Отправлено: 18.04.11 00:41. Заголовок: [Unexpected lesson - 22.11, около 12.00]

Локация: кабинет для занятий невербальной магией

 Отправлено: 18.04.11 00:42. Заголовок: И ведь правда никто ..

И ведь правда никто не хотел опаздывать на урок, и не зря. Уроки, когда преподавателя заменяет менее опытный практикант - обычно уроки весёлые, хотя такое случается крайне редко.
Однако все ученики, пришедшие в класс невербальной магии, были удивлены, когда увидели за столом не Сирила Лавкрафта, а молодую девушку, которая обычно ассистировала профессору. Однако сегодня она была в классе одна и, кажется, пока она сама что-то листала, мел на доске расписывал план занятия:
"1. Теория: Diafanus Glasuss и Diserniblus
2. Практика заклинаний
3. Домашнее задание".
Когда все ученики расселись по своим местам, девушка встала и коротко представилась:
- Меня зовут мисс Корд, и сегодня я буду заменять у вас урок Невербальной Магии. Профессор Лавкрафт вынужден был уехать в Лондон.

 Отправлено: 18.04.11 19:31. Заголовок: Когда профессор Лавк..

Когда профессор Лавкрафт сообщил Меган, что она должна будет провести урок у студентов самостоятельно, Корд лишь нервно вздрогнула, думая, что лучше бы она провела недельку в Азкабане. И на то было две причины.
Во-первых, категорическая нелюбовь Меган к английским студентам. И не следует думать, что это непатриотично, зато это крайне логично, учитывая что сама Корд мечтала уехать во Францию и преподавать в Шармбатоне милым француженкам и воспитанным французам. По какой причине английские студенты были столь нахальны - загадка для всех, ибо если профессоров они боялись, то практикантов, как правило, ни во что не ставили, затыкаясь лишь тогда, когда последние вынуждены были одарить их парочкой ступефаев. И вообще, со студентами Меган предпочитала общаться не напрямую, ей куда сильнее нравилась роль ассистентки, молча подносящей необходимые кипы книг профессору.
Во-вторых, сама формулировка задачи смущала Меган. "Ты и Дарлинг проведёте сегодня урок у студентов. Кстати, где он?". А что сразу Меган-то спрашивают? Она что, обязана знать, где шляется этот злостный нарушитель правил и недобросовестный работник Сол Дарлинг? Ха, наверное где-нибудь развлекается, не иначе. Однако вслух юная мисс Корд пообещала как можно скорее найти напарника. И скрестила пальцы.
Вести урок с Солом - что может быть хуже? Когда они хотя бы один на один, там можно в него чем-нибудь запустить. А тут будет курс свидетелей. Нет, не вариант.
Но начала урок девушка одна. Предварительно расписала план на доске, подготовила книги и встала из-за стола.
- Итак, как я уже сказала, профессор Лавкрафт сегодня отсутствует, так что один урок я у вас заменю. Надеюсь, никто не пострадает.
Как можно более дружелюбно улыбнулась мисс Корд, молясь Мерлину и всем его братья да сёстрам, чтобы все остались живы. А что для этого надо? Всего лишь чтобы Дарлинг не явился на урок. И вроде Меган об этом позаботилась, но откуда известно, что может предпринять разъярённый практикант. Да, лучше о таком не думать.
В роли профессора Корд чувствовала себя не слишком уютно, однако урок уже давным-давно начался. Сделав неопределённое движение рукой, Меган заставила учебники из шкафа переместиться на парты к ученикам, по одному на двоих. А вы как хотели, Хогвартс тоже не слишком хорошо финансируют, все вопросы к министерству.
По щелчку все учебники с пожелтевшими страницами (такое ощущение, будто их ещё Годрик с Ровеной листали) открылись на нужной странице, которая была озаглавлена: "Diafanus Glasuss и Diserniblus". Надо сказать, что в этих учебниках из-за ветхости буквы иногда пропадали и появлялись, будто решая, исчезнуть им навсегда или же остаться. Однако Меган искренне считала, что Людвиг Вейскур, который и был автором сего издания, был гением своего дела. Собственно, это мнение она переняла от профессора Лавкрафта.
- Итак, первая часть занятия у нас будет теоретическая, а потом мы будем практиковаться. В конце концов, без практики ваше посещение этого предмета не имеет смысл. А для начала пусть кто-нибудь из вас напомнит, что это за заклинания - Diafanus Glasuss и Diserniblus? Ну что, есть знающие?
Корд скрестила руки на груди и обвела класс взглядом.

 Отправлено: 18.04.11 23:47. Заголовок: Не ходите, дети, в А..

Не ходите, дети, в Африку гулять. В случае с Марьен - для нее Африкой местного разлива послужила библиотека, с миссис Пинс в роли льва Бонифация. Только не доброго и с сачком, как в мультике, а злого и строгого. А еще - не увидевшего дальше своего носа. Вокруг которого Пинс и обвели. Иначе как скажите Марьен Милн попала в Запретную секцию? Такая, конечно, и заблудиться с легкостью могла, и оказаться в ненужном месте в ненужное время, но сегодня ее поиски запретных книжек были вполне себе рациональным зерном.
Запутав Пинс названиями книг и попросив о помощи, Марьен проскользнула за полки, пока библиотекарь, строго цокнув и пригрозив девушке пальцем, ушла искать для нее книжку о зельях.
Но далеко не зелья сегодня интересовали юного нлошного шизофреника - Марьен пробралась в библиотеку проверять теорию всемирного заговора Волшебников и Внеземного разума. Приснилось ей сегодня, будто зеленые человечки втихаря наведываются в Хогвартс и, в обмен на лимонные дольки, открывают волшебникам свои космические тайны. Отсюда и выходит волшебство. И, что бы проверить, а не приснился ли Марьен вещий сон, рейвенкловка решила обратиться к тайным книгам. Уж они-то должны знать, уж там-то наверняка что-то есть!
Но, пролистав с десяток фолиантов, Марьен разве что наглоталась пыли, да еще и своим громким "АПЧХИИИИИИИИИИИИ!" выдала свое местонахождение. Так что лев Бонифаций внезапно стал орущей кошкой, и Марьен выставили за двери библиотеки.
Ну вот. А она была так близка к разгадке! Не поняла мадам Пинс ее благородных порывов! Ведь Марьен не для себя старается, а что бы общественность все знала! Она, эта общественность, нуждается в таких знаниях! Нельзя ей быть в святом неведении! Зеленые человечки существуют, и они рядом, с нами! Марсиане и венерцы, жители далеких планет! Наши космические братья по разуму!
С горя осталось только одно - явиться на урок невербальной магии. Сюда Милн и направилась. По пути, правда, немножко заблудилась (вот когда не надо - пожалуйста! дурацкие школьные лестницы!), и опоздала. Хотела незаметно проскользнуть в класс, извинившись. Но только открыла дверь, только открыла рот, и прямо с порога....
- АААААПЧХИИИИИИИ!
Странная Ма покраснела и опустила глазки, буркнула свое не получившееся: "Извините..." и заняла свободную парту.
А где Сирил, интересно? Марьен так любила этого умного дядьку и с удовольствием посещала его занятия. Но сегодня Сирил внезапно помолодел и превратился в темноволосую девушку. Странно как. Вот здесь точно инопланетяне постарались, больше некому. Перед Марьен опустился учебник и зашелестел страницами. Ма от неожиданности даже отшатнулась поначалу - подумала, что и этот фолиант окатит ее пылью и заставит чихать. А ей и без этого... так... так... так...
- ААААПЧХИИИИ! - настало время достать платок и уткнуться в него носом, чем Марьен и занялась: выудила из кармана необъятный платок с розочками в уголках и утерла свой носик.
Так что там за страшные заклинания на Д? Нет, ну вы только посмотрите на эти словечки - нет, обычный волшебник такого даже после двух литров огневиски не придумает. Это все высшие высшие, высшие силы! Да!

 Отправлено: 20.04.11 09:06. Заголовок: Сегодня на завтрак ч..

Сегодня на завтрак чай с мелиссой? Как интересно.
Цирилла кого-то опять облила грязью? Что вы говорите.
В Министерстве выборы? М, захватывающе. Какие кандидатуры? М, здорово. Три – счастливое число. К чему это я? Да так, к слову пришлось.
Женский клуб устроил выборы? Потрясающе. Я буду голосовать за Куинни. Если буду голосовать. Почему? Ммм, потому что она единственная брюнетка из кандидаток? Да, ха-ха-ха, я пошутил.
Ха-ха-ха.
Как прелестно.
Что вы говорите!
Никогда бы не подумал!
Ха-ха-ха...
Сегодня мистера Лавкрафта заменяют? Да? Хорошо. Да, я слышу. Я слышу. Нет, со мной все в порядке. Просто не выспался. Просто не выспался...

