Отправлено: 05.05.10 20:54. Заголовок: [to be auror or not to be auror]

Персонажи: Миранда Глип и Матье Моннет
Саммари: 23 сентября 1979 года.
Она хочет в ряды авроров, хочет бороться со злом. Он - уже среди авроров, но для него это обернулось кошмаром на яву. Кто же победит в этом столкновении воззрений?

 Отправлено: 10.05.10 15:00. Заголовок: Миранда сидела за ст..

Миранда сидела за столом и листала толстый журнал, в котором мелким-мелким шрифтом были напечатаны свободные вакансии. Какие-то были обведены в красную рамку, какие-то дополняли указанные детали найма цветными картинками со счастливыми улыбающимися работниками той или иной фирмы, какие-то писали на черном фоне белыми буквами, и как итог всего это было то, что у Глип к концу второго часа стало рябить в глазах. Но при всем разнообразии – ни одной вакансии музыкального работника! Ни малейшего намека на знание сольфеджио или хотя бы на умение играть на инструментах! Нужны были уборщики, няни (с двумя высшими за плечами, знанием пяти иностранных языков, дипломом педагогического – что только не выдумают сумасшедшие родители, которые не успевают сидеть с ребенком, но хотят ему блага) и юристы, а еще художники-верстальщики с опытом работы. Знаний для работы няней у Миранды не хватало (хотя непонятно, зачем годовалому ребенку такая образованная воспитательница), юридического она не заканчивала и законов не знала совсем, кроме пары основополагающих прав человека типа на жизнь и образование. Верстальщик бы и подошел – казалось, в общем, можно и научиться, но указание «опыт работы» на каждом объявлении повергало ее в уныние, ибо опыта у нее не было, и получить его тоже было негде, так как везде он требовался. Из этого следовало, что в последние сорок лет исчезнут все верстальщики, потому что те, что с опытом, уйдут на пенсию, а новые не появятся. Оставалась карьера уборщицы/дворника/повара/посудомойки, но эта перспектива совершенно не радовала девятнадцатилетнюю девушку.
Глип секунду посмотрела на свободно гуляющее по ее сетчатке изображение журнала вакансий, а потом звучно захлопнула его и отложила в сторону. Эх, мисс МакКартер, что же Вы так. Даже не вошли в положение, даже не позвонили! Только через неделю после взрыва, после начала ее отсутствия на работе, знакомый почтальон занес тетушке письмо на новое место, в котором было быстрым четким почерком указано, что ее племянница уволена и расчета не получит, потому как не отработала полный месяц. Тетушка Чарли повозмущалась, но потом успокоилась. А что на это можно сказать?
Миранда вытерла уставшие глаза пальцами и подошла к окну. Да, многое она поняла за этот месяц в больнице. Она многое увидела. Мимо ее палаты проходили разные люди. Счастье и боль, смерть и жизнь были так близко, что иногда она ужасалась. Например, вот идет счастливая мать с новорожденным – сверток из синих кружев, за которыми не видно личико, а муж пробирается по стенке в белом халате, чтобы его не заметили врачи. Смех, да и только!... Им еще нет двадцати на вид, а они уже счастливая пара. И через час мимо палаты проносятся носилки: одеяло, капельница, бледный человек, врачи то и дело произносят анестезирующие заклинания. Его спасут, обязательно спасут, - уверяет она себя.
Еще она все время думала о взрыве поезда с детьми, а еще о покушении на ее жизнь. Пожиратели Смерти... Какое глупое имя, если они только и несут, рождают смерть! Раньше она думала, что стоит исчезнуть Лорду, все прекратится, закончится, это просто его ядовитое дыхание ввергает всех чистокровных в безумную жажду убийства. Раньше она думала, что они убивают только тех, кто им мешает – как любая отвратительная преступная группировка. Но чем им помешали школьники? Чем им помешал машинист? Чем им помешала она, в конце концов? Неужели они все неосознанно, случайно встали у них на пути? Но не могло такого случиться.
Надо что-то менять в них самих – это уже что-то ненормальное, неправильное. Нельзя истреблять их, нельзя пытаться вселить в них то, что их мысли неправильны: они в исступлении, их ничто не убедит, они только озлобятся. Надо дать им понять, что мир все равно любит их и верит в то, что они изменятся в лучшую сторону. Надо им помогать. Надо им простить, все простить. Они как больные, больные своими идеями, до боли неправильными.
Нельзя сказать, чтобы Миранда знала, что именно можно сделать, чтобы полюбить Пожирателей – это для мира невыносимо, противно. Однако она верила, что так должно быть. Иначе нельзя, иначе это превращается уже в войну, возникают два фронта и неизвестно, какой из них будет сильнее, какой победит, какая сторона истребит другую. Неправы Восставшие. И многие другие маги, которые против Лорда, неправы – даже авроры иногда ошибаются.
А кто постарается быть всегда прав? Кто сможет всегда быть на высоте, кто попробует изменить мир к лучшему, кто не испугается любить убийц? Кто сможет полюбить и простить всех и вся?
Мимо окна проехал синий фургончик с загадочной надписью: «Сделай выбор с нами». Миранда долго смотрела ему вслед. Щурила глаза, открывала, снова щурила. Она как будто что-то пыталась понять, что-то принять. Через секунду она быстро отошла от окна, села за стол и сняла трубку с маленького бежевого телефона. Открыла записную книжку на букве «М» и отыскала среди фамилий «Моннет», набрала номер, проверяя каждую цифру: ей не приходилось раньше звонить бывшему однокурснику. Послышались гудки, прерываемые хрипением ноты ми первой октавы. Через несколько секунд ответил глубокий женский голос:
- Алло, слушаю.
- Алло, - подтвердила Глип. – Это миссис Моннет? Здравствуйте! Это Миранда Глип, может быть, слышали. – Она вспомнила про первое сентября, но решила не уточнять, откуда мама Матье могла о ней слышать. – Матье может сейчас говорить?
Женщина сказала, что юноша, скорее всего, не занят, но она не знает, потому что он закрыл дверь в комнату, и пообещала позвать его к телефону. Из трубки донесся громогласный крик, который можно было расшифровать, как зов. Потом послышался вопрос Матье, объяснение, послышалось тихое шуршание - это трубка пошла по рукам, и Мэтт ответил.
- Да, привет, Мэтт, это Миранда звонит, которая Глип, - с немного нервным смехом сказала девушка – все-таки неудобно, может, человек сейчас сочинял новый романс. – Я по делу. Скажи, ты сейчас сильно занят? Я просто хотела быстро задать тебе один вопрос, но было бы лучше, если я бы это сделала не по телефону. Могу и так, но...
«Не пошел как-то разговор, - подумалось Миранде. – Надо было его продумать, а то идей много, а сказать невозможно. А вдруг у него в комнате бардак? Я какая-то нечуткая стала».
Пора было брать быка за рога, но ей показалось, что сразу – неудобно.

