Отправлено: 08.04.11 20:40. Заголовок: [warm, Rimbaud!]

Участники: Arthur Rimbaud & Vasco Montserrat
Дата и время: 20 марта 1979 года, чуть позже полудня
Локация: Гринготтс, кабинет Монтсеррата
Саммари:
Когда у тебя пропала собака, ты вывесишь объявление с фотографией или описанием и будешь ждать, пока кто-нибудь принесет тебе твое грязное, лохматое, но живое чудо. А что делать, если куда-то потерялась сестра? Органам доверять просто смешно, сейчас столько пропавших без вести, что и не сосчитаешь, да и жива ли она - вот еще большой вопрос... Ты отправляешься на поиски - заходишь только в банк, чтобы взять немного денег, - и даже не представляешь, насколько близок ты в этот момент к разгадке. Для тебя это кошмар. А для кого-то - всего лишь игра. Холодно-горячо.

 Отправлено: 09.04.11 15:22. Заголовок: Даже если встать с у..

Даже если встать с утра пораньше, дабы успеть куда-либо и не стоять в очереди, ты элементарно ошибешься. Таких же умных насчитывается довольно много, каждому не лень подняться по зову будильника или по первому лучу солнца, не лень выпрыгнуть из кровати и засобираться в спешке по делам с мыслью «сейчас я буду один умный и никаких очередей». Таких уникумов слишком много. Не просто много, а именно слишком много.
Артур, как один из представителей такого склада мышления, обладающий уникальной способностью подрываться за десять минут до выхода из дома, оказался в очереди. И что самое страшное, очередь в банке была неслыханная. За первые пару часов он успел пообщаться с удивительной старушкой, которая поведала ему о всех сложностях жизни и несправедливости министерства. Денег мало, жить не на что, даже не смотря на то, что до пенсии ей приходилось занимать внушительную должность. Бабушка оказалась о-о-очень настырная, так что Римбауду пришлось криво улыбаться, кивать и поддакивать. Так же ей удалось выцепить подробности его жизни. Он рассказал, кем работает, как учился, пожаловался на жуткое обслуживание в банке, на что получил утвердительный кивок и рассказ о том, как однажды эта интересная бабулька с шляпой как у Д'артаньяна проторчала весь день в банке лишь для того, чтобы поставить подпись на одной бумажке не самой высокой важности.
Время текло медленно. Растягивалось, как ему хотелось, заставляло ждать всех и каждого. В зале нарастали конфликты. Всюду возражали люди и честно боролись за свое место в очереди.
Когда Артур вздумал всего на пару минут отлучиться к одной из девушек, любезно отправившей его назад в очередь, он потерял свое законное место ожидания. Рослый мужчина, с узкими глазами и кривой ухмылкой, дополняющейся носом, один в один картошкой, рьяно стал доказывать тот факт, что Артур здесь не стоял и его место в конце очереди. А очередь увеличилась человек на десять, если же не больше.
- Куда прешь? Ты тут не стоял, иди в конец очереди! – пригрозив зонтом, мужчина выставил грудь вперед и расправил плечи, доказывая Римбауду свое физическое превосходство.
Махаться кулаками он вовсе не собирался, но отстаивать честную позицию должен был. Не зря же с самого утра и до полудня пришлось маячить в очереди, слушая речи бабушки.
- Я тут стоял еще до того, как вы вошли в банк. Давайте не наглеть и вообще цивилизованный вы человек или где? – Артур честно ступил на привычное место за бабушкой и сложил руки на груди, вороча нос.
- Ты мне права не качай, я сюда подошел и тебя не было. Давай в конец очереди, здесь все спешат!
- Вы спешите, вы и идите туда, - указав кивком головы на выход из банка, Артур выпрямил спину.
На его резкий ответ, полный недовольства и презрения, рослый мужик охнул. Римбауд получил толчок в плече, чудом не свалившись с ног. Расставив руки и удержав равновесие, он тут же обратился к той великой бабушке, которая обязана была спасти его положение и доказать справедливость миру.
- Не стоял ты тут, милок, - бабушка отрезала все пути к наступлению.
Римбауд округлил глаза, открыл рот, в надежде на то, что сейчас его выслушают и сию минуту уступят его место. Но тот самый мужчина выставил свой зонт, тыча Артуру в грудь.
- Понял? Валяй в конец очереди, молодежь!
Не в силах более пререкаться, аврор махнул рукой на несправедливость, развернулся, отправляясь в самый конец очереди. Мозги стали работать быстрее раза в два, так как если прикинуть реальный ход времени и накинуть еще пару часов, то он просто не успеет забрать деньги. А деньги были нужны. Слишком нужны, потому что в Норвегию иными способами не отправиться. Кто бы знал, как ему нужно было отправиться в эту страну.
Угрюмо смотря себе под ноги, а так же за компанию изучая мраморный пол, Римбауд краем уха услышал разговор двух работниц банка. Те обсуждали что-то или кого-то очень бурно, смеялись во все горло, поправляли друг друга и отмахивались, смущено краснея.
Повезло, что подслушивать бывает полезно. Краем уха Артур услышал знакомую фамилию. Монтсеррат! Он же работает в банке, как можно было забыть такую важную мелочь? Удерживаясь от желания хлопнуть себя ладонью по лбу, Римбауд выбрался из очереди, обогнул женщину с хныкающим ребенком, тихо извиняясь. Нагнав двух сплетниц, аврор уточнил, где здесь кабинет Монтсеррата. Дамочки посмотрели на аврора с недовольством, прежде уточнив, чего ему вообще надо. Артур разошелся на душевное признание, сказал, что друг детства может спасти ему жизнь.
Одна из сплетниц недоверчиво прищурилась, другая же, ростом чуть ниже первой, пожала плечами и указала взмахом руки в сторону. Девушка поделилась с ним тайной верного пути к Васко, на что Артур ответил дружеским рукопожатием, совершенно случайно ухватив дамочку за ручку. Та залилась краской, а ее подружка громко хмыкнула.
Стоило же Артуру удалиться, как девушки продолжили шептаться.
- Аврор что ли? То-то я смотрю, все они какие-то потрепанные. Луиза, да ты покраснела как помидор!
- Ничего я не покраснела! – девушка, которой Артур жал руку истинно была цвета помидора, но соглашаться с этим не спешила. – И что ты придираешься, Йоля? Рассказывай лучше, что было дальше.
- Будешь так краснеть после рукопожатий и парочки благодарных слов, так и останешься без мужа...
Артур не слышал дальнейших рассказов, так как успел отдалиться от девушек и свернуть в первый коридор, который был назначен верным проходом к Васко. Хотелось честно верить в то, что бывший слизеринец на работе и пока еще никуда не убежал. Заодно было бы восхитительно, если бы тот отдыхал. На работе ведь полезно отдыхать. Сам Римбауд и понятия не имел, как это – отдых на работе. Его работа заключалась в вечной беготне, которая просто не позволяла присесть ни на минутку. И ведь выходные тоже не всегда проходили ладно, бывало такое, что тебя вытаскивали с утра пораньше, уговаривая идти и защищать родину.
Лабиринт из коридоров и множества кабинетов преодолеть было не сложно. Артур в скором времени оказался у одной из дверей, на которой висела заветная табличка с инициалами Монтсеррата.
Постучав в дверь несколько раз, он смело нажал на ручку и вошел к кабинет. Банковским работникам жилось лучше. Даже не работе.
Оглядывая кабинет не без интереса, Артур остановился взглядом на Васко, который все-таки был на месте. Искренне радуясь победе, аврор радостно улыбнулся одними губами.
- Какая встреча, господин Васко, - Артур прикрыл дверь. – Я смотрю, работаешь и наслаждаешься спокойствием? У вас в главной зале стоит хаос. Ты знаешь, что значит стоять в очереди?
Подходя ближе, аврор протянул руку для рукопожатия.
- Явно знаешь. Но просто для уверенности – там сам черт заправляет праздником. Набежали, готовые убивать и рвать на кусочки ради своего места в очереди. Меня чуть не прибили зонтом, - Артур говорил весело, ибо пережитое именно таким и являлось.
Опомнившись, он щелкнул пальцами.
- Где мое воспитание? – аврор хмыкнул. Авроры они всегда были такими, им бы пожаловаться на суровую жизнь и унылую работу при скудной зарплате. – Рад тебя видеть, Васко.