***
Йокко и сам не очень хорошо помнил, как добрался до аудитории. Он не очень-то помнил даже, по какой теме ему предстояло слушать лекцию. Какой урок? Какая лекция? Его сейчас ничто, совершенно, абсолютно ничто не волнует. И какая-то горькая пустота в глазах, тех самых, которые когда-то смеялись, даже когда он не улыбался, а сейчас зияют на его лице черными дырами безмолвия, бессмысленности, бездумности.
Он сейчас полулежит на парте и смотрит куда-то в стену. На стене висят какие-то портреты – дама, спящая в кресле, мужчина с жабо, уставившийся вдаль; остальные портреты пусты: их обитатели изволили покинуть помещение, очевидно, чтобы скоротать досуг в обществе своих коллег по оформлению Хогвартса. Таблички с надписями – вероятно, название, дата создания, автор, «масло, холст». Пара надписей, не замеченных и потому только не сведенных. Что там написано – одному Богу известно, такой корявый почерк, что, наверное, даже тот, кто написал их, сейчас уже не разберет. Рука неудобно согнута в локте и затекла, потому что голова ее хозяина на данный момент почивает именно на этой конечности. Пальцы чуть слышно водят подушечками по столешнице. Девушка, стоящая возле доски, что-то говорит, а слова ее – глухи и неясны. Такое чувство, что Йокко прикрыли сверху аквариумом с таким тонким и прозрачным стеклом, что ему все видно, но вот только не слышно ничего – и весь мир окружающий от него отрезан. Он с этим аквариумом и ходит, передвигается вместе с ним, как черепаха со своим домиком. И все как на расстоянии, за этой невидимой аурой. Потому что сейчас он внутри своего мира горя и метаний. Один. Совсем один.
«Они ссорились... мама, папа... папа... если бы я... если бы я смог... он бы... он бы не...»
Как будто ты в этом виноват, Йокко. Как будто виновата мать – тем, что никак не могла найти компромисса с отцом в последнее время. Как будто вообще кто-то виноват... Как будто что-то бы изменилось, не будь этих проблем, которые теперь кажутся нелепыми и глупыми. «А может, если бы они помирились, они бы пошли в театр, он бы не был в Мунго в тот день, и... и...» «А может, они бы помирились, если бы я... я...»
Как гора на плечах – и никакого смысла у всех этих обвинений самому себе. Страшно и больно, когда ты себя не понимаешь, а еще пытаешься построить эту реальность так в альтернативе, как было бы, если бы ты сделал что-то... что-то... И вот тут, на этом многоточии, наступает еще больший страх и смятение. Та реальность ломается. И ты понимаешь, что ты тоже был бессилен.
Бессилен был помешать Темному Лорду напасть на лечебницу. Бессилен был направить авроров могучею рукой скорее, скорее - именно в ту палату, где еще живым сидел изможденный свалившейся на него ответственностью мужчина в лимонно-желтом халате. Бессилен был вбить в голову тому, кто убил его - просто походя, так, впустую, от злости, от досады, уже покидая Мунго - сострадание и понимание... Йокко сказали: он умер за полчаса до того, как его нашли в палате с еще одной до смерти перепуганной избитой девчонкой. Да, Йокко сказали... Йокко сообщили...
Его отец, Мэтью Халфрингтон, умер двадцатого ноября тысяча девятьсот семьдесят девятого года. Он был убит. Его убили Пожиратели Смерти. Смерть ему принесло Запретное Заклятие. Когда авроры вошли в палату, он лежал на незаправленной, запасной койке с раскинутыми, как у птицы руками, и смотрел вверх открытыми голубыми глазами. В левой руке он сжимал ключ от реанимации, который он успел выхватить со стойки, чтобы Пожиратели не пробрались в защищенный отсек, к беззащитным умирающим людям, так крепко, что пальцы его разжать не удалось. Придется делать новый ключ, - сказали его матери. Придется делать новый ключ...
А его сын, даже не зная о том, какое горе постигнет его завтра, с наконец прилетевшей совой, отмечал удачное выступление на концерте... Хлестал сливочное пиво и смеялся... И понятия не имел, каких сил матери стоило выводить на пергаментах ему адресованные строчки.

 Отправлено: 20.04.11 22:36. Заголовок: - Там шегодня шовше..

- Там шегодня шовшем другая преподавательниша. Ты в курше дел?
- Вставь себе зуб, мне надоело это шиканье. Нет, не в курсе. Кто там? – Цири застегнула молнию на рюкзаке, отшвыривая тот перемещающемуся рядом другу. И ведь друг был как раз-таки из клана "переваливающихся", потому что оценить логично габариты такого человека невозможно. Не то, чтобы толстый и круглый, как идеальная окружность. Просто высокий, угрюмый, с вечной щетиной, озлобленный, в меру упитанный. Еще и взъерошенный, словно воробей.
Шепелявый поймал сумку, перевесил ее через плечо и уставился под ноги, деловито изучая пол. Цири как-то раз сказала ему, что если еще раз заметит на себе пристальный взгляд, она выбьет ему еще четыре зуба и заберет те, как трофей, а если кто-то вздумает вставить новые, то выбьет сразу восемь. Ее речь была слишком убедительной, чтобы пойти против выдвинутой просьбы, чаще всего смахивающей на яркий приказ.
- Меган Кшорд. Та, што практикантшка.
Цири почесала пальцами переносицу, потерла краешек глаза. Знакомая какая-то фамилия.
- Корд? Где я ее видела? Что-то такое знакомое, а не могу вспомнить. Эй! Аккуратно с сумкой, ты что делаешь! – повысив голос, Цири обрушилась на провожающего.
Шепелявый нечаянно дернул плечом, сумка сползла на локоть. Длинная ручка, которую Цирилла завесила множеством веселых бубенчиков, позванивающих при малейшем движении, позволила самой сумке достичь пола и собрать всю пыль на пару с грязью. Веселая синяя сумка светлых оттенков преобразовалась, разнообразив свою палитру цветов черным и коричневым.
Цири замахала руками, что-то закричала, при этом ударяя сокурсника по плечу. Эхо разнеслось по коридорам, паренек вжал голову в плечи и извинился, все так же шепелявя и присвистывая. У него был особый привкус, поэтому не только отсутствие некоторых зубов заставляло его говорить особым манером.
- Ишвини, я не хотел, - рванув сумку с пола, шепелявый обнял ту руками и заторопился, подгоняя при этом слизеринку.
Цири нагнала сокурсника, повторила вопрос и замолкла в ожидании ответа.
- Меган Кшорд! Практикантшка по невершбальной магии! Ш такими длинными волошами, шреднего рошта, крашивыми глашами и…
- А-а-а, та, в которую влюблена большая часть недоростков? - де Трой не позволила договорить. - Все, не шикай. Я вспомнила. Она меня как-то в больничное крыло дотащила, когда я ножку подвернула. И еще нос разбила, все лицо было в крови. Ужасненько на самом деле.
- Пойшем быштрее, пошалуйшта. Не хошу опашдывать, - шепелявый поторопил слизеринку взмахом кисти и перешел на уверенный бег.
Цири благополучно обогнали, та набегалась настолько, что даже запыхалась. Тяжело дыша и жадно хватая воздух ртом, она облокотилась рукой о каменную стену, смахнула со лба пот.
Заправив прямые волосы за ухо, девочка подняла удивленный взгляд на шепелявого:
- Что б тебя в темном переулке... Чего так носиться-то? Опоздаем и все равно. И вообще не опоздали. Иди реще, ну же! Швели-и-ись, - вталкивая паренька в кабинет, Цири подгоняла его уверенными толчками в спину.
На урок все-таки малость опоздали, но не так, чтобы совсем печально.
Та самая тетечка, как любезно обозвала Цири Меган, только-только поднималась со своего места, рассказывая всем собравшимся о каких-то заклинаниях. Цирилла пропустила почти все мимо ушей. Позже ей все поведает ее шепелявый дружище, ведь этот шепелявый дружище был не только сильным, но и мозговитым. Редкий подвид слизеринца: даст в морду, а еще и заумно загнет какую-нибудь гадость, при этом используя исключительно научные термины, порой даже на латыни.
Не извиняясь, но глупо шикая и хихикая, они прокрались на задние парты. Цири плюхнулась на скамейку, отняла свой рюкзак у шепелявого. На парту обрушилась огромная книга в кожаном переплете.
Проследив за действием сокурсника, сидевшего впереди, Цири вернулась на свое место, подсказала какую страницу требует открыть. Шепелявый зашуршал страницами, а слизеринка благополучно разлеглась на парте. Усталость навалилась на нее с большим удовольствием, при этом нагоняя на девочку и сон и лень.
Де Трой сладко зевнула, потянулась, сплела пальцы рук и хрустнула суставами. Шепелявый передернулся, попросил больше так не делать и тут же уверенно поднял руку над головой. Цири не сдержала удивления, посмотрела на друга, как на Мерлина, восставшего из могилы.
- Э, ты чего, руку поднять вздумал? – Цири округлила глаза.
Не сомневаясь ни секунды, девочка ударила того по плечу, затем по лбу. Шепелявый недовольно забурчал и послушно вернулся на место, убирая обе руки под парту.
- Что это за заклинания? Где ты это вычитал? Покажи мне… - де Трой получила нужную информацию спустя пару минут, пробежалась глазками по страничке, на которую кивком головы указал сосед по парте. – Заклинание прозрачности? И Простр… транств… про-о-о-стра-а-ан-стве-е-е-енн-о-о-о-ого объема. Ага. Отлично.
Слизеринка сдула локон с щеки, резко подняла руку аж приподнимаясь со своего места.
- Это заклинания прозрачности и пространст… ст… венного или че там… че там, блин? – Ткнув локтем шепелявого, Цири добилась подсказки, - объема!
Сокурсник набычился. Де Трой хмыкнула, вернулась на свое место, примирительно тыкая в соседа локтем.
- Што ты, штарше, обиделша што ли? Не обишайся, друг! – шепотом Цирилла передразнила сокурсника и облокотилась на парту, свободной рукой принимаясь чесать мочку уха. В аккомпанемент с таким занятием пришлось раскрутить застежку у сережки и посеять ее где-то на полу. Но Цири не заметила. Заметил шепелявый, который так ничего и не сказал.

