Отправлено: 12.03.11 21:47. Заголовок: [Do you think there's such a thing as evil?]

Персонажи: Тарлин де Трой и Цирилла де Трой;
Время: в ночь на 26.11.1980;
Место: Лондон, дом Тарлин;
Саммари: а все бывает о-о-очень плохо.

 Отправлено: 13.03.11 01:44. Заголовок: Она еще никогда не с..

Она еще никогда не слышала такого крика. Она даже не могла представить, что нужно делать с человеком, чтобы выдавить из него такие вопли и мольбы о пощаде. Когда люди умирают, они кричат не так. Когда люди что-то теряют, они тоже не способны кричать так громко. И ведь вопль давил на слух, она жмурилась, пыталась закрыть уши руками, но это не помогало. Кто-то кричал очень долго, не прерываясь, не давая воли ни подкатывающему к горлу кашлю, ни словам.
Это пугало ее. Она тряслась от страха. Этот страх душил ее, стискивал на горле руки, грозясь переломать тонкую шейку. Крик неожиданно прерывает чья-то команда «молчи». Все стихает. Тишина наваливается на нее одним большим комом, темнота сгущается, она все еще ничего не видит. Горло отпустили, вновь появилась возможность дышать. Но дышать не хочется, потому что больно.
Цирилле понадобилось около пяти минут, чтобы сообразить одну маленькую мелочь. Кричала именно она. Никого в помещении не было, а помещение было ей до боли знакомым. Подвал, с низкими потолками, различным барахлом по всем углам, с единственной свечкой на деревянной бочке. Пламя свечки нервно дергалось в стороны благодаря сквозняку.
Она не может пошевелиться, ей мешают чьи-то руки, до боли стискивающие талию. Ее удерживает что-то тяжелое, нависшее над ней. Цири не хочет открывать глаза, прекрасно зная, что именно увидит.
В один момент кто-то рванул ее на землю, сильно потянув за шиворот. Стоять на ногах невозможно, они постоянно подкашиваются. Девочка дрожит от страха, ощущает всю несправедливость по отношению к ее маленькой, незаметной фигурке. И тут ноги, сведенные судорогой, подкашиваются, она вновь падает на землю. Кто-то ругается, унижает ее, брезгливо переворачивает ее на спину и командует открыть глаза. Цири не хочет, она боится. За непослушание ей ударили носком ботинка в живот. Девочка притянула к себе колени, обхватила руками талию и расплакалась.
Задыхаясь от страха и слез, она стала говорить. Тихо, с трудом ворочая разбухшим языком. Просила, чтобы ее перестали бить, попыталась заверить кого-то, что сейчас обязательно встанет, послушается. Еле слышную речь перебил смех. Ехидный, но звонкий и добротный.
Вновь звучит команда подняться. Но она уже не может. Ей не дает двигаться страх. Чудовищный, выворачивающий все изнутри, из-за которого она уже ничего не слышит. Единственное, что существует для нее сейчас – это страх. Страх в обличье высокого мужчины с покрытой капюшоном головой, из-под которого горят большие глаза.
Она открыла глаза, когда кто-то поднял палочку и выговорил «авада». Над собой Цирилла увидела Блишвика, который кидается на беззащитную, парализованную жертву. С продолжением «кевада» де Трой наблюдала зеленую вспышку и затем закричала, что есть сил. Чтобы человек так кричал, его нужно просто мучить.

Она проснулась от собственного крика, завязшего в горле. Где-то внутри все дрожит, вибрирует, разрывает пересохшее горло. Болят руки, которыми она сжимала одеяло, болит спина, шея. Цирилла была вся мокрая, пот лился с нее в три ручья. Притягивая руку к щеке, она отерла мокрую дорожку, оставшуюся после града слез.
Поднимая голову, девочка осмотрела помещение. С пристальным вниманием пришлось изучить все углы, заглянуть под кровать. Когда ее взгляд упал на окно, де Трой тихо всхлипнула. Больше не было темного подвала, постоянного сквозняка и чувства боли. За окном стояла темная ночь. Мелодично и монотонно шумели деревья, как бы успокаивая ее. Здесь не было ничего, что привиделось во сне, она была в безопасности.
Цирилла задрожала, подобрала ноги и опустила голову.
«Это просто сон. Дурацкий сон, который мучает меня уже больше пяти дней. Я скоро сойду с ума», запуская пальцы в запутанные волосы, она раскачивается на месте.
Цири еще долго бормотала себе под нос что-то несвязное. Мелькали отдельные слова, имена. В голове всплывали не самые яркие воспоминания, которым было сложно противиться. Не в силах более отсиживаться на одном месте, девочка поднялась с кровати, нащупала ногами тапки и прошла к двери. Выбравшись в коридор, она прошла в ванную, включая свет и тихо прикрывая за собой дверь, оставляя маленькую щелочку.
Подходя к зеркалу, она облокотилась на раковину, цепляясь за керамику тонкими пальцами. Костяшки рук побелели, Цирилла что-то забормотала. На нее накатилось жуткое желание расплакаться.
Не мешкая, девочка включила воду, умыла лицо, отерла шею. Не соглашаясь с желанием открыть глаза и посмотреть на себя в зеркало, Цири протянула руку к мягкому махровому полотенцу. Нащупав то, тут же поднесла к лицу и вытерлась аккуратными движениями. Она попыталась успокоить себя мирными мыслями, аккуратно проводя полотенцем по лбу. Это получилось, так как желание рыдать пропало.
Поднимая голову, Цирилла все-таки распахнула глаза и уставилась на свое отражение в зеркале. У нее были серьезны проблемы, никто даже не сомневался. В отражении на нее смотрела совершенно другая особа. Цири выглядела скверно: синяки под глазами из-за отсутствия сна, несколько мелких царапин на лбу и подбородке, разбитая губа, а еще длинный шрам, тянувшийся грубой полосой от виска до щеки. Но это было не самое страшное. Хлопнув глазами, она заметила в отражении еще один отчетливый силуэт. Он стоял точно позади нее и уж слишком был похож на Блишвика.
Вскрикнув от неожиданности, она тут же закрыла глаза, опустилась на колени и вжалась в угол, прислоняясь спиной к холодному кафелю. Притянув к себе колени, Цири закрутила головой, уткнулась носом в коленную чашечку и запустила руки в волосы. Пальцы моментально запутались в локонах.
-Нет. Здесь никого нет. Это воображение, которое разыгралось. Нет тебя, слышишь? Уйди! – набравшись смелости, Цири подняла взгляд. Пожиратель все еще стоял на том же месте, смотрел на нее и почему-то нагло ухмылялся.
Девочка прикрыла глаза ладонями, повторила прежнюю мантру еще громче. После очередного порыва слов, послышались шаги. Кто-то присел рядом с ней и почти у уха проронил «я определяю твое будущее». Цирилла не выдержала. Она рванула с пола, замахала руками, прежде закрывая глаза. Рассекая кулаками воздух, дополнила действия визгами и криками, порой даже не весьма цензурными. В один миг останавливаясь, прислушалась к тишине. Цирилла приоткрыла один глаз, затем второй. Моментально осмотрелась, крутанувшись вокруг своей оси. Теперь же в ванной она была одна, тяжело дышала и бормотала себе под нос верное «я так сойду с ума, если уже не сошла».
С осторожностью девочка подошла к двери и заглянула в щелку. Коридор был пуст, в доме было тихо. Юркнув в темное помещение, Цирилла добралась до спальни, влетела в нее, распахнув дверь. Та громыхнула при встрече со стеной, но девочка не обратила внимания. Она наспех натягивала штаны, кофту и куртку.
Снарядившись в поход и будучи готовой к применению кардинальных мер, Цирилла решила, что сию минуту идет к сестре. Не важно, спит она и не важно, одна ли, но если все пойдет такими темпами, то Тарлин будет навещать сестру в Св.Мунго исключительно в присутствии врачей.
Девочка не очень запомнила путь к дому сестры, так как всю дорогу бежала сломя голову, пробираясь по чужим дворам и перелезая через заборы. Не важно, сколько времени занял путь к дому, ведь она добралась. Прежде попыталась честно войти через дверь, даже нашептывала аллохомору украденной палочкой. Дверь не поддавалась, поэтому пришлось пройтись во двор и найти нужное окно. Цирилла отлично знала, где спальня Тарлин. А красивый, да еще и до чертиков старый плющ позволил ей быстро подняться к окну на втором этаже.
Открывая окно при помощи магии, Цири заглянула внутрь, пока еще не осмеливаясь войти.
-Тарлин! – Цирилла тихо позвала сестру.
Присев на подоконник, она уцепилась за раму окна и свесила одну ногу.
Тарлин завертелась в кровати, видимо, собралась поворачиваться на голос. Девочка не планировала смотреть сестре в глаза, так как боялась. Боялась своего внешнего вида. За всю неделю свободы, она так ни разу и не вышла днем на улицу. А вечером выходила только в мании, на размер больше и с капюшоном на голове, который надежно скрывал ее лицо.
- Это я, Цири. Нет! –грозно шикнув, девочка юркнула в тень, чтобы та скрыла ее от ненужных взглядов. – Если повернешься – я уйду. Сразу же. И больше вернусь. Никогда. Не смотри на меня, хорошо? Серьезно, этого не стоит делать.
Честно солгав, Цирилла стянула с себя куртку и штаны. Не дожидаясь разрешения сестры, она прошла к кровати, забралась под одеяло и тихо шмыгнула носом. Сложно было представить, как удержать сестру от желания посмотреть на нее. Де Трой младшая и сама хотела увидеть лицо Линн, но знала, что нельзя.
- Ни в коем случае не смотри на меня, - Цирилла поправила одеяло. И ведь не повезло, лунный свет падал точно на нее. Повернись Тарлин, увидит все, чего видеть не следует. – Не хочу, чтобы меня кто-то видел при таком макияже.
Она искренне понадеялась на сообразительность Тарлин и ее умение слушать. Потихоньку успокаиваясь, Цирилла совладала со страхом. Ей захотелось рассказать все. И она начала говорить. Первое время сбивчиво и не уверено, но начало было положено.
- Я была очень, очень не права, Тарлин. Нужно было послушаться тебя и не убегать никуда.
И внезапно Цири осенило. А что если Блишвик после ее побега придет к родителями или того хуже, к Тарлин? Он не убьет ни сестру, ни родителей, но оповестит Цириллу любым способом, заманив ее к себе вновь. А девочка придет, так как не позволит вмешивать своих родных в проблемы, которые когда-то создала сама по собственной воле.
Де Трой очень испугалась, прерывисто вдохнула. Нащупав руку сестры, крепко сжала ее. Такая операция стоила Цирилле не мало сил, так как некоторые пальцы до сих пор не сгибались нормально. Все благодаря тонне усердия особых личностей, в одно время ломавших все конечности.
- Тарлин, - повторять это имя она сегодня будет очень долго, - можно я тебе кое что расскажу? Но ты должна будешь молчать и никому ни словечка!