 Отправлено: 09.04.11 16:51. Заголовок: Работа – это зло. Де..

Работа – это зло. Дети, запомните это. Заставляйте своих родителей работать, пока у них есть силы, чтобы они за свою трудоспособную жизнь успели обеспечить свою и вашу старость – а после гоняйте на работу уже собственных отпрысков. Бегите от работы, как от огня. Против нее не помогают ни огнетушители, ни банальная вода – запрягут, хомут наденут и потащат пахать, если хоть один раз скажете «да».
Но если уж очень не хочется быть падлой и висеть на шее своих родителей, свесив оттуда босые пятки с дорогим педикюром, идите работать туда, где, скорее всего, запрягать не будут.
Если честно, у Монтсеррата никогда не было желания ничего не делать. Ему по жизни было не лень – работать, учиться, зубы чистить, коктейли варить – да что угодно. Но вот работа как-то сама попалась очень хорошая и благодатная. Хотел устроиться в Гринготтсе проводником, ну на худой конец кассиром, а вот так удачно момент подвернулся, что в тот же день уволился предыдущий работник, разгребавший посетительские проблемы. Просто везение, просто удача – и он уже устроен на работу, подписал все бумажки, сидит в потрясающе роскошном кабинете за столом из красного дерева и только, пока никто не видит, тихо присвистывает. Монтсеррату вообще везло, это было его отличительной чертой – выйти сухим из воды, когда все попали на удочку, пробиться в дамки, когда всех съели одним ударом, найти среди рваных противогазов один-единственный не испорченный, порвать сеть, выскользнуть из западни, сорвать куш... Многие завидовали, кто-то даже очень-очень черно, но пока еще сглазить испанца никому не удавалось.
Единственный минус его теперешней работы состоял в том, что он практически не обладал выходными. Рано на работу, поздно с работы, воскресенье – не высыпайся, а то на следующий день будешь сонным, как ноябрьская муха, отпуск один раз в год на две недели. Впрочем, никто не запрещал Васко брать отпуск за свой счет. Что он, собственно, на прошлой неделе и сделал.
На прошлой неделе он вообще многое сделал. В первую очередь, он проспал в первый день примерно до шести вечера, а потом всю ночь шатался по Валенсии, бросал с мостов камни, играл с каким-то мальчишкой в «блинчики» и устраивал запоздалой малышне самодельные фейерверки. Он бурно отметил свой двадцать пятый день рождения, три раза считал на торте свечи, три раза ошибался, а потом плюнул на все это и отнес изрядно дырявое кремовое чудо на потребу родственникам, после чего нагло сбежал на городскую площадь и весь день там развлекался. Он закадрил какую-то испанскую милашку, обещал позвонить ей и через пять минут потерял ее телефон. Он стащил чью-то гитару, показывал на ней аккорды какой-то незнакомой девочке, а потом весь остаток дня бегал, искал владельца потрясающего инструмента. Фальяс – это такой праздник, когда неважно, знаком ты с человеком или нет. Все люди, которые находятся в этот момент на площади, на главных улицах города – всего лишь частички одной огромной счастливой толпы, капли в расплавленном шоколаде. Сквозь вены несется бесконечное возбуждение, хочется смеяться, хохотать вместе со всеми, танцевать, петь, прыгать, делать глупости, влюбляться, расставаться; и ты чувствуешь, как в твоей груди бьется огромное жизнерадостное сердце толпы. Это не жестокое настроение митинга, когда каждый топчет каждого. Это – прямо наоборот.
Ах, да. На прошлой неделе он убил сестру своего друга. Впрочем, это не стоит упоминания, не так ли?

***
Однако у всех праздников есть обратная сторона медали. Потому что они имеют отвратительную привычку заканчиваться. И в первый понедельник нового рабочего сезона ты прямо-таки чувствуешь, как ненависть к презренным бумажкам, то есть деньгам, набатом колотит тебе в голову, заставляя ее еще сильнее вжиматься в подушку подальше от звука будильника. Еще пять минуточек. Еще десять. Ну еще одну, Тони, подожди, сейчас, я открою глаза-а-а... После еще двух минуточек открывания глаз твоя сестра хватает со стола перо и претворяет в жизнь самый коварный из всех коварных планов план: щекочет этим пером твои несчастные пятки. После чего ты, разумеется, вскакиваешь, орешь и замечаешь, что проспал на... даже не будем считать сколько.