 Отправлено: 12.05.10 15:35. Заголовок: Звонок выдернул его ..

Звонок выдернул его из плена мрачных дум.
Мама окликнула Матье, а он вздрогнул и впервые за последние полчаса отвернулся от окна, удивленно воззрившись на трубку телефона в руке Андреа. Нет, и это не потому, что этой маггловской вещью бывший грифиндорец никогда не пользовался - напротив, Мэт находил изобретение весьма полезной штукой, просто мало кто знал, что с утра Мэт гостит у матери, а не в своем домике, где обосновался с Санни, да и удивительно было, что он мог кому-то понадобиться.
Мрачные думы...
Матье размышлял о том, что сказал ему Кайл. Было до дрожи страшно, что угрозы этого опасного человека могут сбыться на деле. И пусть Матье точно знал, что сейчас его невеста с его будущей тещей отправились в Лондон, что бы найти что-нибудь особенное для свадьбы, и с ними точно все в порядке, но стоило Саншайн даже ненадолго уйти по своим делам, и сердце Мэта просто обливалось кровью. Он очень боялся. Просто до мурашек. Стал каким-то нервным и дерганным, хоть и пытался это скрыть и улыбался так же, как и прежде, широко. Но что в улыбке, если сердце не на месте?
Скорее бы пожениться... Будто это давало гарантии, что шантаж будет в прошлом - как бы не так...
Может быть, ему и правда бросить аврорство?
Ведь Саншайн важнее всего, и он не может подвергать ее опасности... Кому нужно пустое геройство, если ты даже своих любимых уберечь не можешь?
Матье ведь даже и рассказать ей ничего не имел права - мало того, что это напугает Саншайн до смерти, так это еще и очень опасно, и Кайл запретил что-то кому-либо рассказывать.
Моннет, к тому же, не был самонадеянным настолько, что бы верить, что все обойдется, и что пока Мэт рядом с невестой, ничего страшного не случиться. Не под силу никому контролировать каждое мгновение, а Пожиратели могут быть абсолютно непредсказуемыми..
- Меня? Интересно, кто это... - улыбнулся Матье, пытаясь казаться обыкновенным. Правда, Андреа трудно провести, хоть она и не стала ничего говорить...
- Миранда? - удивленно переспросил Матье, когда, наконец, трубка перекочевала к нему, и он услышал знакомый щебечущий голосок.
Матье был безумно рад тому, что с девушкой все обошлось, и что они снова могут вот так беззаботно общаться. Произошедшее первого сентября осталось в прошлом, но Моннет до сих пор страшился, что все могло закончиться не так успешно. Им обоим повезло в тот день. После происшествия Мэт пару раз навещал Глип в больнице, и вот теперь был рад тому, что она позвонила и отвлекла его от печальных мыслей.
- Я?... да нет. Я вот у родителей, так что здорово, что ты меня застала здесь. Серьезный разговор? Ну что же, аппарируй к нам. Мама как раз закончила печь свой фирменный яблочный пирог, - сказал Матье.
Интересно, что же за серьезный разговор? Что хочет сказать ему девушка? Моннет был несколько озадачен, но, поверьте, это чувство было куда приятнее той меланхолии, которую навевал на аврора страх.

 Отправлено: 12.05.10 20:10. Заголовок: - Пирог? – рассмеял..

- Пирог? – рассмеялась Глип. – О да, Мэт, ты знаешь, чем прельстить бедную душу, проведшую в больнице три недели на соленой капусте и тушенке! – Она захихикала в трубку так заразительно, что, наверное, Мэт тоже засмеялся, хотя она этого не слышала. - Хорошо, мы тогда на месте все обсудим. Надеюсь, я тебя не утомлю. До встречи.
Дождавшись, когда Мэт положит трубку сам, она нажала на рычаг. Да, пирог миссис Моннет – это что-то необычайное, как всегда с корочкой, хрустящее и сладкое, причем, с одного конца слаще, чем с другого. Ловкость рук, никакого мошенничества и постоянные тренировки, оборачивающиеся для домашних настоящими праздниками. Миранда всегда очень хотела научиться готовить, но у нее то не было времени, то очень быстро заканчивалось терпение. Ибо обычно результатами подобных стремлений были подгоревшие гренки и разварившиеся сосиски.
Она, как обычно, написала тетушке несколько записок: одну приклеила на крючок в прихожей, другую на холодильник, третью на дверь ванной, четвертую на пульт телевизора и еще пару штук на предметы, на которые тетушка непременно обратит внимание. Каждая из них гласила:
«Тетя, не беспокойся, я у Матье Моннета, вернусь через пару часов».
Она хотела написать что-то еще про важное дело, но решила не волновать старшую Глип, потому как, взволновавшись, она непременно бы навестила семью Моннетов, а это в планы младшей Глип пока не входило. Пусть думает, что племянница пошла повеселиться – и порадуется (наконец-то Миранда пошла повеселиться не в парк под руку с тетей, а в гости к другу!), и нервничать не будет. Миранда произнесла над футболкой Чистящее заклинание, переодела тапочки и, представив себе чистенькую прихожую с маленькими крючками и бежевым ковриком, аппарировала.