 Отправлено: 13.03.11 22:54. Заголовок: Тот факт, что через ..

Тот факт, что через месяц грозило наступить Рождество, пугал Тарлин почище войны, что была в разгаре. Праздник никто не собирался отменять, так что в ателье "de Troye" заказы копились со скоростью летящего снитча. Самым печальным было то, что каждый хотел что-то оригинальное, и при этом модное. Попробуйте сделать штук двести платьев, столько же костюмов и в два раза больше мантий, и при этом сделать их оригинальными. Креативными. Модельеры-волшебницы из Парижа присылали де Трой кучу эскизов, так что она до ночи сидела, отбирая лучшее и приписывая, что из этого предложить тому или иному клиенту.
Вот и сегодня, придя домой, Тарлин обнаружила на столе в кабинете кипу пергамента, исчерканного рисунками рождественских нарядов. Это только кажется, что отобрать лучшее очень легко. Вот уже две недели де Трой напоминала себе приведение, которое в течение рабочего дня ещё и улыбаться вынуждено, дабы скрыть перед клиентами усталость. Девушка сильно похудела и осунулась, постоянная нервотрёпка и завалы работы не давали ни минуты покоя, а уж газеты Тарлин и вовсе перестала читать, дабы не добивать себя информацией о новых и новых жертвах Пожирательских репрессий. Единственное о чём Линн просила маму и папу - чтобы они ей говорили, если появится хоть одна статья о Цирилле.
Надежда найти сестру угасала с каждым днём. Иногда Тарлин представлялось, что Цири, как и хотела, теперь выступает в рядах пожирателей. Но разве Тот-Кого-Нельзя-Называть взял бы к себе в помощницы шестнадцатилетнюю девочку? Хотя уж лучше бы взял, иначе де Трой не представляет, где всё это время находится младшая сестра и почему не даёт о себе знать. Это студенты Хогвартса знали Цириллу де Трой как местного Цербера, Тарлин же и по сей день точно знала и верила, что её младшая сестра - волшебница очень чуткая, к тому же к Тарлин она относилась всегда хорошо, пусть они и были полярно разными. Но дни шли, а известий о сестре не было. Де Трой пыталась наведываться к тем, кто обладает особым даром прорицания, но они всегда говорили такие жуткие вещи о том, что её сестре сейчас больно, так что Тарлин отказывалась им верить.
Единственным светлым моментом во всей этой суете дней был Логан, который иногда наведывался к своей девушке. Однако ненадолго, вот как сегодня. Пришёл поужинать, рассказал об общих знакомых, о новостях на работе, поинтересовался её делами. Потому сказал, что ему пора и ушёл.
Он редко оставался на ночь. Да и смысл ему оставаться, если Тарлин не даёт уходит спать в другую комнату. Разговоры до утра - это не про неё, особенно сейчас. Она никогда сама-то не думала, что станет подобием деловой волшебницы, зарабатывающей неплохие деньги. Она всегда представляла себе, что будет заниматься творчеством, но судьба распорядилась иначе. Была бы Цири рядом, она бы заявила, что Тарли совершенно не думает о себе, опять угождая родителям.
Тарлин потушила последнюю свечу в своей спальне когда уже было глубоко за полночь. Девушка укрылась тоненьким одеялом и уже готова была провалиться в сон, но беспокойство мучило её. Следовало принять какое-нибудь зелье и попытаться заснуть, но де Трой не могла заставить себя подняться.
Какое-то время она то спала, то не спала, то дремала, ворочаясь с боку на бок. Вроде бы даже какой-то сон видела, но стоило ветру пошевелить листву за окном, как бывшая староста тут же распахивала глаза. Было холодно и неуютно, а ведь ей многие говорили, что такой большой дом - не для одинокой девушки. Но тут жили бабушка с дедушкой, правда, они сейчас снова перебрались в Париж, а продавать семейный очаг - это кощунство, особенно в семье чистокровных волшебников.
Тарлин любила этот дом, но иногда ей так хотелось уехать куда-нибудь подальше, к морю, купить там одноэтажный домик и жить вместе с Логаном. Но разве Локстон согласится променять семейный бизнес на счастье в шалаше? Разве роидетли одобрят её решение? Да и сама она привыкла к комфорту, хотя назвать комфортной эту комнату язык не поворачивался. Огромные потолки, светлые стены. Да, по утрам тут было красиво, а вот вечером Линни ощущала себя в музее имени Мерлина, где всё было красивым, чистым и каким-то неживым. Хотя нет, в своей комнате Тарлин понаставила кучу цветов и милых безделушек, так что на фоне остальных комнат эта смотрелась ещё более или менее девичьей.
Скрипнуло окно, хотя сначала Тарлин показалось, что это ей чудится от недосыпа. Надо бы уже собраться с силами и заснуть, а то какое-то странное состояние.
"Тарлин!...".
Наверное, надо всё-таки спать, а то уже голоса чудятся. Хотя голос, который произнёс её имя, был каким-то знакомым, будто сквозь сон донёсся. В следующее мгновение девушка поняла, кому мог бы принадлежать этот голос и её прошиб холодный пот. Этого не могло быть. Девушка дёрнулась в кровати, но тот же голос запретил ей оборачиваться.
Совершенно не понимая что происходит, Тарлин ощутила как кто-то залез на вторую половину кровати.
- Цири?...
Слабо переспросила Тарлин, всё ещё не зная как реагировать. А вдруг это фантом? Хотя кому надо делать фантом давным-давно пропавшей сестры. В этот момент предполагаемая Цири шмыгнула носом и схватила Лин за пальцы. Девушка ощутила шершавую кожу девичьей руки.
Мерлин, она, должно быть, сильно выросла. Кто бы знал, каких трудов стоило Тарлин не повернуться. Но главным аргументом было не то, что Цирилла ей запретила это делать. Больше всего Лин боялась, что повернётся, а Цири там не окажется. Если это сон, то пусть он продлится как можно дольше.
Де Трой старшая крепко сжала руку сестры, на подушку упала слеза, хотя сама она не могла объяснить, почему плачет.
- Цири... Как тебя найти? О тебе не было вестей столько времени, но мы же знали, что ты жива. Я...
Тарлин не знала что говорить и что спрашивать. Она пребывала в каком-то замешательстве, всё это и впрямь больше смахивало на сон.
- Говори. Я никому ничего не скажу, только не уходи больше.
Ей так хотелось, чтобы Цирилла хотя бы обняла её. Она должна быть уверена, что это её младшая сестричка, хотя сомнения отпадали с каждой секундой. Тарлин теперь уже двумя руками сжимала ладонь сестры, боясь, что та снова ускользнёт от неё.

 Отправлено: 14.03.11 00:54. Заголовок: Цири утвердительно ..