***
Почему в понедельник всем людям обязательно надо в банк? Неужели нельзя выбрать какой-нибудь другой день для того, чтобы постоять в очереди? Что, заряжает, адреналину мало? Васко тихо охает, прижимая ладонь к правому уху: шум и гам, который царит здесь, режет барабанные перепонки как ножом, ногтем по стеклу. Такое ощущение, что где-то перерезают глотки сразу стае мартовских котов. Васко морщится, извиняется, пытаясь протиснуться к заветной лестнице, ведущей к своему заветному кабинету с звуконепроницаемыми стенами. Кто-то умудряется дать ему подножку, Васко едва не падает, опять извиняется, роняет трость и цилиндр, пытается их поднять, после чего благополучно получает какой-то сумочкой по голове. Кто-то над ним начинает лихорадочно извиняться, Монтсеррат поднимает глаза и видит пред собою небесное создание по имени Йоля, кажется. Он улыбается, здоровается, а потом чуть ли не бежит прочь от очереди. Он мог поспорить, что байка о том, как он поцеловал ей руку и сделал предложение после удара сумочкой по голове, будет бродить по банку уже через пять минут.
Но через пять минут ему уже все равно. Он разделся и ходит в одной рубашке по своему кабинету, блаженно вздыхая в наслаждении тишиной каждые пять секунд. Васко ужасно жарко, он садится за стол, склоняет голову на руки, а через минуту уже закрывает глаза и изредка посапывает. Сон – это очень-очень важно. Куда важнее, чем работа.
Монтсеррата будит чей-то стук в дверь; хорошо, что этот кто-то оказался вежливым – не постучи он, застал бы идиллическую картинку во всей своей красе, выключил свет и вышел, дабы не мешать бедному мальчику благополучно дрыхнуть. Ручка скрипит, Васко быстро встряхивает гривой и выпученными глазами пялится на вошедшего. До него не сразу доходит, что это Артур Римбо, понимание данного факта приходит только через пару минут, когда вошедший говорит еще не до конца понимаемые испанцем слова.
- Артур! – Васко с радостной миной привстает со своего рабочего сиденья и крепко жмет другу лапу. – Я тоже очень рад. Столько времени не виделись! Садись, чего ты стоишь. Что тебя ко мне привело? Очередь?
Васко лукаво щурится. Мол, конечно, совсем забыл старого друга, и только очередь пробудила в тебе лучшие чувства.

 Отправлено: 10.04.11 16:37. Заголовок: - Да, действительно..

- Да, действительно, времени прошло много, - Артур пододвинул ногой стул. – Сам знаешь, после школы начинается серьезная дрянь в жизни. И зовется она работой.
Присаживаясь напротив Монтсеррата, Римбауд в который раз окинул помещение завистливым взглядом, томно выдыхая. У него даже кабинета своего не было. Было чему завидовать, но завистью зайтись не удалось. будучи представителем истинного выпускника дома Хельги Хаффлпафф, Римбауд просто не умел завидовать.
Сложив руки на животе, переплетая пальцы, аврор улыбнулся. Васко честно угадал причину прихода, а юлить и врать совершенно не хотелось. Артур доверял Васко, честно верил ему и предпочитал не вешать тому лапшу на уши. Даже если была бы надобность, он бы так не поступил. Совесть потом загрызет.
- Буду предельно честным, очередь явилась причиной моего визита. Услышал разговор двух девушек, которые бурно тебя обсуждали. Там и вспомнил, что ты ведь работаешь в банке. Честно говоря, до сих пор не знаю твоей должности, - равнодушно признал аврор.
Может быть, когда-то Васко и разошелся на рассказы о работе, а Артур просто изволил забыть эту информацию. А может быть и никто не говорил Римбауду должность Монтсеррата. Работа в банке сама по себе была престижная. Это бумажки, гоблины, деньги, сейфы, ценная информация. Сравнивать с аврориатом не приходилось, так как аврориат сразу же проигрывал по всем пунктам. Пока люди при нормальной работе сидят в кабинетах и заполняют бумажки, накладные, авроры лазают по лесам, валяются в грязи, пытаются спасти свою шкуру или же просто геройствуют, подставляя грудь под удары Пожирателей. Артур потерял на работе не так мало друзей, ему были известны все мелочи аврориата.
- Если продолжать быть честным, то у меня имеется и цель визита. Для меня важная, Васко, от этого и надеюсь на твою помощь.
Рассказывать о жизни и выпрашивать глупые вопросы «как дела, как семья» Артур не спешил. Его интересовало совершенно другое. И это другое не имело права стоять в сторонке, в ожидании своего номера для выхода в свет.
Переходя сразу к делу, аврор поддался вперед, придвинулся чуть ближе к столу. Он положил руки на деревянную поверхность и ухватился рукой за перо, которое лежало около чернильницы. Осмотрев предмет канцелярии, Артур покрутил перо у себя в руке.
- Я в банк пришел по делу. Довольно важному, - все еще не отрываясь от изучения пера, Артур начал говорить быстро, но не сбивчиво. – В банк ходят за деньгами. Но банк имеет прихотливое желание доканывать своих клиентов, пихая им под нос бумаги и документы, которые требуют подписи или подробного изучения.
Такое тоже уже проходили. Месяц назад Римбауд пришел за небольшой суммой денег, на что получил чуть ли не тонну бумаг. Эти бумаги пришлось изучать, хоть ценной информации в тех не наблюдалось.
- Тебе ли не знать, не буду вдаваться в подробности, - насмешливо продекламировал Артур.
Аккуратно возвращая перо на законное место близ чернильницы, аврор поднял голову и пожал плечами.
- Васко, я надеюсь на твою помощь по старому знакомству. Мне надо забрать небольшую сумму, но я не хочу выписывать бумаги, подтверждать тот факт, что я деньги брал и вообще появлялся у сейфа. А так же не хочу стоять в очереди, где угрожают расправой. Дожили, а? – Римбауд многозначительно кашлянул. – Аврорам угрожают, называют нас необразованной и наглой молодежью. Спрашивается, какой толк в работе? Помогаешь, а нет никакой привилегии.
Это раздражало не слабо. Иногда истинно хотелось заорать «сволочи, мы ваши шкуры от Пожирателей спасаем, а вы на нам бочки катите!». Но воспитание не позволяло, а так же за такие речи Грюм даст по глазам и с позором уволит так, что больше никуда не устроишься.
Пусть работа была гадкой, но держаться за нее цепкой хваткой приходилось. Если ничего в жизни не умеешь делать, приходится терпеть все издержки профессии.
- Могу рассчитывать на дружескую помощь? – потерев пальцами щетину, Артур улыбнулся одними губами. – За мной не пропадет, как только понадобится помощь в министерстве, можешь на меня положиться.
Аврор выдержал паузу, затем неспешно добавил:
- Мне нужно в Норвегию. Но личным делам, так сказать. Полагаться на помощь бравого министерства не приходится и ждать надоело. Сам знаешь, какое сейчас время и сколько людей, которые пропадают просто так. Иногда кажется, что Пожирателей становится все больше. Причем те отыскиваются в самых неожиданных местах. Будь то продавец в магазине цветов, приветливо улыбающийся каждое утро и впихивающий девушкам цветы просто так. Или будь то… ну, тот же помощник в банке. Толку рассказывать мало, - аврор насупил брови, - газеты несут всю информацию в нужном свете.
Васко ведь читал газеты. Все читают газеты. Потому что читать газеты это интересно. Один криминал (точно как на НТВ).