- Здравствуйте, миссис Моннет, - во второй раз с готовностью поздоровалась она с женщиной, только появившись в их прихожей. Ей показалось, что мама Матье вздрогнула, однако, по всей видимости, никому из волшебников уже не было впервой неожиданно увидеть прямо перед собой появившуюся из воздуха фигуру – выработался некий инстинкт на подобного рода вещи. – Извините, я, наверное, неожиданно. Э... Просто сейчас Матье не был против, э, и я... Вообщем, я запуталась. – Глип решила выразить свои чувства полностью и понятно, а потом хихикнула. - Вы не могли бы показать мне его комнату?
Однако, по всей видимости, Матье решил не обременять Миранду, обладающую в картографии нулевыми знаниями, и сам спустился вниз. Глип улыбнулась одной из своих лучших улыбок и мило произнесла:
- Вот, я и явилась по вашу душу.

 Отправлено: 14.05.10 21:10. Заголовок: Матье улыбнулся, веш..

Матье улыбнулся, вешая трубку. Ну вот, сейчас Миранда будет здесь, и, может быть, хотя бы ей удастся немножко расшевелить его. Она же такая - веселая, добродушная. Она умеет поднимать настроение. Она... Это просто какой-то сгусток доброты. Живого тепла.
У девушки, видимо, какие-то важные новости, раз она так спешит к нему. Голос ее звучал по телефону веселым, а значит, не стоит ждать каких-то плохих вестей - этим Матье себя здорово успокоил. Потому что если бы еще и у Глип были какие-то неприятности, Моннет бы точно превратился бы в нервного типа. Он же и так на грани....
Пока Матье спускался вниз, гостью уже встретила его мать.
О, а Андреа - это настолько гостеприимный и дружелюбный человек, да еще и по-гриффиндорски боевой, что опасения Миранды она тут же развеяла, добродушно улыбнувшись, и выпалив:
- О! Гости! У нас гости! Добрый день, Миранда! Это просто замечательно, что мой остолоп догадался позвать тебя к нам, а то - честно - совсем нелюдимый стал! Ты даже не представляешь - я ему о букетах на свадьбу рассказываю, а он сидит ни бе, ни ме... Ужас какой-то! Может, хоть ты его расшевелишь? Ты проходи, проходи....
- Мама, значит, я у тебя остолоп? - послышалось за ее спиной.
- Ну ты же знаешь, что я любя, - улыбнулась Андреа, приобняв сына, взъерошив его шевелюру и любовно чмокнув его в лоб.
- Я обещал Миранде твой фирменный яблочный пирог, ма, - подмигивая девушке, сказал Мэт, а Андреа, тут же засуетившись, бросилась на кухню, напоследок выкрикнув:
- Ооо, это обязательно! Я добавила корицу, и пирог сегодня просто объедение! Ох, сейчас все будет...
Моннет убежала, а Матье провел Миранду в гостиную, усадив в мягкое кресло, и сам устроился напротив. Андреа теперь будет долго возиться с пирогом и чаем, что бы показать все свое мастерство кулинара, а значит, времени для серьезного разговора предостаточно.
- Располагайся, - кивнул Мэт. Он сложил руки в замок и чуть пригнулся к девушке. - Ты говорила о том, что хочешь рассказать мне что-то важное?
Он улыбнулся, в очередной раз пытаясь побороть свое внутреннее волнение - как только Мэт вспоминал о Саншайн, под сердцем что-то екало. А в голове так и пульсировали вопросы: "А вот сейчас, сейчас, с ней все хорошо? Хорошо? А вот сейчас?". Справляться с собой было очень тяжело, но Моннет упорно пытался.
Ладно, лучше просто выслушать Миранду - ведь тут точно что-то важное, он же по глазам видит: девушка вся волнуется и явно чем-то воодушевлена.

 Отправлено: 16.05.10 13:44. Заголовок: Мама Матье так чудес..

Мама Матье так чудесно встретила ее, будто она была ее дочерью, приехала через пять лет отсутствия из Бразилии и привезла с собой четверых детей. «Остолоп», любовно улыбаясь, спустился с лестницы и коварно скрылся за спиной матери, слушая их разговор.
- Я постараюсь что-нибудь сделать с ним, - рассмеялась Глип, окончательно потеряв нервозность при виде широкой улыбки Андреа. – Ему грустить нельзя, это вредно для здоровья, тем более такому милому и чуткому, как он. Остолопу, разумеется. – И она от души счастливо улыбнулась виду взлохмаченной шевелюры француза.
Между прочим, все чуткие и милые люди – остолопы, и в этом Глип уже давно убедилась на примере многих своих знакомых. Эти самые знакомые убедились в этом на примере Глип.
Миссис Моннет убежала на кухню с целью порадовать неожиданную гостью пирогом и чаем как раз в тот самый момент, когда Глип хотела сказать ей, чтобы она не торопилась. Ей стало как-то неудобно, что она немного напрягла эту семью, но Матье так добродушно пригласил девушку в гостиную, что она успокоилась. Ее посадили в кресло, и на лице аврора появилась неподдельная заинтересованность. Зная про то, что вежливый и тактичный Матье никогда в жизни не перебьет ее, Миранда подумала и начала. Начала она, разумеется, издалека.
- Знаешь, меня ведь уволили из той частной школы, где бабушка раньше училась. Без расчета. Оно и ладно, но просто нам надо на дом копить, и я не хочу тетушку обременять и сидеть на ее шее... так вот, мне нужна работа. Но меня нигде никто взять не хочет, представляешь? Ни в какую – даже в магазины сладостей в Косом Переулке. Что-то им во мне не нравится, не знаю уж что.
Миранда не стала говорить, что в каждом из магазинов – будь то «Совы», «Волшебный зверинец» или «Флориш и Блоттс» - она что-нибудь да роняла, что-нибудь рассыпала и вообще вела себя неправильно для девушки, позарез нуждающейся в вакансии. Например, в «Совах», она рассыпала по полу вафли, каким-то загадочным образом одновременно порвав все пакетики, и тем самым устроила в магазине страшный переполох, сопровождающийся оглушительным хлопаньем крыльев и качанием клеток в стремлении к вожделенному лакомству. Она вздохнула и продолжила.
- Так вот, помнишь, Мэт, мы с тобой как-то в начале лета прошли курс аврорства, или как он там называется, не помню. Я, конечно, ленилась и не запомнила ничего, но как тут без этого. Одним словом...
Она замолчала, заметив какую-то нотку напряжение на лице аврора. Он то ли нахмурился, то ли просто моргнул так нервно, то ли стиснул зубы, но что-то в нем изменилось. Он весь подался вперед, как будто то, что он четко услышит сказанное ею, играло какую-то огромную роль в его жизни. Миранда пригляделась к нему немного пристальнее и, глядя в напряженные черные глаза друга, заявила:
- Одним словом, я приехала спросить. Ордену Феникса не нужны еще добровольцы? Я хочу вступить.
Воцарилась тишина, и Глип показалось, что где-то что-то оборвалось.