Цири утвердительно кивнула, когда Тарлин произнесла ее имя.
- Да-да, я. Кто еще? – от усталости она потерла переносицу и поправила мягкую подушку, задевая щеку ногтями.
Ойкнув, девочка недовольно фыркнула, приподнялась на локте и еще несколько минут крутилась из стороны в сторону, пытаясь улечься как можно удобнее. Все это время Цири не отпускала руки Тарлин, внимательно следила за ней, чтобы та и вовсе не вздумала повернуться. Прежде, чем вновь лечь на место, приложившись к мягкой перьевой подушке, Цирилла посмотрела в окно и изучила полную луну.
Было приятно услышать тот факт, что Тарлин и родители свято верили в то, что младшая семейства жила и в мир иной переходить не думала. Нет, было пару моментов, но ведь не сработали эти моменты, живет Цирилла, дышит, держит крепко за руку сестру и наслаждается ее мягким голосом. У самой Цири голос сильно изменился. Она стала больше хрипеть, постоянно заходилась диким кашлем.
- Найти? – де Трой призадумалась. – Никак. Меня не надо искать, ни в коем случае. Вообще о том, что я жива и здорова, должна знать только ты, но говорить никому нельзя. Тарлин, это очень важно, чтобы ты молчала. Нельзя рассказывать о том, что я пришла к тебе. Ни родителям, никому.
Цирилла доверяла Тарлин и хорошо знала, что за копной кудрявых блондинистых волос все-таки таится груда сообразительности и ума. Больше не на кого было положиться в такой ситуации, не к кому идти. Родители бы раздули с ее возвращения известия на весь мир, добились бы правды, тем самым мешая Цирилле очень сильно.
И вообще да. Цири не собиралась жаловаться, она не хотела даже выдавать Пожирателя со всеми потрохами, а заодно и раскрывать министерству тайну о существовании арены, на которой толпами собираются уголовники и преступники. Не-е-ет, Цирилла планировала мстить. Причем так тонко, чтобы даже сам Блишвик оценил весь размах ее фантазии.
Больше всего на свете ей не хотелось опять врать. А, блинский фиг, придется. Она ведь уйдет. Рано утром, чтобы Тарлин ее не видела. И больше Цири не вернется, так как сегодня ее маленькая особа не выдержала натиска всех кошмаров, которые заполучила после чудного «отдыха». Сейчас ее волнует всего две вещи: рассказать обо всем, что было и идти мстить. Не суть, вернется ли домой, останется ли жива. Главное, что Цирилла отомстит, а Тарлин будет знать, за что она влезла в такую кучу гуано.
- Я не уйду, - она улыбнулась уголками губ и тряхнула руку сестры.
Захотелось попить воды, чтобы промочить горло и начать долгий, утомительный рассказ.
- Наверное, следует начать с самого начала, чтобы ты поняла, в какое дерьмо я попала. Мне удалось связаться с Пожирателями и втиснуться к ним в компанию. Знаешь, как бы неприятно тебе было слышать, но мне у них нравилось. Честно, я очень любила то, чем занималась. Нет-нет, людей я не трогала, - Цири сразу успокоила сестру, чтобы не повалились вопросы. – У меня были мелкие задания, которые мне доверял сам Темный Лорд. Выкрасть документы, раздобыть информацию… детям все рассказывают, а я выгляжу лет на тринадцать, поэтому мне рассказывали все, стоило только правильно спросить и надавить на жалость. Мне верили, дарили полотно, чтобы можно было творить на нем все, что вздумается.
Девочка прикрыла глаза, довольно улыбаясь. Такие моменты было приятно вспомнить, особенно утомительные диалоги с самим Темным Лордом в редких случаях. Цири хорошо запомнила то чувство радости, когда ей доверили первое задание, возложив на плечики маленькой слизеринки груз ответственности. Это ощущение невозможно даже сравнить с первым пойманным снитчем или же выигранной игрой по квиддичу.
- Хорошее начало было… если бы я знала, чем все кончится, ни за что бы не пошла дальше. И еще я очень разочаровалась в чистокровных семьях. Они могут быть очень жестокими. Слишком жестокими. Ты знаешь человека, которого я боюсь. Слышишь? Боюсь.
Она специально выделила слово «боюсь» особой интонацией, чтобы Тарлин поняла всю суть. Цири серьезно боялась, а раньше девочка никогда не разбрасывалась такими словами. Да, в принципе, раньше она не никогда никого и ничего не боялась до такой степени.
- Ты с ним даже общалась, когда я пропала. Он мне рассказывал. Один раз. Козел, блин, - если Цирилла поумнела, это еще не значит, что она оставила свою манеру разговора. - Тебя многие спрашивали обо мне? Только честно. Я не обижусь, если ты скажешь, что всем было по барабану на мою особу.
Припоминая ужин с Блишвиком, Цириллу будто бы осенило.
- Тарлин, а бабушка и вправду сказала репортерам о том, что я учусь во Франции и со мной все отлично?
Это было очень важно! Потому что если это правда, то Цири пойдет и шандарахнет бабушку по голове чем-нибудь тяжелым. При этом даже не посмотрит на то, что бабуля ей родня. Вдруг это из-за нее Цириллу не искали? Факт остается фактом.
- То, что я расскажу тебе, ты должна будешь держать при себе. Не будет звучать имен, не будет четкого описания того, кто сломал меня, ранил очень глубоко, в самое сердце. А ты дай мне слово, что ни разу не попытаешься выяснить имя. Договорились? - Цири зевнула. – Я должна выговориться, мне нужно кому-то рассказать все, что удалось пережить. Надеюсь, что после этого смогу заснуть. Не могу нормально спать уже неделю, постоянно снятся кошмары, сон длится пару часов, Морфей предоставляет мне все самые яркие сцены из прошлого, после которых страшно оставаться одной в темноте.
Довольно странно, но вот девочка говорила все повседневным тоном. Но она отлично знала, что расплачется где-то на середине. Ладно, до середины еще долго, а Тарлин может начинать рыдать с самого начала, так как сегодня Цирилла выложит все так, как было на самом деле.
- С тем человеком меня связала исключительно зависть. Он меня подставил, ударил на одном из заданий в спину и предал. Сказал Лорду, что я не выполнила задание, а тот приказал убить меня. Приказал убить тому самому Пожирателю. Честно сказать, лучше бы меня убили там, в старом доме. Как видишь, я осталась жива, не то, чтобы все кости целы, - мизинцем девочка потерла глаз, - но я жива. Ты знаешь, что такое арены? Ну, где выступают люди, которых туда затащили насильно. Там заставляют убивать, зарабатывая на тебе деньги. Я до встречи с Б… с тем, кого боюсь, не знала, что такое вообще может быть. Слышала когда-нибудь о таком? Это очень страшное место. В Аду, наверное, лучше…

 Отправлено: 16.03.11 17:44. Заголовок: Вообще Тарлин всё ещ..

