Отправлено: 08.03.10 23:11. Заголовок: [Make up your mind]

Персонажи: Дэмиан Уоррингтон и Марк Хиндер
Время: 6 сентября 1979 года, 14.00
Саммари: прием у мозгоправа.

 Отправлено: 09.03.10 00:10. Заголовок: Они за идиота его де..

Они за идиота его держат, что ли? Что это за дурацкое сообщение - явиться в кабинет психолога при Визингамоте?
Марку было до жути обидно - ведь то, что его направили к мозгоправу, говорит лишь о том, что ему больше не доверяют как аврору. Ставят под сомнение то, что он может справиться со своими эмоциями после смерти жены и дочери.
Мерлин, да с Марком все в порядке! Он не сошел с ума, у него просто горе! И ему не нужны какие-то незнакомые люди, которые будут в его горе капаться - разбирать его на части, выискивать какие-то нелепые причины и последствия. И от этого направления на душе становилось как-то и вовсе гадко - разве он всю свою жизнь, все годы работы в Аврориате не доказывал то, что он - один из первых авроров, отличный ученик Алостора Грюма, и что он не теряет голову от мести, гнева, боли? Почему теперь все это поставили под сомнение?
Никого, кроме Марка, не касается то, что он чувствует. Он солдат аврориата. У солдатов нет эмоций. Разве не так?
Марк злился еще из-за того, что сам толком не понимал своих ощущений. То он ненавидел весь белый свет, и больше всего - Лорда и его пресмыкающихся, а то впадал в апатию, говоря себе, что местью ничего не изменишь. Он часто думал о Терри, вспоминал их проведенные в месте годы - целую жизнь. Он думал об Александрии, чья юная жизнь оборвалась чудовищно и одновременно бессмысленно. Маленькая девочка, ничего не понимающая крошка - зачем она понадобилась этим ПСам? Это ребенок, черт побери! Всего лишь ребенок! Он еще не понимает, что вообще означает чистокровность и магглорожденность! И что же? Ее не пожалели, и последнее, что чувствовала в своей жизни Алекс - были жуткая боль и жуткий страх. И у Марка опять сжимались кулаки... Он боялся мыслей о том, как ему теперь жить - хотелось спрятаться в своих воспоминаниях и не отпускать их. Он иногда почти что верил в то, что Алекс и Терри живы. Все сложно. Все больно. Все горестно. Но черт побери, Марк будет разбираться со всем этим сам!
А если кто-то не верит в то, что он сильный и выдержит, то пошли они ко всем дементорам.
Но направление - небольшое письмецо, которое лежало на столе Хиндера, не давало ему покоя. Он был ответственным человеком и прекрасно знал, что если не пойдет, то это будет не лучшим вариантом: наоборот, подтвердит опасения, что с Марком что-то не так и ему, как аврору, доверять не стоит.
Ладно. Хорошо. Уговорили.
Марк пойдет, но не ждите от него вежливых речей и откровенности.
Часы показывали без пяти минут два, и Марк, устало вздохнув, поднялся со стула - ему было назначено ровно на два часа дня, и Марк решил, что опаздывать не стоит.
И ровно в два раздался стук в кабинет к Дэмиану Уоррингтону. Марк приоткрыл дверь, смело представ перед молодым специалистом. Хотел было хмыкнуть, усомнившись в его компетенции, но в последнюю минуту решил быть вежливым.
- Мне назначено на два, - констатировал Марк, разглядывая того, с кем ему предстоит делиться своими печалями и надеждами.
Марк и раньше встречал Уоррингтона, но пообщаться как-то не находилось причин - и Марк даже находил в этом своеобразную прелесть. Потому что теперь, когда побеседовать причины были, Марку упорно приходилось гнать от себя мысли о своей ненормальности и невменяемости. Ну, знаете ли.. Если кто-то решил, что вам нужен психолог - может, в этом есть доля правды? А, черт, к дементору это все.
- Правда, я не думаю, что разговор будет дельным, - присовокупил Марк, не дав Уоррингтону толком поздороваться и ответить аврору хоть что-то.
Итак, Хиндер был спокоен и уверен в себе. Теперь вопрос - сможет ли Дэмиан вывести его из этого своеобразного душевного равновесия?

 Отправлено: 10.03.10 02:04. Заголовок: Дэмиан Уоррингтон на..

Дэмиан Уоррингтон нашёл себе новую игрушку. Давно пора, а то за последние две недели он не видел ничего, кроме бесконечных отчётов, справок и материалов проверок, которые на самом деле годятся разве что на растопку камина, чем на настоящую работу. Смешно, просто смешно, будто он в Министерство не узкопрофильным специалистом пришёл //мозги-и-и, он специализируется по мозга-а-ам//, а каким-то младшим помощником старшего клерка. Нет, конечно, он свою нишу уже занял и прочно, но ах, если бы от этого реальных дел в Визенгамоте становилось больше, Уоррингтон не стал бы очередной жертвой бюрократической волокиты. Отчёты, записки, заявления, - для кого? Просто показатель того, что ты не просто так просиживаешь штаны. Но чёрт с ними, с этими бумажками, Дэмиан нашёл себе пациента! И не просто кого-то там, а аврора с потенциальной сильной душевной травмой. А, как всем известно, чем сильнее травма, тем интереснее в ней копаться. И чем глубже она запрятана, тем больше поводов для неоправданной жестокости. А если травмы нет, то её всегда можно сделать.
Устроить встречу с новой игрушкой оказалось не так сложно, как воображал себе Дэмиан. Даже неинтересно. С другой стороны, чем не повод для гордости молодому специалисту, компетентному мнению которого доверяют без всяких глупых возражений и просьб заполнить десяток бланков на профсоответствие. Дэмиан мог поклясться на зубе василиска, ещё парочка бессмысленных бумажек на заполнение с пометкой «срочно» //срочно куда, в министерских уборных закончилась туалетная бумага?//, и он бы непременно устроил большой ритуальный костёр в главном холле. Подставив под удар какого-нибудь слабохарактерного простофилю с неустойчивой психикой, конечно же, светиться в подобном самому… Слишком много трудов положено в основу его статуса, чтобы одним сбоем самоконтроля низвергать самого себя с устойчивых позиций. Но мы снова отвлекаемся. А ведь сейчас отвлекаться не время, надо как следует подготовиться к приходу гостей. Волшебная фраза «служебная необходимость», и личное дело Хиндера оказывается у Уоррингтона на столе. Он читает его за чаем, делая по ходу заметки, размышляя над возможными вопросами и улыбаясь собственным мыслям. В мыслях аврор корчится от нестерпимых мук и умоляет пощадить его. Именно такого, униженного и пресмыкающегося, раздавит Дэмиан каблуком собственного ботинка. И мир станет на одно ничтожество меньше. И Лорд, может, даже похвалит за нейтрализацию одного аврора. Один – тоже результат, чаще всего и такого нет.
Без пяти два Дэмиан смотрит на часы и достаёт из нижнего ящика стола бутылку огневиски – дурная привычка, от которой он пока не стремится избавиться. Не видит необходимости. Всего один стаканчик, ящик задвигается почти одновременно со стуком в дверь и появлением на пороге мистера Хиндера. Новой игрушки. Губы Уоррингтон расползаются в ухмылке, которую он мгновенно переводит в дружелюбную улыбочку. Игрушке пока незачем знать о своём статусе. Она так уверена в себе и явной некомпетентности юнца в кресле психиатра, что Дэмиану в какой-то мере жаль её разубеждать. Пусть делает самостоятельные выводы, не всё ей разжёвывать, в конце-то концов?
- Вот и хорошо, - всё с той же открытой улыбкой откликается Дэмиан, поднимаясь со своего места в приветствии, - Продолжайте не думать, у вас это определённо хорошо получается.
И вроде бы улыбка всё так же доброжелательна, и тон мягок, последняя фраза – оскорбление для аврора? Нет, ничуть, скорее, не самая удачная шутка или молодой специалист нервничает и говорит невпопад? Дэмиан и сам пока не определился до конца, какой позиции ему придерживаться в разговоре с Хиндером, потому решил пока прощупать почву и убедиться, что она уйдёт только у Марка из-под ног. Дэмиан садится и жестом приглашает Хиндера сесть в кресло напротив. Упираясь локтями в столешницу и сцепив пальцы перед лицом, он какое-то время молча изучает своего гостя, давая ему время освоиться, преисполниться ещё большей уверенности и, может, немного раздражиться от подобной медлительности. Какая именно реакция будет у Хиндера – большой интерес для Уоррингтона, отныне всё, что связано с этим аврором из Суонси, интересно Дэмиану. И он не выпустит его, пока не удовлетворит своё любопытство.
- Я полагаю, вы знаете, по какому поводу вы здесь? – интересуется, наконец, Уоррингтон, внезапно отмирая и беря в руки папку со своими записями и выдержками из дела Хиндера, - Ваша жена… дочь… оставили вас без поддержки? Что с ними случилось? Хм, несчастный случай?
Простая закономерность, грязной крови место в грязной земле, - без особого энтузиазма мысленно воспроизводит Дэмиан один из любимейших постулатов своего отца. Конечно же, он прекрасно знает, что случилось с Хиндерами, как-никак, сам присутствовал при украшении этого рождественского магглодерева, ему было важно узнать, что сам Марк думает по этому поводу. Как он интерпретирует данное событие. Жестокое убийство? Жизненная несправедливость? Роковая случайность? Кого больше всего винит он в произошедшем, себя, Пожирателей, Министерство? Ох, сколько вопросов, внимательный взгляд каре-зелёных глаз не отрывается от лица Марка, ожидая, когда тот заговорит. Ну же, игрушечка, не подведи.

 Отправлено: 10.03.10 13:17. Заголовок: А у этого юнца остры..

А у этого юнца острый язык. Правда, не знает товарищ штатный психолог о том, что Хиндера подобными штучками не проймешь. Он еще и ответит так, что товарищу Уоррингтону придется помучиться, придумывая новый гениальный ответ. Марк тоже умеет цепляться к фразам. И даже немножко играть на публику.
Поэтому Марк демонстративно изогнул бровь, живо изобразив крайнее изумление, и осторожно произнес:
- Да вы, я вижу, настоящий спец в своем деле - я только вошел, а о моих умственных способностях уже успели сложить самое компетентное мнение. Вы всегда так молниеносны?
Марк так же сделал вид, что дружелюбно улыбнулся. Аврорские предчувствия упрямо твердили ему о том, что не стоит доверять этому министерскому. А может, это просто была общая неприязнь к тем, кто выбрал своей стезей копошение в личных чувствах человека?
Хиндер закрыл за собой дверь, уверенно прошагал к предоставленному ему креслу и присел. Кресло, нужно сказать, было дурацкое - каким бы ты сам не был по телосложению, в нем было неудобно сидеть, и оно казалось неизмеримо большим. И из такого положения хозяин кабинета видеться главнее и важнее, и Марк даже подумал, что будь он сам потрусливее, то так бы и чувствовал флюиды подчинения и благоговения. Но Марк горазд на оксюмороны - ибо даже снизу вверх можно смотреть свысока, а именно так Хиндер и смотрел.
- Полагаю, что знаю, - ответил Марк после недолгого молчания, которое установилось, когда Дэмиан оглядывал его - Марк выдержал его взгляд с невозмутимым видом.
О смерти жены и дочери Марк не хотел делиться ни с кем - он даже с похорон сбежал, как только закончилась церемония на кладбище. На него обиделась собственная мать за то, что он так поступил, но Марк знал, что она позже поймет, что он просто не хотел слышать глупых соболезнований и ему нужно было побыть одному.
- "Оставили без поддержки"? Это у вас, психологов, такой политически корректный термин для смерти? - спросил Марк. Да, его раздражает то, что кто-то лезет в его чувства. Да, его раздражает, что к ним относятся как к объекту изучения, на котором можно ставить эксперименты. Да, и это реакция нормального человека, разве нет?
- И у меня язык не повернется назвать то, что случилось, несчастным случаем. Если вашего любимого человека повесили на всеобщее обозрение в лесу, вы бы тоже считали это неудачным стечением обстоятельств?
Марк пока еще держался, но был уже раздражен - другое дело, что и владеть собой он умел превосходно. Он не собиратеся наложить на себя руки, и не бьется в истерике - разве это не подтверждает то, что он - сильный и несломленный даже такой трагедией человек?
Что нужно этому мозголому, а?
Марк прищурился, сам беззастенчиво разглядывая собеседника: юнец юнцом, но он был не так прост. Знал, куда давить и что говорить, мастерски владел ситуацией, ничего не боялся и был уверен в себе до конца.
Что ты хочешь? Вытащить из Марка признание в том, что он страдает, что ему плохо, что он неадекватен? Или же тебе нужно вселить в Хиндера радость жизни - подумаешь, жена-дочь, ты ведь живешь, вокруг - цветочки-бабочки?...
Ну что же, это становиться даже интересным.

 Отправлено: 11.03.10 02:13. Заголовок: Каждый мучитель в ду..

