Отправлено: 10.10.11 22:21. Заголовок: Хорошо поставленный вопрос – половина ответа

 Отправлено: 10.10.11 23:17. Заголовок: Дамблдор, конечно, б..

Дамблдор, конечно, был прекрасным директором, но он не мог следовать за Ремусом по пятам: кое-какие проблемы Люпину приходилось решать самому. Седьмой год в Хогвартсе выдался неспокойным, и старосты факультетов, посовещавшись, решили, что будет лучше, если старосты будут патрулировать школы по ночам. Нельзя сказать, что директор и МакГоннагал были от этого в восторге, но в инициативе старост присутствовало рациональное зерно: вряд ли кто-то сможет причинить им серьезный вред на территории замка, но вот если кто-то решит совершить что-то незаконное, они могут это заметить. Толку от одиночек, рыскающих по замку всю ночь, было немного, но это не мешало всем старостам – не исключая Ремуса, - тут же возгордиться новым заданием, на которое они сами для себя придумали. Тем более, это была прекрасная возможность не спать по ночам: почему-то в возрасте семнадцати лет это становится чуть ли не самоцелью. В угоду преподавателям постановили, что старосты будут ходить по двое и ни в коем случае не разлучаться, чтобы с одним из них не случилось чего-нибудь такого, о чем бы не узнал другой. Словом, все были в безопасности, и при этом получали свою порцию адреналина – Пивз по ночам гремел доспехами, а некоторые портреты считали своей святой обязанность гаркнуть зазевавшемуся старосте что-нибудь прямо в ухо из темноты.
И все бы было ничего, но очередность обходов постановили решить жребием. Ремусу выпало несчастливое число – тринадцатое, на которое он, впрочем, и внимания бы не обратил, если бы оно не совпадало с полнолунием. В пару ему досталась пятикурсница-рейвенкловка Бриггита, очкастая зануда, которую, по слухам, даже свои сильно недолюбливали – но она все равно не заслуживала быть растерзанной оборотнем во время очередного обхода.
Естественно, Ремус не мог отказаться перед всеми. Он покорно записался на тринадцатое, лихорадочно соображая, что же теперь делать. Обратиться к Дамблдору? Вряд ли всем понравится, если дату обхода ему будет назначать лично директор. Схлопотать на этот вечер наказание? Но на него тоже придется явиться. Выход оставался только один – с кем-нибудь поменяться.
Разумеется, первым на ум ему пришел Джеймс. Поттер с недавнего времени тоже был старостой и разгуливал со значком и страдальческим лицом, будто боец с десятком пулевых ранений на груди, вылезший из горящего поезда. Но в таком случае он бы лишился компании на ночь – впервые за долгие два года; потому что Сириус наверняка никуда не пойдет без Сохатого, а Хвост, едва узнает, что ребята остаются на ночь в замке, тоже струхнет и проведет всю ночь в спальне. Нет, Джеймса исключать из игры никак нельзя. Остается лишь один вариант.
Лили. Она всегда была добра к Ремусу, даже если он того не заслуживал. Впрочем, она обосновывала это тем, что он – самый «нормальный» из всей их четверки (ага, всего лишь раз в месяц превращается в неуправляемого монстра), и она порой просто не представляет, что он делает в компании таких идиотов, как Джеймс и Сириус, и их припевалы Петтигрю. И хотя она вот уже несколько месяцев как изменила свое решение относительно Поттера, относительно остальных она была непреклонна: Блэк был все тем же «сумасшедшим, которого надо на цепь сажать» (правда, теперь она произносила это с иронией, а не отвращением, как раньше), Хвост по-прежнему был просто бесплатным приложением к Джеймсу (даже такая гуманистка, как Лили, не могла придумать более мягкого определения), а Люпин… Люпин был «самым нормальным». Ну да, он не выскакивал ни на кого из-за угла, никого не подвешивал вверх ногами и проявлял себя с самой лучшей стороны, всегда готовя домашнее задание и тщательно записывая все лекции. Поттер иногда шутливо объединял их в «клуб ботаников», клятвенно обещая, что обязательно присоединится к ним после ближайших пасхальных каникул во имя успешного прохождения Ж.А.Б.А. А если отбросить все шутки, то лишь к Эванс Ремус мог обратиться в такой ситуации. Она тоже была старостой; конечно, ее не посвятишь во все детали своей проблемы, но можно просто попросить, а там… Люпину очень не хотелось врать Лили, он в принципе не любил врать, но кто виноват, что он оказался в таком незавидном положении, когда ему просто нельзя говорить правду.