Вообще Тарлин всё ещё сомневалась в правдивости появления младшей сестры. Ей казалось, будто сейчас зажгутся свечи в комнате, и Цирилла тут же исчезнет, и всё это окажется сном, просто навязчивыми мыслями де Трой старшей. Она так хотела найти сестру, так ждала этого момента, что вполне могла уже давным-давно свихнуться, просто никто не замечал. Психи, они ведь, как говорят колдомедики, самые милые и спокойные волшебники, исключая сезонов обострения. А у нас сейчас что, ноябрь? Ну, осенний период слегка затянулся, вот Тарлин и чудятся странные вещи.
Да в любом случае, даже если это сон, но владелица ателье не хотела просыпаться. Она так устала от этой беготни, от работы, от поисков сестры, что ей хотя бы на какой-то момент можно поверить, что всё на самом деле хорошо: сестра вернулась, работа отошла на второй план, Логан не отходит от неё ни на шаг и его никуда не вызывают на работу. Такой вариант развития событий был маловероятен, но Тарлин всё ещё оставалась той Тарлин, которая верила в сказки и была наивной как трёхлетний ребёнок. Разница, правда, в том, что Тарлин год назад - это семикурсница, которая точно знала, что хочет заниматься творчеством и выйти замуж за любимого человека. А теперь эта бывшая гриффиндорка зарабатывает неплохое количество галеонов, но вот что-то как-то с творчеством не сложилось: не хотела маму и папу пугать своими мечтами, вот и стала руководить ателье. Да и замуж теперь Линни не спешила, к тому же кое-кто почему-то не предлагал. Выросла она за этот год сильно: непослушные кудряшки всё чаще сменяли гладкие причёски, любимые девичьи наряды были задвинуты эльфами в самый дальний угол гардероба, уступив место строгим классическим костюмам и мантиям, которые носят обеспеченные молодые женщины магического Лондона. Украшения из различных фенечек превратились в скромные золотые да серебряные подвески: клиенты никогда не забывают отвешивать Тарлин комплимент по поводу её внешнего вида и манеры поведения настоящей леди.
А сейчас, когда сестра вернулась, Линни снова почувствовала себя той девочкой, что жила в собственных мечтах, закрывая двери суровой реальности.
- Я не скажу. Только не уходи.
Это самое "только не уходи" Тарлин мысленно повторяла не один раз, она безумно боялась сделать что-то, что заставит Цириллу исчезнуть. Мама и папа, наверное, будут рады, узнав, что их младшая дочь вернулась. За семейными ужинами, когда Тарли возвращалась в отчий парижский дом, было не принято говорить об исчезновении Цириллы, всем нелегко давалась эта тема. Но бывшая староста не могла не отметить, что количество колдографий на стенах и тумбочках с изображением Цири возросло значительно. И везде она корчила рожи или убегала от фотогорафа: заставить Цириллу сфотографировать с нормальным выражением лица было столь же нереально, сколь перевести Люциуса Малфоя на Гриффиндор. Иногда, правда, папа вечером, сидя в беседке с Тарлин, вспоминал какие-то случаи из их с Цири детства. Бывшая гриффиндорка смеялась, хотя в какой-то момент ей хотелось плакать, что этого никогда не вернуть, а Цири нет рядом.
Но родителям нельзя говорить, что она вернулась, никак нельзя.
Сестра слушала слизеринку внимательно, хотя то, о чем рассказывала Цирилла, пугало Тарлин не меньше конца света. Нет, она не сомневалась, что Цири смогла бы сделать карьеру пожирателя, но, видимо, Мерлин сделал всё, чтобы она поменяла свои взгляды. Правда, сделал это не очень приятным способом.
Ну и естественно владелица ателье тут же начала мысленно перебирать всех тех, кто общался с ней и спрашивал о Цирилле. Бесполезное дело. Обычно волшебники, конечно, не лезли с расспросами, но раза два-три в неделю кто-нибудь обязательно интересовался, не было ли новостей от слизеринки. Слава Мерлину, что эти вопросы обычно адресовались именно Линни, ибо мама бы не пережила новой волны тех воспоминаний, что мешали ей спокойно спать. Когда плохо тебе - это одно дело. А когда плохо, скорее всего, твоему ребёнку, и ты вообще не знаешь жив он или нет - вот это самое страшное. С мамой Тарлин вообще не говорила на тему Цириллы, боясь, что у той случится истерика. Помнится, как каждую неизвестную сову семейство де Трой встречало с содроганием: а вдруг весточка от Цириллы? А вдруг там что-то плохое? Но шли месяцы, а вестей не было.
- Бред. Всё бред, Цири. Меня регулярно спрашивали о тебе, в том числе и общие знакомые. А бабушка... Да они с мамой напару все глаза выплакали когда искали тебя. Если хочешь, я тебе как-нибудь покажу множество газет с твоим портретом на главной странице. Папа не пожалел денег, заплатил всем изданиям, чтобы они опубликовали твою колдографию, и чтобы остальные волшебники помогли бы тебя найти. Более того, папа об этом сказал только мне, но у него есть свой человек в Аврориате, и он обещал, что будет говорить, если среди пожирателей, мёртвых или живых, обнаружат тебя. Нет-нет, сразу говорю, только этот аврор и знает, что ты могла быть с ними, более - никто. А он папин должник, он будет молчать.
Тарлин замолчала, переводя дыхание. Ей столько нужно было рассказать, хотя сейчас внезапно бывшей старосте захотелось заплакать и закричать, почему Цири никогда не писала и не давала о себе знать, когда ещё могла это сделать. Но нет, не стоит, слизеринка не во всех своих неприятностях виновата.
- Мы скучали, Цири. Мама и папа, бабушки и дедушки ждут тебя. Не прошло ни одного дня, чтобы мы не думали о тебе. И наши с тобой общие знакомые тоже часто спрашивают о том, не было ли весточки от тебя. Твои подруги, Слинкхард и вторая, прости, не помню её фамилии. Логан тоже волнуется.
Вот последнее Тарлин сама не поняла какого дементора ляпнула, но, видимо, ей так сильно хотелось поделиться с сестрой личным счастьем, что не удержалась.
А Цирилла рассказывала такие вещи, от которых Тарлин всё больше убеждалась, что это сон. Ну не может такого происходить в магическом мире, какие-то арены, где убивают, и другие делают ставки. Лин даже не слышала о подобном, что уж говорить о том, что испытала Цири, побывавшая там и... выжившая. Тарлин крепче сжала ладонь сестры, понимая, какая она холодная.
- Цири...
Только и смогла хрипло вымолвить Тарлин, не зная, как ей реагировать. Наверное, сестре требовалась помощь колдомедиков, но она ведь никогда не примет её. Ну, или сейчас. Девушке хотелось плакать, но она боялась перебить своими всхлипами рассказ, раньше сестра не любила её рыданий, так что де Трой сделала усилие и принялась слушать дальше.

 Отправлено: 17.03.11 00:27. Заголовок: Ага, значит, все-так..