Каждый мучитель в душе – маленький ребёнок, который восполняет недостаток тепла и ласки откручиванием голов куклам и препарированием мягких игрушек. А что, не самое плохое занятие, можно сказать, прекрасное. Целое поколение медиков вырастить можно. Или учителей – вот уж кто действительно наслаждается местью за собственные детские неудачи. Дэмиан никогда не думал о профессии учителя или медика – кто бы ему такое позволил? – у него не было мягких игрушек, которые можно было бы вскрывать, и голову откручивать можно было только домовику, да и то с расчётом на то, что слуга после этого выживет, а Дэмиан вымоет руки с мылом. Ох уж это детство… Когда тебе чего-то не хватает, когда ты ещё совсем мал, подрастая, ты стремишься эту нехватку восполнить. Но уже по-взрослому. Мягких игрушек недостаточно, отрывать куклам головы? Нет, теперь всё куда серьёзнее, два главных упущения детства соединяются в одно, и вот юный мистер Уоррингтон снова и снова вскрывает людям головы, копается в их содержимом и не забывает после этого вымыть руки. Воспитание не пропьёшь, даже если очень хочется.
- Издержки профессии, знаете ли, - продолжал расплываться в улыбке Дэмиан, мысленно одобрительно хмыкая ответу Хиндера, - Ко мне редко заходят здравомыслящие посетители, и именно от мыслей все их беды. Так что можете считать это не мнением, а советом настоящего спеца.
Уоррингтон чуть сощурился и еле заметно усмехнулся. Марк уверен в себе и своих словах, вряд ли он будет доверять парню, которому поручено покопаться в его душе. Таким доверяют лишь те, кто приходят на приём добровольно. Или те, кого заставили поверить, а до принуждений с новой игрушкой Дэмиан ещё не дошёл. Всему своё время.
- Могу выписать рецепт, - добавил секунд десять спустя Уоррингтон, поднимая брови и разводя руки в стороны. Его доброжелательность находила своё отражение в дружелюбии со стороны Хиндера. Про себя молодой человек отметил, что, будь это дружелюбие искренним или порождением излюбленной аврориатом бравады, оно бы его раздражало. А так – всё логично. Тебе делают укол – ты колешь в ответ. Принцип талиона бессмертен, пусть и не во всех ситуациях реализуется в равной степени.
Аврор продолжал проявлять чудеса выдержки, что пока было не удивительно, пусть и заслуживало отдельной отметки. Уоррингтон пока даже не приступил к делу, он лишь раскачивался, проверял почву, выстраивал стратегию, чтобы после нанести удар в самое уязвимое место. И в ещё одно, и ещё. Он не мог позволить себе промах или недолёт, по сравнению с точностью его атак точность аптекарей – сплошная штанга при пустых воротах.
- Ну, что вы, какая политика, - откликнулся Дэмиан, пока не поднимая взгляда от досье. Это тоже лишь часть тактики, ибо всё досье он уже давно знал наизусть и мог воспроизвести по памяти вплоть до последнего карандашного штриха.
- Смерть – это их нынешнее состояние, мы же здесь для того, чтобы поговорить о вас, - глаза поднялись, в них ясно читается усмешка, лёгкая и да, весьма политкорректная, - Вы же не умерли? По крайней мере, физически вы выглядите очень даже живым.
Что и к лучшему, не люблю работать с падалью, - подумал Дэмиан, переворачивая лист досье и кладя его перед собой, накрывая сверху руками.
- Ну, удачей подобное я бы точно считать не стал, - пожал плечами психиатр, склоняя голову набок, будто бы собираясь взглянуть на своего пациента под новым углом, - А так… почему бы и нет? Просто не повезло. Просто оказались не в то время не в том месте… или просто не теми.
Последняя фраза была сказана будто бы между прочим, Дэми даже сумел подавить усмешку, которая чуть не испортила серьёзность его внешнего вида. Посмотрим, обратит ли на неё внимание сам Марк, разозлится, обвинит Уоррингтона в бессердечии и потребует извинений… в сущности, за что? Вслух слова «грязнокровки» или даже «магглорожденные» он не произнёс, даже в мыслях в тот момент оно не проскользнуло, тут уже лишь ваши личные домыслы, мистер Хиндер. Наверное, будет неинтересно, если аврор сейчас сорвётся, тогда он окажется слишком прост, а так быстро полюбившаяся Дэмиану игрушка – простой китайской подделкой, коих сейчас везде полно. Но не будем думать о плохом, добавим-ка в наш коктейль немного чувства вины.
- А вы сами где были в это время? – подавшись немного вперёд, Уоррингтон продолжал пронзать Марка взглядом, стараясь, чтобы в нём не сквозило мрачное торжество или ещё что из эмоциональной палитры молодого специалиста, - Не посещала вас мысль о том, что, будь вы рядом с ними, ничего могло бы не случиться? Или, по крайней мере, вы были бы с ними до конца.
По сути бы не поменялось ничего, трупом больше, трупом меньше, на одно жалкое создание «из плоти и грязи» на земле стало бы меньше, - ещё одна скучная мысль с цитатой на отца. Поразительно, при всей ненависти к родителю Уоррингтон продолжал поминать его с завидной регулярностью. Может, стоит покопаться в собственной голове на досуге и выяснить этот вопрос? Непременно, но только после того, как он разберётся с Хиндером. Если ему не повезёт, развязка будет совсем скоро. Если повезёт – самокопания можно будет отложить до следующего приступа невыносимой скуки.

 Отправлено: 11.03.10 10:59. Заголовок: Марк с живейшим инте..

Марк с живейшим интересом наблюдал за тем, как Дэмиан листает документы - Хиндер успел догадаться, что в этих бумагах его собственные характеристики. Аврору и самому было интересно, что там про него выложили дотошные министерские писаки. То, что он любит рыбий жир и при звуках флейты теряет волю? Или же что у него стойкий, нордический характер? Или там записаны все его поступки - начиная с того, что он тайно, из рогатки, покушался на жизнь соседской кошки, когда ему было лет шесть, и заканчивая тем, в какой церкви он венчался? Но что бы там не прочел про Марка Дэмиан, вряд ли сухие факты досье дали ему больше, чем живое общение. Поэтому Марк не испытывал никакой паранойи в связи с тем, что Уоррингтону было известно гораздо больше, чем нужно.
- Обязательно напишите, - закивал Марк, когда мозгоправ упомянул про рецепт. - А то я вечно забываю чужие советы.
Хиндер пожал плечами - мол, вот такой я, вот мое отклонение от нормы, что поделать, лечите меня, доктор Айболит.
- Да, знаете, удивительно, но факт - дышать я не перестал и даже сердце пока гоняет кровь по венам, - в тон Дэмиану ответил испытуемый. Марк даже, вслед за собеседником, склонил голову, для пущего эффекта "зеркала" - все, что не делал бы и не говорил Уоррингтон, возвращалась к нему же самому.
Руки Хиндер удобно расположил на подлокотниках, хотя ему очень хотелось неприступно сложить их на груди и зарыться от психолога - но нет, не выдавать же то, что Марк хочет оставить свои мысли только себе - этот Дэмиан в них не влезет и так.
- Не повезло? Это тоже очередная метафора? Ну да, им не повезло, что лордовские отморозки жаждут смерти и даже не считают таких, как мы, за людей. Так, говорящее мясо. Иногда визжащее от страха и молящее о пощаде, что, несомненно, приятное дополнение для этих кровавых маньяков. И кого вы, док, подразумеваете под "теми"?
Голос Марка был тверд - мужчина, казалось, совершенно спокойно рассуждал о том, где место Пожирателям в этом мире. Выдавали его разве что излишне грубые эпитеты - но здесь уж извините, после общения с Гесионой начинаешь не скупиться в выражениях точно так же, как не скупиться мисс Данн.
Кстати, только эта девушка знала, как на самом деле плохо Марку - именно с ней он первым поделился горем, именно она обнаружила Хиндера в гостиной его дома после того, как аврору только-только поведали о случившемся. Именно ей, девушке, которой Марк мог верить так, как верил себе, он рассказал не только о том, что произошло, но и о том, что не знает, чего теперь ждать от жизни, раз лучшее, что в ней было - убито, растоптано, поругано. Но Уоррингтон точно не доберется до такой откровенности - пусть старается, сколько влезет.
- И такие мысли были, - честно признался Марк, но дополнить свой ответ не спешил. Наоборот, снова принялся рассуждать: - Но если хотите знать, где был я, то я отвечу так: я спасал другие жизни - жизни тех людей, что значат для меня меньше жизни жены и дочери, но это долг аврора и долг меня как простого человека. И я знаю, что я сделал все возможное, что бы найти Терри и Алекс. Так что не старайтесь, мистер Уоррингтон, я не загнал себя в виноватые, потому что виноватых и так хватает.
Что-то Марк много говорит, пора заканчивать, нет? А то разоткровенничался ненароком... Хотя, конечно, так бы ответил Дэмиану любой из авроров - их ведь на первом же занятии в Академии пичкают подобными формулировками: "Вы рыцари добра, вы помогаете сотням людей, вы спасаете жизни". Так что ничего нового Дэмиану не удалось узнать - там, в досье, наверное, значится, что Академию Марк закончил с отличием и даже попал к Алостору Грюму в ученики? Вот и складывайте, мистер Уоррингтон, два и два, и листайте дальше - там после рыбьего жира и флейты наверняка есть еще что-то интересное.
- Еще вопросы?

 Отправлено: 12.03.10 19:01. Заголовок: Уоррингтон взял со с..

Уоррингтон взял со стола карандаш и сделал короткую заметку на одном из полей личного дела Марка. Рецепт для мистера Хиндера, что же ещё? Чтобы не забывал чужие советы, такого вот его, с отклонением от нормы. Отвечать на этот комментарий он не стал – данная часть разговора уже не имеет смысла, она сыграла свою роль, приветствие закончено, а разговор неспешно движется к своей кульминации. Увы, до неё ещё не так скоро, как хотелось бы, но это не мешает нам получать удовольствие от всего происходящего.
- Это радует, - откликнулся Дэмиан, любуясь своим «зеркалом». Хиндер проявлял чудеса выдержки, он сидел прямо и всем своим показывал уверенность и отсутствие страха перед перспективой быть досконально изученным скучающим мозгоправом. Только вот править мозги он вряд ли будет, скорее, вскрывать, выворачивать и беззастенчиво разглядывать, изучая каждую извилину под микроскопом, колоть отдельные нервы острыми иголками или ударять током, просто чтобы проверить, сможет ли он предугадать ту или иную реакцию, и как далеко может зайти человеческая выдержка. Впервые за долгое время он надеялся, что чудеса возможны, и выдержка сидящего перед ним аврора позволит им провести сегодня долгий, очень долгий разговор. Тогда он, возможно, даже сможет поверить в удачу, пославшую ему подобный экземпляр одним чудесным днём.
Уоррингтон еле заметно хмыкнул, анализируя следующий монолог Хиндера, вот и пошли в дело эмоции, не голос, нет – им всё ещё владел превосходно – слова. Люди порой не придают большого значения тому, что они говорят, так же, как и не всегда придают значения тому, как они это говорят. Если ваш тон сочится уверенностью и не позволяет себе ни единого лишнего тремора, вполне возможно, что вам это стоит немалых усилий. Все мы люди, порой дрожь – это не признак слабости. А уверенность – явный симптом аномалии. Хиндер очень хотел показать, что он уверен в себе и психиатр ему не нужен. Он думает, что этот разговор бесполезен, и он не преминул именно с этого утверждения начать их знакомство. Он потерял семью, но не желает показывать другим как ему больно, боится, что к нему станут относиться по-другому, но вот беда – отношение к нему уже изменилось. Что бы он ни делал – его уже не будут воспринимать так же, как раньше, теперь он навсегда будет для всех аврором, лишившимся близких, а вслед за ними и разума. А если в первом участие Уоррингтона было весьма опосредованным, второе было вполне в его силах.
- Никаких метафор, мистер Хиндер, просто констатация факта, - развёл руками Дэмиан, позволяя себе улыбнуться, - Какое живописное описание, вы никогда не пробовали писать книги? Автобиографичные истории о мерзопакостных приспешниках Лорда и их невинных жертвах сейчас как раз в ходу, извлечёте выгоду из своей… неудачи.
Психиатр усмехнулся и откинулся на спинку кресла, закидывая ногу на ногу и начиная слегка раскачиваться на стуле. Если Марк демонстрирует своё спокойствие, почему бы и Дэмиану не показать собственную расслабленность? Будто бы у него не приём пациента //оно же апробирование новой игрушки//, а дружеская встреча со старым приятелем. Он даже выудил из нижнего ящика стола почти целую бутылки огневиски и два стакана. Он прекрасно знал, что Хиндер не пьёт, но проявить вежливость всё-таки стоит, не правда ли?
- Теми? – переспросил Уоррингтон, плеская огневиски в стакан и задумчиво покручивая его в руке, - Видимо, тех, кто до сих пор жив и спокойно сидит в собственной гостиной с родными, любимыми… А вы кого имеете ввиду? Такие, как вы… очень занимательный термин, разве не все мы люди, мистер Хиндер? Не желаете ли выпить, или настоящие мужчины противостоят всем вредным привычкам, включая алкоголь и боль утраты?
Дэмиан снова усмехнулся, разговор нравился ему всё больше и больше, он наполнил второй стакан и поставил его на противоположном конце стола, напротив Марка. Раз уж не пьёт, пусть хотя бы просто полюбуется на собственное отражение – такое уверенное, серьёзное… но всё равно подрагивающее из-за волнующейся жидкости в стакане – Дэмиан «случайно» слегка толкнул стол, решив опробовать новый психологический приём. Ничего особенного, ничего серьёзного, просто возможность для Марка усомниться в себе, или наоборот, почувствовать раздражение. Ну, и никогда нельзя исключать вариант, что Хиндер просто не посмотрит на злосчастный стакан – от этого ничего существенно не изменится, основная линия в любом случае не свернёт в намеченного психиатром пути.
- Да, спасение жизней ничего не значащих людей во имя долга – это было отличительной чертой вашей семьи, верно? – Уоррингтон криво улыбнулся и посмотрел на покручиваемый в руках стакан, - Жаль, что семейные долги вы не отдавали с таким же рвением…
Попробуем зайти чуть дальше, залезем в семейные отношения, но как бы между прочим, нехотя, не давая поводов думать, что он нарочно пытается очернить его прошлое. О, нет, пока он ещё подобные попытки не начал. Но скоро начнёт, а почему бы и нет? Пора уже немножко растрясти его игрушку, а то она, чего доброго, загордится собственной выдержкой, и до веселья они так и не доберутся.
- Виновных всегда хватает, - пожал плечами Дэмиан, - Зачем винить себя, когда всю ответственность можно сбросить на Пожирателей, верно? Ведь месть куда приятнее самобичеваний.
Он поднял глаза и выгнул правую бровь. Конечно, Марк хочет отомстить, это желание на уровне инстинктов преследует всякого обиженного и обделённого, другой вопрос, что не всякий признаёт собственные желания, способен ли на подобные признания Хиндер? А мы пока начнём ещё одну линию проверки, раз уж он так настаивает.
- Скажите, мистер Хиндер, - Уоррингтон с задумчивым видом переворачивает страницу папки с информацией об игрушке-авроре, держа её двумя пальцами, - Вы любите животных?
Вопрос не был случайным, как и всё, что говорил психиатр, оно имело тайный смысл и определённую цель, которую Дэмиан раскроет, лишь дождавшись первого ответа. Ведь неинтересно, когда все ответы и вопросы ты знаешь наперёд?

 Отправлено: 14.03.10 02:00. Заголовок: - А вы советуете? - ..