 Отправлено: 22.04.11 12:30. Заголовок: Приятно, что есть ве..

Приятно, что есть вещи, которые с годами совершенно не меняются. Например, любимое место Бэзила на Камчатке у окошка всегда было свободно на протяжении последних шести с половиной лет. Возможно, правда, приятная неожиданность вовсе и не являлась неожиданностью, как привык считать Берри. Возможно, вся приятность заключалась в том, что все его однокурсники были научены горьким опытом: ведь если кто усядется на его любимом местечке, Бэзил может и сесть ненароком прямо на несчастного. Приятного мало, согласитесь, если весь урок на ваших коленках будет красоваться туша из восьмидесяти живых кило. Парочка таких расплющенных и послужили напоминанием для всех остальных, чтоб неповадно было. Ибо Бэзил не любил менять излюбленные обстановки, так милые его сердцу. Обкладывая себя со всех сторон всевозможным хламом, он точно баррикадировался от преподавателей и прочих окружающих его и погружался в прекрасный мир грез. Мир, где живут только пони, которые питаются радугой и какают бабочками. Ну и Астрид Кой там еще живет, но Бэзилу неведомо, чем она там питается, так что неважно. В этот мир можно попасть только одним способом: уткнуться носом в учебник под видом внимательного изучения параграфа и заснуть. Но спать на голодный желудок по мнению Бэзила было неправильным. От голодного желудка всегда приходят нехорошие сны, а потому, пока молоденькая практикантка распинается у доски, надо бы незаметно перекусить. У Берри даже где-то в сумке завалялась печенька с шоколадной крошкой - просто кощунственно оставлять печеньку в несчастном одиночестве!
Но Бэзила коварно отвлекли от поисков припрятанной снеди. Вначале практикантка задала вопрос, на который Берри вот натурально знал ответ, ибо он про эти самые заклятия недавно читал. И только он собирался торжественно поднять седалище свое с места и не менее блистательно ответить на поставленный вопрос и заработать баллы для своего факультета, как, пока он собирался, особо шустрая девица с курносым носиком опередила его. Зыркнув грозным глазом на мелюзгу, Бэзил подумывал вернуться к поискам теперь уже утешения. Но и тут он потерпел фиаско, так как взор его упал на Большую Ма, то есть Марьен Милн, у которой был розовеющий нос и все задатки бит-боксера. Но не носовые данные поразили юношу, а галлюциногенный платок девушки. Если длительное время завороженно наблюдать за тем, как Большая Ма сморкается в него, то можно словить себя на мысли, что розочки начинают незаметно расползаться к краям, а затем печально роняют свои лепесточки. Короче говоря, Ма была прекрасна. Только розочки эти ей следовало выкинуть немедленно - весь антураж натурально портят. Надо будет подарить ей на день защиты детей маленькое полотенце с летающими космическими кораблями и астероидами - тогда будет еще интереснее наблюдать за тем, как она чихает. Целая эпопея, натурально, тогда будет развиваться за ученической партой. И Бэзил, насмотревшись на все это дело, возьмет себе потом псевдоним «Джордж Лукас» и снимет фильм про звездные воины. Вот да, так он и сделает после того, как найдет все-таки печеньку в своей вместительной сумке и съест её, раз блеснуть знаниями в теоретике у него не получилось сегодня.
С трудом оторвавшись от созерцания Большой Ма, Берри с энтузиазмом запустил по локоть в кожаную сумку руку и принялся там копаться. Затем вытащил на свет белый оставшийся хлам на парту и с поразительной тщательностью принялся общупывать сумку по днищу и по краям, внимательно осматривая каждый кармашек.
....
...........
............
ПЕЧЕНЬКИ НЕ БЫЛО!!!
Бэзил был в горе. После такого потрясения он даже не нашел в себе сил нацарапать по традиции дату на полях пергамента. В кручине печали склонил он голову буйную свою и приложил ладонь ко лбу. Facepalm. Какой стыд, а он так надеялся! В поисках сочувствия повернул он голову направо и посмотрел на своего соседа по парте. Тот тоже был уныл. Чикнув локтем Рингтона в бок, Берри подтолкнул тому пергамент и прошептал:
- Сеанс анонимных жалоб.
И с невинным видом снова уставился на молоденькую практикантку. Точнее, на её ноги.
Зачетные ноги, ага.

 Отправлено: 22.04.11 19:39. Заголовок: Бездействие, полное ..

Бездействие, полное бездействие – вот лучшее бегство от всех сложностей, страхов, от любого горя. Наверное. В конце концов, для людей, которым не нужно бежать от самих себя – от собственных безжалостных мыслей, от собственных поступком, от мечтаний, желаний, от переживаний, точащих душу едкой, желчной кислотой по капле. Симфония пустоты обуревает, кружит голову вихрем, ввинчивает в уши сладостные слова: все хорошо, нужно лишь просто расслабиться, забыть... Забудь... Расслабься... Отпусти себя вверх... Забудь обо всем – о правилах притяжения, о школе, о книгах – будто тебя не учили, что падение вверх невозможно даже просто по физическим параметрам... Нужно лишь только представить, что это все реальность, а не твой сон. Не твой побег.
Побег не удался. Транс отрешенных глаз, неподвижно глядящих в одну точку, прекращается, когда в картину, на которую устремлены данные два органа товарища Рингтона, неожиданно вторгается толпа пьяных алхимиков и начинает там активно что-то распевать. Йокко аж моргает от неожиданности, после чего трясет блондинистой гривой и ложится лбом на руки, погрузив зрение в еще более сладкий мир – мир темноты и сна, в котором так легко соблюдать Правила Лодыря. Правда, там очень душно, в искусственно созданном руками филиале этого мира. Поэтому рано или поздно приходится подняться.
Душно... Душно... Черт побери, как же здесь везде душно... И в голове – настоящая духота. Отравляющие пары. Веселящий газ так незаметно превратился в леденящий душу дым, который жмет и давит, как плохо сшитый костюм. Изнутри. И этот дым, окутавший сердце, как вуалью, нельзя снять или просто забыть, как досадливое недоразумение. Он слишком плотный. И он слишком прилип своей клейкой, вязкой структурой молекул боли и тоски к вечно работающему горячему органу. Сердце продолжает биться, как бы там ни было. Потому что, в конце концов, это всего лишь аппарат, конусообразный полый мышечно-фиброзный орган кровеносной системы. Просто как-то сразу стало меньше смысла у всего этого, того, что вокруг.
Маска безразличия заморозила лицо вязкой сурьмой; Йокко чуть ссутулился и зажато, нелепо, как-то очень сонно, напоминая наверняка со стороны какого-то зомби, неизвестно какой мухой укушенного, глядит на доску. Он не видит хорошенькую практикантку, он не видит нахальную вредную девчонку, которая изволила пару дней назад закидать его – смешно вспомнить – помидорами, он не видит перед собой ровным счетом ничего. Это нормально. Это пройдет скоро. Так ведь?
Только вот дело в том, что это отнюдь не синдром перед циклическими изменениями в организме у девушек, вот загвоздка. Тут все гораздо, гораздо глубже. Гораздо сложнее. Это не нытье мозговой ткани, когда ты сам не понимаешь, с чего вдруг такое накатило мерзкое и тягостное, это не беспричинные слезы, это не беспричинная тоска. Это уже не физиология; это нырок в бездонный колодец человека, которому всегда есть в чем копаться, это дайвинг внутри самого себя, это когда ты отпускаешь воздушного змея в небо, а нитка рвется, и он покидает тебя разноцветным пятном, протаранивая все новые и новые глубины неба, срывая все оболочки, оставляя под острым ножом своих граней только мякоть беззащитного ветра.
- А? – рассеянно отзывает Йокко на фразу Бэзила, странным образом оказавшегося рядом. Наверное, он уже сидел тут, когда Халфрингтон вошел. Только вот Халфрингтон его не заметил. – Да все хорошо, Бэзил, я в полном порядке.
Губы дрогнули неуверенной улыбкой, и Йокко снова опускает голову, глядя в одну точку: на какой-то странноватый рисунок, накарябанный на столешнице. Он смотрел на него очень долго, но вот только никак не мог понять, увидеть, что на нем нарисовано.