 Отправлено: 14.04.11 20:47. Заголовок: - Работа – это сама..

- Работа – это самая мерзкая дрянь на свете, тут я полностью с тобой солидарен, - Васко вальяжно откидывается на спинку своего рабочего кресла и встряхивает головой, изгоняя сон, как нечто вроде злобного духа; смоляно-черные лохмы успевшей отрасти челки щекочут веки и заставляют на какое-то время закрыть глаза. – Особенно в Аврориате. Вот уж кому я действительно сочувствую – так это аврорам. Я-то что – встал пораньше, пришел – и жди посетительских проблем, а вы там... – Васко неопределенно машет рукой куда-то за плечо и опускает на Римбо самый понимающий и сочувствующий взгляд на свете.
Вот уж как хорошо сочувствовать, сидя в этом мягком и удобном кресле. А как замечательно сочувствовать, стоя в маске где-нибудь на крыше здания и осыпая авроров самыми разнообразными заклинаниями. А как хорошо строить сочувствующие взгляды тому, чью сестру убил всего неделю назад! Актер больших и малых академических театров жмурится, тянется руками к глазам, усиленно их трет, как будто желая соскоблить с век ненормальную тягу ко сну, а потом, презирая при друге все правила приличия, расслабленно потягивается, при этом демонстрируя первоклассный зевок и вместе с ним ровные белоснежные зубы, так ярко контрастирующие на фоне его загорелого лица. Ничего, друг все поймет. Друг все простит. Даже это безобразие неприличное.
- Этих девушек я знаю, - кисло заметил Монтсеррат, возвращаясь в адекватное положение, сутулясь над столешницей и начиная играть пером, перебрасывая его между пальцами с неопределенной целью. – Они чуть ли не каждый день придумывают сплетни – а я у них любимая тема, можно сказать. Они один раз сообщили, что я собираюсь увольняться. На следующий день я уже сделал предложение какой-то гоблинской женщине, а потом с ней поссорился из-за обручального кольца. Представляешь, как все потом на меня косились? – Васко искренне улыбается – все-таки приятно иногда поболтать с другом, зная, что он готов выслушать любые твои глупости и поливы. У него довольно много приятелей, но вот друзей – очень немного. Не с каждым можно поговорить, не каждому можно рассказать сокровенную правду, вытащенную из самых фибр души, голую и не всегда смешную. Но самое страшное, что и не всем друзьям можно говорить все. И Артур является тому очень ярким примером.
Но зря вы думаете, что Васко настолько несерьезен, что не способен прислушиваться к словам друзей, а может только рассеянно шутить и бессмысленно улыбаться. Только Артур перешел к разговору, о важном деле – вы только посмотрите, во что превратился сразу Монтсеррат. Весь выпрямился, вперед наклонился, по струнке вытянулся, на лице выражение самое что ни на есть внимательное, если не услышит, так увидит, малейшую деталь подметит, поможет, все сделает. И так происходит не только при друзьях – это уже годы тренировки на этом рабочем месте сделали свое дело. Это не действие присутствия некоего блата у Артура, это привычка, а привычка – вторая натура, как-никак.
- Да уж, эта бумажная кутерьма, как не знать, - отметил Васко довольно отвлеченно, не сводя с Артура внимательных, похожих на маслины блестящих глаз, которые людям, непривыкшим к этому взгляду, казались чрезвычайно неуютными. – Конечно, я попробую помочь, в принципе, это в моих силах – избавить тебя от всего этого безобразия... А что за важное дело, если не секрет? Зачем тебе в Норвегию, товарищ? Я не настаиваю, чтобы ты мне что-то рассказывал, но...
Весь дальнейший вид Монтсеррата наглядно демонстрировал, насколько ему интересно знать, какого черта Римбо ищет в Норвегии, но при этом и то, что он будет покорен несправедливой судьбе, если его друг вдруг решит замяться, как кокетка, и начать увиливать от прямого ответа. Это было у него уже наработанное – одним своим видом говорить столько всего, что даже у великого Льва Николаевича на одно предложение бы не хватило описать.
Наверное, ему сейчас нужно было бы чувствовать... что? Страх? Волнение? Неделю назад он убил его сестру, да, повторимся, а потом скажем это и в третий раз, чтобы до нашего непонятливого испанского товарища, наконец, дошло, что можно было бы и на месте поерзать немножко, ну чисто ради приличия. Но, похоже, Монтсеррат и правда совершенно не собирается ни нервничать, ни тем более демонстрировать это в каком-то смешном и глуповатом ёрзании. Зачем ему выдавать с себя с головой? Встроенные в мозг с молоком Грюма детекторы правды и лжи у любых авроров работают прекрасно, это уж известно точно, - потные ладони, дыхание чуть сбивается – что-то тут у тебя нечисто, брат, ну-ка колись. А так – кто заподозрит? Никто. Даже Артур.
- Пожиратели – это... страшно, Артур, - покачав головой, заметил Монтсеррат, умудрившись изобразить какую-то весьма правдоподобную дрожь – или его и правда сейчас немного дернуло, не наигранно? – Никогда не знаешь, что они сделают в следующий момент. Никакой логики, только жестокость. А газеты читать – вообще с ума сойти недолго. Иногда мне кажется, что скоро всем, не поддерживающим Лорда, предложат выкопать катакомбы и сидеть в них не рыпаться. Пакет на голову, лицом в пол. Как при Апокалипсисе.

 Отправлено: 16.04.11 15:10. Заголовок: - Ты сделал предложе..