Ага, значит, все-таки навешали лапши на уши. Ну, следовательно, бабушка ни в чем не виновата и свои слова Цирилла берет назад.
Ей было приятно слышать то, что маленькую скромную особу семейства де Трой все-таки искали. Были газеты, даже какие-то авроры, полностью поддержавшие де Троев в поисках младшей дочери. Мило, что там говорить. Цири успокоилась, прикрыла глаза, уголки ее губ дрогнули в незаметной улыбке, но затем вновь опустились. Она тоскливо вздохнула, вспомнила ужин и дернула плечом, ощущая неприятный зуд кистей рук.
- Не надо газеты, - девочка хлопнула ресницами и подала голос. Тихий, несколько неуверенный.
Все дело в том, что смотреть на газеты, где она то и дело улыбается, корчит рожицы или же убегает от назойливых фотографов, было неприятно. Цири ведь там была совершенно другой. И не только внешне. Не хотелось вновь терроризировать свою нервную систему, которая и без того грозилась переломиться на две ровные половинки.
- Я знала, что меня искали, - упавшим голосом проблеяла Цирилла. – Просто иногда сомневалась.
А если честно, то сомневалась часто и верила в свои сомнения каждый день, который предоставлял ей добрый дядюшка Мерлин под покровительством ехидной и злой Морганы. Да-да. Видимо, у той были печальные дни, когда настроение варьировалось от «я сейчас всех поубиваю!» до «хочу творить добро и нести мир!». Цирилла умудрилась влететь в каждый уровень, который предоставлялся на обозрение. То все было хорошо, то монотонно и скучно, то все было очень-очень плохо, то она вообще чуть ли не помирала от боли. Цири смело испробовала все, что впихивала ей в руки судьба. Знала бы, что ее ждет, отказалась бы от такого выбора в жизни машинально.
Однако до сих пор девочка верила в лучшее. Почему бы и не поверить, так? Все, что не делается вокруг и не происходит с человеком – это все делается к лучшему. На прекрасное будущее, которое откроется Цирилле во всех красках, она надеялась, не теряла в него веры. Как раз поэтому девочка до сих пор жила. Именно поэтому на арене она цепко хваталась руками за жизнь и вгрызалась в нее, словно маленький голодный львенок.
Цирилла нахмурила высокий чистый лоб. Ей было хорошо известно, что кроме родителей за ее высокомерную и наглую особу никто переживать не будет. А здесь нарисовалась целая компания, даже две замечательные дамочки со школьной скамьи. Для де Трой это было сущим удивлением. Они, наверное, в школе страдали от расспросов. Одна переживала за Цириллу, а другая и вовсе радовалась исчезновению той. Циря знала тех, с кем дружила. А так же знала то, что в общении с ней каждый искал выгоду ровно так же, как и она сама.
Не суть. Даже не суть то, что переживал и сам Логан Локстон, о котором толком Цири и думать забыла.
Удержавшись от желания ударить себя по лбу раскрытой ладонью, девочка скривила губы и намотала на палец свободной руки прядь золотистых волос Тарлин. Она волосы стала выпрямлять? Цирилла не увидела любимых кудряшек.
- А где кудряшки? – коротко спросила Цири.
Удивляться в целом было нечему. Времени прошло много, только точно сколько Цирилла не знала. Она путала числа, путалась во времени. Порой девочка спала по двое суток и думала, что уснула пятого в час ночи, а проснулась пятого в двенадцать. На самом же деле засыпала она пятого числа, а просыпалась седьмого. Ее организм терпел крах после принятия странного зелья. Он вел себя непредсказуемо, то вырубая девочку начисто после десятичасового сна, то не требовал еды целую неделю. Девочка не волновалась за такие глупости, ведь важнее избавиться от кошмаров. Для нее все беды были именно от снов. Темных, дурацких и таких болезненных по отношению к сознанию.
- Линн, знаешь, что было бы замечательно? - лицо Цириллы с каждым словом становилось все мрачней. – Каждый должен думать, что я откинулась. Это мне пригодится, будет на руку. Ты сможешь помочь мне с этим? Если он узнает, что меня нашли где-нибудь мертвой, то его сестру получится навестить очень неожиданно. Оценка моему возращению в мир живых будет дана самая высшая.
Ехидно рассмеявшись, она опомнилась и тут же кашлянула, подставив к губам кулачек. Тарлин не должна знать ничего лишнего о будущем. Цири говорила о прошлом и о том, что действительно терзало ее изнутри.
Девочка снисходительно посмотрела на потолок, удержала желание зевнуть.
- Ответишь потом, когда дослушаешь до конца. Тебе я все расскажу, и придется понять меня правильно, войти в мое положение, с которым пора бороться кардинальными методами, - бывшая слизеринка выговорилась довольно резко. – Мы на аренах остановились? Ну да, самые яркие события в моей жизни. Все эти бои Пожирателей и авроров это не то, что арены. Можешь себе представить, что я была игроком? Не зрителем, не оценщиком боев… я играла, Тарлин. Не просто так, дабы тренироваться. Меня заставляли играть, чтобы выжить. Я помню Турецкого до сих пор, - голос Цири жалобно дрогнул. – Можно было уйти, избавиться от всего, что меня пугало, а я не смогла.
Она говорила последнее очень тихо, можно даже сказать, что оправдывалась исключительно перед собой, но никак не с Тарлин. Но ведь серьезно можно было сделать и так, а не бегать под дудку других людей, умеющих запугать публичными домами какой-то Жуа. Жуа легко бы получила ступефаем в лоб. Просто тогда малышка растерялась.
- Я трусиха, - громко шмыгнула носом Цири. – Трусиха. И за это получила по полной.
Обвинять себя в таком положении – клиника. Серьезная клиника, де Трой не помешали бы врачи. Психологи тоже, ибо они тоже лекари.
- Тогда на арене, - девочка выпустила руку сестры, - я убила человека. Меня заставили, хотя предложили бороться с этим. Я просто испугалась, что может быть что-то хуже того, что было. Но это не все. На каждом проведенном бое кто-то умирал от моей руки. Один раз даже были две близняшки, приблизительно моего возраста. Не знаю, как их звали, но перед боем мне пригрозили тем, что наведаются к тебе, если я не выиграю. У меня была палочка Турецкого вне арен, но не могла я ее поднять против того, кто одним внешним видом столько страха вбивает в голову.
Цирилла трясущейся рукой провела по шершавой щеке и нащупала рубец. Глубокий и до жути кривой. Уродливый.
Все-таки хорошо, что она влетела в эту историю и смогла все пережить. Иначе не было бы сейчас Тарлин, не было бы никого, к кому Цирилла смогла бы пойти. А она и так только к сестре и приходила, потому что больше никто не принял бы девочку по ее мнению. Даже родители. Страшно было подумать, что будет потом. Когда Тарлин обзаведется своей семьей, а родители отправятся в мир прекрасный. К кому тогда идти, а?
- Перед каждым боем мне давали что-то пить. Без этого я теперь не могу ничего делать. У меня ломит все тело, голова болит, хочется удариться об угол и избавиться от боли. Постоянно ощущаю зуд по всему телу, у меня жуткий кашель, а порой даже дополняется кровью. Я падаю в обморок просто так, даже не ощущая себя плохо. У меня что-то со здоровьем, Линн, - пожаловалась Цири, хрустя костяшками пальцев. – Может быть, и не от зелья. Не знаю, есть ли еще заклинания, которые мне в лоб не влетели. Помню и запретные заклинания и мелкие, которые по школе постоянно расползались. Иногда меня не просто заклинаниями швыряли из угла в угол. Палочка порой надоедала. В ход пускали руки, ноги, звериную силу и отсутствие мозга.
Ее замутило, к горлу подкатила тошнота, а голова закружилась.
- Иногда вообще не понимаю, что происходит. Мне кажется, что я сплю, а на самом деле нет. Я вижу то, что не видит нормальный человек. От этого вечно трясет и бросает в холод. Пока я еще могу соображать… Тарлин, пока я здесь, пока я живу и… не то, чтобы радуюсь, но все же, - она хмыкнула, - будь очень осторожна. Никому не доверяй, никогда не ходи вечером одна. Даже хороших знакомых обходи стороной. Еще лучше будет, если ты со своим хахалем жить будешь. Я серьезно, Линн, - Цирилла приподнялась на локте, - человек, который меня сейчас ищет, пойдет на все. А если доберется до тебя, то я сразу приду, будет обмен. И доберется… я даже знаю, что сейчас он тоже не спит, думает. Думает, как найти и свернуть шею. Как лучше заманить меня назад. А ты – это самый легкий способ. Лучше уж мне по аренам скакать и получать по полной, нежели кому-то другому. И нечего из-за меня страдать другим, - тихо добавила де Трой. – Тарлин, я не шучу.

 Отправлено: 18.03.11 01:25. Заголовок: Тарлин промолчала, л..

Тарлин промолчала, лишь крепче сжав руку сестры. Маленькая глупая Цирилла, как она могла сомневаться в том, что её искали! Неужели она думала, что если её взгляды отличаются от взглядов всего семейства, они постараются вычеркнуть её из своей жизни?
О нет, де Трой никогда не использовали методы Блэков или Малфоев. Это они выжгли с семейного древа лицо Андромеды, когда та вышла замуж за магглорождённого. Когда же Тарлин маме про Логана, а потом и папе, те лишь обрадовались, что их дочь не только работает целыми днями. А когда выяснили кто такой Локстон вообще, они безумно обрадовались: ну и нечистокровный, и что, дети-то их уже будут чистокровными! Зато какой обеспеченный, какой положительный юноша, да у такого невест хоть отбавляй, а ведь он неплохая партия для Линни, значит - надо брать, заверните нам, пожалуйста, один экземпляр, двое будет уже много.
Даже сейчас мама писала в своих письмах, что очень не против бы познакомиться с молодым человеком своей дочери. Ах, мамочка, когда! У Тарлин на работе то клиентка отказалась от готового платья, то завезли не те мантии, то напортачат где-нибудь... Ах, мама, была бы хоть минутка свободного времени!
Они и правда ждали Цириллу. Больше чем чего-либо, каждый день, всё семейство. Она была одной из де Трой, и это уже о многом говорило. Пусть Малфой клянутся, что они любят своих отпрысков, но они не позволяют им оступаться. А у де Трой даже самый пропащий член семьи всегда получит поддержку. Скандалы в доме вообще не приветствовали, а если и случались, то всегда находились те, кто успокоит и помирит враждующие стороны.
Цирилла была де Трой. И даже если она убила десятки, сотни людей - родные никогда не откажутся от неё, потому что это их дочь.
А сестра, тем временем, поинтересовалась про кудряшки. Тарлин выдавила из себя жалобную улыбку, хотя смысл, ведь Цири не видела её. Она ведь столько пропустила в жизни своей семьи, особенно в жизни Тарлин, ведь год - это крайне много.
Наверное, она посмеялась бы, узнав, каким образом Логан и Тарлин встретились после разлуки. Пьяная де Трой на стойке бара - ради этого кадры можно и умереть. Ну и из-за него тоже, да.
Ах да, Цирилла ведь даже не знает о том, что они с Логаном расставались. Как раз после того разговора с ней, когда она пошла писать письмо.
- Люди думают, что я взрослее, если на моей голове нет кудряшек. Они были показателем легкомысленности, мне посоветовали их убрать. Я ведь всегда отличалась наивностью и глупостью, большинство студентов насмехалось надо мной за это. Ну, ты помнишь. Сейчас всё по-другому.
Вроде бы "по-другому" в данном контексте должно было означать "хорошо", но Лин не хотелось радоваться. Она всё чаще скучала по тем дням, когда ходила в библиотеку и Хогсмид, когда с нетерпением ждала писем из дома и бегала на свидания.
А дальше Цирилла предложила Тарлин назвать её мёртвой. Да что бы ни рассказала после этого сестра, Линн никогда не станет утверждать, что она погибла. Она никогда не будет даже предполагать такого, даже если не будет видеть Цириллу на протяжении долгих десяти, пятнадцати или двадцати лет. Да даже когда многие намекали Тарлин, что уже неплохо было бы памятник воздвигнуть Хогвартскому Церберу, ибо она бы дала о себе знать, если бы была жива, девушка лишь отмалчивалась, пытаясь утихомирить в себе очень странный для неё порыв - опустить волшебнику это говорящее на голову вазу.
А Цири всё говорила более ужасные вещи. Сначала Линн отказывалась верить, мол, какие убийства, Цири, на свете нет настолько плохих людей, которые заставили бы детей убивать других волшебников.
Турецкий. Кажется, сестра была настолько потрясена тем, что её заставляли вытворять, что она забыла об осторожности и начала произносить имена. Хотя они Тарлин ни о чём не говорили, та жила исключительно в своём мире сказок и друзей, не вылезая оттуда. А Цири пришлось столкнуться с реально тёмной стороной волшебного мира, с той стороной, которую не каждый мужчина-то выдержит.
Лин попыталась представить себе своё сестру на какой-то мифической арене, убивающей незнакомого мужчину. Нет, это всё выглядело как-то неестественно, и де Трой старшая предпочла бы не верить, что такое было. Но голос младшей сестры, её нервные движения - всё это говорило об обратном.
- Цири, ты никогда не была трусихой. Ты всегда была самой смелой. Смелее любого гриффиндорца. Смелее самого Годрика.
И это было правдой. Если другие слизеринцы в рисковых ситуациях пытались сбежать как можно скорее, то Цири, аки бесстрашный лев, бросалась на обидчика и билась до конца. Ей был чужд страх, она была готова драться до смерти, как всегда казалось Тарлин.
Нет, она знала, что на самом деле Цири очень ранимая. И что предел смелости есть даже для неё. Но ни один, слышите, ни один волшебник не был в понимании Лин лучше, чем её сестра. Да, у неё был непростой характер, но она была рождена в семье, где её взгляды воспринимали как детский лепет. И, возможно, если бы ей оказывали больше внимания, её капризам, она бы никогда не попала в такую ситуацию.
Бывшая гриффиндорка не понимала как всё такое могло произойти с её сестрой. Та рассказывала совсем страшные вещи, какие-то зелья, вечные побои, и этот человек... Мерлин, пусть она скажет его имя. И уже завтра его не будет на этом свете. Тарлин не была свойственна жестокость, но она безумно, больше всего на свете хотела чтобы Цирилла вернулась домой и спокойно жила вместе с ними.
- Цири, я никогда не смогу объявить тебя умершей. Мама, если узнает, сразу умрёт, и бабушка, и отец поседеет ещё сильнее. И я... Пожалуйста, разреши мне повернуться. Или хотя бы скажи имя человека, сделавшего это. Я клянусь тебе, тогда он перестанет мучить тебя и кого-либо другого, Цирилла. Разреши мне посмотреть на тебя, а утром мы отправимся к лучшим врачам, обещаю, с тобой всё будет нормально. И ты больше никогда не останешься одна.
Голос стал напряжённым, а из глаз всё-таки полились слёзы: бывшая староста больше не могла сдерживать себя, слишком реально всё это было. Это и правда Цирилла, и всё это и правда с ней случилось. Она повзрослела, это слышно было по речи, по голосу. И Тарлин не хотела, чтобы она ещё хотя бы раз сбежала.