- А вы советуете? - наконец, голос Марка дрогнул. Ему самому стало от этого досадно, а вот у Уоррингтона явно появилась новая зацепка. Но черт побери, он не смеет называть случившееся "неудачей"! Да что он знает о его горе? С чего такое небрежное отношение к болезненным для человека вещам? Проверка такая? На крепость духа? Ну что же, мистер Уорринтон, не на того напали, стоит Марку захотеть - и он покажет свой стальной характер. А вы после напишите в своих бумажечках что-то вроде "морально устойчив".
- Обязательно пришлю вам свои мемуары. С автографом. О, так и вижу: "С большой любовью человеку, который меня вдохновил!". Как вам?
Марк сузил свои голубые глаза - наверное, затем, что бы Дэмиан не рассмотрел огонечки гнева, которые мелькнули в них. Но даже если и рассмотрел - это вряд ли ему поможет, ибо Марк все так же расслабленно сидел в своем кресле.
Ну а дальше начался финт с огневиски. Еще одна проверка? На этот раз какая? На то, насколько крепки принципы Марка? Да, он не пьет - и это что, отклонение? Марк всю жизнь считал наоборот - что проблемы у тех, у кого есть определенная зависимость от алкоголя.
Поэтому - уж неизвестно, чего там хотел Уоррингтон - но Марк упрямо продолжал смотреть работнику Визингамота прямо в глаза, пока тот разливал по стаканам огневсики, пока расставлял стаканы на столе, и даже когда случайно толкнул стол, и краем глаза Марк заметил, как в предназначенном ему бокале дрогнуло огневиски, - Хиндер продолжал смотреть прямо в лицо Дэмиану. Да еще взгляд такой... Вроде Хиндер молчит, но такое ощущение, что вот-вот скажет что-то вроде: "Ну и, мил человек? Что дальше?".
- Я не противостою. Я просто не пью, - наконец, высказался аврор. - И не приписывайте боль утраты к дурным привычкам - вы, насколько я понял, ничего об этом не знаете.
А Марк знал. Прекрасно знал, что это такое... За животрепещущим примером далеко ходить не нужно - пару дней назад Марк не хотел просыпаться, не хотел подниматься с постели только потому, что не почувствовал с кухни знакомого аромата кофе и не услышал топот маленьких ножек дочери по лестнице... Новая жизнь была пустой, и так жить Марку просто не хотелось. Все потеряло смысл, и он стал будто роботом, который запрограммирован на то, что бы встать, позавтракать, принести свое бренное тело в аврорскую штаб-квартиру, подчинится любым приказаниям сверху, а после, вечером, вновь оказаться дома. И это чувство не изменилось даже тогда, когда Марк переехал в снятую в Лондоне квартиру...
- Окей, если вам так нравиться, док, давайте называть всех спасенных мной ничего не значащими людьми. Даже если среди них оказались те, кто дорог и близок вам. Они ведь тоже ничего не значат? - спокойно, Марк. Он хочет тебя задеть - изо всех своих сил старается, пытается попасть в самое твое больное место...
- У меня была счастливая семья, мистер Уоррингтон, - процедил Марк. - И это был мой семейный долг - делать Терри и Александрию счастливыми. Представьте, получалось. Так что у вас нет никакого права судить о том, что там творится с моими семейными обязанностями. Я всегда делал все, что мог. И точка.
Единственное, в чем Дэмиан оказался прав... Да, Марку было гораздо уютнее, если он сваливал всю вину на Пожирателей. В нем поднималась месть, хотелось собственными руками придушить кого-то и последователей Лорда, в нем просыпались хоть какие-то эмоции - боль выплескивалась наружу. Он честно признался в том, что и себя винил - но какое право у Уоррингтона осуждать его, а?
- Это плохо? - коротко спросил Марк. Потому что если бы его фраза была бы длиннее - то ей-богу, он бы не сдержался, и налитое Марку огневиски бы оказалось на рубашке Айболита. Спокойно, Марк, спокойно. Ты же умеешь контролировать эмоции?
- Это плохо? Или вы не считаете Пожирателей виноватыми? - все-таки не удержался и добавил Марк.
А вот следующий вопрос... Нет, это уже интересно. При чем же тут животные? Что там такого выискал в его досье Дэмиан? Забрезжила в сознании Марка одна мысль... Уж не намекает ли Уоррингтон на то, что Марк в близкой дружбе с оборотнем? У Гесс же есть звериная сущность... Марк решил проверить - ну а чего, Уоррингтону на нем испытания ставить можно, а Марку на нем нет?
- Люблю, особенно волков, - задумчиво произнес Марк. Но тут же, что бы жизнь медом Уоррингтону и вовсе не казалась, добавил: - Но вообще мое любимое животное - опоссум.
Хиндер так проникновенно смотрел на Уоррингтона, и так поставил ударение на последнее слово, что намек был предельно ясен: опоссум вы, товарищ медик, опоссум. И Марку очень интересно как вы и дядюшка Фрейд объяснят такую вот любовь к совершенно непонятным зверькам. Ммм, может быть, стоило назвать какого-нибудь филипинского какаду? Или вест-индских квакш? Что тоже заставило бы доктора дооооолго думать, что же это может означать...

 Отправлено: 14.03.10 23:02. Заголовок: Ура-ура, Железный за..

Ура-ура, Железный занавес дрогнул. Вот и мистер Хиндер, наконец, прокололся, и теперь мир знает, что он тоже человек. Вот ведь радость, правда? С людьми работать куда приятнее, чем с бездушными машинами. Машины не кричат и не льют слёз от боли, машину нельзя довести до припадка и гневного крика, машина… Да что с неё взять, и брать-то незачем, потому что к нам на приём заглянул человек. Даже целый Человек. Он держался достойно и это требовало уважения… но мистер Уоррингтон никогда не следовал ничьим требованиям, кроме своих собственных. Пока к новой игрушке у него был интерес, доля симпатии и, так и быть, некоторое количество уважения, пока не достаточного для того, чтобы отпустить Хиндера с миром и не вывернутым разумом. О, нет, в этой черепушке было так много интересного, что Дэмиан просто обязан в ней покопаться.
- Вам выписать ещё один рецепт? – с усмешкой и почти искренним участием в голосе спросил Уоррингтон, подаваясь вперёд, глядя прямо в глаза Хиндеру. Он искал в них искры эмоций, чувств, он следил за тем, какие струны аврорской души он затронул и решал, в какую сторону вести разговор дальше. Ему всегда было интересно, что случится с человеком, потерявшим всё, до каких пределов может дойти отчаяние, на что пойдёт жертва вселенской несправедливости и насколько больно ей при этом будет. На что будет похожа эта боль? Можно ли её чем-то усмирить, как усилить, как будет бедолага справляться с нахлынувшими на него эмоциями? Мерлин, столько вопросов, но где же взять ответы? Да прямо здесь, именно сейчас, безусловно, с этим бравым аврором, который, даже не смотря на небольшой прокол, продолжал держать марку. Похвально, но пока недостаточно для спасения.
- О, это будет чудесно, поставлю их в гостиной за стекло, чтобы все могли приходить и любоваться, - невозмутимо откликнулся Уоррингтон, внутри весьма недовольный тем, что Марк прячет свои очи от анализа. Не отводит, лишь сужает, а наклоняться ещё ближе Дэмиану нельзя – слишком сильное любопытство демонстрировать не стоит, а то ведь загордится ещё. Хотя, конечно, гордость может быть и на руку, он расслабится и проколется быстрей, но разве проколов мы ждём? О нет, проколы нужны нам как лазейки, мы ждём, когда броня раскроется, когда все шипы достигнут цели, и мистер Хиндер пропитается ядом. Яд его не парализует, лишь вывернет наизнанку, все чувства напоказ, вся боль отчаянной пульсацией, и торжествующий мозгоправ с тонкой иголочкой и вопросом «А что будет, если уколоть ещё и вот сюда?». Ох уж эти мечты.
- Не пьёте, - повторил Дэмиан, сделал глоток и с громким стуком поставил стакан на стол, рассмеявшись, - Хвосторогу мне в печень, а отец был прав! Рассказывал он мне про чудака Грюма, который однажды взял под своё начало абсолютно непьющего аврора. Говорил, сам по себе он пустышка, но вот то, что не пьёт – это ж какая диковинка! Такой и хвастаться можно, отличный экземпляр. Я-то думал, что таких принципиальных не осталось, а вот, есть же индивиды! Вы, должно быть, знаете эту диковинку? Должны были бы найти с ней общий язык. Под чьим началом вы работали?
И живой интерес на лице, будто действительно не знает, что Хиндер работал с тем самым чудаком Грюмом, и что на весь аврориат такой непьющий он один. А ведь интерес действительно живой, да только предмет у него другой. Что же чувствует человек, который лишается всего? Семьи, как оплота любви и нежности, работа, как главной гордости и реализации своих достижений? Что чувствует человек, которому вдруг сообщают, что все его заслуги – лишь чей-то каприз? Поверит ли, или подумает, что это очередная подлянка мозгоправа? Только разве ж он врал ему до сих пор? Разве во лжи был заподозрен? А взгляд вполне себе честен, подумаешь, жесток, работа обязывает. Попробуйте сами каждый день, из года в год, выслушивать излияния умалишённых, внушать им, что они в безопасности, применять палочку против особо буйных и накладывать швы на результаты собственной плохой реакции. У Дэмиана было полно шрамов, но ни одного – от пациентов. Все его кожные узоры – подарок от отца и его дрессуры, всё для того, чтобы воспитать из сына настоящего Уоррингтона. У отца были свои цели, а общество теперь должно расхлёбывать последствия. И ничего уже с этим не поделаешь.
- Что ж, не так уж много вы и понимаете, - отошёл пока от темы аврориата Дэмиан, - Но вы-то, конечно, считаете себя в этом плане уникальным, несчастным, но таким сильным одновременно. Я не говорю, что это плохо, напротив, это прекрасно, что вы так хорошо держитесь. Видимо, вам это не составляет большого труда.
Уоррингтон отводит взгляд, якобы, чтобы сделать ещё какую-то пометку в досье, при этом продолжая наблюдать за пациентом через отражение в его собственном стакане. Сегодня эти несколько глотков огневиски сыграли немалую роль, за что им честь и хвала.
- Для вас? Вряд ли мои близкие хоть что-то будут для вас значить, вы их не знаете, они не знают вас, - пожал плечами Уоррингтон, - Мы же сейчас говорим о вас, а те, кто дорог мне… вряд ли уже нуждаются в спасении.
Он невесело усмехнулся и снова опустил глаза в бумаги. Будто бы скрывая что-то. Будто бы давая слабину. Или всё-таки не будто? Он даже не стал комментировать речь Хиндера о семейном долге. Хотя, мог, пара слов на этот счёт у него было, но ими можно было и пожертвовать ради образа невольной подавленности, которая быстро приходит в себя, всего пара глотков огневиски, и к психиатру возвращаются его прежние уверенность и непринуждённость.
- Я не считаю Пожирателей виноватыми во всех земных грехах, - отозвался он, разводя руками, - У меня было немало пациентов, и все они свято верят, что ничего плохого с ними не произошло, если бы не Лорд и его приспешники. Семья бы не погибла, начальник бы не уволил, дом бы не сгорел. И не важно, что всего этого можно было избежать и самому: не оставлять включённый утюг, не прогуливать работу и выполнять все задания в срок, опустить палочку, когда жена со слезами на глазах умоляет об этом. Люди в масках причинили немало зла, но ещё больше они якобы причинили, служа масками простым человеческим слабостям.
И Дэмиан действительно так считал. Не потому, что был Пожирателем, просто потому, что это было именно так. Всё дело в людях и их поступках, если бы не было Пожирателей, они нашли бы другое зло, на которое можно свалит собственные неудачи. Кто угодно, лишь бы не чувствовать виноватым самого себя. Но вот мистер Хиндер отвечает на последний вопрос, и Дэмиан невольно вскидывает брови с одобрительной усмешкой. Угадал, шельмец! Нет, всё-таки игрушка была выбрана удачно, вне всяких сомнений, удачно, умная, сильная, полная потаённой боли, такую вскрыть, сколько всего можно усмотреть…
- Волки, я так и думал, - продолжая улыбаться, откликнулся Дэмиан, - Полагаю, данная любовь не случайна?
А продолжение было и вовсе феерично. Опоссумы. Сумчатые крысы с кучей детёнышей и страстью к театрализации. Признаться, это заставило психиатра действительно задуматься, оживляя все свои познания в биологии в целом и жизнедеятельности опоссумов в частности. Это было даже интересно, а зверь попался воистину благодатный. Уоррингтон сел ровно, уперев локти в столешницу и сцепив пальцы между собой. Взгляд был устремлён точно на Хиндера, правая бровь неспешно приподнялась, губы расползлись в усмешке. Опоссумы, значит? Ну, что ж…
- Очень интересно, - нараспев ответил Уоррингтон, - Маленькое трусливое создание, ведущее одиночный странствующий образ жизни… Вы недавно не переезжали, мистер Хиндер? Видимо, из страха перед чем-то? И, безусловно, из жажды одиночества. Честно говоря, мне опоссум всегда напоминал крысу, ту, что первой бежит с тонущего корабля. Стоило вашему быту покачнуться, вы, я полагаю, тоже отправились в свободное плавание на поиски нового убежища? Что ещё мы о них знаем? Потомство, о да, по двадцать маленьких пушистых оглоедов, ясно, что детей они любят. Вы ведь тоже любите детей, верно? Пусть у вас их было так мало... Зато я всегда восхищался актёрским талантом этого создания, особенно тем, как он притворяется мёртвым. Хищник брезгует падалью и уходит, а наш хитрец встаёт и отправляется дальше по своим делам. Что скажете, мистер Хиндер, вам такое знакомо? Когда закончится ваш спектакль и вы явите миру ожившего себя? Наверняка, вас уже ждут.
Дэмиан усмехнулся и чуть наклонил голову влево, отвечая намёком на намёк: кто же из двоих теперь опоссум? Наверное, он всё же слишком сильно увлёкся, как бы не выяснилось, что он перегнул палку, проверяя прочность аврорских стен. Хотя, ведь именно это ему и нужно: узнать, что станет, если пробить его оборону? Пусть злится. Кричит, ругается, может, даже пускает в ход кулаки, именно этого мы и ждём. Именно на это и направлены провокации, а если дело зайдёт слишком далеко, всегда можно пустить в ход магию. Палочка рядом, все заклинания в голове, навыки легилименции никуда не делись, - лучшей защиты и не нужно. Ну же, мистер Хиндер, ваш ход.

 Отправлено: 15.03.10 01:04. Заголовок: Шах и мат. Шах и ма..