- Ты сделал предложение гоблинской женщине? – Артур округлил глаза и неспешно откинулся на спинку стула.
Это вызвало у него двойное удивление. Для начала самое содержание фразы, а потом уже несусветную мысль «среди гоблинов есть женщины?». Если все-таки взять популяцию обитателей банка с большими носами, маленького роста и жуткими мелкими глазками, то размножаться они как-то, но должны. Прежде Артур думал, что почкованием. Нет, оказывается, что все не так.
Аврора передернуло от неприятных размышлений. Ему сейчас очень захотелось покоситься на Васко, сомнительно оглядывая того с туловища до головы. Но поддаться искушению так и не смог. Спокойно ухмыльнувшись, Артур махнул кистью руки в воздухе, совмещая этот жест со словами.
- Без сплетен жить не интересно. Это несколько удручает и меняет жизненное положение. Скучно становится, а так можно пораскинуть мозгами, поиграть в загадки и отыскать истинную правду, – беззаботно отмахиваясь, Римбауд томно вздохнул. – Как на тебя косились да, представляю.
Не то, чтобы сочувствием проникся, но неприятное ощущение осталось. И все-таки, цель визита содержала в себе иные подтексты, но никак не разговоры о гоблинских женщинах и кольцах, а так же семейной жизни. Аврор сделался более серьезным, насупил брови, коснулся пальцами кончика носа. Он невольно призадумался, стоит ли разносить все свои соображения и собственные задания во все стороны. Васко был надежным другом, хорошим знакомым, тем более, весьма влиятельным. В банке же работает, а в банке все связи могут быть полезными. Даже уборщица, которая обозлится на своих работодателей, в состоянии ограбить банк или же открыть запертые двери грабителям.
Все сомнение по предоставлению информации посторонним личностям развеял сам Монтсеррат. Он любезно согласился помочь, а Артур опустил руку, качнулся на стуле, чудом удерживая равновесие, дабы не упасть назад.
- В Норвегии хороший воздух, а мне пора подлечить нервы, – непосредственно буркнул аврор, уставившись на ножки стола.
Выражаться крайне умно и блестяще обрисовывать ситуации Артур не умел. Он – тупая боевая сила, которой нужно ткнуть пальцем, задать команду и все. Шевелить мозгами на работе приходилось редко, а шевелить мозгами в свободное время – это грех по отношению к свободному времени.
Стоило аврору поднять голову и поймать на себе пристальный взгляд Монтсеррата, как мысли быстро забегали в голове, сменяясь очень быстро. Одна сторона говорила, что поделиться соображениями и планами было бы полезно, а другая протестовала, не находя хороших объяснений поведению.
Артур подался выбору первой стороны. Не переставая качаться на стуле, аврор сложил руки на груди.
- Около месяца назад моя сестричка бурно отреагировала на одно из моих заявлений. Сам знаешь, в школе-то мы воевали похлеще гриффиндорцев и слизеринцев. Слово за слово, несколько оскорблений, – Артур запустил руку в волосы, - красочных таких. Мы сильно разругались и Лекс вразумила куда-то пропасть. Первое время навещала родителей, давала о себе знать, рассылая письма, а потом как сквозь землю провалилась.
Не выражая особых эмоций, Артур заметил за собой хорошую актерскую игру. На самом деле все было несколько иначе. Он не просто переживал, а рвал и метал. Все только потому, что считал себя виноватым во всех историях, которые свалились на голову, словно кирпич у стройки.
Всю картину разбавляло военное положение. Пожиратели, постоянные вылазки, нападения, пропажа людей. Воображение просто одуревало от прилива информации, оно воспроизводило невероятные вещи, наигрывая с каждым разом новые пластинки. Артур не любил эти пластинки, но выслушивал их. От этого волновался пуще прежнего. За короткий срок времени аврору удалось побывать в таких местах, куда бы тот никогда не подумал отправиться. И иные страны и города, горы, леса, даже болота. К слову. На болотах было печальнее всего. Рои насекомых, окружающих тебя и жаждущих укусить, были чертовски настырными. И все же, сути это не меняло. Сестру он так и не нашел, ибо не было даже мелких зацепочек, чтобы поиграть в Шерлока Холмса.
- В Норвегии у меня есть несколько знакомых, которые обладают некоторой информацией. Упустить ее я никак не могу, а сидеть сложа руки тем более. Учитывая то, что творится на улицах Лондона, это глупо.
С заявлением о Пожирателях Римбауд только качнул головой.
- Это обычная война, Васко, – довольно спокойно отозвался аврор, стряхивая пылинку с рукава куртки. – Везде есть свои герои, шпионы, партизанские вылазки, героические поступки. Жестокости не меньше, а главное, что никак не заключить мирный договор. Нету оптимальных решений. Вообще. И не будет, потому что желания Темного Лорда несколько… у него явно были проблемы с психикой еще в детстве. А те кто за ним следуют и того печальнее. Зомбированные идиоты, скулящие при имени того, кто заправляет всем стадом.
Аврор автоматически отзывался о Пожирателях, ибо аврор. Ему свойственно обвинять тех, хотя порой авроры тоже виноваты в чем-то. Самое грустное, что страдают от этого не воюющие стороны, а те, кто схватился за нейтралитет.
- Не обращай внимания, у меня наболело. С последней вылазки удалось огреть двух баранов исключительно ступефаем. И главное же схватили одного, а он смылся. Кошки мышки на поле боя, а в свободное время прятки. Вот так и живем. По двадцать лет воюющим, а играем в детские игры, – вполне весело улыбнувшись, подметил Артур.

 Отправлено: 24.04.11 13:26. Заголовок: - Да нет, конечно, ..