 Отправлено: 24.04.11 13:02. Заголовок: Интересно, у Сирила ..

Интересно, у Сирила ученики постоянно такие вялые? Меган как можно более невозмутимым взглядом обвела класс, но на самом деле ей крайне хотелось стукнуть парочку учеников. Какого дементора они развалились как будто на уроке по цветным снам, а не по невербальной магии.
Вон, одна девица вообще опоздала. Что-то у профессора Лавкрафта они себе такого не позволяли, а теперь, мало того что опаздывают на добрых пять минут, так ещё и чихает, как будто желая заразить всех вокруг. Куда вообще смотрит мадам Помфри? У неё тут работа бегает по классам.
Ну да ладно, будем считать, что Корд просто нервничает в первый день своей работы, первой самостоятельной работы. Нет, она должна была работать с Дарлингом, но откуда она знает где его искать. Он не явился в класс в назначеное время. Не иначе как прогуливает, нехороший мальчик! Эх, если бы Меган могла его наказать, она сняла бы столько баллов... Кгхм, ну да ладно, надо придумать что делать со спящими на парте. Баллы, наверное, снимать не стоило, это не возымеет никакого действия. А вот если именно спящие и опоздавшие с болтающими будут первыми подопытными на практике - это будет справедливо.
- Плюс десять баллов Слизерину за блестящий ответ мисс де Трой.
И да, баллы Корд выставила и правда за ответ, а не за то, что Цирилла помогала ей мстить Солу. Тут всё по-честному, никаких преподавательских поблажек. Цири и впрямь умная девочка, ещё бы зубы ей выдрать, чтобы не кусалась, да вместе с языком - цены бы ей не было.
Корд показательно отложила свою палочку, после чего стала объяснять:
- Возможно, некоторые из вас знают о том, что заклинание Diserniblus также является контрзаклинанием к Diafanus Glassus, именно в данном аспекте бы будем его изучать. Как вам должно быть известно, заклинание прозрачности может распространяться исключительно на неодушевлённые предметы. Вот например...
Девушка оглянусь, взгляд её упёрся в книгу на столе у Марьен Милн. Юная практикантка нахмурилась и сделала резкое движение рукой. В ту же секунду книга исчезла.
- Если мисс Милн соизволит опустить руку на то место, где лежала книга, то выяснится, что книга сейчас лежит. Да, если вы не заметили - только что я на ваших глазах сделала прозрачным предмет без палочки и выкрикивания заклинаний.
Корд подошла к книжной полке и взяла оттуда толстенный том по невербальной магии, который положила на стол.
- Для того, чтобы подвергнуть предмет заклинанию прозрачности вам нужно сосредоточиться на воображении. Представьте ту же картину окружающей действительности, но без этого предмета. Представьте хорошо, детально, и никаких следов этого предмета.
Меган снова сузила глаза. Ей-Мерлин, с этой работой у неё преждевременные морщины появятся, вот вам и талант, вот и невербальная магия.
- Представив, мысленно произнесите заклинание Diafanus Glasuss. Ударение на третий слог в первом слове, во втором - на первый, впрочем, это вы должны были проходить на пятом курсе и это совершенно точно будет в вашем экзамене. Можно и не произносить слово мысленно, а просто сделать так...
Меган резко ладонью вверх разрезала воздух, а после крепко сжала её в кулак. Книга, лежащая на столе, исчезла.
- Для начала скажу лишь что с первого раза у вас не получится. Невербальная магия - тот предмет, которому обычный волшебник учится долго и упорно, всё приходит с опытом. Но если будут такие, которые сумеют хотя бы на тридцать секунд удержать свою книгу под этим заклинанием - это уже будет очень здорово. Мисс Милн, возьмите другой учебник, ваш я заколдовала, а расколдовывать вы его будете самостоятельно во второй части занятия.
Практиканта обвела взглядом класс... О, Халфрингтон. С кем он там болтает? С Берри. Восхитительно.
- Мистер Халфрингтон, мистер Берри - подойдите ко мне. На вашем примере я буду показывать как не надо... Ну, или же как надо делать. И прихватите свои учебники.
С этими словами девушка одёрнула рукава мантии, вспоминая заклинания, способствующие спасению от пожаров, наводнений и прочих стихийных бедствий, которые могут вызвать ученики.

 Отправлено: 24.04.11 22:37. Заголовок: Сосед по парте был н..

Сосед по парте был недоволен. Он отодвинулся от Цири, уселся чуть ли не на самый край скамейки, обиженно складывая руки на груди.
- Тебя бы все равно не заметили из толпы, - де Трой пожала плечами.
Она протянула руку, хватаясь за перо. Цири не надумала записывать курс лекции, которую вела Корд. Не было особого желания что-то делать, а ответ на вопрос был маленьким недоразумением. Шепелявый хотел обогнать Цириллу во всем, а девочка не могла позволить тому такую роскошь. Если в классе сидит Цири, то все внимание и все баллы должны принадлежать ей. Можно вычитать, можно прибавлять – это все было одинаковым.
Хмуро оглянувшись, Цири приняла десять баллов своему факультету за отлично вычитанный ответ из книги. Корд особо не вглядывалась в малышку де Трой, а Цири и вовсе на практикантку не смотрела. Вертя в руках перо, она смотрела в окно и наблюдала медленный танец снежинок.
Бедному ребенку очень хотелось гулять. Уроки наскучили Цирилле. Она сопела, постоянно глядела по сторонам, следила за другими учениками. Изредка, когда что-то возмущало ее, обращалась к шепелявому. Тот недовольно бурчал невнятные ответы в которых слизеринка даже не нуждалась. Шепотом отвечая «да, так и есть», Цири вновь отворачивалась.
Благодаря своей задумчивости она испачкала губы чернилами, как только преподнесла перо к лицу. Испачкалась и сразу принялась вытираться, то пергаментами, то руками. На чукчу не была похожа, потому что весь удар грязи пал на рукав мантии.
Девочка подпрыгнула на месте, как только с парты пропала книга. Она бросила удивленный взгляд на шепелявого, а тот гордо улыбнулся, опуская руку. Мы уже говорили о том, что шепелявый был умным? Удивление для слизерина, еще и сильное удивление. Но Цирилла не боялась выступать даже при таких зрителях, которые в состоянии проломить хребтину, если захотят. Тем более шепелявый не проломит, он уважал Цири.
- Верни книгу, скотина! – Цири шандарахнула шепелявого по спине сумкой.
Ту она умудрилась прежде выхватить с пола.
- Да только што шкашали попшобовать, - шепелявый отнял у Цириллы сумку.
Де Трой была полна злости, потому что ее вещи никому нельзя трогать. Да и кто рискнет? Идиот рискнет, а судя по развитию событий, идиот сидел точно рядом с ней. Она это быстро сообразила, поэтому достала палочку.
- Нельшя ш палошкой, Циши!
- Де Трой можно все, - процедила девочка, резко взмахивая рукой, в которой сжимала палочку.
Если ее сосед умудрился выполнить заклинание раза с четвертого, то у Цириллы проблемы с невербальной магией были серьезные. Палочка для этой девочки значила несколько больше, нежели для других. Без палочки она чувствовала себя беспомощной и маленькой девочкой. Палочка для Цириллы – это очень, очень много. Знала бы она, что в далеком будущем распрощается с таковой, сейчас бы дурью не маялась.
Но она ж не знала.
- Попробовать тебе сказали, говоришь? – Цири говорила вполне тихо, но зато убедительно.
Делая плавное движение палочкой, она выпалила заклинание и ладно бы еще на книгу ткнула, ан нет. Цирилла мыслила очень размашисто, ее фантазия и воображение работали с утроенной силой. Сегодня выходного не выдалось, она указала палочкой на штаны сокурсника и те моментально поддались заклинанию. Кто бы что не говорил, а палочка лучше всякой невербальщины (звучит как-то пошло :О).
- Га-аха-аха-ха-хага! – Цири выронила палочку.
Она схватилась руками за шею, захохотала как ненормальная, ибо ну а как же. Шепелявый вел себя крайне интересно, потому что поддался панике. Его взгляды в стороны раззадоривали Цириллу, а неуверенные действия руками и попытка вернуть на место штаны заставляли девочку не просто хохотать, а ржать во все горло.
- Ни-и-и-ихи-хи! – Цири и пищала и тянула слоги и верещала и вновь хохотала. Она даже слезы не сдерживала. – Ну почему красный и в горошек? Ай нет! Это сло-о-о-о-ники! Ай мама, мне плохо, ай-яй-йа!
Ей стало не просто плохо, а очень плохо. У Цириллы заболели скулы, прихватило живот, в висках забарабанило. Но смеяться слизеринка так и не перестала. Это ведь весело, особенно при виде такой картины. Ее вовсе не смущало то, что надо учиться. Это не интересно и без палочки Цири колдовать отказывается.
- Пардоньте, тетенька! – де Трой подняла руку вверх, привлекая к себе внимание, - у нас тут технические неполадки. Не красней, тупица, - шикнув на шепелявого, Цири сдержала смех, но не улыбку, - нам нужна практика контрзаклинания. Срочная практика. И верните мне учебник!