Шах и мат.
Шах и мат, - наверное, так про себя решил Уоррингтон. Но видит Мерлин, сегодня он не на того напал - пациент ему попался может и не самый интересный, но зато кое-что соображающий и знающий толк в подобных играх.
Конечно, у Хиндера не было на руках такой важной ладьи, как досье противника, и он, признаться, настолько не придавал значения сегодняшней встрече, что посмотрел разве что имя того, к кому шел, а узнать больше не удосужился. А это оказалось не предусмотрительно - было бы неплохо иметь какой-нибудь компромат на этого марионеточника напротив. Поэтому Хиндер положился на свою цепкую аврорскую память и уже на ходу пытался вспомнить что-то, что он когда-либо слышал про Дэмиана. Имелось немногое - чистокровен, на своей должности не так давно. Раз так молод и уже в Визингамоте - значит, тут связи, плюс все та же чистая кровь, плюс амбиции, плюс недюжиный талант - о, это Марк уже успел признать, и, признав, решил этому таланту не поддаваться. Что еще? Говорят, старший Уоррингтон - жестокий человек. Что, видимо, сказалось на милом папенькином сынишке, не так ли? Ага, и еще одно... кажется, кто-то говорил, что Патронус у этого человека - барс. А вот уж это характеризует даже больше, чем любимое животное. Хищная и хитрая кошка, сильная и редкая, подавляющая своей властью. Приближенная к звериному королю - ко львам. Что же, вполне достаточно, что бы кое-какие выводы сделать...
Но Марк, признаться, уже потихоньку поддавался гневу - управлять им он умел, но чувствовал сейчас все ощутимее и ощутимее. Уоррингтон насмехался над Марком, не считал его горе настоящим горем, ставил под сомнение то, что страдания Марка не надуманные. Только аврор прекрасно понимал, в чем тут дело - простая человеческая манипуляция. Заставить Хиндера кричать, возмущаться, огрызаться и - самое главное - оправдываться, - вот чего добивался Уоррингтон, вот что могло подтвердить те теории, которые он уже сочинил на счет Хиндера.
Шах и мат, говорите? А как вам такой ход, что бы хоп - и сразу в дамки? Никакого мата, обознались.
- Выпишите-выпишите, и еще парочку - для профилактики, - довольно закивал Марк. Рецептов нам, да побольше, побольше!
А что там про алкоголь? "Пустышка"? Задело - да, это Марка задело. Но он предпочел довести ситуацию до абсурда и посмеяться над ней.
- Под началом Грюма. Постойте-ка... - выдал Марк, нахмурившись, а в следующее мгновенье, живописно изобразив то, что "Святые ежики, до меня дошло! Это же вы про меня говорили? Два плюс два равно четыре? Я и пустышка - один персонаж? Эк как в жизни бывает!", восторженно воскликнул: - Оу, ваш отец имел в виду меня? Знаете, никогда не думал, что окажусь героем подобных обсуждений - по большей части мне плевать как и кто меня называет. Пустышкой - это должно было меня задеть, не так ли? Про вас тоже много чего говорят - называют молокососом при Визингомоте. Извините за такую фамильярность, но вы же должны все знать... - Марк сочувственно покачал головой. И упустил из виду то, что таким эпитетом называет Уоррингтона исключительно сам Хиндер.
Не поймаете, мистер Уорррингтон. Марк все прекрасно понимает - на его месте любой другой бы уже психовал вовсю, сидя напротив вас, называл бы вас хамом, ну или еще чем покрепче, но - увольте - это удел не Хиндера.
- И все же, я не привык называть человеческую жизнь ничего не значащей. Тем более, жизнь безвинных магов - виноватых разве что тем, что родились они от союза магглов, - Марк продолжал сохранять спокойствие - будто все слова мозгоправа с него как с гуся вода.
И только глаза выдавали аврора - слишком живые, да еще и яркого голубого цвета, - они не умели лукавить, и "транслировали" душевные состояния Марка не хуже того, как магглы транслируют свои движущиеся картинки в кинотеатрах.
"Марк не такой уж и стальной", - беззастенчиво выдавали они, - "Ему больно, ему неприятно, он любил свою семью - и каждый укол именно сюда делает боль еще невыносимее. Но он аврор, таких не расколет даже Круцио. С другой стороны, слова бьют еще больнее..."
- То есть, моя обида на Пожирателей - тоже из ряда надуманных? Вы так считаете? - сказал Марк, но голос его едва не сорвался на угрожающий шепот. - Да, пусть я такой - сильный и безмолвно страдающий в свое удовольствие, озлобленный на все живое и на Пожирателей в частности. Вы довольны? Я ведь согласился.
Не оправдываться. Ни в коем случае не оправдываться. Соглашаться и вести до абсурда. Во сто крат лучше шаг вперед, чем шаг назад...
Марку было достаточно того, что он сам прекрасно знал, что ответственные за смерть Терри и Алекс - это кучка чистокровных с грязной душенькой и манией величия, и они достойны боли и страданий в ответ. Да, Марк хотел, что бы им было так же больно, как больно было Терри и маленькой Александрии. Пожиратели виноваты. Здесь они виноваты. Марк - ответственный человек, и он знает, что в этом мире нужно полагаться на себя, а не искать виноватых в каждой маленькой неудаче, в которой виноват, скорее всего, ты сам... Но смерть - это не маленькая неудача. Убийство - это грех, дементор побери! И это чужой грех - а не грех Марка.
Такова правда самого аврора. А что там думает Уоррингтон - его проблемы и заботы.
- А у всего на свете должны быть причины? - через силу улыбнулся Марк, когда речь зашла о волках. Хиндер понял, что попал в точку, и что смог предугадать то, к чему вел Уоррингтон, задавая свой вопрос. Ну уж нет, добрейший доктор, до дружбы с Гесс вы не доберетесь. Уж это точно к делу не идет.
А дальше пошло очередное ломанье комедии. Хиндер аж весь подался вперед, облокотившись локтем о подлокотник и подперев ладонью щеку - ни дать ни взять, ученик, слушающий заправского зоолога-любителя - так интересно было слушать то, что Уоррингтон вещал об опоссумах. Надо же, как случайно выбранное животное много может рассказать! Посмотрите, сколько эпитетов приписали самому Марку - ведь он знал, прекрасно знал, что за всем этим милым описанием животных таятся уколы в его адрес. Марку даже захотелось поаплодировать психологу, прежде чем с треском обломать ему весь кайф.
- Сколько я всего узнал! - протянул аврор. - А если бы я назвал, скажем.... ммм... - Марк прищурил глаза, обратив взор своих глаз к потолку, в очередной раз выдумывая, какую бы задачку подкинуть Дэмиану. -...флоббер-червя, вот! Что бы вы сказали на это?
Над тобой тоже экспериментируют, Уоррингтон. Ты же это понимаешь? Придумывают тебе загадку позаковыристее и смотрят, как ты с ней справляешься - грызешь, как орешки, или же начинаешь чувствовать себя неуютно, в очередной раз подыскивая ответ поостроумнее?
Хотя Марк не строил иллюзий - знал, что Дэмиан успел прочитать в досье и то, что патронус Марка - мотылек. Вот это вызывало недоумение у многих - сильный и уверенный в себе Марк, и вдруг, из серебряных нитей из его палочки сплетается простая бабочка - хрупкое, маленькое насекомое, да еще и из тех, что летит на искры света... Хотя... Марк же любит играть с огнем, верно?...
Еще одну партию в шахматы, док?

 Отправлено: 19.03.10 18:46. Заголовок: Всё-таки шахматы – п..

Всё-таки шахматы – прекрасная игра. Составление стратегий, угадывание планов противника, спокойствие и сосредоточенность, - всё это завораживает и затягивает. Ты проводишь партию за партией, и каждая из них уникальна, каждая непредсказуема, но всё же конец каждой из них неизбежен. Пожалуй, это и к лучшему, даже прекрасное без передышки надоедает, не приносит никакого удовольствия, вызывает только раздражение и скуку, а кому нужна скука? Уж точно не Уоррингтону, он, как тонко подметил мистер Хиндер, ещё молод и не готов чахнуть в таком юном возрасте. У него впереди вся жизнь, столько планов, столько жертв, столько партий… Дэмиан всегда любил магические шахматы. Потому что каждый ход в них наносил обороне противника настоящий удар, из таких, что раз за разом наносил сам мозгоправ своим игрушкам. Обычно партии заканчивались быстро, полной капитуляцией из слёз и криков, сегодня же… Может, Уоррингтон забыл, что у него день рождения? Или другой какой-то не менее прекрасный праздник? Как бы там ни было, этот день надо запомнить. И этого аврора вместе с ним, сделаем себе день Марка Хиндера, аврора, который действительно так силён, как себя ставит. Поздравления герою, цветы, подарки, хвалебные речи… но ничто при этом не освободит его от приёма, если Уоррингтон начал партию, он непременно доведёт её до конца, каким бы сильным ни был противник. Сильные тоже плачут, знаете ли, и сегодня мы это непременно докажем.
- Вижу, вам доставляет особое удовольствие ёрничать в моём присутствии, - усмехнулся Уоррингтон, снова делая пометку на полях, - Так не любите министерство, его работников или всё ещё считаете, что приём бесполезен?
Всё-таки забавные они, эти сильные и нерушимые. Весёлые такие, хохмят, до последнего делают вид, что их ничто не касается и ничто не трогает, а ты, что сидишь перед ним и распинаешься, просто зря тратишь своё и его время. Быть может, в большинстве случаев так оно и есть, но ведь у нас сегодня особенный день, верно? Сегодня день Марка Хиндера и мы просто не можем отпустить его просто так, без какого-нибудь сувенира на память от нас. И нет, парочки рецептов будет недостаточно. А вот хороший шрам на цельном граните личности… Просто прекрасно. Просто красивый и изящный шрам, без всяких пошлых «Здесь был Дэмик, чмоки-чмоки, Маркито», мы же взрослые люди, правильно? Одного «чмоки» будет вполне достаточно.
- Про вас, про вас, - есть ситуации, когда отрицать очевидное не имеет смысла и парочку карт ради общего дела можно и раскрыть, - Что ж, вы меня раскрыли, говорили мне действительно про вас, просто, скажем так, моя профессия обязывает меня удерживать от прямых обвинений в некоторых вопросах, что-то вроде корпоративной этики, понимаете? Когда называешь коллегу пустышкой, вряд ли он будет от этого сильно в восторге. Как и от того, что его зовут молокососом. Но на правду не обижаются, верно, мистер Хиндер? Нам с вами просто надо признать очевидное и, что у вас хорошо получается, сделать вид, что вас это ничуть не задевает. Мы же профессионалы, что бы там про нас ни говорили.
Уоррингтон усмехнулся и развёл руками, мол, что поделать, я молод, а вы бездарность, у каждого свои недостатки. Не то, чтобы он не догадывался о том, что подобным нелестным званием его одарил исключительно Хиндер, просто в какой-то мере он озвучил мысли многих других. Да, молодой, на серьёзной должности, как тут не устроить пересуды по поводу связей и нужных рычагов, как не понадеяться, что молодой специалист споткнётся, вот потом-то можно будет торжествовать, мол, всегда знал, что из этого юнца ничего путного не выйдет. Им бы это доставило несомненное удовольствие, такое Дэмиан им позволить не мог, возможно, это и было одним из основных стимулов для его хорошей службы. Ну, помимо возможности каждый день копаться в чужих головах на самых что ни на есть законных основаниях.
- Тем более? – переспросил Дэмиан и чуть склонил голову набок, - Можно ли это трактовать как то, что, по вашему мнению, не все жизни равнозначны? Есть просто люди. Есть невинные. Есть близкие.
Жаль, что в авроры берут не за красивые глаза. Ну, по крайней мере, не всех. За что бы там ни взяли на самом деле Марка, наверняка его глаза сыграли в этом определённую роль. Живые, прозрачные, прям не зеркало, стекло души, смотри – не хочу. И если Уоррингтон смотреть хотел, Марку это явно было невыгодно. Потому и пытался он их сузить, хоть как-то скрыть от внимательного взгляда психиатра. Не отвести, нет, просто скрыть, он продолжал демонстрировать твёрдость собственного духа и это заслуживало уважения. О да, Уоррингтон воздаст ему по заслугам.
- А вы правда думаете, что я жду от вас согласия? – удивлённо вскинул брови психиатр, - В большинстве случаев согласие – это капитуляция, нежелание идти навстречу. «Легче согласиться» - так говорят? Вы всегда выбираете более лёгкий путь, мистер Хиндер? И нет, я не считаю, что ваша обида надуманна. По правде говоря, я склонен думать, что никакой обиды нет вовсе, тут кое-что… другое.
Уоррингтон тонко улыбнулся и хитро посмотрел на Марка. Ещё не вечер и не время раскрывать все козыри, пока пешки рвутся вперёд, фигуры поважнее лишь ждут своего часа. И уже скоро мистер Уоррингтон сделает свой ход конём. На вопрос о причинах психиатр лишь молча пожал плечами, углубившись в дебри животного мира в целом и личной жизни опоссумов в частности. И, как оно обычно бывает, все его усилия встретили смехом и новой задачкой. Обидно, конечно, но интерес и предвкушение пока были сильнее, а отомстить Хиндеру Дэмиан всегда может. Словами.
- Я бы сказал, что вы издеваетесь надо мной, - пожал плечами Уоррингтон, - Когда бы вы с самым невинным видом уверили меня, что это не так и вы правда в восторге от флоббер-червей, я бы взглянул я ваши честные очи… И сказал, что у вас хорошая фантазия. Но червь? Вы прячетесь в нору, вылезая лишь тогда, когда это кажется вам безопасным, вы аморфны и безынициативны, вы не можете справляться со своими трудностями. Вы не показываете своей боли лишь потому, что не способны на это. Вы не способны на сильные эмоции, да и ваша потеря… для вас ведь это больше облегчение, верно?
Дэмиан сделал небольшую паузу, сделал ещё один глоток огневиски и убрал бутылку в ящик стола – от греха подальше.
- Я не просто так спросил о животных, а вы не просто так ответили про волков, - спокойным голосом психиатр начал свой ход конём, - У всего на свете есть причины, даже у того, что вы это отрицаете. Ведь вы… действительно любите волков, верно? Вы любили их и до потери семьи, семья, по сути, стала для вас обузой, а теперь вы можете всего себя посвятить этой новой, искренней и сильной любви, верно?
Улыбка стала шире, нет, она не торжествующая и даже не жестокая. Она радостная, будто Уоррингтон действительно счастлив за Хиндера и его новую любовь. Ну а что, ведь избавление от семейной кабалы и возможность начать новую жизнь – это прекрасно. Разве вы так не считаете, мистер Хиндер? Ход конём сделан, пришло время ответного. Неужели снова согласие?

 Отправлено: 19.03.10 23:34. Заголовок: Ерничать? О да, Марк..

Ерничать? О да, Марку нравилось издеваться над Уоррингтоном, подшучивая и острословя. Потому что это была самая надежная "оболочка" - очень сложно пробиться сквозь нее и нащупать то, что на самом деле чувствует Марк. Да и так он не распалялся на лишние объяснения и мог уйти от ответа в любой момент...
- Второе. Прием бесполезен, - кивнул Марк, резко переходя с шуток на серьезный тон. Потому что важно было поставить ударение именно на этом - Марк даже сейчас, получив хорошенькую встряску для нервов и самообладания, считал, что все это зря.
Зачем, зачем бередить душевные травмы других? Этот Уоррингтон добился разве что того, что Хиндер стал ненавидеть Пожирателей еще больше. Дэмиан давил на него, возможно, что бы раскопать его боль, но вместо боли Марк просто становился злее. Ощетинивался, как дикобраз, оставляя все самое мягкое за жуткими иголками.
В ответ на речь о пустышках и молокососах Хиндер развел руками и закивал в такт каждому слову юного мозговзрывателя. Действительно, что тут поделаешь, если Марк у нас ничего не стоит? Да, конечно, и аврор из него - не аврор, а румяная гимназистка. И вы что, он ничего толком не умеет - даже пить.
- Конечно, конечно, - Марк в очередной раз принялся кривляться. - Мы и пустышки, и профессионалы... Как скажите, дорогой мой друг. Для вас ничего не жалко.
Дэмиан тем временем снова что-то черкал на полях и, признаться, Марк в очередной раз обратил на это внимание, и в очередной раз это его самую малость задело. Все-таки Уоррингтон был мастером своего дела - он не только чувствовал своего собеседника, которого разбирал по кирпичикам до фундамента, но и знал тысячи уловок, которые играли ему на руку и были таким же способом управления и манипуляций, как и вопросы в лоб. Казалось бы, сидит себе, что-то там пишет... Но у пациента так и мигает в голове: "Что это он там отметил? Что такого я сказал, что он решил это обозначить? Плохо он написал обо мне или же, наоборот, поставил мне плюс?" И Марка очень раздражало то, что все уловки начинали действовать и на него тоже. Он мог их разгадать, мог поставить какую-то защиту, в отличие от более впечатлительных подопечных, но все равно обращал внимание.
- Напротив. Жизнь вообще бесценна. Другое дело, что все мы - люди, и все мы относимся к кому-то лучше, к кому-то хуже, и родные нам важнее тех, кого мы не знаем. Это нормально. Я лишь имел в виду то, что страдают безвинные, и раз в моей власти это прекратить - то я должен стараться.
Должен стараться - да, на этот раз это была не просто аврорская бравада, потому что Марк на самом деле считал, что должен. И его взгляд это прекрасно подтверждал.
- В большинстве случаев - возможно. В моем же согласие - это дальновидность и желание сэкономить время, не распаляясь на лишнюю болтовню. Неужели вы еще не поняли, что я в любом случае буду думать и действовать только так, как решу сам? А после рассказа про червей... Мерлин, кого же вам еще придумать позаковыристее?... - Марк громко хмыкнул, показывая тем самым явное отвращение к Уоррингтону.
Но Дэмиан не остановился в своей речи, а, напротив, довел ее до опасной черты. Слишком опасной. И когда в ход пошли такие определения для семьи Марка, как "обуза" и "облегчение" - для их смерти, эта черта была пересечена.
Марк готов был в следующее же мгновение взорваться, повозить психиатра фейсом об тэйбл, и наговорить Дэмиану столько всего и в таких выражениях, что у него завяли бы его очаровательные ушки... Но Хиндер приложил чудовищные усилия, что бы себя сдержать. И только руки его сжались в кулаки, выдавая волнение и готовность прибить мозгоправа на месте.
Как смеет этот человек говорить такие вещи? Кто дал ему право судить? Он не Мерлин-Боженька, и он ничего не знает о Хиндере, и теперь мешает его светлые чувства к Терри и Александрии с грязью, ставя под сомнение то, а были ли они такими уж правдивыми, и не влюбился ли часом Марк в Гесс? О, а то, что говорили они именно о Гесионе Данн, теперь было понятно и тупому - пусть они и не называли ее имя напрямую. Но, смотря сейчас прямо друг другу в глаза, каждый из них прекрасно понимал, что имел в виду оппонент.
Вот, значит, как? Значит, Марк у нас завел себе любовницу и сидит тут радуется, что Терри и Алекс мертвы - ведь они, драконья глотка, были помехой на пути к счастью пустышки-аврора и девушки-волка? Смотрите-ка, какая, к дементору, романтичная история! Вот только одно но. Всего-то одно. Гесиона ему просто друг. Только друг. И мысль о том, что они могут быть вместе не только как друзья, никогда не посещала голову Марка. Они верили друг другу, понимали друг друга, они были, что называется, "из одного теста". Но предать Терри? Предать Александрию?...
И теперь этот урод с полномочиями лепит из Марка похотливого, эгоистичного ублюдка?! Говорит, что Марк рад тому, что потерял жену и дочь? "Освободился", черт его дери? И что, может быть, Марку теперь и джигу на могилах станцевать?!
- Послушай-ка меня ты, гений-теоретик человеческих душ, - вкрадчиво начал Хиндер, подавшись вперед и с ненавистью глядя на Уорринтона. - Если ты еще хоть раз оскорбишь память моей жены и дочери, я уже не стану с тобой церемонится и выбирать выражения. И не моя вина, если к ним прибавятся парочка-другая боевых заклинаний. И, надеюсь, мне не нужно объяснять то, куда тебе стоит засунуть свои полоумные "озарения и догадки" насчет меня и тех, кто мне близок?
Марк умолк, переводя дыхание и остывая. Возможно, он только что сказал много лишнего и нагрубил этому дипломированному идиоту, но строить из смерти и горя похабщину Марк не даст, пусть даже это будет стоить ему места аврора. Хиндер принципиален? Хиндер принципиален. И если Дэмиан собрался праздновать над ним победу, то в очередной раз Марк ему обломает весь кайф, сумев после вспышки гнева снова вернуться к себе прежнему - выдержка и самообладание оказались сильнее даже таких сильных эмоций.
- Что, теперь поговорим о моих любимых растениях, а? Раз тема со зверьем исчерпана.