- Да нет, конечно, - как-то уже совсем рассеянно рассмеялся Васко. – Артур, ну ты скажи: разве я похож на человека, готового сделать предложение женщине? Да я скорее в Пожиратели подамся, чем сделаю это раньше лет так сорока.
Если честно, начать глупую тему для разговора – это очень просто, а вот продолжать ее дальше без какого-то смутного неудобства можно только рядом с другом. Например, разговаривать о шнурках. О шнурках черных или серых. Или малиновых. Или даже оранжевых. Или об эволюции опоссумов из зеленых в желтые, и о том, почему именно желтый цвет шерсти поможет опоссумам стать самой перспективной частью эволюции, и почему именно они заменят людскую цивилизацию своей после апокалипсиса, и как будут выглядеть их города в 5000 году, и какие науки будут изучаться в опоссумских школах, и какими будут ортопедические кровати для опоссумов, больных радикулитом или просто сколиозом. Согласитесь, это ведь очень-очень важные темы для разговоров, но вот начальник или прохожий на улице пошлет вас сами знаете куда, если вы подойдете к нему и зададите вопрос про опоссумов или даже про шнурки. Для такого вот друзья и существуют. Но, похоже, сегодня явно не день идиотских тем, и гоблинские женщины тут не при чем. Просто у Артура есть дело, и это дело куда важнее веселых сплетен про Монтсеррата. И похоже, это дело все-таки заставит Васко чуточку поёрзать в своем мягком кресле.
Потому что разговор пошел и в самом деле в то самое русло, в которое Васко собственноручно заложил крошечные бомбы неприятия и отторжения для самого себя любимого. И эти бомбы незамедлительно стали взрываться, посыпая Монтсеррата осколками и явно пытаясь нанести ему какой-то смутный ущерб, который бы всенепременно заставил любого другого человека, возможно, даже в грехах своих признаться. Но признаваться в своих грехах никогда не было в черте испанца, все признания нужно было тянуть из него калеными щипцами – даже лучшим друзьям и подругам, которых нередко кусала некоторая муха, обязательно требовавшая что-нибудь вызнать из несимпатичной биографии Монтсеррата. Поэтому Васко, продолжая сосредоточенно сооружать на своей физиономии нечто невообразимо участливое и внимательное, просто слушал и просто внимал.
Он даже не знает, где его сестра. Что ж, это даже на руку. Это более чем на руку. Он понятия не имеет, что она уже неделю как мертва, и, возможно, Монтсеррат даже очень хорошо сделал, что живописно раскидал тело несчастной девушки не на заднем дворе английского паба, а вполне так в Исландии. Понятное дело, что исландская магическая полиция еще не сразу догадается обратиться в Англию за поиском родственников, и, возможно, эта девушка даже не будет опознана. Возможно, Артур даже никогда и не узнает о том, что его сестра мертва. Возможно, его можно будет убедить в мысли, что она уехала куда-нибудь в Америку и живет там припеваючи, просто не желая отвечать на письма страдающего ее брата.
Это хорошо. Очень хорошо.
Непонятно, чем это так хорошо для Монтсеррата, но это все равно очень удачно.
- Александра пропала? – констатировал для себя факт Васко, как будто наконец осознав происходящее – разумеется, данная фраза никак не относилась к Артуру и ответа «да» не требовала. Риторика, риторика, все это – сплошная риторика. – И ты даже не знаешь, в какой стране она находилась, когда пропала? Серьезно. – Он побарабанил пальцами по столешнице, а потом, глядя куда-то на потолок, сложил пальцы по одному у лица – его любимый жест, самый привычный и удобный. – Значит, тебе нужны деньги, чтобы отправиться в Норвегию? Так. Хорошо. – В голове привычно крутится нечто вроде рулетки, шарик перекатывается из одной ячейки в другую и ищет самый простой выход. Где-то там есть «zero», но попадать в него, а одновременно в какое-нибудь глупое и нелепое положение с неудачным вопросом Васко не намерен. Он неожиданно дергается к ящику стола и начинает активно в нем рыться, после чего достает пустой бланк – пергаментный лист с печатью и уже готовым шаблоном заполнения.
- Держи, - Монтсеррат, пробежав текст глазами, окончательно утверждается в мысли, что бланк тот самый, который Римбо нужен. - Вставь свое имя в пропуски, адрес, номер паспорта, все эти данные, и распишись вот тут и тут. Прочитай перед этим на всякий случай, но я вроде никаких подвохов не нашел. Дает временный пропуск к сейфам без этой бумажной кутерьмы, нужно только данные свои и оставить, кажется, ну и мое подтверждение. Во всяком случае, эта услуга бесплатная, проценты никакие не снимает. Если честно, я и сам впервые в жизни ее предлагаю, так что...
Он пожимает плечами и вновь откидывается на спинку в каком-то смутном и не очень понятном размышлении. В голове мелькают кадры из их с Флоренс перепалки; перед глазами надолго зависает испуганное, полное отчаяния личико девушки, которая, обездвиженная, могла только водить полными страха и безумия глазами по ним двоим, спорящим о том, каким макаром, нежным или не очень, умертвить данное чудо человеческой продукции. Васко незаметно встряхивает головой, изгоняя неприятные призраки с глаз долой, и рассеянно отвечает:
- Смешная и идиотская война, - отточенное мнение, которое он по тысяче раз в день лживо высказывает всем подряд, дабы никто не заподозрил его ни в чем. – Поганые грязнокровки... Ха! С таким же успехом можно говорить «поганые чистокровки». В конце концов, какая разница? У обоих мнений есть логика. Чистокровные семейства – это истлевающий вид, он вымирает, бла-бла-бла. И примерно такой же бред у приспешников Лорда. И в самом деле, какой-то детский сад... Но, по сути, в этом обычно все войны. Бессмысленные и беспощадные.

 Отправлено: 09.05.11 13:05. Заголовок: феил, да А чего бы ..

феил, дa

А чего бы и нет? Гоблинские женщины они тоже женщины. Артур пожал плечами, отвез взгляд в сторону и оценил стоящий у стены стеллаж. Люди разные, интересы у них разные и явно не Римбауду их оценивать.
Но в любом случае слет передовиков не сводился к обсуждению семейной жизни и дел сердечных. Это была самая скучная тема из всех возможных, тем более кого обсуждать? За спиной говорить определенные вещи – неприятно, осуждать кого-то тем более. Важнее было переключиться на обсуждение дел насущных, а у Артура таких не много, глаза не разбегаются при выборе нужного.
Поднять тему о сестре было делом сложным. Сказал, что та пропала, несколько поник. Римбо сразу же подумал о том, что за его болтливость он еще не раз получит по своему длинному носу. А что поделать, если эта болтливость засела в нем еще так давно, в детстве. Он не может относиться к людям с чистой и, так сказать, девственной ненавистью, не обремененной никакими дополнениями. Важно знать кому рассказывать и под каким предлогом. Но ведь бывают и такие личности, которым никакой информации доверять не следует.
Артур и догадываться не мог, что представитель такого подвида людей сидит напротив. Васко и Васко, не похож он ни на Пожирателя, ни на коварного и корыстного человека, оборачивающего всю информацию в свою сторону. Тем более Монтсеррат был другом еще со школьной скамьи. В друзьях никогда не стоит сомневаться или подозревать их в чем-то. Это ведет к печальным обстоятельствам. Слишком печальным, не только по отношению к самой дружбе. Но не суть, Римбауд об этом не задумывался.
Неопределенно махнув рукой, Артур хмыкнул. Стеллаж ему тут же наскучил, стоило только Васко озвучить вопросы по отношению к сестре. Все же хотели подробностей? Конечно, любая подробность интересует людей, тем более, если она относится к какой-то криминальной или печальной части жизни.
- Не имею понятия. Вообще не особо уверен в том, что она жива, – Артур сказал это без эмоций, слишком спокойно.
Зато в нутрии у него началась буря. Эмоции поперли через край, он принялся барабанить пальцами по коленке, то и дело чесать ухо, чесать переносицу носа и оглядывать всю комнату. Или кабинет, как здесь это правильно называется.
На Васко Артур так и не посмотрел, потому что специально стерегся встречи взглядом. По глазам читают все, не важно, что говорят и думают. Глаза они выдают с потрохами. Особенно у хаффлпаффцев, все-таки хаффлпаффцы не умеют красиво лгать, как, к примеру, слизеринцы.
Даже подтверждение этим словам на данный момент и является встреча Васко и Артура. Типичный выпускник слизерина врет просто идеально, а Артур кое-как и при этом нервничая.
Принимая протянутые бумажки, Артур улыбнулся одними губами и учтиво кивнул.
- Безумно благодарен. Если бы не ты, я бы до сих пор стоял в очереди и выслушивал милую старушку, уверенно обвиняющую министерство магии во всех грехах мира, – аврор повертел бумажки в руках, пробежался глазами по написанному.
Столько беготни и все из-за пары строк на бесполезном пергаменте. Потрясающее государство.
- Позаимствую, – Римбо выхватил перо со стола Васко, спешно вписал все данные и выпрямился, проверяя документы.
Несколько помарок, усердное исправление, тонна грязи на листах и вот – можно отправляться к сейфам. Как прекрасно, знать бы еще где, куда и как.
Первым делом Артур захотел сложить листок вдвое, но удержался от этого желания, так как Васко смотрел на аврора как-то слишком внимательно. При таком взгляде не хочется портить чужое имущество и возникает желание вернуть перо на место. Аврор так и поступил. Он положил перо на стол, закрыл чернильницу.
- Проценты не так важны, – отмахнувшись все тем же листком, оживленно заметил Артур и поднялся со своего места, отряхивая куртку вместе с рубашкой.
Опираясь свободной рукой на спинку стула, аврор изогнул бровь.
- Люди все равно не умеют жить без выяснения отношений. Уйдет один тиран, появится другой, а последователи не поменяются. Главное, что с плохими гражданами всегда есть и хорошие. Война тьмы и света, добра и зла… ну, как там в книгах бывает? Последний раз читал только путеводитель по Лондону, так что не помню уже, как в книжках, – Римбауд хмыкнул. – Моя наглость оставляет желать лучшего… – он запнулся и цыкнул, выговаривая фразы с быстрой скоростью, – не нарисуешь мне путеводитель по банку, ну или не ткнешь пальцем, куда идти, как идти и где что делать? Ненавижу банки.
Ни разу не запнулся, а последнее сказал поэтично, с такой величественной интонацией и усталым взглядом, будто бы Римбауд – Царь своего королевства, где все задрали и всех хочется повесить. И вообще, будь у него такое государство, он бы даже не делал банки. Это филиалы ада.
- Зато с этой войной пришел спорт. Ежедневные пробежки, практика заклинаний. У меня друзья бросили курить и пить с такими темпами. О чем я вообще? Чувство юмора куда-то… убилось обо что-то нечаянно, – аврор почесал затылок.
Если заклинаниями в голову прилетит раза три или четыре, то уж что там… потерять чувство юмора – это самое безобидное.