 Отправлено: 19.05.10 16:56. Заголовок: Матье только покачал..

Матье только покачал головой - ему, конечно же, было приятно, что даже Миранда отзывается о нем так любезно и мягко, но с чего же они все взяли, что он - остолоп? Вот, между прочим, Саншайн зовет его исключительно "мой герой"...
Он правда попытался улыбнуться пошире, но воспоминание о Санни снова сжало его сердце. Все ли с ней хорошо? Вот прямо сейчас - все ли?
- Спасибо, Миранда, остолоп ценит твою поддержку, - подмигнул девушке Мэт. О, даже, похоже, это получилось весьма мило и непринужденно...
Но ладно, теперь о серьезном разговоре, ибо он действительно становился серьезнее и серьезнее. Потому что, кажется, Миранда решила, что она должна принять активное участие в сопротивлении Лорду. О мой Мерлин! Матье, до этого кое-как старавшийся улыбаться, вдруг сжал губы плотно и испуганно посмотрел на девушку.
Он знал, что такое - быть в Ордене, быть аврором - он знал, какие опасности здесь подстерегают. На Миранду уже покушались, а что будет, когда она станет ярым бойцом за добро? Моннету стало трудно дышать.
- Миранда... - выдохнул кое-как Мэт. - Подожди, то есть, ты хочешь бороться против Лорда? Помощь Ордену нужна всегда, конечно.... но скажи, ты ведь не собираешься еще и в авроры пойти?
Кажется, его ответ не очень-то обрадовал девушку. Но Мерлин, он сейчас был в той ситуации, что сам столкнулся с самой опасной стороной бытия аврором - из-за Моннета в большой опасности находиться его самый близкий человек, и стоит Мэту неосторожно шагнуть в сторону, как он может лишиться Саншайн. О Мерлин, а Миранда сама хочет подвергнуть себя тому, что и за ней может начаться охота? Да Господи, ее могут смертельно ранить в любом мало-мальски сложном задании!
Тем более, курс, который они проходили - это была лишь ускоренная подготовка авроров в Академии, это была сокращенная программа, где давали лишь самые основные навыки, а все остальное оставалось на совести самих авроров. Они вышли из Академии зелеными юнцами, научившимися паре заклинаний. Но это - не настоящие авроры...
В общем, Матье насторожился и очень испугался за Миранду. Но что бы не убивать ее мечты на корню, и что бы самому успокоиться, он спросил:
- Миранда... ты ведь понимаешь, насколько это опасно и насколько это... просто страшно?

 Отправлено: 19.05.10 18:44. Заголовок: Этот пост победил ва..

Скрытый текст

Этот пост победил во множестве номинаций. 1. Пафосный пост 2010 2. Странный пост 2010 3. Первый пост от Глип, странный своей пафосностью xDD Прошу любить и жаловать!

Матье сделал такое страшное лицо, что Миранда испугалась, не случился ли с ним сердечный приступ. Она знала, насколько неожиданной будет для него эта ее идея, но предположить, что он прореагирует так яростно и с таким страхом за нее, Глип не могла, да и не хотела. Наверное, Моннет подумал, что она сумасшедшая, да-да, он сейчас начнет ее отговаривать, скажет, что, мол, таким девушкам, как Глип, не место в такой опасной организации, да и вообще, она не умеет ничего, - знаем мы эту тактику... Но в тот момент, когда Глип уже приготовилась выслушать некоторое количество умных и правильных слов, Моннет каким-то немного срывающимся голосом, сказал ей что-то очень... такое... испуганное. Как будто она сказала, что кого-то убили, или собираются убить с минуты на минуту.
Например, его Санни. Это было бы просто ужасно для него. Он бы не вынес такой потери. О нет, такого никогда не случится, зачем кому-то убивать Шайн?
Миранда выдохнула и, подняв ладони в знак абсолютного согласия с любым высказыванием Мэта, тихо сказала:
- Матье, я все понимаю... Просто... я... Боюсь, ты меня не поймешь, но у меня есть некоторые... хм... идеи... хм... мысли на счет борьбы с Лордом и всеми этими Пожирателями. Тем более... Мэт, я уже большая девочка. – Она улыбнулась, вернее, попыталась сделать это, глядя в мрачное лицо друга. – Я уже самостоятельная, я совершеннолетняя. - Она попыталась вложить в это слово как можно больше смысла – не детского смысла, когда хочешь, чтобы тебе дали денег на вечеринку, с которой вернешься после полуночи, а чего-то действительно важного. Связанного с решениями. – Я сама принимаю и буду принимать решения. Я уже решила для себя, и ты... ты не сможешь меня отговорить. Это для меня, Матье, понимаешь? Для меня. И если я... буду... покалечена или убита – это не будет твоей виной. Не бойся, я знаю, на что иду.
Это звучало торжественно и гордо. Да. Глаза Глип засветились. Это уже не жертва во имя бабушки, ради которой ты бросаешь магию и приятные моменты своей жизни, и идешь работать к магглам. Это уже что-то большее. Когда ты, как кожу, сдираешь с себя жизнь и, беззащитная, бросаешь ее к ногам поколений, чтобы спасти кого-то – может быть, не победить – но дать миру дождаться этой победы, уберечь его от поражения - пока... Ведь победа... она так близка. Она доживет до этой победы. Осталось, может, пара десятилетий, чуть больше...
Она верила в это свято. Как будто ей открылось будущее.
Но Мэт смотрел на нее как-то неясно – не равнодушно, нет, ни в коем случае, в его глазах был жуткий испуг, но при этом желание прекратить весь этот балаган, выпить чаю и заговорить о чем-то веселом и светлом, например, об их будущей свадьбе с Лейк. Может, она не понимала правильно этого взгляда, но Глип отчаянно сжала кулаки и чуть ли не умоляюще объявила:
- Помоги, подготовь – но не отговаривай, прошу! Это мой шанс... сделать что-то действительно важное для мира. Может, не для мира, но для его кусочка... Пойми, ты думаешь, я хочу работать преподавателем игры на банджо? Ты думаешь, я мечтаю о карьере уборщицы? Думаешь, я хочу быть продавцом книг?! О нет, Мэт, ты так ошибаешься... Я ведь тоже хочу большого и светлого – как и все вы... И то, что я... ношу вязаный свитер, что я люблю яичницу, что я вся вечно грязная и что у меня синяки под глазами... Что я глупая и наивная... – Миранда даже всхлипнула оттого, что отважилась сказать себе эту не самую приятную правда. - Это ведь не показатель, Мэт! Я тоже хочу быть счастлива... в масштабе... И тихого семейного счастья, которое, как вы все считаете, только мне и подходит, я пока не хочу... Полет, разброс, крылья, небо!.. Это ведь чудесно, не так ли, Матье?
Миранда поняла, что еще немного речей о мечтах и счастье – и она заплачет. Однако через секунду, посмотрев на Мэта, чтобы оценить реакцию, она поняла еще кое-что. Что Мэта что-то страшно терзает, и что это что-то не связано с ее аврорством – ну, может, только слегка.