 Отправлено: 30.03.10 00:35. Заголовок: Когда ваш пациент сч..

Когда ваш пациент считает, что приём бесполезен – ликуйте! Вы не зря получаете ваше жалование, а ваша игрушка не будет всё время размазывать сопли по столу и жаловаться на свою несчастную жизнь. Как правило, именно такие жалобы являются самой настоящей пустышкой, мухой, из которой раздувают мамонта, а при большом желании сразу двух. И всё бы хорошо, да только лопаются такие мамонты от малейшего укола тупой иглой – а где же кровь, где сопротивление, где крики «Нет! Нет! Пожалуйста, не надо!»? Чувствуешь себя, как ребёнок, который плохо вёл себя весь год и под Новый год вместо такого желанного набора юного хирурга получаешь мешок угля. Или того хуже – связанный бабушкой свитер с оленем. Уф, хорошо, что бабушки семейства Уоррингтон никогда подобными проявления добросердечия не страдали – в этой семье вообще добросердечием никто не страдал. Разве что Патрисия, но да ей можно – младшенькая, на неё жестокости не хватило, пришлось лепить из брезгливости и равнодушия – ненадёжная конструкция, но в любом случае лучше, чем вообще ничего.
- Ну, это мы ещё посмотрим, - скорее, себе, чем Хиндеру тихо сказал Дэмиан и усмехнулся новой галочке в личном деле аврора. Нравилось ему, знаете ли, рисовать галочки – прекрасные птицы, совершенно неприхотливые в обращении и месте жительства, летать могут где угодно, как, собственно, и гадить.
Знал бы ты, чем всё закончится – что-нибудь да пожалел бы, - мысленно усмехнулся Уоррингтон, справедливо добавляя, - Да только я и сам не знаю, чем всё закончится. И это прекрасно.
- Но ведь и авроры позволяют себе отнимать эту самую бесценную жизнь, пусть и у, так называемых, недостойных, - пожал плечами Уоррингтон, тут же чуть склоняя голову и разводя руками, - Не подумайте, что я имею что-то против аврориата и политики Министерства… Я стараюсь придерживаться нейтралитета – всегда лучше сохранять собственную точку зрения, чем прогибаться под чью-то ещё, верно, мистер Хиндер?
Он был так очаровательно наивен с этим своим «должен стараться», должен кому? Что? Зачем? Кому должны, мы всем прощаем. Главная беда всех авроров – они действительно верят, что борются за правое дело, а что для них правое дело? То, что говорит Министерство, борьба со злом, которое оно обозначило и которому оно мешает наслаждаться властью. Может, Пожиратели на самом деле не так уж и плохи. Ну, подумаешь, стремятся очистить волшебное сообщество от нечистокровных, что в этом плохого? Когда в вашем доме грязь, вы же её убираете, верно? Вот и Пожиратели прибирают свой дом, а дом для них – весь мир. Да, соратники Волдеморта ещё и большие романтики, мало кто об это знает, но это так.
- Мистер Хиндер, если бы я думал, что вы будете беспрекословно подчиняться каждому моему слову, я бы не позвал вас сюда, - рассмеялся Уоррингтон, - Вы сильный и уверенный в себе, но это далеко не всё. В вашей броне завёлся изъян, ржавчина, которая разрушит вас изнутри, и я здесь для того, чтобы не допустить это. Я вам не враг, но вы уже назвали трёх животных, ещё одно не по правилам, даже если это будет что-то такое же увлекательное, как мавританский толкунчик.
Дэмиан хмыкнул и снова со всей присущей ему внимательностью и дотошностью воззрился на Хиндера. Как это увлекательно – наблюдать за тем, как человек теряет самообладание. Как медленно, капля за капля, утекают его спокойствие и сдержанность, как он прикрывается лохмотьями выдержки, уже не скрывающими то, что скрывается под ними. Да. Наконец-то. Это именно то, чего мы так долго ждали. Уоррингтон со скрытым торжеством слушал проникновенную речь Хиндера, полную ненависти и чувства собственного достоинства. Воистину удивительный субъект. И как только Уоррингтону так повезло отхватить себе такую игрушку? Да она ни много, ни мало многоразовая! Посмотрите, посмотрите в эти глаза и вы поразитесь тому, с какой жестокостью при желании Хиндер уничтожил бы своего оппонента. Но ему нельзя, авроры не убивают психиатров в доказательство собственной вменяемости. Возможно, зря, но Министерство не велит, а, стало быть, верные слуги своего отечества не смеют ослушаться. Тем хуже для них. А Уоррингтон, пожалуй, перейдёт к следующему акту сегодняшней пьесы «Откровение».
- Можем и о растениях, - согласился психиатр, с досадой отмечая возвращение пациента на исходную, - Только вряд ли я смогу так же много рассказать вам о ромашках или баобабах, увы, мой отец никогда не считал, что ботаника так уж сильно необходима его отпрыску.
Дэмиан задумчиво хмыкнул, взял карандаш, захотел было сделать какую-то запись, но передумал, постучал кончиком карандаша по столу, бросил его поверх бумаг и, схватившись за край столешницы, внимательно посмотрел на Хиндера. Будто пытался увидеть что-то в его взгляде… Что-то не враждебное, что-то не интересующее его, как ментального патологоанатома, а его, как простого человека, что-то вроде понимания… После всех усмешек, издевательств, намёков и почти прямых обвинений штатный мозгоправ Визенгамота вдруг показал свою человеческую сторону. Будто что-то в этом суровом авроре, в его беде и том, как он её защищает, напомнило ему… напомнило…
- А ведь я не собирался никого оскорблять, - неожиданно спокойно и задумчиво заметил Уоррингтон, - Нет, серьёзно, цель приёма была совсем другой. Помочь вам справиться с гневом. Выпустить его наружу, хотя бы на краткий миг, сорваться, пусть лишь наполовину. Ведь когда выпускаешь гнев, становится легче, немного, но легче, уж можете мне поверить. Моя задача – научить вас выпускать ваши эмоции здесь, в закрытом помещении, где любое ваше слово защищено врачебной тайной, я не вправе разглашать то, что происходит на приёмах, знаете ли. Я могу лишь делать выводы, на чём они основаны – это моё дело. Моё и ваше. Уж лучше вы будете срываться здесь, чем где-то в другом месте, на других людей и в самый неподходящий для этого момент, вы так не считаете?
Уоррингтон был абсолютно серьёзен, глаза внимательно прищурены, в лице не было ни намёка на недавнюю жестокость. Будто бы Хиндер прошёл своего рода посвящение и теперь попал на следующий уровень. Уровень, где дядя Уоррингтон действительно добрый доктор, а не мародёр, решивший сплясать на чужих могилах. Он сложил руки перед собой, наклонился вперёд, продолжая внимательно смотреть на Марка. Будто искал в его лице… понимание?
- Раньше было ради чего жить, - тихо начал Дэмиан, не отрывая взгляда, - Раньше было кому улыбаться, от кого получать заслуженные и не очень нагоняи. Можно было ломать голову над подарками к каким-то несущественным годовщинам, покупать цветы или конфеты по внезапному порыву сделать приятное, показать в очередной раз как сильно любишь и никогда, никогда-никогда не отпустишь. Раньше можно было закрыть глаза и увидеть их улыбки, блеск в глазах и тоненькие ручки, тянущиеся навстречу. Хотелось поднять, закружить, смеяться вместе и не думать больше ни о чём. Ведь это было счастье, может, не такое идеальное, как в фильмах, но это было твоё личное счастье, твоя настоящая жизнь и ты никогда не хотел и даже не думал о другой. Раньше мелочи могли раздражать, теперь за это раздражение стыдно. Ведь как, как можно было не ценить хоть что-то, связанное с ними? Они были жизнью, они были светом, отрадой, они были всем. Страшно произнести имя вслух, потому что осознание того, что никто больше на него не откликнется, разрывает сердце на куски. Хочется забыть обо всём, но в кои-то веки слишком хорошая память сыграла с тобой дурную шутку. Ты помнишь всё. Мертвенную бледность. Безжизненный взгляд. Алую рану в груди…
Уоррингтон поперхнулся и мотнул головой, опуская взгляд. Голос был всё ещё тихим, но теперь к нему прибавилась натужная хрипота, будто психиатру тяжело говорить. Будто?
- До последнего ты думал, что это неправда, до последнего верил, что они живы, но это не так, - продолжил он, не поднимая больше глаз, - Их больше нет, эта мысль пугает тебя своей правдивостью, а ты даже оплакать их не можешь. Просто не можешь, будто все слёзы высушили в один миг. Горло перехватывает, сердце сжимается, но ты не можешь никому показать своей слабости, потому что уверен – тебя не поймут. Никому не приходилось переживать ничего подобного. Ты должен вынести всё сам, ты должен жить ради них и доказать, что достаточно силён для подобного. Но ведь… порой так хочется просто высказать всё, что наболело…
Психиатр бросил взгляд на фотографию в рамке на столе. Несколько долгих мгновений он неотрывно смотрел на неё, потом, зажмурившись, опустил фотографией вниз, будто то, что было на ней запечатлено, приносило ему нестерпимую боль. Глубокий вдох. Выдох. Слабая усмешка. И снова взгляд на Хиндера. Уверены ли вы, что никому прежде не приходилось переживать подобное вашему горю? Уверены ли вы, что раскусили психиатра? Уверены ли вы, что он действительно хочет причинить вам боль вместо того, чтобы разделить её с вами, потому что… потому что понимает, каково это. И даже врагу бы не пожелал ничего подобного.

 Отправлено: 30.03.10 16:15. Заголовок: Too late, the melody..

Too late, the melody is over
The joke seems to be on me
Cause i'm the one no laughing
Down here on the floor ©

Авроры... Почему Марк среди них? Неужели и правда верит в их светлые идеалы и бездумно доверяет своему начальству, ибо знает, что оно - царь и бог?
О нет, все гораздо сложнее - Хиндер не послушный солдатик, не винтик в хорошо налаженной системе, а своенравная личность, которая будет делать только то, что велит сердце и законы справедливости. И он уверен в том, что Пожиратели - злостные уроды, забирающие чужие жизни, рушащие счастливые судьбы, отнимающие у кого свободу, у кого покой, приносящие боль и разрушения - это и есть настоящее, реальное зло, с которым надо бороться. Высокие идеалы и аристократический налет де только мы имеем право называться волшебниками, а остальные - босоногая мразь? Знаете, подобные замашки уже весь мир признал бредом обиженных на жизнь шизиков. А ведь доктор Уоррингтон знает, что надо делать с такими, а? Ограждать от общества и залечивать вусмерть. Вот считайте, что Хиндер тоже в чем-то санитар. И у этого санитара пока что личные цели совпадают с аврорскими, и потому Хиндер именно здесь.
Ба, Дэмиан, да мы коллеги!
- Аврориат на военном положении, но разрешения на убийства выдаются в самом крайнем случае. Поймать и засадить в Азкабан - вот что вернее, - сказал Хиндер. - А точка зрения у меня тоже на все своя, и - облом какой! - я не собираюсь ею с вами делиться, и уж тем более ее вам объяснять.
Марк съехал в кресле ниже, теперь находясь в эдаком полулежачем положении - ноги широко расставлены, плечи опущены: просто-таки идеальная поза для того, что бы по ней читалось "Я абсолютно расслаблен и спокоен, и я не боюсь твоих нападок, док".
- Ну я же должен был показать, что я всесторонне развит и знаю много диких животных, - на этот раз улыбки на лице Хиндера не появилось - он уже не шутил, а дерзил. Спокойненько так дерзил, будто никаких особых усилий у него на это не требовалось.
Рамки приличия? Помилуйте, док, я ведь должен быть перед вами таким, какой я есть, без прикрас, и все такое! А не нравиться - ваша проблема, не хотите - не ешьте, но вам в любом случае положено по должности терпеть любые закидоны клиентов, не так ли?
Марк внимательно слушал все то, что было сказано Уоррингтоном следом, и вот теперь... Аврор молчал, не менял своей позы - лишь только опустил глаза, разглядывая пол чуть дальше своих ботинок, и это был усталый взгляд человека, который вдруг стал сомневаться в своей силе.
Ибо сейчас, если быть предельно честными, Дэмиан описал в точности то, что на самом деле ощущал Марк. До самых крохотных мелочей, будто Уоррингтон видел Марка сразу после того, как аврору сообщили о несчастье. Будто прочел его душу, угадал самые незначительные черты характера, которые и сам Хиндер только-только начал в себе открывать.
И даже про то, что не было слез, и про то, что Хиндер боится тишины в ответ на имена, и то, что он заставил себя шагать дальше с поднятой головой, через силу, когда хочется просто упасть и никогда не подняться... Не хватает таких простых вещей, как смех дочери, радостный крик "Папа", поцелуй Терри, ее недовольный взгляд, ее теплое прикосновение, "Любимый"...
Уоррингтон говорил и говорил, и все внутри Хиндера откликалось на его речи - душевные раны ломали печати еще совсем свежих рубцов, начинали кровоточить. Марк с трудом боролся с наплывом самых разных воспоминаний - радостных и не очень, но неизмеримо важных и родных, связанных с Терри, малышкой Александрией... Казалось бы, еще две недели назад Марк со своей любимой женой разглядывали свои старые свадебные колдографии, смеялись друг над другом, над модным галстуком Марка, который он тогда нацепил, над прической Терри - все по последней моде, смешные завитки у лица... А Алекс... Как она любила возиться со своим плюшевым слоном, называла его в честь папы Марк-младший...
Лучше бы Дэмиан продолжал дерзить, издевался бы над Хиндером дальше - в этом случае оборону было держать гораздо проще, ибо накопившийся гнев и злобу можно было выливать в блещущие остроумием ответы, а теперь Марк вынужден был дослушать все до конца, окунаясь в новые и новые воспоминания, бешеным хороводом заполнявшие голову.
Но это Уоррингтонское участие... Этот все понимающий взгляд... Марк, да что с тобой, неужели ты поддашься этому любителю чужих душ, что разбирает их на кусочки, как какой-то детский конструктор? Марк, очнись, это все ложь! Очередная попытка манипулировать тобой и твоими мыслями! Не верь ему, ни на йоту не верь! Не поддавайся! Ты же сильный или где?!
- Что же, - поникшим голосом ответил Марк, поднимая глаза на визингамотского психолога. - Вы правы, все действительно так и есть. Только...
Марк умолк на секунду, что бы справиться с собой и перебороть жуткое желание сейчас же просто громко крикнуть, что бы выпустить всю ту боль, что в нем поселилась за последние две минуты, а после продолжил, уже увереннее и строже:
- ...я сам буду решать, с кем я хочу поделиться своей болью. Не ваша забота искать мне собеседника для разговоров по душам. И уж тем более, не пророчьте себя на это место, мистер Уоррингтон.
Марк специально перешел на официальный тон к концу своей речи, что бы лишний раз подчеркнуть - вы, мистер Дэмиан, ему никто, только бюрокаратическая закорючка. Интересная, талантливая, тонко предсказывающая и вычисляющая, предугадывающая, сидящая со связкой ключиков к любой душе. Но с замком Марка вам не справиться. Для этого, все-таки, нужно прыгнуть выше вашей молоденькой головы.
- С гневом я тоже справлюсь, это тоже не ваша забота, - добавил Хиндер. - Я не буйнопомешанный, как бы вы из меня его не лепили.
Марк говорил все это с поражающим ледяным спокойствием, и если бы не было тех минут, когда он молча, опустив голову слушал слова Уоррингтона, не мигая и не двигаясь, то любого бы испугала эта холодность и подчеркнутая отрешённость. Но чувства порой против нашей воли выдают себя - так выдал и свои внутренние страсти Хиндер, когда молча уставился в пол и явно пытался сделать все возможное, что бы дыхание оставалось ровным.
А теперь идем ва-банк. И не даем психологу расслабиться и в очередной раз порадоваться удачно проведенному маневру - ведь все было так идеально, пациент уже ушел в свои внутренние разбирательства, увяз в них, но...
- Вам когда-нибудь говорили, что вы - прирожденный актер, мистер Уоррингтон? - вкрадчиво поинтересовался Марк, а после еще и указал рукой на перевернутое фото, на которое психолог до этого так любовно смотрел: - Можно?
Вот интересно, блефует или нет? Если блефует - то Марк вовремя раскусил голубчика и оказался дальновиднее. А если нет... ну что же, Марк тоже умеет посочувствовать, ведь они с Дэмианом за эти полчаса уже стали как родные братья - даже знают любимых зверюшек друг друга. Да даже если Хиндер сейчас заработает себе пометку вроде "патологически никому не доверяет" в своем досье, это все равно будет довольно интересно: что же повлекут за собою такие слова?