Осталась последняя сложность – застать Лили в одиночестве. Теперь всюду, где появлялась она, ошивался и Джеймс, а его Римус отчего-то стеснялся. Если подумать, то Поттер не смог бы создать ему никаких проблем, кроме пары невинных подколов, который Ремус давно научился остроумно парировать, но обратиться за помощью к девушке друга оказалось не так просто, как казалось со стороны.
Однако возможность представилась, и довольно скоро. В один из вечеров Сохатый с Бродягой отправились на квиддичную тренировку, оставив неприкаянного Хвоста в одиночестве слоняться по гостиной. Лили и Ремус решили – независимо друг от друга – остаться в замке вместо того, чтобы смотреть, как две гриффиндорские звезды кидаются друг в друга мячом под проливным дождем. «Ну смотри, сторожи мне Эванс», - дал ему Поттер шутливые наставления. – «Пусть она ведет себя хорошо и не выучивает слишком много Испепеляющих заклинаний к моему приходу». Люпин только усмехнулся и клятвенно пообещал, что тщательно проследит, чтобы в арсенале Лили доминировали только заклятия, обращающие в пыль, и развеселившийся Джеймс исчез за портретом Полной Дамы. Хвост, уже осознавший, что вечер стал окончательно томным и веселья сегодня можно не ждать, отправился в спальню. По счастливому стечению обстоятельств, Люпин и Эванс остались одни в гриффиндорской гостиной, и Ремус решил, что лучшего момента, чтобы попросить Лили об одолжении, ему не представится.
Он подошел к девушке, которая сидела на диване с книгой и свитком, по-видимому, перепроверяя домашнее задание. Ремус не решался присесть рядом, вместо этого он стоял и задумчиво теребил край мантии.
- Лили… скажи, пожалуйста… могу я попросить тебя об одном одолжении? – Наконец, произнес он довольно бодрым голосом, будто всего лишь собирался одолжить перо или вроде того. Больше всего сейчас он надеялся на то, что Хвосту не взбредет в голову вновь попытать счастья в гостиной, и что никому из гриффиндорцев сейчас не захочется понежиться у камина в компании двух старост.

 Отправлено: 11.10.11 00:19. Заголовок: День выдался вполне ..

День выдался вполне обычный, одиннадцатое: сначала занятия, потом обед, снова сдвоенные уроки с другим факультетом, и вот, наконец, долгожданная для большинства вторая половина дня. Для Эванс это означало, что есть время направиться в библиотеку. На последнем занятии профессор МакГонагалл сказала Лили, что все хорошо, но все-таки не мешало бы потренироваться дополнительно, чтобы на Ж.А.Б.А. отрабатываемая техника не вызывала никаких сомнений, движения палочкой были выверены и получались сами собой. Безусловно, декан факультета желала, имея в наличии таких блестящих студентов как Ремус Люпин и Лилиан Эванс, продемонстрировать профессору Слизнорту, что как бы он ни старался собрать в своем "Клубе Слизней" драгоценные таланты Хогвартса,все равно если и не главный, но весомый вклад в блестящую репутацию качества обучения в школе вносит именно Гриффиндор. Многие заблуждались будто Лили была любимицей профессора и потому - на правах отличницы - ей многое прощалось, а ее оценки были завышены. Это было вовсе не так. Любимчиком можно было назвать Поттера: у него был особый дар к трансфигурации, и вот где можно было бы объективно говорить о том, что строгая МакГонагалл временами закрывает глаза на проделки Джеймса и его друзей, знаменитой гриффиндорской четверки. В отношении Лили же, во-первых, прощать было нечего - она была действительно идеальной студенткой, а во-вторых, профессор, должно быть, особенно следила за ее и Люпина успехами, как уже говорилось, возлагая на них обоих большие надежды.