 Отправлено: 22.05.10 21:07. Заголовок: Матье слушал девушку..

Матье слушал девушку, и его сердце обливалось кровью. Ее доводы были... были точно такими же, что и доводы Мэта, ведь именно желание помочь, сделать что-то, защитить - это двигало им, когда он шел в авроры. Сейчас те грезы казались с одной стороны - очень правильными и нужными, а с другой - выглядели наивно и смешно. Тогда Мэт не знал, с чем ему придется столкнуться, как сейчас не знает и Миранда, и тогда все казалось понятным и простым... Но не в данную минуту.
Моннет выслушал Миранду и, нервно дернув подбородком, взъерошил свои волосы.
Как ей объяснить, что ее чистейших желаний недостаточно? Да, она - смелая девушка, но... но ведь это Миранда. Добрая, отзывчивая, готовая любить весь мир вокруг. Куда же ей сражаться? Куда же ей видеть смерть каждый день? Куда же ей риск и боль?
- Миранда... - растерянно, взволнованно сказал Матье. Его голос сорвался на шепот и утих, и только собравшись с мыслями еще раз, бывший гриффиндорец смог продолжить: - Миранда, я же знаю, во что ты ввяжешься, став аврором. Это страшно, и даже я не могу до сих пор свыкнуться... Помнишь первое сентября? Я до сих пор вспоминаю тот покореженный поезд, я подолгу не могу заснуть по ночам... Мне сняться кошмары, где что-то плохое случается с Саншайн...
И снова голос выдал волнение, снова затих. Саншайн... Господи, все эти кошмары сейчас так близки к тому, что бы стать реальностью - Кайл не отступит от него, заставит его в конечном счете уйти из Аврориата, и даже тогда не факт, что Санни будет в безопасности.
И еще раз собраться с силами и мыслями.
- Это война, Миранда, война. И тут нет ни светлого, ни хорошего... Здесь не только геройство, но еще и боль, и потери, и страх.
Он видел, как она загорелась своей идеей, и ее последние слова просто поразили Мэта своей чистотой, своей правдивостью, своей горечью. Малышка-Миранда, этот светлый человечек, был несчастлив, и Мэт не мог остаться в стороне. Он поднялся со своего кресла, подсел поближе к девушке, взял ее за руку. Даже улыбнуться вновь попытался.
- Миранда, послушай меня. Ты не глупая, нисколько. Ты - хороший, душевный человек, который верит в добро и справедливость. Для меня эти слова... померкли... И я так не хочу, что бы ужасы, с которыми ты столкнешься, став аврором, заглушили эти надежды в тебе. У тебя все-все будет в жизни, потому что ты - та, кто поистине достоин счастья.
Он очень сильно волновался за девушку. И даже если она не откажется от своих идеалов, своего желания, он хотел, что бы она осознанно сделала этот шаг вперед.
- Быть аврором... Это сложно. Не хватает одного умения махать палочкой, выкрикивая заклинания, и желания победить врагов. Здесь нужна вся твоя стойкость. А еще... Понимаешь, все может обернуться настолько... настолько страшно... что просто не знаешь, что и делать...
Наверное, он сболтнул лишнего, потому что такой чуткий человек, как Миранда, наверняка заметит, как горько прозвучали его последние слова. И она наверняка поймет, что это - не спроста...
Улыбка. Снова улыбка. Его вечное спасение. Он улыбнулся.

 Отправлено: 23.05.10 13:06. Заголовок: Миранда замолчала. В..