 Отправлено: 29.04.11 02:40. Заголовок: Две линии - крыло, е..

Две линии - крыло, ещё две - второе. Плавный карандашный танец по куску пергамента - тело, поджатые лапки и устремлённый ввысь клюв. Замерла. Подумала. Карандаш затанцевал быстрее, неведомую птицу охватывает пламя и вот это уже пылающий феникс с огненными брызгами в стороны и чёрным пеплом вниз. Это его последним полёт перед перерождением, он не желает покорно ждать конца на жёрдочке, он хочет в последний раз в этой жизни ощутить свободу полёта, ветер в крыльях, песню в горле. Клюв раскрыт, феникс кричит всему миру, что он ещё жив, что он ещё способен согреть этот мир, а пепел, в который уже превратился его хвост - это лишь досада, которую он готов терпеть ради своего последнего полёта. Всё выше и выше, над домами, деревьями, горами, облаками, чтобы потом вернуться на землю пеплом, смешанным с дождём и где-то пойдёт чёрный снег. Кто-то суеверно подумает, что это к беде, а это - к новой жизни. Одно всегда сменяет другое, жизнь никогда не останавливается, мы никогда не сдаёмся на самом деле. Просто порой становимся пеплом, из которого рождаемся вновь и снова летим ввысь, летим и верим в свою звезду. Несколько мгновений Элис смотрит на получившуюся работу, потом косится куда-то в сторону, замирает на мгновение. Аккуратным, пусть и мелковатым почерком подписывает внизу "Мы сгораем, чтобы воскреснуть вновь. Мы падаем, чтобы подняться. Мы плачем, чтобы очиститься. Но в конце мы всегда улыбаемся", быстро скручивает пергамент и, пока мисс Корд отвернулась, быстрым взмахом палочки перемещает его под руку Йокко. Она не могла смотреть на его печаль бездейственно, на короткую секунду она поставила себя на его место и с трудом сдержала слёзы. Ведь это так ужасно - терять близких. Но это совсем не повод сдаваться, любые трудности делают нас сильнее, любые события происходят для какой-то цели. Просто сейчас мы её не видим. Быстро спрятав палочку и карандаш, девушка села прямо и устремила всё своё внимание на практикантку, рассказывающую о теме урока. Будто бы и не она тут рисунками разбрасывается. Будто бы и не она суётся в чужую душу без спроса. Она не хотела его обижать навязчивостью и какой-то частью сильно жалела о сделанном, но шаг сделан и отступать поздно. Со вздохом Лиса скосила взгляд на пустое место рядом с собой и повела плечами от непривычного чувства полного одиночества. Она так привыкла всё время быть рядом с Элаем, что сейчас, когда молодой человек был отпущен с урока для посещения Больничного крыла, чувствовала кожей буквально все сквозняки старой школы. И не было рядом тепла, за которым можно было бы спрятаться. Из недопечальных мыслей её вывел оглушительный чих. Викстен аж подпрыгнула от неожиданности и удивлённо захлопала глазами, глядя на Марьен, нарисовавшуюся на парте перед ней. Вот кому тоже не помешало бы посещение Больничного крыла, но нет, это очень хорошо, что Марьен сейчас здесь. С Марьен Лиса общалась, что было уже большим достижением для вечно тушующейся по углам девушки, причём, общались более, чем хорошо, стало быть, можно будет скрываться в тени её активности и чувствовать дружеский уют. Когда ты не один, как-то сразу становится легче жить.
- Марьен... извини... будь здорова... - Лиса нагнулась вперёд, легонько постучав девушку по плечу, привлекая её внимание и стараясь не привлечь ничьё другое, - Слушай, ты... не против, если я сяду с тобой? А то мой сосед по парте сегодня вынужден спасать мир в другом месте, а твой... судя по всему, отправился к новым звёздам за новой жизнью.
Викстен улыбнулась своей правобокой улыбочкой и, получив разрешение, осторожно перетекла со своей парты на парту к Марьен. Мисс Корд тем временем уже задала вопрос, ответ на который немедля озвучила Цирилла, голос которой заставил Викстен снова подпрыгнуть от неожиданности. Оборачиваться девушка не рискнула, лишь дождалась, когда все они получат по учебнику и задумчиво забарабанила пальцами по краю стола.
- Жаль, что на одушевлённое не действует, так бы попревращали сейчас друг друга в невидимок да отправились бы... - не придумав ничего, что ученики Хогвартса в состоянии невидимости могли бы сделать и не потерять при этом кучу баллов, Лис решила пойти по пути наименьшего сопротивления и добавила, - Контрзаклинание учить.
Честно говоря, перспектива целой орды невидимок в стенах родимой школы Элис несколько пугала. Мало ли, что этой орде придёт в голову и захват каких территорий будет первым в их мирозахватнических планах. Самой Викстен быть невидимкой было не привыкать, вот уже почти семь лет она успешно маскируется под часть декора и тень в углу, так что некоторые однокурсники до сих пор не могли с точностью сказать, учится она с ними или просто представляет собой коллективную галлюцинацию, высиживающую с ними уроки и снова куда-то пропадающую. Такое положение девушку вполне устраивало и она его бережно хранила.
- Так-так... - пробормотала Викстен, разминая пальцы и гипнотизируя книгу, которую как раз принесла Марьен. Пробовать условились по очереди, по три попытки у каждой за раз. С представлением сложностей у Эли не возникло, с образами она всегда дружила и считала их неотъемлемой частью своей жизни. Дальше хуже. Лис как-то мало верила в собственный успех, поэтому три первых попытки успехом не увенчались. Потом появилась мысль, что с неуверенностью она далеко не уедет и в успех свой пора верить. На шестой попытке книга мигнула. На седьмой поколебалась немного, но всё же испарилась со стола. Осторожно опустив руку, Викстен ощутила пальцами шершавую поверхность.
- Надо же, получилось... - неуверенно улыбнулась девушка, но тут же спохватилась и виновато посмотрела на Марьен, - Ой, прости, тебе же теперь не на чем практиковаться... Надо попросить у мисс Корд ещё один учебник. Будем собирать у себя на парте невидимую библиотеку.
Эли снова улыбнулась правым уголком рта и пожала плечами, тут же задумавшись, а каково это - рисовать невидимыми чернилами. Когда ты видишь образ у себя в голове, чувствуешь линии подушечками пальцев, но увидеть ничего не можешь. Тогда можно позволить воображению дорисовать рисунок, раскрасить его в невиданные цвета и аж самому собой загордиться. Воистину, лучше любых невидимых чернил богатое воображение, вот уж что действительно может раскрасить что угодно в любой угодный тебе цвет. Даже в красный в горошек. Стоп, какой ещё горошек? Лис вскинула брови и таки обернулась, чтобы посмотреть, что же вызвало такую бурную радость у младшей де Трой. Увидела, удивилась ещё больше и тут же снова села прямо, смущённо вперивая взгляд в парту и пытаясь представить на пустом месте учебник. Сосредоточиться не получалось и девушка лишь со вздохом откинулась назад, облокачиваясь на свою бывшую парту и принялась крутить фенечки на руке. Это успокаивало. И скрашивало ожидание следующего неожиданного поворота на сегодняшнем уроке. Что-то Лис подсказывало, что их впереди ещё будет немало.