 Отправлено: 19.03.11 02:13. Заголовок: - Кто говорил, что б..

- Кто говорил, что без кудряшек ты выглядишь взрослее? – холодно спросила Цири. – Я видела тебя пару раз в ателье. Долго не могла сообразить, ты это или нет.
Именно так, Цири не только видела Тарлин до сегодня дня с момента побега, но еще и несколько раз приходила к ателье, чтобы увидеть сестру живой и здоровой. Три дня подряд он прохаживалась вечером около витрин, высматривала Линн и долго не могла сообразить, она ли это. Высокая девушка с прямыми волосами в строгом костюме совершенно не была похожа на сестру, какой Цири ее запомнила. Тарлин всегда была улыбчивая, вежливая, веселая, часто смущалась. Чаще всего сестра расхаживала в веселых нарядах, подчеркивающих ее женственность, нежность. И еще всегда Тарлин была с кудряшками.
Но тогда Цирилла увидела совершенно другую особу. Важную, несколько отталкивающую, сложенную, серьезную и с усталым взглядом. Де Трой младшая понятия не имела, сколько работы взвалилось на плечи Линн, она вообще ничего не понимала в простом ателье и не хотела. Важен тот факт, что Тарлин о-о-очень изменилась, но нельзя сказать, что в худшую сторону.
Ладно, на данный момент козыри рассказа и обсуждения не переходят к Линн, они все принадлежат Цирилле. Целиком и полностью. Девочка просто мечтала высказаться, можно даже сказать, что нажаловаться. Ни разу в жизни ее маленькая особа даже не рисковала принимать слово «жалоба», так как привыкла решать все сама и бороться со всем своими методами без помощи других. Не то, чтобы Цири отказывалась от соратников или помощников, но это не та проблема, которую стоит выносить на всеобщее обозрение. Влипла сама, значит и разберется со всем сама.
- Годрик никогда бы не сдался просто так и не стал бы убивать по приказу, выплясывая под чужую дудку, шкерясь по углам и волнуясь за шкурку, - безразлично отозвалась малышка. – Салазар Слизерин – вот на кого я похожа, на кого всегда хотела равняться. Действовать хитро, рьяно доказывать свою правоту и играть за свои желания.
Жаль, что род де Трой скучный. Одна Цирилла поступила на факультет слизерина, будучи самой настоящей змеей. Маленькая, наглая, постоянно видит во всем подвох. Девочка всегда высматривала что-то лучшее для себя, никогда не обращая внимания на других. Это получалось, ведь так близка была цель к достижению своих грез.
И тут извольте – выходец рейвенкло. Рейвенкло! Синий (голубой :D) представитель просто наповал сразил зеленого бойца и выиграл, размахивая трофеем победы.
- Только хитрости во мне оказалось не так много.
Она почесала кончик носа и сладко зевнула, удерживаясь от желания закрыть глаза. Цири безумно хотела спать, Морфей так и тянул ее в свое царство, обещая горы золотых монет, замки, власть. Это было все настолько близко к Цири, что она несколько раз блажено прикрывала глазки. Стоило погрузиться во тьму, замолчать на пару секунд, как перед глазами появлялось четкое изображение Блишвика. Поверить легко и просто: она готова была лужу сделать, ее трясло от страха.
Именно поэтому Цири не закрывала глаза, внимательно изучала потолок.
Не смотря на все размышления и страхи, которые накрывали де Трой с головой, она продолжала слушать и внимать комментариям Линн. Стоит только попросить помощи, как тебе сразу же откажут. Ладно хоть можно пожаловаться, можно получить свою долю жалости и нежности за страшный рассказ. Цири и вправду порой думала, что все это – один неудавшийся сон. Когда-нибудь маман должна явиться в ее комнату, заботливо растолкать и отдернуть шторы. Яркий солнечный свет ударит в глаза, она рванет с кровати и первым делом обнимет маман. Маман одуреет, а Цири отпустит ее и сломя голову побежит к отцу, затем повиснет у того на шее и расплачется. Серьезно расплачется, рассказав о том, что нарушило ее мирный сон.
Как только малышка захотела ответить Линн, в горле запершило. Она приложила кулачек к сухим губам, зашлась мокрым кашлем. Откашлявшись вдоволь, Цири облизнула сухие губы и почувствовала вкус крови. Этот вкус был ей слишком привычен, так что особого удивления не вышло.
- Что не делай – я всем иду поперек. Маме станет плохо, бабушка за сердце схватится… почему никто не думает о том, что станет со мной?! – девочка подорвалась с места, выпрыгнула из кровати и со всей дури ударила ногой по деревянному каркасу.
Ударилась она очень больно, ибо неприятное ощущение отдалось по всей ноге, словно сотни иголок настырно впились в кожу. Но Цири не обратила внимания. Ее болевой порог пошатнулся уже давно. Больше физическая боль не казалась такой страшной, а вот душевная другое дело.
- Кому нужна Цири, когда есть ты, да?! Конечно! Пропала Цирилла, ее искали? Чушь! Никто меня не искал, кому я сдалась? Молчи, даже не думай сейчас отвечать, я еще не закончила! – Цири сжала кулаки, выходя на лунный свет.
Теперь бывшую слизеринку можно было рассмотреть во всех деталях. Как ее лицо, налитые кровью глаза, так и все мельчайшие синяки. Не то, чтобы по всему телу, но зато на ногах и руках. Наблюдая за тем, как сестра повернулась, она хищно улыбнулась.
- Если бы меня искали, то нашли бы! Сразу! Целый месяц спокойно расхаживала по Лондону, без темных мантий и капюшонов, скрывающих лицо. Месяц, Линн. Месяц, твою мать! – Цири резко махнула рукой. – Никому не нужна Цири де Трой. Обуза, наглая девка, ненормальная, злая и заряженная негативом по отношению ко всему живому. Маленький крысеныш. Отбилась я от вашего стада идеальных французов? Шатала я это все!
Цири сделала шаг назад и набрала в легкие воздуха. Кашель вновь подступил к горлу, но она не думала прерывать насыщенную речь. Негатив рвался из нее без промедления. Ее выбесили слова Линн, потому что никто и никогда не хотел помогать. Резкая смена настроения – причина все того же зелья. Цири и так была странной, а теперь и того веселее.
- Не хочешь мне помогать – не надо. Я тебе рассказала все, что со мной было, что со мной делали, и что делала я. Все, Тарлин. А никто никогда от меня такой истории больше не добьется. Нет, - она нервно рассмеялась, - никогда. Цири не будет жаловаться. Цири не будет? Нет, не будет. Хотела посмотреть на меня? Смотри! Видишь, какая я стала? Гордишься теперь своим изяществом? Гордись дальше, цвети и пахни, строй семью, ну же! Назови доченьку в честь меня, потому что я сдохну. Знаешь, когда? Завтра. Почему? Потому что пойду сдаваться. В моем случае месть закончится продолжением того, от чего я убежала. Знаешь, если вы нихрена не делаете, если вы не могли найти меня целый год, то хотя бы он найдет. А я это знаю, потому что я ему нужна. Больше, чем семье. Смешно? Обхохочешься. Какой-то придурок с пристрастием к маленьким девочкам находит одну в большом городе, сбежавшую и опозорившую его, а ее семья не может найти ту год. Год! Знаешь, что мне подарил на мои семнадцать лет этот милчеловек? Мне сломали три пальца, чуть не лишили мочки правого уха и раздробили кость.
Цирилла ткнула пальцем, указывая на бедро, где растянулся огромный наливной синяк. Это был даже не синяк, а отборная гематома. Шикнув от боли, она отдернула руку от ноги, задевая рубашку.
- Знаешь, почему я уверенна в том, что меня найдут? – Цири звонко рассмеялась. Причем от души и весело, ничуть не холодно. – Потому что я знаю, о чем думает тот человек, который ищет меня. Он знает, о чем думаю я. Черт возьми, да он знает меня лучше, нежели семья, - она фыркнула, убирая с лица прядь волос. – Не надо мне помогать, ты спи дальше, нежься в кровати на мягких перинах и под теплым одеялом. Я же буду валяться где-нибудь в канаве с пробитой башкой, либо вернусь в подвал. Знаешь, как спать на полу? А как не питаться неделями? А какого это – убивать? Ты даже не знаешь, что значит истинная боль.
Естественно, елы-палы. Цири разбиралась в боли, точно как Жак Кусто в морских пучинах.
- А теперь запомни, - Цири затряслась от злости, - завтра я иду в семью того человека. Я убью там всех и честно останусь единственной и неповторимой, ради кого кто-то сможет жить. Это желание оправдывает только месть. Я живу местью, а теперь и он поживет. Мы будем в равных положениях. Я одна и другие должны быть одиноки. А если меня попытаются убить… ну что же, придется сделать так, что сдохну и я и он.
Цири оценила сказанное, уверенно кивнув головой и тряхнув волосами.
- Запомнила меня? Запомнила все, что сказала? Запоминай слово в слово, - девочка издевательски фыркнула, - потом будешь детишкам рассказывать, как сестра сошла с ума. И сошла! Потому что нормальные люди не пойдут на то, на что иду я. Пожелаешь удачи? Хотя зачем… я же Цирилла, у меня вся жизнь должна быть полным мусором.