Миранда замолчала. Все свои доводы она уже пересказала, и как-то стало обидно, что Матье это все не убедило. Он даже утешал ее, она видела, как он борется с собой, что вроде как ее слова и правильны, но с той же стороны они ложны... Он сел рядом с ней, взял ее за руку, стал уговаривать, опровергать ее мысли о собственной персоне, но и так было ясно, что, в принципе, они верны. Конечно, может быть, не настолько далеко зашли все эти ее чудачества, но ведь желание стать аврором чудачеством тоже можно назвать.
Глип встала из кресла и остановила посреди комнаты, глядя куда-то сквозь Матье. На одном из стульев стояла его гитара. Миранда улыбнулась. Она помнила, как Мэт как-то раз организовывал концерт, играл на гитаре, пусть немного другой, но – вечной спутнице его любви. Она подошла к стулу и спросила – не то пытаясь перевести разговор на другую тему, не то с какой-то новой идеей:
- Прости, Мэт, можно взять гитару? Я на секунду.
Мэт молча кивнул, наверняка не понимая, в какую сторону клонит Миранда. Глип попыталась улыбнуться, взяла в руки ровный лаковый гриф, повесила гитару на плечи за аккуратный ремень. Провела рукой по гладкому корпусу, усмехнулась, скользнув взглядом по розетке в форме милого сердечка. Она зажала две струны на втором ладу и сыграла ми-минорный аккорд. Он прозвучал звонко и четко, каждая струна отозвалась музыканту, а потом звуки снова затихли.
- Знаешь, Матье... – тихо сказала Глип, повернувшись лицом к другу. – Я не люблю ми-минор. И не потому, что он некрасивый, и не потому, что он минорный, нет. В нем самая низкая нота во всех ладах, он многозвучен и глубок... Но он слишком простой. Всего две струны – держи, играй на здоровье – это ведь первый аккорд, которому все учатся. А мне не нравится... Я, конечно, люблю, когда все просто, Мэт, но я не хочу всегда идти легким путем.
Она помолчала, погладила верхнюю деку, и сыграла еще один аккорд – на этот раз, си-мажор.
- А вот этот мне очень нравится, - пробормотала она. – Ты ведь знаешь, си-мажор, он довольно трудный. Зажать второй лад баре, потом три струны на четвертом ладу... Но он интереснее ми-минора, ты не считаешь?
И тут она что-то заметила. И это что-то было уже не просто предположением, а совершенно осознанной мыслью. Матье чего-то боялся. Совершенно серьезно. Гитара повисла на плечах Глип, руки больше не проводили по струнам даже на автомате. Миранда насторожилась, глядя на Моннета. Матье просто так ничего не испугается...
Итак, это что-то произошло недавно. То ли 20, то ли 19 сентября он помогал ей – то ли выписываться, подвозить вещи, то ли еще с чем. Он тогда был совершенно весел и абсолютно, по-моннетовски нормален: добродушен и мил. А сейчас... Хм, это случилось либо двадцать первого, либо двадцать второго – сегодня не могло, потому что рано, двадцатого не могло, потому что было поздно. Скорее всего, двадцать первого, иначе Матье не старался бы скрыть боль за улыбкой, он бы просто был мрачен, - а так, прошло время... Двадцать первого был бал в Атриуме...
- Что-то случилось на балу, Матье? – серьезно спросила Глип, нахмурив брови.
С кем случилось? О, его голос не просто так сорвался, когда он говорил о Шайн...
- Что-то с твоей невестой, - почти утвердительно сказала Миранда. – Матье, расскажи. Ты не должен держать это в себе, так не должно быть, я выслушаю и помогу, а так тебе только хуже.
Внезапно она увидела в глазах Матье смятение. Он не мог говорить. То ли ему было стыдно о чем-то рассказать, то ли ему запретили. Она быстро добавила:
- Я никому ничего не расскажу. – Помолчав, она снова увидела на лице Мэта немного нервную улыбку, вечную его маску на данное время. Миранда вскипела – вот, у человека какое-то горе, а он сидит и улыбается почем зря! Улыбки ведь не для того... Это для светлых чувств...
– Да прекрати ты улыбаться! – рявкнула Глип. - Что случилось, в конце концов?!
А когда Глип рассердилась, это уже серьезно.

 Отправлено: 26.05.10 22:14. Заголовок: Он коротко кивнул, к..

Он коротко кивнул, когда девушка попросила разрешения взять гитару. Моннет принес свое розовое чудо с собой, потому что вообще редко когда с ним расставался - вот теперь гитара покоилась на свободном кресле, и вот уже - перекочевала в заботливые руки Глип.
Мэт внимательно следил за девушкой, когда она разъясняла ему элементарные основы аккордов, следил за тем, какие эмоции отражаются на ее лице. Он прекрасно знал, как звучит и ми-минор, и си-мажор, но здесь, в этой музыке, в этих простых гаммах, были важны не сами они, а та метафора, в которой девушка преподносила свои мысли. Так можно сравнить человека с огнем от свечки и огнем от костра. В первом случае - чадишь всю жизнь, так и не добившись ничего и не доказав никому, что счастье - есть, а во втором - вспыхиваешь ярко и жарко, и пусть даже потухнешь в два счета, но твое тепло останется в сердцах тех, кто был рядом. Миранда хотела гореть. Хотела звучать. Да что там говорить, Матье ведь был такой же... Перефразировав знаменитую фразу, можно лишь сказать: пылкие натуры не выбирают легких путей.
- Миранда... - Мэт в который раз покачал головой. В его глазах все еще читалось волнение и боль. Мэт же такой человек, что не умеет скрывать свои чувства... Ведь даже и Саншайн заметила, каким осторожным он стал с ней, как волнуется за нее - иногда даже переходя рамки разумного. Санни тоже очень чуткая, и она не раз пыталась узнать, что же такое случилось с ее любимым. А вот теперь, кажется, и подруга заметила, что с ним не все в порядке. Да еще и... Еще и угадала все точь в точь.
Мэт сглотнул, решив для начала разобраться с мечтами Глип.
- Миранда, - снова повторил Моннет. - Только тебе решать, куда направиться и как... как петь в этом непростом мире... Но я так за тебя боюсь... Ты - сильная, ты - звонкая, но никому не место на войне.
"Даже тебе, Моннет. Уходи, уходи из авроров..."
Да, он все еще коряво улыбался, но когда Миранда заметила это, и когда потребовала ответы на свои вопросы, и когда упомянула бал... Матье резко вскочил и подошел к окну. Волнение скрыть уже совершенно не получалось, и он и не стал больше пытаться - зачем, если все очевидно? Он нервно потер ладони одна о другую, но лишь плотнее сжал губы, зная, что ничего не может рассказать девушке о произошедшем. Он никому не должен рассказывать, иначе может случиться непоправимое...
"Что-то с твоей невестой"... Да, да, тысячу раз да! Саншайн в опасности! В смертельной опасности! Он может ее лишиться в любое мгновение! Господи, Господи, как же он хочет прижать ее сейчас к себе, и никогда, никогда не отпускать!...
Но вот даже Миранде, даже этому верному человеку, Моннет не может ничего рассказать. И это мучает его, очень сильно мучает.
Когда бывший гриффиндорец заговорил, голос его был необычайно тих...
- Ничего не случилось, ничего... - врал он. - Это все нервы. Ты же знаешь, что я не умею быть стойким. А сейчас столько всего навалилось... Все радуются предстоящей свадьбе, и я так сильно радуюсь ей, что ужасы, которые я вижу каждый день на своей работе, кажутся еще ужаснее... Контраст, понимаешь?... А Санни... с ней все хорошо, правда.
"С ней все хорошо"... И ее не тронут, нет-нет, не посмеют!
Матье так и остался стоять у окна, только сложил руки на груди.