 Отправлено: 03.05.11 23:17. Заголовок: Трибби - старательна..

Трибби - старательная ученица. Но между терминами "старательная" и "хорошая" на самом деле огромная пропасть. Вот она уже десять минут колдует над книгой, но та, гадкая вредина, старательно не исчезает. Если честно, в ум Даблдэй уже трижда успела прийти мысль запихнуть книгу под стол и заявить, что она исчезла. А что, мы просто не будем уточнять каким путём она исчезла!
Правда, никто не исключает варианта, что мисс Чорд, простите, Корд подойдёт проверить, есть ли книга на месте. Заклинание невидимости и исчезновения - тоже разные вещи.
Готовая уже разорвать томик учебника на кусочки, Трибби решила, что она бездарность, и более не пыталась издеваться над собранием умных слов в одном переплёте. К тому же перед самой Трибс сидели две её хорошие знакомые. Правда, с других факультетов, но когда это хаффлпаффцы делали различия между факультетами? Трибби разве что слизеринцев опасалась, и то далеко не всех. Некоторые мальчики были очень обходительные и милые, а девушки очень даже умные, и не следует думать, что все слизеринцы помешаны на чистокровности. Иначе среди них у Трибби не было бы друзей.
Ну так вернёмся к тому, с чего начали... А, нет, оставим несчастный фолиант в покое, пусть живёт отдельно от Даблдэй, а та потихоньку, пока мисс Корд отвернулась, достала из обёмной сумки пергамент, обернутый вокруг чего-то, похожего по размерам на журнал.
- Эй! Викстен! Элис!
Шепотом позвала хаффлпаффка сидевшую впереди девушку и аккуратно дёрнула её за белобрысый хвостик. Нет, ну а как ещё обратить на себя внимание, не привлекая к этому делу громкие звуки? Правильно, никак. И вообще, у нас урок невербальной магии, значит, можно обойтись без слов.
Трибс аккуратно, стараясь не слишком шелестеть пергаментом, достала из свёртка стопку колдографий, после чего начала их перебирать в поисках той одной, что хотела отдать Викстен. А вы в курсе, что у Даблдэй самые большие альбомы с колдографиями из Хогвартса? Вот она как раз неделю назад перебирала результаты своего колдотворчества, решая, какие колдографии можно подарить, а какие - оставить. Там была одна прекрасная колдография Цириллы, которая пытается догнать какого-то хаффлпаффца, бегая по всей колдографии. Есть ещё изображение Рассела Лоуфорда, который сидит в библиотеке, склонившись над книгой. О, а вот и та фотография, ради которой хаффлпаффка сейчас достала свой свиток.
С улыбкой на лице Даблдэй протянула рейвенкловке колдографию, сделанную год назад в Хогсмиде, в "Трёх Мётлах". Элис и её лучший друг Элик сидели с кружками сливочного пива, которое пенилось. Позади друзей были видны другие студенты, уже счастливые и довольные от приличного количества выпитого. Вот вам и юные волшебники.
- Мне кажется, ты здесь как-то по-особенному улыбаешься. Если не очень нравится - подари Элику с приветом от меня. Прости, Марьен, колдографий с инопланетянами у меня не нашлось.
Практически искренне расстроившись заявила Трибби и откинулась на стуле. Однако в этот момент мисс Корд повернулась в её сторону, так что Даблдэй мгновенно завернула остальные фотографии "на раздачу" и подвинула их на край парты.
Эх, жалко у неё с собой не было фотоаппарата, профессора категорически запретили Даблдэй носить с собой это оружие массового поражения обитателей Хогвартса. Вообще-то, фотографировать на уроке запрещено, но Трибби это никогда не останавливало. Втихаря, внаглую - она всё равно продолжала фотографировать.
Вот поэтому на время уроков любимая игрушка оставалась в комнате. А ведь Даблдэй сейчас могла бы сделать такую красивую колдографию с миссис Корд. Всё-таки молодые преподаватели - это необычно, и для памяти о Хогвартских днях значимо. Кстати, а где второй практикант? Или Трибби что-то пропустила и его уже отправили практиковаться в другое место?
- Кстати, у меня есть ещё фотографии с того похода в Хогсмид. Но там по большей части Хаффлпаффцы, мы потом ещё сливочное пиво проносили в гостиную.
О да, вечеринка тогда была знатная. Никакого непотребства, кое-кто даже потом эссе по Трансфигурации умудрился написать. Только не Трибби! Трибс тогда заснула в обнимку с фотоаппаратом. Вот да, за неимением более мужественного атрибута, Даблдэй спит с ним.

 Отправлено: 04.05.11 13:36. Заголовок: - Тебя кто врать нау..

- Тебя кто врать научил? - Безапелляционным тоном заявил Бэзил, проделав в очередной раз вертлявый круг на стуле и обратившись ликом своим суровым и небритым к соседу. На какое-то мгновение Берри даже потерял себе отчет, где он, собственно, находится, а посему возглас его прогремел отчетливо на весь кабинет. Но Бэзил, как и всякое другое большое благородное животное, на подобных мелочах не привык заострять свое царское внимание. Сердце его мерно отстукивало время до окончания занятия, когда молодой человек первым встанет со своего места и отправится в неведомые и известные только ему дали, где он сможет поживиться чем-нибудь съестным и наконец потушит очаг урчания в своей утробе. Да, съестное... При воспоминании о безвременно покинувшей его печеньки Бэзил с трудом смог сдержать рев раненного медведя, касатки, крик потерявшей своего детеныша, стон панды, у которой вырубили любимый куст эвкалипта. Душа простыней металась в безостановочном беспокойстве и отражалась неописуемыми муками на лице хаффлпаффца. Настроение опустилось до планки «ниже плинтуса» и заело на минорной ноте, как при встрече с дементором вспомнились самые отвратительные картины из бытия - и захотелось прослезиться от несправедливости судьбы... О, да, ему просто необходимо было выговориться. Тем более, Мерлин послал ему в соседи такого же побитого и расстроенного жизнью Йокко Халфрингтона! Они были просто обязаны объединить свои усилия, побороть печаль и прийти к позитиву. И что же Бэзил слышит в ответ на свое благородное предложение провести сеанс «выскажи свои обиды»?
- Какое «все хорошо»? - Изогнув бровь кустистой дугой, вопрошал Берри, уставившись на шестикурсника. - Ты свое лицо в зеркале вообще видел? Такое мученическое выражение, наверное, было у евреев на сороковой год шастанья по пустыне. Давай, колись, что приключилось. Если у тебя какие-то размолвки со слизеринцами, мы запросто можем собрать ребят и запрессинговать гадов.
Он совершенно искренне понятия не имел, что там такое приключилось с Халфрингтоном, а потому все так же искренне считал, что любые проблемы его маленького друга можно будет разрешить превосходящей силой и авторитетом хаффлпаффской мафии. В конце концов, они же с одного факультета, а потому должны стоять друг за друга горой, что бы там не произошло.
- Да. брат, мы - сила. Нас не победить!
Для пущей убеждения в собственных словах он даже хлопнул ладонью по столу. Стол отозвался жалобным позвякиванием чернильницы и внезапно проснувшимся вниманием практикантке к своей персоне. Будь это внимание оказано в какой любой другой момент, никак не связанный с занятиями, Бэзил бы стопроцентно выпятил гордо вперед грудь, надул щеки и важно посматривал бы на своих знакомых. Huh, однако, в контексте «сейчас мы будем проверять на вас, как делать не надо», что-то смутно начинало подсказывало Бэзилу, что не так-то все и просто. Левое полушарие мозга подсказывало план на экстренные случаи: достать палочку и трансфигурировать себя в кактус. Или построить баррикаду на парте и категорически отказываться выходить к доске до тех пор, пока практикантка не покажет бикини или не согласится сходить с ним на свидание. Но рациональная правая часть мозга отмела напрочь все эти сюрреалистические размышления о пост-модернизме и роли горностаев в жизни прекрасных дам. С ужасом выглянув из-за горы хлама, громоздящейся на столе, на мисс Корд, Бэзил шумно сглотнул и переспросил у Йокко:
- Она только что сказала, что сделает нас прозрачными?
Далее могла бы напасть самая натуральная паника, если бы Берри не додумался, что быть прозрачным - это круто. Это реально круто, тогда он сможет беспрепятственно проникать во все укромные места в женскую раздевалку, а это дорогого стоит! Или, например, стать невидимым борцом за справедливость и творить добро после сытного ужина. Да, была не была! Ему терять нечего. Тряхнув челкой, Бэзил неторопливо поднялся со стула, оттянул вниз рубашку, взял учебник и, оглянувшись вопросительно на Халфрингтона, зашагал к практикантке.
- Эээ, - глубокомысленно изрек Бэзил, останавливаясь в двух шагах от девушки и отщипывая кусочки с ветхого корешка фолианта. - А что вы сейчас делать с нами будете, мисс Корд?
Ну и на всякий случай уточнил, интимно понизив голос:
- Это законно?