 Отправлено: 30.05.11 21:34. Заголовок: На моих шузах лежит ..

На моих шузах лежит пыль многих городов.
Я раньше знал, как пишутся буквы, я верил в силу слов,
Писал стихи, но не стал поэтом и слишком часто был слеп.
Моё грядущее - горстка пепла, моё прошлое - пьяный вертеп. ©

Ну да. Ну не умеет Васко долго строить сочувственные физиономии. Но согласитесь – иногда это можно считать плюсом, да каким! Сложно даже представить, что сделала бы с Васко Фредди, - да любой его даже самый верный друг – если бы ваш покорный слуга все время их жалел и при малейшем намеке на кислую физиономию у него гладил по голове и намекал так тонко свое «не плачь, маленький» с великолепным акцентом. Пожалуй, дольше пары дней он бы такими темпами не прожил. А так – жил, жив и жить еще собирается долго-долго, ну уж как минимум до лет восьмидесяти, а там по состоянию здоровья уже решит, как – помирать или доживать до праправнуков. Так что раньше времени нарывать на гнев кислых сородичей Васко не резон – он лучше попробует просто нормально, конкретно, без всяких нюней и соплей человека поддержать, а потом еще и песню ему споет, чтобы веселее было.
Мда. Только вот сейчас он песню точно петь не будет. Как-то не к месту, согласитесь, - а уж в таких вещах Васко, как-никак, разбирается: годы практики в так называемых элитных кругах, где махнуть веером на девяносто градусов вбок значит одно, а на девяносто один – другое. Даже удивительно, как это его понесло не в ту степь про этих разнесчастных гоблинских женщин.
Да что же его так мучают эти гоблинские женщины?! Какие женщины, ёлки-палки?! Перед ним сидит его друг, у которого пропала сестра, а этот мальчишка – да, для Васко с самого начала их общения, совершеннейший мальчишка - даже не знает, что эта его зеленоглазая симпатяга мертва и где-то там, в Исландии, тихо разлагается под проливным дождем. Отвратительное зрелище, надо думать. Но смерть сама по себе всегда отвратительна – равно как ее результат, равно как и ее процесс. Впрочем, что есть процесс смерти? Краткий миг, - а может, и просто несуществующий промежуток, пробел, - между тем, когда ты есть и чувствуешь боль и страх, и когда тебя уже просто нет в этом мире. А где уж ты окажешься после этого мгновения покоя... Хорошо, когда во что-то веришь. Потому что в какой-то очень хорошей книжке, кажется, говорилось, что ты попадешь туда, куда хочешь. Туда, во что ты веришь всеми фибрами своей метущейся грешной души. В Рай, на морское побережье, где вечно шумит прибой и где все родные, дорогие люди рядом, горы, равнины, в ветреные леса или в изумрудные весенние поля, полные свежей, чистой росы... Или в сад, где стоят качели, и есть много-много потрясающих книг, которые никогда не заканчиваются. Или в пыльную библиотеку, пахнущую почему-то старинным вином и воском. Или на улицы, где шум машин такой родно1 и знакомый, и запахом прибитой пыли после дождя так легко дышится, что каждый вздох кажется счастьем. Переродиться? Да не вопрос. И везде будут твои любимые запахи, любимые вещи, любимые ветра и любимые цветы. Все, что ты любишь, все, во что ты веришь как в самое чистое во всем этом мире - будет там с тобой. И не будет никакого Ада. Человек – любой человек - и так немало страдает в этой жизни, чтобы заслужить в другой чего-то более светлого, чего-то, что его самого сделает чище и добрее.
А Васко очень хотелось верить, что он во что-то верит.
Потому что ему совершенно не хотелось, умерев, покидать этот мир, чтобы очутиться в беспроглядной, бесконечной, непостижимой пустоте.