 Отправлено: 31.03.10 23:08. Заголовок: - Обречь на невыноси..

- Обречь на невыносимые муки до конца жизни, - задумчиво протянул Уоррингтон и хмыкнул, - Да, это гораздо гуманней. То есть, простите, верней. Как и держать свою точку зрения при себе, продолжая действовать по установленным правилам. Министерство любит исполнительных.
Только вот мало кто отвечает ему взаимностью, - добавил психиатр про себя, наблюдая за миниатюрой «Я баобаб, меня ничто не трогает» в исполнении мистера Хиндера. Правильно-правильно, расслабляйся и не бойся, сопротивление бесполезно, а просто так тебе отсюда не уйти. Дэмиан в каком-то роде большой ребёнок – если он получил игрушку, он уже не оставит её в покое, пока не посмотрит, что внутри. Что у вас внутри, мистер Хиндер? Холод и стужа или сердце кровью обливается? Что за мысли бродят по вашей голове? На сколько ещё хватит вашего терпения и не исчерпали ли вы все резервы? А если вас отпустить, прямо сейчас, вы выбежите отсюда стремглав и выместите злобу на ближайшей стенке? Или для начала выйдете за пределы Министерства, чтобы уж точно никто не видел, как суровый аврор теряет самообладание? А он его теряет, Уоррингтон видел это. Он чувствовал это. Он пользовался этим.
На протяжении всей своей речи Уоррингтон неотрывно следил за Марком. За опущенным взглядом, за тенями памяти, пробегающими по лицу, всеми теми мелочами, которым сам аврор вряд ли придавал значение, но которые могли немалое рассказать тому, кто знал, как их прочитать. С самого детства Дэмиан любил наблюдать за людьми, за их поведением и эмоциями. Он видел, как они ведут себя, когда врут, когда переживают, когда пытаются сдержать какой-то порыв, со временем он научился точно определять состояние любого человека после одного лишь взгляда на него. Он знал все человеческие эмоции, но самым большим специалистом он был в гримасах боли. Душевной, физической, сильной, слабой, невыносимой и приносящей забвение, - о, сколько болевых уровней он повидал на своём коротком, но таком насыщенном веку. Порой ему казалось, что он увидеть что-то новое у него никогда не получится. И всякий раз он ошибался. Как же рад он был этим ошибкам.
Хиндер, наконец, поднял глаза, Уоррингтон замер в ожидании его слов. Что же приготовит ему этот удивительный аврор, полный боли и упрямства? Когда же что-то одно вытеснит второе окончательно и кто станет победителем в этой схватке? Ну, не томите же, мистер Хиндер, уверен, вы всё ещё горите желание обломать несчастного психиатра по полной, что же вы сделаете на этот раз? Признание уоррингтоновской правоты – это определённо прогресс, только вряд ли этим дело ограничится. Дэмиан внимательно следил за Марком и даже сумел удержаться от усмешки, когда аврор снова ушёл от откровения, закрываясь на все замки и проглатывая ключи. Одно только «но»: без ключей и сам Марк теперь не сможет вырваться. Задохнётся в замкнутом пространстве собственной боли, не перенесёт добровольного одиночества, и даже его волчья подружка не сможет ему помочь. Всякий раз при встрече с ней он будет вспоминать слова безжалостного мозгоправа об обузе и облегчении, отрицать всё, пытаться выбросить из головы, а если однажды он всё-таки пойдёт ей навстречу… Дэмиан окажется прав и всё равно останется в выигрыше. Любил он такие беспроигрышные комбинации, ну кто будет его в этом винить?
- Увы, я не пророк и пророчествами не занимаюсь, - развёл руками Уоррингтон, поднимая брови и отвечая официальностью на официальность, - Я просто делаю свою работу. Указываю на вашу проблему и предлагаю пути решения, пользоваться ими или нет – ваше право. Но вы должны понимать, что любое ваше решение мне придётся занести в ваше личное дело – бюрократическая машина не дремлет, сами знаете.
Дэмиан немного виновато улыбнулся и сложил руки на столе перед собой. Он был спокоен, разве что отголоски прошлой печали пробегали тенями по лицу. Он больше не нападал и не защищался. Он констатировал факты и смотрел на реакцию своего пациента. Даже заметок пока никаких не делал – этот ход пока не требовался, игра перешла на новый уровень. Жизненный уровень.
- Буйнопомешанных не лепят, скорее, наоборот, - заметил психиатр, - Это разбитые люди, мечущиеся по собственному сознанию в поисках потерянных кусков души, но не способные найти их в одиночку. Им всем чего-то не хватает, какая-то пугающая пустота внутри, которая пугает своей необратимостью. Её не заполнить ничем, можно лишь скрыть от посторонних и сделать вид, что её просто нет. У некоторых получается, но ведь скрытые раны – это не порядок, правда, мистер Хиндер?
Он склонил голову набок, глядя на Хиндера без тени улыбки. Мы же серьёзные люди, верно? Вот и поговорим серьёзно. Внимание Хиндера всё же привлекла фотография на столе, которую психиатр опустил минуту назад. Каре-зелёные глаза остановились на ней, прищурились на пару секунд, потом снова взяли под прицел непробиваемого аврора.
- Увы, подобных комплиментов мне раньше слышать не приходилось, - медленно произнёс Уоррингтон, поднимая фотографию и снова глядя на неё, всё ещё отвёрнутую от Марка, - Думаю, если я скажу, что нельзя, вы обвините меня в обмане? Ведь из нас двоих только вы можете держать свои чувства при себе.
Дэмиан усмехнулся и протянул рамку Хиндеру. Нет, она не была пуста, врунишка психиатр всё же потрудился вставить в неё колдографию – вот ведь предусмотрительный паршивец, верно? На колдографии был он сам, всего на пару лет моложе, но, Мерлин, насколько же разительно он отличался от того Уоррингтона, что сейчас сидел перед Марком. Ни тени нынешней жестокости или безжалостной усмешки, Дэмиан из прошлого смеялся, искренне и открыто, лицо светилось от счастья, в глазах сверкали искры – не сравнить с матовым болотом нынешнего тяжёлого взгляда. На спину Дэмиану прошлого ловко запрыгнула молодая девушка, смеющаяся вместе с ним и пытающаяся взъерошить ему волосы свободной рукой. Синие глаза на скуластом лице, чёрные как смоль волосы шёлковым водопадом стекали по плечам, падая на лицо Уоррингтону и вынуждая его сдувать их прочь, что вызывало лишь новый смех двух абсолютно счастливых молодых людей. А рядом дёргают юношу за штанины два прелестных карапуза в одинаковых костюмчиках. Им года два, не больше, и они поразительно похожи на Дэмиана – те же глаза, нос и русый курятник на голове. Они тоже хотят покататься, но вынуждены ждать своей очереди и развлекаться тем, что пытаются допрыгнуть до девушки, протягивающей руки им навстречу и наваливающуюся на Дэмиана сильней. Момент – Уоррингтон теряет равновесие и все четверо уже лежат на полу, продолжая смеяться. Идиллия, ничего не скажешь.
- Хорошо играю? – поинтересовался какое-то время спустя Дэмиан из настоящего с кривой усмешкой, - Или скажете, что это подделка? Увы, среди всех моих талантов изготовление фальшивок не значится. В чистокровных семьях подобные увлечения не приветствуются, знаете ли.
Он не забирает у Марка колдографию, а покорно ждёт, пока тот сам догадается вернуть её. Пусть посмотрит, убедится, что это подлинник и что юноша на ней – действительно Дэмиан Уоррингтон. Ведь это и правда он. И он правда счастлив. Был. Оказывается, счастье и мозгоправов иногда посещает. Вот ведь удивительная штука, да, мистер Хиндер?

 Отправлено: 04.04.10 01:46. Заголовок: - А, то есть, смертн..

- А, по вашему смертный приговор лучше? - спросил Марк.
Признаться, он сам не мог решить, как лучше - отнять жизнь или отнять разум. Тут о гуманности вообще не приходилось говорить. С одной стороны, жизнь - высшее благо человека, и отнимать ее нельзя. Но с другой стороны, когда ты теряешь свой рассудок изо дня в день...
Погодите. Есть же самое главное "Но". Это их собственный выбор - в Азкабан же не попадают просто так. В Азкабане сидят преступники. Те, кто сделал плохо другим. Убийцы, мошенники. Вот разве те, кто убил Терри, Алекс и еще сотню людей, не достойны такой участи? Вот только не нужно сейчас говорить, что все это - пустые, наивные слова.
Неужели вы думаете, что те, кто осознанно мучил Терри, убивал маленькую Алекс - они делали это против своей воли? Да-да, вот те, что с фанатичной улыбкой на губах убивали безвинного ребенка? И что же, Марк должен их пожалеть только потому, что, понимаете ли, не гуманно отправлять таких людей к дементорам? Ну а куда тогда гуманно, по вашему? И где, спрашивается, была их собственная гуманность?
- Или вы вообще предлагаете что-то альтернативное в наказание? Не знаю... я должен их пожалеть? - поинтересовался Марк.
Не смешите его. Пожалеть... Ублюдки, без зазрения совести убивающие детей, не достойны прощения.
...И так хотелось с апломбом заявить, что у Марка, черт побери, нет никаких проблем - как бы их там Уоррингтон не выискивал... Вот только сам Хиндер прекрасно знал, что проблемы есть. Он остался один, он потерял тех, кто составлял его жизнь - просто земля ушла из-под ног, и тут проблемы за что же удержаться появились бы у любого. Хиндер знал, что потеря для него не пройдет бесследно - он же не глыба льда, не умеющая ничего ощущать. Ведь то, что он не смог заплакать, вовсе не означает того, что Марк бесчувственный. Просто раньше он умел терпеть боль, а теперь боль оказалась в сотни раз больше, и за болью пришла пустота, и как бороться с ней - Марк просто не знает. Но он... он научится. Научится сам. Может быть, ему поможет Гесс. Но явно не Дэмиан. Он ведь будто специально теребит все его раны - сначала тыкает в них, после пытается разделить боль, на самом же деле просто выворачивая Хиндера наизнанку. Он говорит сочувственно, и вроде бы даже это достаточно искренне, что бы ему верить, но Марк... Он уже закрылся, и уже не доверяет.
- Раз бюрократическая машина не дремлет, - повторил вслед за Уоррингтоном Хиндер, - то напишите в решениях то, что "пациент со всем справиться сам". Или как там это будет звучать получше? "Отказался от госпитализации" или что-то вроде того? Скрытые раны - это не выход, но у меня еще есть те, с кем мне бы хотелось бы поделится своими эмоциями, не волнуйтесь.
Да, конечно же, Марк говорил про Данн. Вот только стараниями Уоррингтона в данную минуту Хиндер свое отношение к девушке изменил - то есть, оно осталось тем же доброжелательным, и Гесс для него была все так же важна, но... Но он и правда не мог не думать о ней без контекста, в котором ее показал психолог. Это все, конечно, глупость большая, но вот как засело в голове... Но стоп, разве Марк не уверен в том, что он не обманщик и не изменщик? Уверен. Он любил Терри. И сейчас ее любит. Очень сильно любит...
- Почему сразу в обмане? Мне просто интересно, - ответил Хиндер, принимая фотографию в свои руки.
На ней Уоррингтон был совершенно другой - не такой, как сидел перед Хиндером. Здесь он... Юн, беспечен, с девушкой и детьми... Наверняка они все важны Дэмиану так же, как важны были любимые для Хиндера. И уж поверьте, Марк не собирался смеяться или как-то обижать Уооррингтона, осознав, что и у того есть человеческие стороны. Напротив, это подтолкнуло чуточку больше ему доверять и смягчать выражения. Но не более. Дистанция еще оставалась, и Марк собрался держаться ее до конца. Потому что то, что Дэмиан обозвал семью Марка обузой, и то, что построил нелепейшую теорию, и еще то, что от каждого слова его в груди Марка будто появлялось сверло, так и буравящее сердце, - все это не возможно было упустить из виду только лишь из-за того, что и у Дэмиана есть "человеческая" сторона.
Марк даже сделал вид, что пропустил мимо ушей язвительные слова про чистокровность и фальшивки - это вот за то, что его все-таки не обманули.
- Это ваша семья? - просто спросил Хиндер.
По всей видимости, с ними тоже что-то случилось, раз Уоррингтон так показывал свое к ним внимание - вроде бы ничего такого, но эти красноречивые взгляды и вздохи...
Впрочем, Хиндер, погоди. Если подумать...
Есть такой афоризм, что великие страдания безмолвны. О настоящей боли не говорят и не делают из нее фарса. Может быть, и сам Марк молчит и не раскалывается как раз потому, что ему по-настоящему больно. Но если Уоррингтон все же решается так, пусть неосознанно, показать свое отношение, значит... что это может значить? Может быть то, что ничего такого же страшного, как с семьей Хиндера, с ними не случилось? Но Марк не решился спрашивать. И тут было две причины - во-первых, он сам отказался откровенничать, и с какого тогда откровенничать должен Уоррингтон, а, во-вторых, это просто было нетактично - спрашивать напрямую. Уж Марк не будет лезть. Он обещает.
Марк аккуратно вернул рамочку на место, развернув ее к Дэмиану - просто протянул руку вперед, чуть приподнявшись из кресла, и поставил фотографию на столешницу. А после снова вернулся в исходное положение и замер, ожидая ответов на свои вопросы.
Марк уже успел понять, что лучшая защита - это нападение. И лучшая защита против психологов - пользоваться их же методами: задавать тысячи вопросов.