Но стоит вернуться к настоящему дню. В гостиной Гриффиндора Эванс застала Мэри МакДональд, и, вместе поднявшись в спальню девочек, Лили и Мэри, взяв нужные учебники, отправились в библиотеку вместе.
Прошло всего полчаса, а рыжая староста уже успела навыбирать себе целую кипу книг, подойдя к делу, которое тот же Поттер не думал бы и выполнять, основательно - как всегда. Полки за семь лет были ей уже совсем хорошо знакомы, поэтому поиски не заняли много времени. Теперь вставал вопрос - с какой именно книги начать? Так как у Эванс не было предпочтений относительно авторитета того или иного автора, она решила пойти самым простым путем - начать с верхней. Тем более что обложка красноречиво говорила "Трансфигурация", а надпись, хоть и полустертая, была выполнена словно элемент украшения переплета. Фолиант явно не современный, но у знаний нет срока годности.
Эту книгу староста выпросила у мадам Пинс под честное гриффиндорское, и хранительница библиотеки согласилась, зная, что у Лилиан "честное" - честно по-настоящему. Эта книга и лежала сейчас рядом с ней, открытая на странице с отрабатываемым элементом. Эванс собиралась заняться превращением собственного захваченного по случаю пергамента и была целиком и полностью поглощена этим делом, подсознательно радуясь, что в гостиной больше никого нет, и можно спокойно позаниматься в тишине...
- А? - Лили отвлеклась и повернулась к визитеру уже тогда, когда он, простояв рядом с ней, решился привлечь ее внимание, заговорив. - Ремус! - мгновенно отвечает рыжая староста на его приветствие, отвечая на незаданный вопрос. - Это книга по Трансфигурации, - она делает коротенькую паузу, снова взглянув на том. - Вот Поттер - разгильдяй еще тот, но самые сложные превращения у него получаются легче легкого. Удивительно, да? - она хотела было уже заговорить о том, что хулиганистая натура квиддичного капитана наверняка уже сподвигла его и анимагию попробовать, но Люпин не дал ей озвучить эту мысль.
Эванс заметила, что с Ремусом что-то не так. Не его просьба привлекла ее внимание, а то, как он попросил. Проскользнуло на мгновение в его голосе что-то неестественное. Или ей только показалось?
"Неужели скоро полнолуние?" - подумала она, снова за сегодня подмечая неважный вид Ремуса. Он сегодня еще за завтраком был как будто напряжен, но мало ли какие причины могут на то быть.
Стоит заметить, что догадки по поводу хронических недомоганий однокурсника у Лили имелись курса этак с третьего, когда она писала целую работу по оборотням. Дотошная Лили узнала очень много важных мелких подробностей о том, как распознать оборотня, и вот тогда-то что-то в ее голове начало складываться в одну картинку. Однако, Лили вовсе не была ни жестокой, ни глупой, чтобы радостно вбежать с криком "А Люпин - оборотень!" в гостиную Гриффиндора. Она даже ни разу не задала ему вопрос, затрагивающий эту тему, потому как год от года их дружба росла и крепла, Лили верила, что Ремус достаточно доверяет ей, чтобы однажды рассказать всю правду самому. Такую тайну тяжело хранить, но разве не легче было бы ему, если бы он разделил свое бремя с верным другом?
Да, Лилиан искренне полагала, что Мародеры ни о чем не догадывались.