 Отправлено: 19.03.11 15:34. Заголовок: - Это общепризнанный..

- Это общепризнанный факт. Если не взрослее, то хоть... Серьёзнее. Ты же знаешь, с определением моего интеллектуального уровня у людей всегда были проблемы. А теперь как-то они... спокойнее что ли ко мне относятся. Во всяком случае пальцем у виска не крутят.
Наверное основное, чем отличались сёстры - это темперамент. Не надо говорить, что Тарлин была добрая, а Цирилла злая. Нет, и Цири были свойственны благородные поступки, и Тарлин могла побыть жуткой эгоисткой, не в этом дело. Просто если обижали Тарлин - она никогда не ходила разбираться. Либо просто отмахивалась, мол, пусть говорят, себе же дороже выйдет отвечать. А если обижали сильно - уходила плакать куда-нибудь к себе в спальню, зарываясь лицом в подушку и сотрясаясь всем телом.
Цирилла - нет. Ей было не важно, сильно её обидели или не очень. Она била сразу и до Больничного крыла. Сколько студентов посетило эту часть Хогвартса с лёгкой руки (ноги, головы, локтя, колен - нужное подчеркнуть) де Трой младшей? Её обижать никому не дозволялось. Разве что Тарлин иногда могла себе позволить сделать слизеринке замечание, и то потом получала такую головомойку за это, что лишний раз не рисковала говорить что-то, что могло не понравиться Цирилле.
Цири была взрывная, Тарлин - даже не спокойная, а пассивная. Организовать что-то - пожалуйста, тут она впереди планеты всей, равно как и в случае с помощью студентам. Но в споры и ссоры она не лезла, панически боясь, что огребёт по полной. Де Трой боялась, когда на неё кричали, она очень сильно нервничала в таких моментах.
- Когда ты попала на факультет Салазара я очень удивилась. Ты была хитрой, но ты была ещё и жутко отважной. Поверь, я знаю много гриффиндорцев, которые гораздо трусливее чем ты. В конце концов, все мы чего-то боимся. А то, что случилось с тобой...
Голос сорвался и Тарлин прерывисто вздохнула, чтобы не выдавать, насколько она нервничает при мысли о произошедшем с сестрой. Она даже не представляла насколько это больно и ужасно, но она понимала, что такого не должно происходить, вообще ни с кем! Даже с самым ужасным человеком, чего уж говорить о маленькой девочке? Непонятно вообще как Цири пережила всё это.
Тарлин казалось, что она сломалась бы ещё на начальном этапе. да взрослые мужчины сломались бы и покончили жизнь самоубийством, лишь бы не терпеть издевательства. А слизеринка хотела жить. И она выжила. И пусть она сейчас говорит, что её обязательно поймают и убьют, Тарлин точно знала, что если бы Цири разрешила ей взять всё в свои руки, она бы разыскала этого урода и он больше никому не причинил бы боль.
Бывшая староста никогда не отличалась агрессией, однако сейчас она понимала, что если бы ей в руки попался тот человек, что сотворил с её сестрой всё это... О, он не дожил бы до Азкабана. Он не дожил бы даже до родительского суда. Тарлин не была столь уж сильна в боевых заклинаниях, но она бы нашла способ отомстить за свою сестрёнку. Если что - в ход могли бы пойти не самые волшебные предметы, об этом де Трой позаботилась бы. Она может быть сильной и злой, если дело касается здоровья и безопасности близких. Она была уже искала этого подонка, если бы только Цирилла разрешила...
А та внезапно переменила своё настроение, соскочила с кровати и начала выкрикивать обидные обвинения, большая часть из которых не была правдой. Как объяснить человеку, они любили и искали её, что потратили на это столько галлеонов, что Тарлин теперь работает в три раза больше чем могла бы, что к папе колдомедики стали ходить в несколько раз чаще, чего уж говорить о маме с бабушкой, которые, однако, до сих пор верят, что их девочка вернётся.
Младших детей любят больше, и это правда. Нет, Тарлин не жаловалась, её тоже любили, но Цириллу обожали. Хотя в то же время и боялись, зная её взрывной характер. Но если Линн приходилось добиваться каких-то вещей у родителей, доказывая свою любовь (таким волшебным образом она и распрощалась с мечтой играть на гитаре), то Цири прощалось всё. Попала на Слизерин? Побила кучу студентов? Хамит преподавателям? Ушла в Пожиратели? Ничто не могло заставить семью де Трой относиться к Цирилле хуже, они любили её вопреки всему, что та позволяла себе творить.
А она теперь позволяла себе выкрикивать куда больше обидных фраз в сторону Тарлин.
Де Трой старшая повернулась и села на кровати, в упор уставившись на то, что стало с её сестрой.
Раньше Цири была холёной девочкой. Пусть она дралась и ходила с вечными синяками, но у неё была чистая и лучшая одежда, волосы были шелковистыми. Теперь перед ней стояла повзрослевшая девушка, которую Тарлин может и узнала бы на улице, но точно не с первого взгляда. Цири похудела до состояния скелета, огромные тёмно-фиолетовые круги под глаза, так что Тарлин даже не поняла, может это и синяки были. Кровоподтёки и ссадины по всему телу, перекошенный рот и огромный шрам на лице. Она сейчас меньше всего походила на ту девочку, которой когда-то сбежала от своей семьи.
Поначалу Тарлин даже способность говорить потеряла, теперь это всё превратилось в страшный сон. И это было на руку Цирилле, которая не переставала говорить. Тарлин уже готова была заплакать... Стоп, она уже плакала. Ещё одна слеза обиды прокатилась по её лицу.
Она не заслуживала всех этих слов! Если она и была в чём-то виновата, так это в том, что не стала Цирилле спутницей в её "играх", может, только тогда Тарлин смогла бы защитить как-то сестру, стать ей наставницей. Но они были слишком разными с самого детства, и это определило судьбу каждой.
- Не искали? Не искали? Да отец вылетел в Англию с дедушкой едва из Хогвартса пришло известие, что ты сбежала. Я не могла приехать лишь потому, что бабушке было плохо и кто-то должен был за ней ухаживать. По улицам Лондона, и магического, и маггловского, рыскал отряд хит-визардов. Но ты не хотела, чтобы мы тебя нашли. Ты не хотела, Цири! Ну-ка, представь что было бы, если бы тебя поймали в тот момент? Ты была бы рада?!
Больше сдерживаться уже нельзя было. Тарлин слишком долго молчала, теперь её заколотило в рыданиях. И она не говорила спокойным тоном, она практически кричала на сестру, пытаясь себя успокоить и не давать волю слезам, хотя куда там! Нос покраснел, глаза опухли, Тарли то и дело вытирала мокрые дорожки на своём лице.
Она ненавидела несправедливость. Она любила сестру больше, чем кого-либо в этой жизни, если бы Цири сейчас попросила - Тарлин отдала бы за неё свою жизнь. Но Цири не хотела. Она с детства предпочитала измучить людей, но не обратиться к ним за помощью.
Де Трой не знала что ответить. Цирилла сказала так много, хотелось оспорить каждое слово. Она не изменилась. Она по-прежнему раскидывается дорогими людьми, людьми, которые её любят. Хотя кто знает, она говорила что-то про зелье... В любом случае слизеринку следовало показать опытному специалисту, и не одному. Если бы только она позволила!...
- Цири... Пожалуйста, остановись. Ты сейчас несёшь бред, и это вызвано болью, которую ты испытываешь сейчас и которую испытывала всё это время. Пожалуйста, разреши мне помочь. Хотя бы раз в жизни доверься мне. В прошлый раз ты точно также убежала, и что из этого получилось, вспомни! Я не желаю тебе зла. Поверь в этом хотя бы раз, прошу.
Тарлин снова принялась вытирать слёзы, но бесполезно, их было слишком много. Она сорвалась на крик. Хотелось ещё что-то сказать, но она не могла больше. Обида и боль захлестнули девушку, и самое страшное - бессилие. Она знала, что Цирилла снова не доверится ей. Так было всегда.