 Отправлено: 09.04.10 00:38. Заголовок: - В некоторых случая..

- В некоторых случаях – да, - и это была абсолютная правда. Абсолютная правда Дэмиана Кристиана Уоррингтона, которой он охотно делился с Хиндером – ну, а почему бы и нет? Они уже столько узнали друг о друге за время приёма, почти подружились. Подумаешь, пару раз мелькало желание разбить голову «дружочка» о край стола, так ведь это всё тоже превратности дружбы, не более. Вы не поверите, узнав, сколько убийств совершается именно лучшими друзьями, теми, от кого не ждёшь подвоха и спокойно подставляешь спину… как показывает практика, зря. Есть люди, которым просто нравится убивать, не важно кого. А есть люди, которым нравится мучить, желательно тех, кто сможет противостоять как можно дольше. Потому что иначе муки слишком быстро превращаются в бытовое убийство, а это так скучно и неинтересно… Дэмиан не был сторонником быстрой смерти, ему это казалось слишком скучным и милосердным. Даже жалостливая гниль перед уничтожением может принести пользу тем, что развлечёт своего избавителя от существования //у таких и жизни-то толком нет// симфонией своей агонии. Большая часть заключённых уже после нескольких лет, проведённых в стенах Азкабана, становится той же самой гнилью, которую когда-то с упоением истребляли. Потому что не могут справиться с собственными кошмарами, сдаются, теряются, становятся… ничем. И зачем миру подобное ничто? Если бы Уоррингтон имел хотя бы минимальный шанс, что Азкабан превратит его в пустую оболочку, тень его собственной личности, он предпочёл бы смерть. Другой вопрос, что Уоррингтона сломить не так просто – отец постарался, чтобы сынок вырос закалённым и готовым ко всему. Ещё и модным шрамированием обзавёлся. Не каждому такое дано. К сожалению.
- Жалеть? О, вряд ли вы на это пойдёте, - покачал головой Дэмиан, - Тех, кому мечтаешь отомстить, не жалеют. Жалеют разве что о том, как мало они страдали перед смертью.
Жалость – отвратительное чувство. Она расслабляет, причём, и того, кто жалеет, и того, кого жалеют, она порождает паразитов, от давления которых потом нет абсолютно никакого удовольствия. Главный плюс Хиндеровской непробиваемости был в том, что и жалости сквозь неё было не пробиться. Этот аврор останется твёрд до последнего, даже если сегодня даст слабину, он сможет собраться и уйти с высоко поднятой головой. Не совсем то, на что рассчитывал Уоррингтон в начале приёма, но, хвосторогу печень, это было ещё лучше! Почти подарок на Рождество, с яркой ленточкой и маленькой записочкой «Развлекайся, в этот раз мы учли всё и купили тебе неваляшку». Валяешь такую, валяешь, а она всё равно поднимается, ещё и на тебя нападает. Неваляшка – прекрасная игрушка. В точности как Хиндер.
- Отказ от госпитализации, как правило, влечёт за собой принудительное лечение, не думаю, что оно вам подойдёт, - неожиданно мягко отозвался Уоррингтон, - Как же я могу не волноваться, мистер Хиндер, это, в конце концов, моя работа.
Если вас отдадут другому врачу, как же я буду с вами играть? – иронично и с капризными интонациями мысленно поинтересовался психиатр и так же мысленно усмехнулся. Нет, Марк теперь обречён на долгое общение с психиатром при Визенгамоте Дэмианом Уоррингтоном и никем другим. Когда ещё ему представится такой чудесный случай, такая редкая стойкость и такая сильная боль? И, заметьте, всё натуральное, ему даже не пришлось пока пускать в ход легилименцию – пока не видел в этом необходимости. Он успел выяснить о Хиндере достаточно во время своего, так сказать, маленького расследования – в отличие от Хиндера, Уоррингтон ко встрече действительно готовился. Да к тому же немало он успел выяснить и по ходу беседы, а уж сколько раз он успел восхититься этим удивительным аврором! Почти столько же, сколько похвалить самого себя за удачный выбор. Ведь сам себя не похвалишь – Марк по головке не погладит. Ох, беда с этими суровыми аврорами…
Но и суровых авроров, как выяснилось, можно чем-то пронять. Например, фотографией из счастливого прошлого, которая всегда стоит на столе, но в ход пускается не так часто, разве что как средство самообороны против особо буйных пациентов и в самом крайнем случае, потому что, что бы там ни думали, она была действительно дорога Дэмиану. Как память о прошлом и беззаботном.
- Да, моя семья, - подтвердил Уоррингтон, всё ещё глядя на Марка, и снова не соврал. Это действительно была его семья. Его младшая сестра Патриция, она пошла в мать, в отличие от Сары, которая, как и брат, унаследовала черты отца. Их с Дэмианом даже нередко называли близнецами, настолько велико было сходство. Мальчишки же на фотографии – двоюродные племянники Дэмиана по отцовской линии, и похожие черты на самом деле – черты всей мужской половины Уоррингтонов – такая вот одинаковая семья. Но ведь эту часть биографии Марку знать совсем не обязательно? Или будет достаточно бестактен, что начнёт расспрашивать и дальше? Тогда у психиатра появится моральное право задавать вопросы в ответ. Но пока этого не случилось, он будет и дальше вести свою линию. Он никогда не сходит с намеченного курса, что бы ни случилось.
- Скажите, мистер Хиндер, - задумчиво начал Уоррингтон, глядя на возвращённую ему фотографию, - А что бы вы сделали, окажись сейчас убийца вашей семьи перед вами?
Дэмиан положил указательный палец на верхнюю часть рамки, повёл палец влево, повёл вправо. Остановил на середине рамки и поднял глаза на Хиндера. Серьёзный и чуть прищуренный взгляд, будто ждущий, что ответ аврора будет совпадать с его собственным на тот же самый вопрос. Вечер становится всё интересней, узнаем, насколько сильно мы похожи на самом деле, мистер Хиндер?

 Отправлено: 11.04.10 14:04. Заголовок: - Я это запомню, - о..

- Я это запомню, - откликнулся Марк. Будто сделал себе на полях галочку, подобно тому, как Уоррингтон ставит этих "карандашных птичек" в его досье: "Ага, по мнению выдающегося психолога всей послемерлиновской эпохи, убивать можно и даже иногда полезно".
Да ладно, расслабьтесь, мистер мозгокапатель, что мы, сами не знаем, что в Азкабане все гораздо страшнее? Но Министерство решило, что так - гуманнее, а мы и рады. Ибо и руки не пачкаешь, и кто надо получает по заслугам. Я жестокий? Да бросьте, уж вы сами не милосерднее ко мне. Сами в чем-то так похожи на дементора, высасывающего соки. Одно хорошо - хоть не лезете целоваться, как эти призрачные тварюги.
Но это все, конечно, опять мой показной цинизм. На самом деле, за ним прячется "нежная, отзывчивая душа". Иначе как вы объясните вот это:
- Я не жаждущий мести маньяк, что бы выбирать пытки мучительнее да пострашнее. Это удел тех, кто убивал мою жену и моего ребенка. Только зверье может радоваться чужой боли, причиняя ее.
"Для меня достаточно будет того, что бы эти сволочи исчезли с лица земли. В одно мгновение. Это ведь совсем не больно, да? И справедливо? И по божески?"
Говорят, что смерти вовсе нет. Когда человек существует, есть только жизнь. А когда человека нет, для него и ничего нет. Смерть - это пустота в сердцах остающихся. Может быть, по настоящему тут мертв Марк сам?
- О да, всегда мечтал, - Марк вдруг вытянул вперед обе руки, ладонями вверх. - Вот, пожалуйста, если так нужно - надевайте на меня смирительную рубашку и пошли, чего языком зря чесать?
Хиндер опять "закрывался", ставил барьеры, отвечал так, что ничего толком не объяснял. Только теперь еще косился на фото, что вернул Уоррингтону. Еще одна "карандашная птичка", в этот раз напоминающая о понимании и признании Дэмиана в чем-то все-таки положительным оппонентом. Но - оппонентом, и это все равно осталось главным, позволяя Марку гримасничать дальше.
Да, свяжите его, отправьте в Мунго - ой как хорошо, не так ли? И проблемой меньше. Терапию ему какую, что бы взбодрился и думал только о позитиве, да о мире во всем мире, послушно вещал: "Давайте жить дружно!" и не представлял опасности для общества.
- Вот именно, мистер Уоррингтон, - Марк безвольно опустил руки на колени. - Ключевое слово здесь - работа. Я - один из винтиков той рутины, которая пробегает перед вами день изо дня, не так ли? Так зачем же мне выделятся из серой массы всех, кого вы выслушали? Отметьте себе там пару пунктиков на мой счет, и отпустите работать, коль забирать в Мунго не получается...
Марк собирался закончить разговор, но тут психолог задал ему еще один вопрос. И Марка пригвоздило к креслу.
Что бы он сделал с тем, кто поднял руку на Терри и Алекс? Что бы он сделал?
Да Марк и сам не знал. Да, он жаждал увидеть этого человека, но что именно он с ним сделает... Хиндер сможет убить - это он точно знал. Но как, и захочется ли ему, что бы злодей люто страдал - для этого нужно было оказаться на том самом месте, напротив Пожирателя. Марк не из тех, кто мучает людей - это верно, но вдруг захочется? Ведь Терри и Алекс мучились так сильно, что даже после смерти в их глазах застыл страх...
Убийца достоин того, что совершил сам - достоин смерти. Но не говорить же Дэмиану напрямую о том, что да, Хиндер бы лишил этого урода его жалкой жизни? Сделать это - считайте подписать себе смертный приговор. Поставить крест на карьере. Еще бы! Аврор, адепт, мать твою, света, и вдруг - жаждущий убить.
Но ведь и строить из себя всепрощающего святого апостола тоже не вариант, не так ли?
И Хиндер все-таки нашел, что ему сказать, что бы постараться поставить Дэмиана в тупик. Что называется "умыть".
- Вот! Расскажите мне, что я должен сделать в этом случае, что бы меня можно было считать нормальным, вменяемым человеком?
Думайте сами, решайте сами... А Хиндер внимательно послушает и сделает все в точности, как посоветует квалифицированный специалист. Да-да. Really-really.

 Отправлено: 21.04.10 23:22. Заголовок: Уоррингтон кивнул и ..

Уоррингтон кивнул и усмехнулся. Запоминай-не запоминай, а вы уже записаны, мистер Хиндер. И окружены целой стаей карандашных галок, которые впоследствии будут особенно интересны вашему начальству. Знаете, что думает о вас ваше начальство? Знаете, это ещё один повод для злости, вас не устраивает их неверие в ваши силы, не устраивает потому, что порой вы и сами в них не верите. Вы можете сколько угодно отрицать это, ругаться, яростно лупить по столу кулаком, кричать, ехидничать, угрожать – вы, в конце концов, аврор, значит, вольны делать, что угодно, если это будет вписываться в непозволительно широкие рамки защищаемого вами закона. Жаль только это ничего не изменит. Рубцы не заживают, их можно замаскировать, можно прикрыть, а можно выставить напоказ и надеяться, что они вас украсят. Одна беда – шрам красят мужчину, а не тряпку, которую из неё делает горе. Тряпка навсегда останется тряпкой, много раз штопанной и нелепой, зато с невообразимым самомнением – порой ну просто завидки берут.
- Ну что вы, мистер Хиндер, - с лёгким укором покачал головой Уоррингтон, - Как раз животные от боли не получают абсолютно никакого удовольствия. Ни от своей, ни от чужой. Они убивают по необходимости, но никогда не ради собственного удовольствия, они не мучают свои добычи, они расправляются с ней быстро. Даже столь любимые вами опоссумы вряд ли однажды начнут устраивать пытки посягнувшим на их кров чужакам. А вот человек – другое дело. Самое жестокое и изощрённое животное из всех. К сожалению.
Даже посоревноваться не с кем, - хмыкнул психиатр, изучая своего клиента. О чём же думал он сейчас? Кого вспоминал или представлял перед мысленным взором? Жену, дочь или корчащегося в муках убийцу? Дэмиан чуть наклонил голову набок, будто бы новый угол мог помочь ему лучше читать Хиндера. Читать как открытую книгу. Безумно интересную, но способную заняться от одной лишь спички. Чирк-чирк, спичка загорается.
- Так вы согласны с тем, что у вас проблемы? – добродушно улыбнулся Уоррингтон, сейчас больше похожий на доброго доктора Айболита, чем на беспощадного мозгоправа. Сейчас ему снова в паре сложноподчинённых оборотов объяснят, куда ему стоит пойти и чем там заняться, а потом с усмешкой спрячутся в своей раковине, где есть только осколки прошлой личности да опоссумы. О, наверняка в то время, как у нормальных шизофреников в голове водятся тараканы, у Хиндера там целая опоссум-ферма. Они вечно щекочут ему голову изнутри жёсткой шёрсткой, потому Хиндер так часто усмехается. Всё просто на самом деле. На самом деле просто всё. Действительно всё.
- Ну-ну, не все же воспринимают работу, как рутину, мистер Хиндер, - покачал головой Уоррингтон, с укором глядя на Марка, - Если бы я считал свою должность каторгой, я бы вряд ли вообще её получил. Связи и рекомендации – это лишь треть дела. Всё остальное – чистый энтузиазм. Которого у меня пока ещё предостаточно, чтобы к каждому своему посетителю находить особый подход. И к вам в том числе. И, раз уж вы так не хотите отличаться от серой массы… как раз она-то не пытается от меня что-то скрыть.
Дэмиан усмехнулся, склоняя голову влево и пожимая плечами, мол, что поделаешь, факты говорят за себя. И люди говорят. Один только вы молчите, мистер Хиндер. Такой большой, а всё в нехочуху играете, вам не стыдно? Вот сейчас как поставим вас в угол и лишим сладкого на вечер. А, страшно? Вот, продолжайте это отрицать и, возможно, даже сами в это поверите.
Хиндер уходил от ответа. Но уходил красиво, изящно и вынуждал Дэмиана задуматься над ответом. Можно было бы сказать правду, о том, что как бы Хиндер не ответил, вменяемым его в любом случае не назовут. Его назовут тем, кем назовёт его сам Уоррингтон в своём отчёте, кажется, бравый аврор догадывался об этом. Но всё равно продолжал свою браваду, не опуская голову и не отступая назад. Достойно похвалы, но не получит, потому что представление ещё не закончилось.
- А вам всегда требуется подсказка в серьёзных вопросах? Или только мне предоставлена честь решать за вас, что вам делать и когда? – выгнул бровь Уоррингтон, - Я задал вопрос, потому что знаю, что у вас есть ответ. Вам остаётся лишь озвучить его, а потом уже я, так и быть, расскажу, что сделал бы вменяемый человек на вашем месте. Итак, мистер Хиндер. Что бы вы сделали?
А теперь пришло время настоящей терапии, - мысленно усмехнулся Дэмиан, откидываясь на спинку стула и не сводя внимательного взгляда с Марка. Слава невербальным заклинаниям и не всегда столь уж бесполезным урокам отца. Медленно, одно за одним, вытягивал Уоррингтон на свет воспоминания Хиндера о жене и дочери. И не просто вытягивал. Он заставлял Хиндера, который пока вряд ли понимал, что в его сознание вторглись, изучать их вместе с ним. Будто бы мини-фильм с до боли знакомыми действующими лицами. Вот дочка получает первую палочку, вот жена плачет, уткнувшись ему в грудь, вот свет на кухне забыт и горит огоньком ложной надежды. Вот Мунго, бездыханные тела со следами верёвок на шеях, вот Гессиона и настойчивое «выпей и спи», вот первые слёзы, прорвавшие таки оборону, вот побег с похорон, вот бравады перед начальством… Уоррингтон, признаться, и сам немного растрогался от такого, перед глазами мелькали изображения брюнетки в голубом платье с пояском, маленькой девочки с хвостиками – такие любила делать в детстве Пати, а мать всегда распускала их, чтобы отец не счёл причёску юной леди недопустимой для их чистой крови. Стоило только немного отвлечься, и контакт с разумом Хиндера мгновенно оборвался. Всё же опыта у Уоррингтона пока было не так много. Подождать реакции или продолжить? Нет, мы уже знаем, на что способен этот аврор, так что давать слабину никак нельзя. Не давай Хиндеру опомниться, он снова вторгся в сознание Хиндера, на этот раз перед глазами аврора возникла невидимая им ранее картина. Пожиратель в маске, в руке его палочка, в другой – верёвка… нет, просто петля из тонкого пояска, того самого, что было на Терри в одном из воспоминаний. Вне всяких сомнений, этот человек – убийца. Что же делать с ним, мистер Хиндер? Пожиратель снимает маску, и вот на Марка смотрит уверенное и ухмыляющееся лицо Дэмиана Уоррингтона, того самого, что сейчас сидит напротив и тратит последние силы на игры с чужим разумом.
Пока хватит, - решил он, с облегчением прерывая связь и поспешно залезая в стол за бутылкой огневиски. Два стакана залпом, и он снова в форме, задвигает ящик и смотрит на Хиндера с живым интересом в глазах и уверенно-ухмыляющимся выражением лица, точно как то, под маской. По крайней мере, он очень надеялся, что Марк воспримет его так же. Эксперименты продолжается, пришло время апогея, спешите занять места в первом ряду. Шах сделан, но последует за ним мат или Хиндеру всё-таки удастся найти новую лазейку? А есть ли она в этой новой давно спланированной и коварно растянутой психиатром паутине? Узнать это можно только одним способом – подождать реакции Марка. В любом случае мы никуда не спешим.