- Могу я спросить, что случилось? - ласковый участливый тон старосты, она не хотела давить на него, но почему-то особенно сейчас хотелось признаться ему, что она все знает.

 Отправлено: 17.10.11 18:25. Заголовок: Нет, лгать Лили было..

Нет, лгать Лили было решительно невозможно; но и правду сказать Ремус тоже не мог. Как бы это выглядело – «извини, Лили, но я оборотень»? Какой бы крик она тогда подняла! Мало того, что вся школа узнала бы, что с ними вот уже седьмой год учится один из самых опасных магических монстров, так еще бы и Поттер наверняка убил бы его за то, что он испортил его отношения с Эванс. Посудите сами – если бы ваш кавалер скрывал от вас, что его друг не ровен час кого-нибудь сожрет, вы бы стали и дальше с ним встречаться? В который раз уже Ремус ощущал на себе непередаваемый груз ответственности и не знал, что ему сказать. Срочно нужно было выдумать какую-нибудь ерунду, которая бы понравилась Лили. Например, наплести что-нибудь про огненную страсть напарницы Бригитты, которая только и ждет, чтобы во время ночного обхода затащить Луни в укромный угол и зацеловать до смерти. Но подобную мысль Люпин сразу же отринул: во-первых, нехорошо выставлять в дурном свете и без того непопулярную девицу, а заодно и приписывать себе несуществующие заслуги в виде завоевания ее сердца. А во-вторых, еще неизвестно, как скоро Лили поверит в эту наспех сочиненную ерунду: все-таки она девушка, а девушки куда лучше разбираются в романтических чувствах. Кроме того, природная ремусова скромность просто не позволяла ему заводить с Лили разговоры на подобные темы.
А какие еще могли быть варианты? «Мы вчетвером замышляем очередную шалость»? Это уже было ближе к правде, но эта версия вряд ли бы устроила Лили: она была всячески за примерное поведение Сохатого после отбоя, из-за чего часто доставалось Блэку, как подлому подстрекателю и инициатору всевозможных «глупостей, которые могут закончиться вылетом из школы». Нет, ну не говорить же, в конце концов, что у него опять заболела тетушка, которая жаждет видеть своего племянника на смертном одре именно тринадцатого числа, потому что тринадцатого у нее по расписанию отход в мир иной. У него уже столько раз «болели родственники», что каждому, кто верил во все его оправдания, уже наверняка пришла мысль о том, чтобы запереть всех Люпинов на карантин в Мунго и откармливать витаминами.
Словом, своим вопросом Эванс поставила Люпина в тупик. Оставалось лишь надеяться на природную тактичность девушки и на то, что ему удастся достаточно правдоподобно потупить глазки, изображая какую-нибудь недомолвку. Ну, мало ли, вдруг у него именно на эту ночь назначено свидание под луной. Ага, свидание со своей долгожданной волчьей сущностью, дементор ее побери.
- Понимаешь, я… мне выпало дежурство как раз в ночь с тринадцатого на четырнадцатое. А я… никак не могу в этот день. У меня… важные дела. – Он сглотнул комок, непроизвольно образовывавшийся в горле каждый раз, когда приходилось врать. – Ты не могла бы… подменить меня? А в следующий раз я за тебя подежурю. Если тебе не сложно…
Ремус сам проклинал себя за свой заискивающий тон, который явственно и четко обозначал, что для него это вопрос жизни и смерти. Будь на месте Эванс какая-нибудь другая девчонка, Лунатик мог бы только молиться, чтобы она не решила поиздеваться над ним, раз для него это так важно; но в случае с Лили можно было опасаться лишь того, что ее от природы сострадательная натура велит ей обязательно выяснить, что случилось с Ремусом, и разрешить его более глубинную проблему, нежели дежурство. Ах, Лили, как бы это ни было печально, но даже такая умница, как ты, не знает средства против ликантропии!..