Marauders.Rebirth

Знаете, а Марк давно не курил.
Просто не курил - и все. Не потому, что он - маг, и маггловские привычки ему не интересны. Просто когда родилась дочка он не захотел, что бы крошка думала, что ее отец - слабый человек, который не то, что защитить их не может, а просто не умеет перебороть в себе тягу к дурной привычке. Для Александрии он должен был быть хорошим всегда и во всем.
Он старался.
А сейчас Хиндер хотел верить в то, что едкий дым может затмить его мысли - окутать туманом те картины, которые засели в голове, стереть их, закрыть серыми клубами.
Мысль о том, что нужно купить сигареты, преследовала его, как что-то неясно мигающее в его сознании.
Но он не помнил, как дошел до дома и оказался в пустой гостиной. Все с той же мыслью: "Нет сигарет".
Покурил, называется...

Знаете, а Марк совсем не пьющий.
То есть вообще - над ним смеются даже авроры. Это едва ли не притча во языцах, коллеги так и норовят припомнить Марку его "непросвященность" в спиртном.
Последний раз Марк выпил огневиски на задании, когда неудачно маскировался в грязном пабе, из которого его выволокли Пожиратели в ту ночь, когда аврор познакомился с Гесионой Данн. Марк порой думал, что прокололся он как раз на этом - видимо, слишком "говорящим" было лицо трезвенника, когда ему подсунули стакан пойла.
А сейчас захотелось напиться так, что бы ничего не помнить ближайшие пару дней. И пусть после голова раскалывается и похожа на колокол в набатном гуле.
Но в доме Хиндеров спиртного не было. Разве что небольшая бутылка амеретто - и та только для того, что бы для вкуса добавлять в какое-нибудь тирамису.
"Нет огневиски".
И таким способом тоже не забыться...

Марк ненавидел ходить на похороны и, по возможности, избегал этого. Потому что не хотел видеть тех, кто ему дорог, мертвыми. Хиндеру намного легче было, когда в его сознании теплилась безумная надежда на то, что его друзья и родные не ушли безвозвратно. Он заставлял себя верить в то, что они могут еще вернуться, что они здесь, живые, просто... просто уехали - так ведь говорят детям, когда не хотят расстраивать их и сталкивать с тем, что они потеряли кого-то близкого?
Отчетливо Марк помнил только смерть отца - тогда было просто неправильно не прийти и не проводить его в последнее странствие. Отчетливо Хиндер помнил боль утраты.
Но он никогда не думал о том, что вскорости ему предстоит еще одно подобное испытание. Которое - он уверен - сломит его.
"Смерти нет."
Тогда что же это?...

В гостиной было темно - в той гостиной, которую Марк очень любил. Бежевый диван в коричневую полоску, столик со свежими номерами "Ежедневного Пророка", смешные рисунки дочери на стенах, разбросанные по полу игрушку - о, Марк порой так ругался, когда нечаянно наступал на очередной игрушечный паровоз ногой...
Но он все это очень любил - это была его настоящая жизнь. Не та, аврорская, где он щекотал себе нервы, играя с опасностью и смертью в волшебные шахматы, а настоящая и земная.
Жена. Ребенок. Дом.
- Терри?... - позвал Марк тихо. - Алекс?...
"Нет больше Терри. Нет больше Александрии"
НЕТ!

Как больно.
Оказывается, это может так сильно ранить - когда не слышишь в ответ знакомых голосов и понимаешь, что не услышишь их больше никогда в жизни...
"Пожиратели, Хиндер. Это их рук дело - видел бы ты, как издевательски смотрелась в небе их Метка"...
Он не хотел ничего этого видеть.
Больно.

Что ему теперь делать? Как пережить эту ночь - необыкновенно пустую и холодную? Как, если он не умеет забываться и "отключаться"? И топить свою боль в алкоголе?
Как, если он по аврорской привычке запоминает все до мелочей?
Марк прошелся по комнате. По привычке чертыхнулся, когда под ногой пискнула какая-то мягкая игрушка. Опустился на полосатый диван, не включая света.
Черт побери, даже слез не было! Такой простой человеческой способности, как глупо заплакать! Он ведь аврор, а авроров учат быть сильными. Очень сильными. А сильные не плачут.
Вот и Хиндер не плакал. Просто сидел в пустой комнате, с пустым сердцем в своей груди. Мечтал услышать детский смех, но знал, что этого не случится.
Ему просто нужно понять - Терри и Александрия мертвы. Да, Хиндер, мертвы! Грязнокровкам не место в магическом мире! Они не люди, они - никто! Ведь так считают эти дементоровы Пожиратели?
Мысли против воли лезли в голову Марка - он вспоминал то, как явился перед ним Патронус одного из врачей Мунго, коллег Терри; вспоминал то, как бежал в больницу, нервно содрагаясь; вспоминал белые стены комнаты, в которой оказался, когда... О, это невозможно!
Он думал о том, что через два дня - похороны, и он должен на них прийти. Обязан... Он не хочет.
Нет, ну скажите же, что все это - просто чудовищный сон! Пожалуйста, пусть Марк заснет! А когда откроет глаза - все будет как прежде: маленькая темноволосая Александрия выбежит из комнаты и залезет ему на коленки, а Терри выглянет с кухни, улыбаясь и смешно ворча о том, что нечего рассиживаться, нужно помочь ей с готовкой...
"Нет сна."
Ничего нет....

Он слишком долго играл со Смертью в игры. То специально поддавался ей, и обманывал, то оказывался за шаг в никуда. Он был аврором, который рисковал каждый день - любил риск, обожал, когда приходиться лихорадочно соображать, что же сделать дальше, когда еще чуть-чуть, и ты либо проиграл, либо вышел победителем...
Но Смерть оказалась умнее его - она просто забрала тех, кто ему был нужен.
Шах и мат, Хиндер. Проблема лишь в том, что если для Смерти все это - игра, то для тебя это - твоя жизнь. Твое все.

Он так и просидел всю ночь. Не курил. Не выпивал. Не спал. Не плакал. Не включал света.
Он больше не играет со смертью. И ему не нужна эта новая жизнь без Терри и Александрии.