 Отправлено: 27.05.10 22:01. Заголовок: Хоть когда-нибудь пе..

Хоть когда-нибудь песня моя оборвется
Доминантой безумных нот,
Верю я – моя песня несла вам солнце,
И ее еще кто-то споет...
И незавершенным аккордом о лете
Воспоминанье будет звенеть...
Только дети, дети, беззаботные дети,
Не забудьте за мною допеть! © me

Миранда положила гитару в кресло; струны слабо зазвенели вслед за воцарившейся тишиной. Матье вскочил с места, подошел к окну широкими шагами, начал нервно сжимать губы. Он говорил о звонкости, о силе... а в его голосе чувствовалась какая-то непоправимая боль. Миранде будто передавалась эта боль, сердце стало неприятно щемить, особенно после того, как Мэт снова улыбнулся – страдальчески как-то, болезненно, мучительно. Он мялся на месте у большого окна, в лицо ему лился свет, и весь он был похож на какого-то огромного серебряного медведя, у которого шерсть пушистая-пушистая, светлая-светлая... А лицо у Матье было серьезное, хоть и эта вымученная улыбка все еще блуждала по его губам. Миранде почему-то было его жалко. Казалось, не будь он рядом с ней, он бы расплакался или от бессильной злобы разорвал какую-нибудь подушку на части. Глип тихо встала с кресла и подошла к другу; обшивка и паркет дружно скрипнули в такт ее движениям. Мир обняла Матье за плечи и вгляделась ему в глаза. В его словах не было ни капли правды. Страх. Боль. Бессилие. Эти страшные чувства просто проникли в его душу, и так и витали в каждом его слове, в каждом жесте, в каждом взгляде.
- Ты не хочешь сказать правду, - сказала она, внезапно отвернувшись от француза и глядя в светлое окно, за которым были маленькие кусты то ли сирени, то ли чего-то еще с пожелтевшими листьями. Вспомнились почему-то левкои и розы, и старая маггловская фотография, на которой ее мама и папа вместе (еще вместе...) стояли рядом с сиреневым кустом, улыбались, а между ними, поднявшись на мыски, обняв родителей за шеи и смеясь чему-то своему, детскому, стояла она сама. Ей было два года. И кто-то хотел испортить этот маленький, чудесный мирок... Будь проклят этот человек, покушавшийся на любовь и мир!
– Я вижу, ты боишься сказать, - проговорила она. - Тебе кто-то запретил. Кто бы он ни был, я понимаю. Я не требую ничего. Главное, Матье... не бойся. Скоро ты будешь рядом с Шайн... навсегда. Ты защитишь ее от всего, что существует на свете. И ты стойкий, Матье. У тебя не стальные нервы, их не бывает у таких, как ты, но ради дорогих тебе людей ты готов на все, и ты все выдержишь ради них... Я знаю.
Матье сложил руки на груди. Некоторое время они молчали, глядя в желтую осеннюю пустоту садика за окном. Потом сзади что-то задребезжало, зашумело; Глип обернулась, и быстро остановила падающую гитару Мэта за гриф. Наверное, это какая-то символика. Надо подумать над этим. Миранда положила гитару так, чтобы она больше не падала, а потом снова подошла к Мэту. Он все еще стоял у окна, и Миранда даже не видела, чтобы он обернулся на скрежет – впрочем, могла не заметить. Он весь как будто замер, потому что был обмотан своим страхом, как путами, веревками, по рукам и ногам. Миранда вздохнула глубоко. Нужно было что-то сказать. Тишина затягивалась, становилось как-то непривычно и неловко, а слова – какие-то путанные – рвались наружу.
- Матье... Мэт... Я верю... – Она чуть ли не шептала это. – Мы будем звучать. Все. Все мы. Ты, Санни, я, Шакер... Все. Война никого не сломит и не расстроит ни одну ноту. Мы будем счастливы, Матье... Мы должны быть счастливы. Так должно быть. Всегда. Везде... Иначе нельзя. Иначе нет смысла... Наша песня охватит мир, заглушит ноты страха, боли, потерь, мы будем нести людям солнце, и это солнце будет на небе всегда – ночью ли, днем – всегда... - Она неожиданно схватила аврора за руку и повернула его к себе. - Боже мой, Матье, верь, верь вместе со мной!
- О, а вы уже на гитаре играете? – раздался сзади радостный голос миссис Моннет. Глип обернулась и почему-то покраснела, как будто кто-то незнакомый увидел нечто сокровенное для Миранды. Запахло корицей и чаем: в руках у женщины был поднос с чашечками и кусками пирога. Она поставила его на столик между креслами. – Здорово! Я слышала, Миранда, такие красивые аккорды, ты здорово играешь, Матье тоже любит. Вы оба такие таланты!
- Да, мы играли, - Миранда вымученно улыбнулась – нельзя было разочаровать маму Матье. – У Мэта очень хорошая гитара. Струны такие мягкие, и форма корпуса, особенно верхней деки, способствует звукоизвлечению...
Заученные фразы, которые она говорила детям на своем первом и последнем занятии первого сентября. Слова застряли в горле. Миранда стояла и улыбалась и просто не знала, что делать.
Все-таки хорошо, что ее прервали. Наговорила бы всякой чуши про солнце, звезды, свет... Ведь это же глупо, правда?

 Отправлено: 01.06.10 14:03. Заголовок: Нет, он хотел бы все..