 Отправлено: 20.03.11 01:39. Заголовок: А вот и рыдания. Цир..

А вот и рыдания. Цири ждала этого с самого начала, как только залезла в окно и позвала сестру. Или нет. Сначала она ждала объятий и рьяных попыток Тарлин подняться с кровати и посмотреть на то, что на данный момент представляет из себя Цирилла. Не было ничего такого, только местами невразумительные просьбы, мол, «разреши, а?». Разрешить она и так не разрешила, но не выдержали нервы, надоело девочке, что все так аккуратно обходят ее персону стороной и красиво посылают к чертовой матери копать картошку или себе могилу, а заодно колотить гроб.
Именно таким все и казалось на данный момент. Девочка часто дышала, сжимала и разжимала кулаки, крутилась на месте, порываясь убраться из дома Линн и больше ничего не говорить.
Для начала ей показалось, что Тарлин говорила о той же бабушке и поисках правду, но со слов о том, что после известия про доченьку младшую ее маман откинется в мир иной… о да, крышу снесло начисто. Кровь закипела, девочка переполнилась злостью ко всем людям, которые объединялись словом «семья». Сколько раз Блишвик навещал Тарлин и смело выпрашивал о Цирилле? Два? Три? Четыре?
Если бы с Тарлин случилось то, что с Цири, то та любого прохожего прижимала бы к стенке, угрожая убить к чертовой матери. Если бы к ней в магазин наведался любой волшебник, с желанием выведать информацию о сестре, Цири бы запомнила того и ночью поймала в переулке, приставив палочку к горлу, требуя информацию. Она бы нашла Тарлин как пить дать, она бы не хныкала целыми днями, а уж тем более не строила личную жизнь.
Здесь все если бы да кабы. Однако Цири была уверенна в том, что нашла бы Линн, помогла бы ей и еще пошла бы прибила всех, кто хоть косо на ту глянул.
Наградил же Мерлин сестрой-амебой, прости Господи.
- Я была бы в гневе, - процедила Цирилла, убирая сальную прядь волос за ухо. – Но не тыкай меня носом в то, что могло бы быть. А ты не подумала, что если меня вытащили в тот момент, я бы сейчас была хотя бы без этого? – девочка больно ткнула пальцем на переносицу и поморщилась от неприятного ощущения. - И это без ударения на то, что творится у меня внутри.
Да, шрам ее волновал больше всего на свете. Она и так была не очень привлекательной, с пацанскими замашками, а теперь вообще какой-то кошмар. На нее люди смотрели косо, стоило только серебряной полоске шрама сверкнуть на свету. Создавалось ощущение, что Цириллу облили дерьмом, а теперь она расхаживает повсюду, не намереваясь мыться.
- Сама, все сама, сама все делай, - она зашептала себе под нос, изучая пальцы на ногах. – Не проси никого помогать. Все делай сама. Всегда, чтобы не происходило. Цири никому не нужна. Цири – это обуза.
В целом обузой она и была. Всем мешала, всегда волновалась только за свою шкуру, часто ломала другим жизнь и даже не задумывалась о том, что делает.
Поднимая взгляд на Тарлин, Цирилла нахмурила брови и вытерла нос. Только сейчас девочка поняла, что сделала и почему накричала на сестру.
Тарлин изменилась. Просто завидная невеста. Красивая, умная, добрая, всегда готовая помогать. Даже сейчас, когда лила слезы, она по-своему была привлекательной и красивой. Цирилла зашлась завистью, тут же отвернулась, дернула плечом.
- Нельзя было приходить, - подала хриплый голос Цирилла. – Надо было сидеть дома. Тарлин я... я не… я не знаю. Извини.
Девочка опустила голову, закрыла глаза и захныкала. Осознание того, что она сделала и как поступила, привело к тому, что с нее махом стерли маску притворной отваги. Первое время де Трой боролась, как могла, но впустую. Поток слез прорвал запруду притворства. Взгляд Тарлин жег ее огнем, колол как шпильки. Цири боролась, но безуспешно. Чем сильнее сдерживалась, тем сильнее лились слезы.
- Прости. Мне нельзя было приходить. Я себя странно веду и мало ли, как отреагирую, - она вытерла глаза рукавом.
Сейчас – она понимала – все выглядело просто смешно. Смена настроения, слишком глупые разговоры, неуместные крики и брань. Все-все выглядело крайне смешным и лишним, учитывая то, что она сама явилась к сестре. Затем сама же сорвалась, обвинила ту во всем, поддаваясь мелкому искушению, проблеском света отозвавшимся где-то внутри.
У нее заболела голова, запершило в горле. До сего дня Цири не имела понятия, что отсутствие зелья произведет на ней такой эффект неожиданности, делая финт ушами. Оказывается, болит не только все тело, но еще и переклинивает что-то в голове.
- Тарлин, прости меня, - повторила Цирилла, глядя сквозь мокрые ресницы на сестру.
Она чувствовала себя жутко виноватой. Ей стало стыдно, девочка зашлась румянцем, вновь громко всхлипнула, утирая нос и размазывая все по лицу.
- Это не я говорила, я не хотела. Мне что-то давали, а оно меня… меняет.
Поднимая голову, Цирилла посмотрела на Тарлин. Она смотрела на сестру довольно долго. Молча, виновато. Цири еще много-много раз хотела сказать «извини», но больше не решалась.
Как только за окном подул ветер, зашелестели листья, девочка очнулась. Неестественно быстро выхватывая груду своей одежды, она подлетела к окну и перекинула ногу, нащупывая босой ногой плющ, чтобы можно было слезть и не навернуться хорошенько. Хватаясь пальцами за раму окна, Цири подняла голову.
- Нет уверенности в том, что будет завтра. Может быть, мне станет совсем плохо, а может быть, я вернусь в прежний поток жизни и вернусь в семью. Может быть, я найду того человека, который мешает моим снам и пугает меня больше всего на свете. Может быть, я когда-нибудь смогу отомстить и только тогда смогу поменяться, - голос Цириллы немножко изменился.
Казалось, что говорит не ребенок, который только что хныкал и извинялся. Сейчас говорила взрослая девушка с головой на плечах, знающая, что именно ее ждет. Цири знала, но не хотела говорить что именно. Тарлин должна верить в лучшее, а Цири пойдет и купит себе гроб, чтобы хоть похороны были нормальные.
- Ведь кто знает, какую злую шутку сыграет предназначение, да? Никогда не думай, что мне плохо. Мне больше не будет плохо, потому что я знаю, что надо делать, чтобы избавиться от страха, - в нарочито спокойный тон она вплела шершавую металлическую нить предостережения. – Завтра все будет по-другому.
Потому что завтра она придет в черное-черное королевство, в черный-черный город, в черный-черный дом, в черную-черную комнату, где живет черный-черный старик в белом-белом халате. Цири пойдет мстить. Для начала навестит семейку старика в белом-белом халате, а потом придет к нему. К тому, чья фамилия Блишвик, кто сын самого Вассермана. Тот совсем из ума выжил, некрофил-самоучка. Опять полезет драться, склоняя к сотрудничеству, потом запрет ее на какой-то колокольне. Захочет денег, придурок старый. Но отныне не важно, теперь все будет по-другому.
- Все будет по-другому, - пискнула себе под нос Цирилла.
Она ловко спустилась по витому плющу, впопыхах натянула одежду и шибко-быстро засеменила домой. Завтра у нас большой день. Нужно выспаться, а во сне дать по глазам всем, кто мешает спать.