 Отправлено: 05.05.11 22:17. Заголовок: Самая мерзкая ситуац..

Самая мерзкая ситуация на свете бывает только на одном конце света в какой-то определенный момент времени. Просто потому, что она самая, и другой такой в данный момент просто существовать не может. И на данный, конкретный момент это совсем не китайско-вьетнамская война, как все умные и начитанные наверняка подумали. Война в следующий момент, а моментов много... Это и не афганская война, и не исламская революция в Иране, и даже – представьте себе – не трагический вихрь разочарования, сметающий все мысли с корней в голове у Бэзила при потере печеньки. Просто потому что все это, на самом деле, чепуха. А еще потому, что ни до чего на самом деле в этот момент у парня, сидящего сейчас на задней парте в неизвестном полушарии отдельного, неимоверно суверенного государства под названием Хогвартс, и склонившегося над учебником, как перед священной книгой, нет дела.
Вот возмущается, наверное, практикантка эта за кафедрой, незримо выдувает из носа пары гнева, как бык перед красно тряпкой, думает, как бы похлеще, побольнее дать понять столь наглой молодежи, что вести себя надо прилично, что, в конце концов, она тут главная, и взрослая, и слушаться надо ее! Но ей совершенно невдомек, по какой причине «наглая молодежь» развалилась за столом. Наглую молодежь просто припечатала к столу та самая мерзкая, отвратительная, страшная, бьющая резко и болезненно по самым мягким и нежным местам ситуация, с которой не сравнится афганская война и тому подобные детсадовские испражнения мировой политики. У наглой молодежи убили отца, а еще рядом сидит не менее наглая молодежь, вещает что-то про слизеринцев, думает, что силой и массой решаются все проблемы на свете, а также считает, что все проблемы на свете появляются из-за слизеринцев. Перед наглой молодежью на стол приземляется листок, едва слышно шурша по его учебнику и ласково утыкаясь уголком парню в лоб. Но ни желания, ни сил – ни взглянуть на того, кто прислал неожиданную записку, ни на то, что в этой записке содержится – не существует на данный, определенный момент времени у наглой молодежи.
- Слизеринцы? – тихо и как-то не по-доброму шипит Йокко из своего укрытия за руками. – Слизеринцы?!!! Да какие слизеринцы!!! Да к черту слизеринцев!!!! К чертям школу, все к чертям, в задницу соплохвосту!!!! У меня отца убили, понимаешь, Бэзил?! Нет, не понимаешь, и дай тебе Мерлин никогда, НИКОГДА не понять!
Он поднял голову, а теперь вновь утыкается лицом в ладони и не желает ничего слышать. Ему и правда сейчас на все плевать. Ему плевать, что, наверное, все эти его мученические метания смотрятся наигранно со стороны – они настоящие, не фальшивые, в них нет ни капли искусственности. Ему плевать на то, что его истерический шепот наверняка сорвался на вопль, и потому весь класс был вынужден прислушаться к его словам и обнаружить в обычно таком спокойном и жизнерадостном Йокко Халфрингтоне шумного, чуть ли не безумного, разъяренного психа, в которого его превратило это, самое страшное событие в его еще не очень-то и длинной жизни. Он даже не сразу расслышал, как его позвали, и только после того, как Бэзил что-то шепнул ему, кое-как очнулся. Люди настойчиво стучали в прозрачный купол аквариума, до дрожи в стенах стучали, и в ушах звенело от невообразимой какофонии, полной бессмысленности мыслей и звуков. Звуков было много, мыслей еще больше. Вот скрипит стул под ним, вот шелестит по столу словно бы смазанный с него учебник, вот шаркают чуть-чуть по полу новые подошвы ботинок, - он поднимается на кафедру и, опустив голову, совершенно бесстрастно и безразлично смотрит на практикантку, эту, как ее, мисс Корд.
Корд - аккорд. Корд – кардиограмма. Корд – бекон, или просто помидор. Столько слов созвучных. Надо написать песню. Бессмысленную песню. Нужно выложить все это до дна, чтобы весь негатив остался там, на бумаге, срифмованный в ненужные, неуклюжие мотивы.
Жаль, так и не взглянул на листок, который ему бросила Элис.
Жаль, даже не прислушался к теме урока – кажется, что-то про невидимость, но уверенности нет. Вон как Цирилла заливается. Ей всегда смешно. И дай бог, чтобы ей всегда, всю ее жизнь блондинистую, бессмысленную и беспощадную, было смешно.
Йокко смотрит на Корд, смотрит на свои ботинки, на книжку, на Цириллу, на Викстен, на чихающую Марьен Милн, обводит глазами класс, всматривается в каждый его закоулочек, лишь бы только отвлечься от того неимоверного грохота, который в его крохотном уголке аквариума воспроизвела мисс Корд своим уверенным стуком; от него ведь по стенке пробежала настоящая трещина. Как хрупка тишина в этом уголке. Обязательно кто-то ее разобьет. Рубанет по ушам, как ледорубом по голове – и поминай, как звали.

 Отправлено: 08.05.11 19:25. Заголовок: Два дня прошло с тех..

Два дня прошло с тех пор как Елена и Пандора попали в Хогвартс. Теперь уже старшая Бут до последнего надеялась, что странная шляпа определит их с сестрой на один факультет, но, увы и ах, надеждам не суждено было сбыться. Бесспорно, им бы проще было привыкнуть ко всему, если бы они были вместе. Однако раз решено уже ничего не изменишь. К тому же они все равно смогут видеться, правда, немного меньше. Елене иногда казалось, что она просто тонет в новом огромном мире, что их с сестрой относит в разные стороны. Но эти мысли она гнала прочь из головы. Природная скромность, даже можно сказать, стеснительность стала причиной того, что Елена еще мало с кем за два дня успела познакомиться. Пока она предпочитала быть незаметным наблюдателем. Конечно, совсем незаметной трудно было оставаться, так как они появились с сестрой посреди учебного года, да сразу на старшем курсе, где все остальные друг друга знали уже лет шесть как минимум и даже больше. Да Елене не хватало разговоров с сестрою перед сном, ей не хватало Фрэнка, который был единственным человеком в этом большом мире, кроме сестры, кому Елена доверяла, к кому испытывала привязанность и даже более сильные чувства. Бут старалась не думать о грустных вещах и всецело погрузилась в учебу, тем более что многое ей было ново и интересно. Конечно, она знала определенные заклинания, разбиралась довольно хорошо в зельях, потому что родители все же учили своих детей магии. Однако ЗОТС для нее было довольно новым и очень интересным, а в Прорицаниях просто истинный талант, правда Елена старалась не показывать всех своих знаний и способностей. И признаться, даже после первого занятия Прорицания, ей было не по себе, так как она все боялась, что сможет увидеть что-то, чего бы видеть не желала. Она вообще старалась не выделяться. Трудно себя пересилить, если тебя с детства этому учили. Учили хранить свой секрет, учили быть как все. Еще одним предметом, который был дня гриффиндорки новым, была невербальная магия, на которую она сегодня и пришла первый раз.
Расположившись где-то в серединке ряда с краю парты у окна, Елена уткнулась в очередную книжку. Оторвалась она только, когда в классе появилась преподаватель, которая, как оказалось, замещала другого. Бут с интересом слушала все, что говорила молодая учительница. Ее немного удивляло отсутствие дисциплины на уроке. Просто ей всегда казалось, что уроки проходят немного по-другому. Но то что было все иначе не огорчало и не радовало, просто было.
Тем временем ученики начали практиковаться в заклинании. Елена тоже усиленно пыталась превратить свою книгу в невидимку, но у нее ничего не получалось, хотя бы от того, что Бут не могла сосредоточиться. Вначале ее отвлек смех звонкий, Елена бросила взгляд через плечо на объект веселья. Потом ее отвлек шепот какого-то парня, который едва не перешел в вопль. Правда, в чем дело Елена не уловила, но страдающие люди в ней всегда вызывали сочувствие и поэтому она искренне, даже не зная в чем, посочувствовала парню.
Одним словом, Елена, не привыкшая учиться среди множества других людей и которая всегда проникалась мыслями и проблемами других, просто не могла сосредоточиться и от того, даже к моменту, когда двое парней уже оказались у доски, ее книга все так же видимая лежала на столе. Елена вздохнула и попыталась еще раз произнести заклинание, но, увы и ах, сегодня был определенно не день Бут, так что гриффиндорка лишь поджала губки, решив, что все равно добьется того, чтобы у нее это заклинание получилось. А вот в упорстве ей стоило отдать должное. Девушка была из тех, кто всегда упорно шел к заданной цели. Взгляд голубых глаз устремился на преподавателя и двух молодых людей