Нет, он хотел все сказать - хотел поделиться, хотел, что бы друзья помогли ему и Саншайн... Но он просто не мог подвергать кого-то еще опасности оказаться под пристальным наблюдением Пожирателей. Он не мог сказать, потому что если кто-то узнает - Кайл не преминет воплотить свои угрозы в жизнь как можно скорее. Это... Это их с Миллером поединок - кто кого, кто слабее, кто отступит. И почему-то Моннет был уверен, что проигравшим будет только он сам.
Может быть, согласиться к чертям и ну его, этот Аврориат? Ведь именно этого ты сам и хотел, Матье. Хотел мирной жизни с Санни, мечтал о музыкальной карьере...
Вот только черт побери, он что, оставит своих друзей погибать, сражаясь с Пожирателями? Да какая музыкальная карьера, если все только и думают о том, где бы понадежнее укрыть себя и близких?
- Я просто не могу... - тихо сказал Матье. Признавая то, что девушка права, и что ее подозрения верны. О черт, ну не надо же было!
- Но я верю в то, что ты говоришь, - чуть громче и увереннее добавил Мэт.
Он всю свою жизнь был оптимистом, верил в чудо, и чудеса в его жизни случались - пусть и наравне с горестями. Но Моннет верил, что судьба все рассудит верно, правильно. Он верил, что все не просто так, и есть какой-то закон свыше, который не допустит, что бы случилось непоправимое.
Лорд побеждает только потому, что все остальные - увязли в своих интригах: Министерство, Аврориат, даже Орден... Еще и радикалы, о которых столько говорят... Собрать бы все силы вместе - и вышел бы толк. А по одиночке Лорду не страшны ни одни, ни другие, ни третьи. Но Матье верил, что и эта несправедливость исправиться, и что в итоге все будет хорошо... лишь бы только пострадало как можо меньше людей... так страшно терять...
В комнате появилась старшая Моннет, и ее сын прекратил смотреть на Миранду с болью в глазах, и снова нацепил дежурную улыбку. От Андреа это не укрылось - она все-таки мать, все-таки чуткая женщина... Она перевела взгляд на девушку, и Миранда наверняка поняла, что и Энди тоже волнуется и тоже понимает, что с Матье что-то не так.
- Честно говоря, я больше разбираюсь в сладостях, нежели в гитарах, - усмехнулась Моннет, ставя на столик явства. - Знаю сотню рецептов начинки для пирога, и ни одного аккорда. Хотя Матье утверждает, что неплохо пою. Правда, сын?
Ее щебетание, ее хозяйская забота и задорный оптимизм делали свое дело - трагедия, что раньше так и витала в гостиной, вдруг померкла, когда в комнате появилась Андреа.
- Да, да, конечно... - оттаял Матье.
- А теперь самое главное - угощение! - Андреа убрала белоснежное полотенце, которое прикрывало яблочный пирог, и комната наполнилась сладким ароматом.
Женщина знала, что такие простые вещи - улыбка, вкусное угощение, одобряющее слово - все эти мелочи порой так нужны, если на душе тоскливо, а в сердце - страх...

 Отправлено: 13.06.10 17:06. Заголовок: Этот вечер, этот виз..

Этот вечер, этот визит, наверное, был самым веселым в жизни Миранды. Пирог, чай, веселые шутки Андреа, тихий и даже улыбчивый Матье, аккорды, пентатоники, джаз, песни... Она почти ни разу не была в гостях, а бабушка вряд ли в счет. Она вообще начинала сомневаться, что ее кто-то воспринимает всерьез, а как гостя – так и подавно, так, в качестве десерта, посмеяться, пошутить. А так... Чудесная семья, настоящие кондитеры, просто настоящая шоколадная жизнь и уютная, ничем не обременяющая любовь.
Однако, она засиделась. Неприлично, в конце-то концов. Миранда по просьбам трудящихся сыграла еще пару несложных мотивов, кажется, тарантеллу, что-то из «Beatles», а потом передала гитару Матье, с удовольствием послушала его песни. Она мало их слышала – только тогда, на Валентине, да и то, может, это была и не его песня. В любом случае, ей было очень приятно. И в то же время очень больно, что такой искренний, романтический и просто замечательный человек почему-то должен страдать.
Она начала прощаться. Медленно. Ее долго не отпускали, но все-таки, на часах было пять, и люди тоже должны отдыхать. Еще пара чашек напоследок и все. Пора.
- Я пойду.
Через полчаса она все-таки оказалась в гардеробе. Сняла теплые тапочки, одела свои кроссовки, воззрилась на себя в большое чистое зеркало, слегка провела рукой по волосам, приглаживая непослушные пряди. Да, пора прощаться. Надо что-то сказать, а то ведь трансгрессия – это очень неожиданно, тут ты был, а теперь тебя нет.
- Матье, - сказала Глип. – Я должна, к несчастью, напомнить тебе недавние результаты нашей с тобой беседы... – На этом моменте миссис Моннет тактично ушла. – Я все-таки пойду в авроры, только скажи мне, к кому можно пойти и вообще, как поступить на эту службу. А ты... Следуй своей любви и не стыдись признаться себе, что она – самое важное для тебя. Спасать мир не всегда так необходимо, как ты думаешь. Мир большой, он давно уже вырос и сам должен о себе заботиться. Без тебя.
Она рассмеялась.
- В конце концов, я заменяю тебя, если дело в аврорстве. Хоть это ужасная замена – поверь, скучать я им не дам!
Смех, улыбка, прощание, обещание созвониться и объяснить, что, где и как. Калейдоскоп аппарации, расплывчатое лицо Матье, их прихожей, а потом – своя кухня, белый кафель и новый чайник. Тот зеленый, - вспомнилось Миранде, - разбился, обварив ей ногу, еще до обвала, первого сентября. Защитный экран Матье тогда почти не помог ей, разве что не дал балкам совсем расплющить ей череп.
Грустные воспоминания. И вообще, зачем она вспомнила про этот разговор? Миссис Моннет так потрясающе развеяла обстановку. Впрочем, наверное, без традиционного напутствия уходить было нельзя.
Аврорство, Пожиратели, любовь... Миранда подошла к окну. Фургончик с надписью «Сделай выбор с нами» проехал по улице в обратном направлении. Нет, она все-таки должна. Как встретит ее новая профессия? Кто знает.
Раздумья, раздумья, раздумья. А все так хорошо начиналось, вся эта жизнь, неправда ли? Просто. Чисто. И очень светло.