***
Стеллаж своими блестящими стеклами так и манил взгляд, как ребенка конфеткой, и Васко с трудом расслышал слова Артура, а через секунду так же с трудом удержал рвущееся из горла «А? Что?». Последнее время в голову лезли странные мысли. Может, это какой-то очередной переходный возраст? Переход от молодости к зрелости, м? Вообще, как Васко понял из множества психологических статей в газетах, да и в книгах, что половина глобальных проблем человечества и человека как его единицы объясняется бесконечными, просто непрекращающимися переходными возрастами. Ребенок откусил мишке ухо? Это переходный возраст. Подросток от злости стукнул кулаком по столу и сломал его? Это секция карате, но ко всему, конечно же, переходный возраст. Юноша три раза безуспешно пытался совершить самоубийство? Конечно же, у бедняги переходный возраст! Семидесятилетний мужчина в маршрутке начал приставать к двадцатилетней брюнетке? Ну а что поделать, таков переходный возраст! И везде эти волшебные два слова, как заклинание, как невесть что такое, как будто переходный возраст – это самое главное в жизни и он, в общем, никогда не прекращается, он вечен, только называется в разные периоды жизни по-разному, и, когда у человека заканчивается один переходный период, наступает пара дней передышки, и после них, разумеется, берет свое начало переходный период еще один.
В общем, Васко опять запутался, и ему осталось только тихо так, немного обреченно, понимающе и сочувственно охнуть, через зубы, чтобы придать звуку особой суровости, в ответ на слова Артура. А что он мог сказать? Начать вселять надежду, что она жива? Прыгать вокруг несчастного мальчишки и искать пути-дороги? Да если он начнет искать пути-дороги, он сам в первую очередь, ясное дело, на раз-два-три расколет весь ореол тайны вокруг своего деяния. И не говорить же ему, что «вообще-то, она умерла 14 марта в 21:37 по Лондонскому времени»!
- Да не за что абсолютно, - усмехнулся Монтсеррат, специально вытаскивая из ящика стола еще одно перо и начиная крутить между пальцами уже его. – Всегда рад тебе помочь, Артур, так что ты заходи, если что. (хд) Но надеюсь, что для таких дел тебе моя помощь больше никогда не понадобится. Война, она, конечно, есть война... Но не дай бог, чтобы что-то подобное повторилось. Желаю удачи в поисках Лекс. А, тебе понадобится еще удача в поисках нужной конторы? – Васко опять хмыкнул, в своем фирменном стиле, на выдохе и как-то рывком. – Путеводитель... Эээ, да тут недалеко, в общем, я понятнее расскажу. Сейчас выйдешь из моего кабинета и сразу направо по коридору. Такая дверка беленькая, табличку не помню, помню, что она одна белая во всем коридоре. Заходишь, заверяешь документ, там ставят еще одну печать, - на этом месте Монтсеррат спохватился, выхватил из пальцев все тщательно осмысляющего друга бумагу и ткнул на нее печать собственную, на которой гордо красовалось «Гринготтс. Подтверждаю: В. Монтсеррат». Васко вообще обожал свою печать и, даже если она не требовалась, ставил ее, куда ни попадя. Сейчас она и правда нужна была на бланке Римбо, но это, в общем-то, для Васко не имело значения. По-любому: был какой-то особенный гражданский пафос в этих строчках, в этих инициалах с прямо-таки героической припиской, и не поставить такую красивую, цвета морской волны отметку, было бы просто страшным грехом. – Потом отправляешься на минус первый этаж, то бишь, первый подвал - сразу предупреждаю, по лестнице туда быстрее, лифта не жди, не дождешься, а еще и зонтом опять долбанут. – На губах опять брезжит улыбка. – Там есть конторка, прямо перед выходом, заверяешь, получаешь пропуск – ну и бежишь к своему сейфу без всяких бумажек.
Закончив объяснение, Монтсеррат обнаруживает, что все это время рисовал пальцем на столе, и блестящие разводы превратились в прямо-таки произведение искусства.
Он отрывает указательный палец от столешницы и, продолжая улыбаться, зачем-то обтирает его об пиджак.

 Отправлено: 14.06.11 19:56. Заголовок: Не смотря на то, что..

Не смотря на то, что Артур кивнул, заходить к Васко он все равно не собирается. Вроде бы и друг, вроде бы и хороший знакомый, но все равно есть дела куда более важные и интересные, нежели бессмысленный треп. Римбауд пусть и любил говорить, но всему свое время и желание. Так вот, желания не было. Совершенно и абсолютно. На данный момент Римбауд обладал всей информацией, которая становится важной при встрече с друзьями. Как дела узнал, выслушал тонну чуши, поделился проблемами, узнал все, что хотел и все. Теперь же время сваливать, собирая все манатки. В случае Артура – это бумажки и описание сложного квеста.
- Да-да, обязательно, – заинтересовавшись всей писаниной в бумаге, Артур легко махнул рукой, забывая даже поднять голову.
Он был весьма благодарен Васко за помощь, но листки с информацией привлекали его куда больше. Вдруг он держит их в последний раз в своих руках? И факт! Единожды пришлось попасть в банк. И хватит этого, а то с проблемами, которые несут такие места, можно впасть в депрессию.
Оторвавшись от документов, Артур рассеяно улыбнулся.
- Удача да, это хорошо. Лекс найду. Обязательно, – он буркнул большую часть сказанного себе под нос и устало выдохнул.
Васко вызволился рекомендовать квест по поиску нужной конторы. Артур все время кивал, пытался вообразить картину в голове и хоть что-нибудь запомнить. Это не получалось абсолютно, потому что уже с первых слов и «беленькая дверка» сбили его с верного пути понимания.
Выдавив тихое «э-э-э», аврор кивнул. Потом кивнул еще раз, чтобы закрепить проваленную информацию. На Васко при этом он смотрел очень важно, мол, все понял и повторять не обязательно.
- Лифта не ждать? Ну, что ж… – тут еще и лифты есть? Мерлин все-таки издевается над честными аврорами.
Ладно, все полезно, главное, что на лифте Артур не поедет. На данный момент он честно думал, что не поедет. А ведь потом поехал. Да-да, влез в лифт, получил зонтом в ребра, услышал в свой адрес бранные слова, оценил всю мощь какой-то женщины в годах, упрекающую нынешнюю молодежь в том, что они невоспитанные кабаны.
Не важно! Важно, что к моменту, пока Римбауд растрачивал время в кабинете у Васко, уточняя путь до нужного места Х, уточняя точность в бумажках и всю информацию, он честно верил в то, что лифт обойдет стороной. Но можно позволить себе заглянуть в будущее и сказать: пролетел гражданин Лондона Артур Фольтест Римбауд по полной. По дороге лифту задумался, вспомнил о сестре, вспомнил о Фабиане и вовсе замечтался. Женщины виноваты во всех грехах человечества. И во всех несуразных поступках.
- Вообще спасибо за помощь, – опомнившись, обратился Артур к Васко, поправляя куртку на груди. – Видит Мерлин, еще встретимся. Надеюсь, при других обстоятельствах.
Да. При очень веселых, наверное. Не суть, Артур не знал и знать не знает что будет в будущем. Настоящее немного важнее всего остального.
- Удачи, Васко. Еще раз благодарю, – не обернувшись, аврор хлопнул дверью и вылетел из кабинета испанца.
Сладко зевнув, он вновь проверил бумажки, потер переносицу, выправил куртку и задумался единственным вопросом «куда идти-то?». В целом, блуждал аврор еще долго, играл в лабиринты еще дольше, слушал ругань людей и того чаще. Зато обеспечил вполне веселый и насыщенный событиями день.