 Отправлено: 23.04.10 19:09. Заголовок: - Я не буду с вами с..

- Я не буду с вами спорить. Просто подберу другой... ммм... эпитет. Не зверье, так ублюдки. Ну или мерзавцы. Или сволочи. Или подонки. Или дементорово дерьмо. Ну а если мой словарный запас покажется вам скудным, можете прибавить что-нибудь из своего, направление же моей мысли вы поняли, вы же - психолог, - пожал плечами Хиндер, и еще выделил слово "психолог" громче остальных. И брови еще поднял так, что его слова воспринять можно было разве что как: "О, именно это обстоятельство меня так сильно поражает и восхищает!". Но такое выражение присутствовало на лице Марка считанные мгновения, и вот уже сейчас Хиндер снова смотрел на оппонента спокойно, но с долей недоверия.
- Как вам сказать... Человек без проблем - это нонсенс, - не стал отпираться Марк. - Проблем нет у тех, кто уже не с нами.
Говорить напрямую "Проблем нет только у мертвых" Марк не захотел, завуалировав эту фразу в красивых словах. Смерть, естественно, была болезненной темой для аврора, и поднимать ее вновь при психологе, который только этого и ждет, было не лучшим вариантом.
- То есть, я сейчас должен выложить вам все, что у меня на душе, поплакать в платочек, высморкаться вам в жилетку и с щенячьими глазами ждать от вас вердикта, что я на всю голову дебил? Нет уж, простите, я...
Все-таки ты хитрая зараза, Уоррингтон. Остроумная, конечно, но коварная до кончиков ногтей. Будь на твоем месте кто попроще, он уже давно бы отпустил Хиндера на волю, так ничего и не добившись. Но Дэмиан не отступался. Более того, сумел-таки пробиться через стальную оборону. И как пробиться! Такой искусности еще нужно поучиться...
Марк дал слабину, поверив в идиллию на фото. И не заметил, как Дэмиан, не теряя времени, умело подобрался к картинам его собственного прошлого. К картинам, выжженным прямо в воспоминаниях, прямо в душе аврора...

Thaw veils inside the walls and laughs in the corners, delighting in it's evident victory
Till I feel springtime counting its days of flaunting a novel sensation ©

Марк будто оказался в самом центре безумной карусели - да, именно в центре, где сходятся ее балки, и где механизм раскручивает смешных лошадок по кругу, и где эти цветастые животные прыгают в безумном темпе вокруг тебя. Только вот у Марка вместо деревянных зверюшек был нескончаемый хоровод из воспоминаний. Они разом выплыли из подсознания и каждое заставило себя заметить, окунуться в него, а после снова пустилось в бега. Только через несколько мгновений, когда уже полжизни пролетело перед глазами, Хиндер понял, что это все - дело рук умельца на все мозги Уоррингтона. Выкинуть его из своего сознания с помощью оклюменции удалось достаточно быстро - аврорские тренировки, аврорское чутье, наставления и предупреждения Грюма сыграли свою роль, и аврор сразу понял что к чему, но Марк был настолько обескуражен и разбит, и уже столько всего открыл Дэмиану против своей воли, что просто-напросто захотелось кричать что было сил.
Образы, образы, образы... Терри, любимая и родная, говорит ему что-то, кокетливо украшая волосы цветком маргаритки... Алекс машет рукой, бежит к нему по тропинке, что в саду у бабушки, и косички дочки смешно теребит ветер... И ему так хочется скорее сжать их обеих в своих объятьях, ощутить их здесь, близко, у сердца... Еще живые, пусть и лишь воспоминания. Еще здесь.
Еще здесь, и эта горечь от того, что все прошло... И злость. Злость. Злость.

Like it's leaving, leaving behind the weight vying for yesteryear
Leaving promises in its wake, whispering, my love, you're still here ©

Попался, как мальчишка. Сосредоточился только на том, как бы отбивать удары врага, и не заметил, как тот прокрался в самый центр крепости, обогнув поле сражения.
Уоррингтона захотелось просто удушить собственными руками, а ведь он сидел себе и в ус не дул, будто и вовсе ничего не заметил и ничего такого не сделал. И это выражение на его лице - он ведь до сих пор ждал ответа на вопрос, что же сделает Марк с убийцей...
В каких же ярких красках вспыхивали последние видения... Ложь ли, правда ли, но железная маска - пожалуй, это действительно тот аксессуар, что подойдет сейчас мозгоправу лучше всего. Будто влитой. Так что же, Дэмиан, это лишь образ, такой реальный, что хочется убить тебя на месте, или же это действительно так - ты был там и ты мог убить их, потому что ты на самом деле - Пожиратель, и вот тогда придушить тебя хочется в сотни раз сильнее? Что это - игра с сознанием, что бы гнев Марка весь обрушился на тебя, или издевка, подсказка, "да, это я!"? Что это, что?...
Пока психолог пил свое огневиски, обращая внимание только на горячительный напиток, А Марк успел вскочить со своего кресла и, облокотившись о стол руками, нависнуть прямо над Дэмианом. Как только Уоррингтон поставил стакан на стол, Марк тут же ухватил мозгоправа за воротник и дернул на себя - так, что психологу пришлось перегнуться через стол и приподняться со своего кресла.
Агрессия? Возможно, вот только Марк справился с собой - его взгляд оставался спокойным и внимательным. И холодным.
- Вы уже сами нашли все ответы, так что мне не нужно их оглашать, - процедил Марк. - Уповайте на то, что я сегодня добрый, мистер Я-крутой-леггилимент, и только поэтому не шмякну вас фейсом об тэйбл.
Марк отпустил Дэмиана и выпрямился.
- Это все. Больше разговаривать не о чем.
Что значил этот поступок? То, что Марк - опасен и не умеет сдерживать себя, или же что он, напротив, умеет управлять своей силой, и поэтому обошелся с Уоррингтоном по-божески? Да-да, по божески, ибо не покалечил и не прибил на месте, и даже не стал орать во всю глотку.
Что это значит? А какая разница? Марку наплевать. Он знает, кто он, он знает, какой он, он знает, что он прав и знает, что вполне вменяем и адекватен для той ситуации, в которую его загнали. Он ведет себя достойно, не канючит, не крушит все на пути. Он просто защищает свое.
На Уоррингтона теперь смотрели совершенно ничего не выражающим взглядом - возможно, вот он, тот урок, который сумел преподать своей игрушке Дэмиан: не дай разобраться в своих эмоциях, не дай прочесть их в "зеркалах души".

 Отправлено: 02.06.10 03:58. Заголовок: - Психиатр, мистер Х..

- Психиатр, мистер Хиндер, - покачал головой, цокая в такт движениям, Уоррингтон, - Не психолог. Не льстите себе. Ведь вы можете, вон сколько чудесных эпитетов подобрали для людей, которых даже не знаете. Я даже боюсь представить, скольких определений удостоюсь я, если рискну спросить.
Дэмиан рассмеялся, глазами продолжая внимательно следить за Марком. Забавный он был, этот обиженный жизнью аврор с твёрдым лбом и принципами. Не сдаваться, не показывать боль, не верить министерским щёголям – сколько ещё «не» в запасе у Хиндера? Неизвестно. Но интересно. Дэмиану было интересно всё, что связано с его новым клиентом. Даже забавно, как порой простая игрушка на время превращается в настоящее увлечение, даже хобби – можете гордиться собой, мистер Хиндер, вы оказались достаточно яркой блесной, чтобы визенгамотский психиатр на вас клюнул. Только вот вряд ли он вам теперь выпустит.
- Жизнь – это уже проблема, главная из всех, что могут приключиться с человеком, - пожал плечами Уоррингтон и с усмешкой кивнул, - И вы правы, у мёртвых подобной проблемы нет. Зато она остаётся у их близких, вкупе с прочими сопровождающими смерть родного человека трудностями. Нелегко, правда?
И снова искреннее участие на лице, только глаза всё так же сосредоточенно-спокойны. Плевать Дэмиану на чьих-то близких, даже на своих по большей части. С отцом его отношения никогда не складывались без травм, с матерью он почти и не виделся. Сёстры… Ну, разве что одна отрада, даже две, да и те сейчас погрязли в делах и редко могут позволить себе беспечные встречи с семьёй. Дэми даже усмехнулся. Беспечные, про Уоррингтонов ли это? Вряд ли. В этой семье свои понятия о нежности, свои представления об искренности, свои способы показывать своё расположение к людям. И если бы Хиндер был знаком с Уоррингтоном и его семейством поближе, он был бы несомненно горд и удивлён, потому что в данный момент ему действительно показывали расположение, даже симпатию, только весьма специфическую. Чисто уоррингтоновскую.
- Вы не дебил, но вы больны, - заверил Марка Дэмиан перед тем, как устроить ему краткий экскурс по его собственной памяти. Экскурсия выдалась весьма познавательной, психиатр старательно запоминал всё увиденное, чтобы иметь возможность использовать всё это и в следующий раз, при следующей встрече. А что, кто-то разве сомневается, что она произойдёт? Он Дэмиана Кристиана Уоррингтона никто и никогда ещё так просто не уходил. И не уйдёт. Пока сам Уоррингтон того не позволит, а пока ему ещё было на что давить, чтобы из Марка выливался сок отчаяния и боли, которые он хорошо маскирует и прекрасно игнорирует. Сильные люди такая редкость в наше время. Честные авроры – скорее нонсенс, чем правда. У каждого из них свои маленькие тайны, которые по уставу должны быть общеизвестными, но так до последнего и не идут ни в один из рапортов или устных отчётов. Ком из тайн и недомолвок растёт медленно, но неотвратимо, чтобы однажды свалиться на голову и придавить, лишив возможности двигаться. Остаётся только думать-думать-думать. И сожалеть. Сожалеть об утраченном, не полученном, несуществующем. О многом ли сожалеет сам Хиндер? Ну, кроме того, что по уставу //вечная слава министерским бюрократам// сворачивать шеи штатным психиатрам запрещено. А ведь так хочется, правда?
Пока Дэмиан вслед за своим воротником поднимался со своего кресла навстречу Хиндеру, он был счастлив. Нет, на самом деле. Как будто ему только что Нобелевскую премию по физиологии и медицине вручили, ну просто Вагнер-Яурегг нового времени. Да что там, куда лучше – он развёл самого Марка Хиндера на агрессию! Жаль теперь нечего просить на Рождество… разве что Марк Хиндер, совсем съезжающий с катушек – лимитед эдишн, только для Дэмиана, он ведь был хорошим мальчиком в этом году. Избавил мир от стольких неугодных, стольких научил жизни, стольким помог осознать собственное ничтожество – ну не молодец ли? Ну не заслужил ли подарок? Заслужил – вот он, стоит рядом и что-то цедит, видимо, угрозы. Дэми не особо вслушивался, он ловил интонации, малейшие изменения лица, даже температуру тела – всё это было куда интереснее, как правило, непозволительно лживых слов.
- Что ж, раз вы так считаете, можем на сегодня закончить, - жизнерадостно согласился Уоррингтон и, не удержавшись, легонько похлопал Марка по макушке, - Вы держались молодцом, мистер Хиндер, ваша семья могла бы вами гордиться. Вряд ли, конечно, будет, но могла бы… Ладно-ладно, я обещал – я молчу.
Дэмиан сделал движение, будто закрывает рот на молнию, и ещё шире улыбнулся. Удивительные существа эти авроры. Такие сильные с виду, а на деле ломаются так же, как и все остальные. Ну, кроме Хиндера, этот товарищ вообще был особенным, такого богатого эмоционального спектра под маской безразличия Уоррингтон давно не видел. И вряд ли увидит, ну, только если однажды снова не рискнёт пригласить Хиндера на приём. А мы же все понимаем, что рискнёт и ещё как. Помахав аврору ручкой, жизнерадостный и всё ещё молчащий Дэмиан уселся обратно за стол, придвинул к себе досье Хиндера и принялся быстро что-то писать на чистом листке – можно было подумать, что он уже готовит характеристику, которую приложит к отчёту для начальства. На самом же деле он составлял список покупок, которые можно повесить на одного из семейных домовиков, а вот настоящий отчёт и характеристику он будет писать несколько позже. И Марк может даже не сомневаться, что после начальство лишь подтвердит все свои подозрения на его счёт, от работы, однако, не отстранит. Ведь это способствует выздоровлению, напишет психиатр. Или не напишет. Время покажет. И количество выпитого перед этим огневиски.