 Отправлено: 15.05.11 16:10. Заголовок: Бедная-бедная Меган...

Бедная-бедная Меган. И как Сирил работает с этими детьми? Как вообще волшебники соглашаются на работу с английскими сорванцами, которые не могут сидеть на одном месте? То ли дело в Шармбатоне, все сидят тихо, спокойно тренируются в заклинаниях, потом послушно сдают экзамены. А это что?
Выходка одной только Цириллы и это её "тётенька" доводят до нервного припадка. И больше всего на свете хочется вспомнить все запрещённые заклимнания и применить их хотя бы к одной слизеринке.
- Минус десять баллов Слизерину за нарушение дисциплины.
С этими словами Корд благополучно вернула штанам собеседника Цириллы видимость, после чего в крайне вежливой форме попыталась объяснить, что надо быть скромнее. И тише. И вообще лучше молчать в тряпочку, вот как Сол сейчас. Сидит где-то и молчит, и это особо прекрасно.
Уже решив, что Цирилла - самое страшное на её уроке, Меган наконец обратила внимание на парочку, которую вызвала к доске. Стоп, она ведь их вызвала? Так какого дементора рядом с ней стоит исключительно мистер Берри? Непонятно.
- Не только законно, мистер Берри, но ещё и крайне полезно.
Уверила студента практикантка Корд, но тут же её внимание было обращено на мистер Халфрингтона. Она, конечно, слышала о нападении на Св. Мунго, слышала, что убили главного целителя. Куда смотрят деканы факультетов? Почему они разрешили детям пострадавших посещать занятия? Меган бы хотя бы на неделю отправила студентов к своим семьям. В Хогвартсе и так гнетущая атмосфера, все боятся получить сову из мира, где идёт ожесточенная война с Тёмным Лордом.
- Мистер Халфрингтон... Я думаю, я имею право освободить вас от сегодняшнего урока. Может, вас проводить в больничное крыло?
Участливо поинтересовалась Меган. В конце концов, молодые люди не всегда бывают адекватны, что уж говорить о таких ситуациях. Интересно, а что будет если у и без того неадеквтной Цириллы вдруг умрёт отец? Или старшая сестра? Корд вздрогнула при мысли об этом. Да тут всех к дементоровым душам перережут от горя, сомневаться не приходиться.
- Вряд ли мистер Халфрингтон сможет помочь нам... Мисс Бут? Подойдите, встаньте рядом с мистером Берри. Мистер Берри, продемонстрируйте пока умение делать учебник невидимым. Только учебник. Не повторяйте подвигов мисс де Трой.

 Отправлено: 24.05.11 00:00. Заголовок: попахивает трололо. ..

попахивает трололо. I'm so sorry, yeah :(

- Слизерин ушел в ноль! – Цирилла посмотрела на Меган, скорчила недовольную рожицу и тут же отвернулась.
Внимания ей и так хватало. Точнее не то, чтобы с головой, ведь появились первые выскочки, гаргающие что-то о слизеринцах. Халфрингтон привлек к себе массу внимания, громко обращаясь к кому-то хаффлпаффцу. Цири давно знала, что все желтые они того и мозгов у них самую малость. Нормальный, умный, сдержанный человек не будет слать слизеринцев к черту в присутствии яркого представителя зеленого факультета. Не просто яркого, а особо выделяющегося слизеринца. Точнее слизеринку.
Цири не на шутку взъелась. Прежде, чем вскочить с места и напыжиться с подачей серьезного ответа, пришлось шепнуть шепелявому парочку возмущений. Сначала говорить, а только потом думать над всеми произнесенными словами – черта Цириллы. Или можно совершенно не думать, в любом случае для самой Цири каждая из произнесенных ею фраз является эталоном смышлености.
- Слышь ты, мозгами обделенный, – Цири приподнялась с места.
В руках у нее все так же была волшебная палочка. Можно было бы опробовать невербальную магию при защите своего факультета от «бравых» высказываний, но не суть. Уже говорилось, что пани де Трой хиленько справляется с магией без помощи обыкновенной ветки, приобретенной в лавке у Оливандера пять, а то и больше лет назад.
- Тебе за твои словечки не плохо бы врезать хорошего. И еще мамашу прибить на пару с отцом! – де Трой грохнула ногой по опорам парты. – Расплодили грязнокровок, вякающих что-то и несвязно блеющих. Не упоминай гордых слизеринцев, когда открываешь рот и выплевываешь несвязную речь. Уловил, Халфрингтон?
Браво выговорившись, малышка вернулась на свое место и чихнула.
- Ха-ха! Правда!
Глянув одним глазом на соседа по парте, Цири обиженно сложила руки на груди. Шепелявый почему-то не вставал на сторону Цири и не поддакивал. Это ее насторожило. Наверное, тот сейчас усердно проматывал в мыслях пластинку «нельзя такое говорить, это не красиво». А ей было далеко все равно, ведь если сказала Цири, то сказала честно и точно в лицо.
Пока в жизни нет проблем, стоит веселиться и строить из себя всемогущего представителя зеленых. Если еще и гордость зашкаливает вместе с эгоизмом, то такое дело и вовсе святое.
И тут Цириллу прорвало. Она чихнула второй раз, третий, четвертый. Усердно натирая ладонью нос, де Трой попыталась избавить от сего глупого ощущения. В очередной раз чихнув на весь класс, девочка возжелала засветить в Марлен чем-нибудь в стиле чернильницы. Это ведь рейвенкловка, контактирующая с зелеными человечками первая начала чихать и разнесла тут заразу. Однако, чернильницу вовремя отодвинули в сторону.
- А-А-А-А-АПЧХИ! – она утерла сопливый нос. – Ми-ми-милн!
Очень хотелось договорить, но чихать пришлось быстро, собранно. Сгруппировавшись, девочка утирала нос, смахивала выступившие слезы.
- В-в-вот это п-п-равду я сказ-з-зала, – ткнув локтем шепелявого, Цири попыталась улыбнуться, но тут же чихнула. Громко и от души.
Де Трой разошлась на правду. Чихала и чихала. При этом еще успевала злиться, ведь Халфрингтону предложили умчаться с урока, навестив мадам Помфри в больничном крыле.
Цири опять была недовольная, злая, сопливая и грозная. Рука сама взметнулась в воздух. Цири попыталась задержать дыхание, но не получилось, вновь чихнула. Выслеживать реакцию на поднятую руку не могла, даже если просто захотела бы такой мелочи, посему стала говорить:
- Мне н-н-надо в кры-кры-к-к-крыло…! Т-твою м-мать! – последнее все-таки шикнула под нос, сжимая кулаки. – Я се-се-серьезно! А-А-А-А-АПЧХИ!
И пользуясь моментом, чтобы закрепить свое недовольство:
- Х-халфринг-гтон, я б-бы в-всю т-твою семейк-ку з-за т-такое грох-хн-нула! А-А-А-А-АПЧХИ! – и странно, ведь Цири осталась довольна, утирая сопливый нос. – Оп-п-пять правд-да! Х-ха!

 Отправлено: 31.05.11 19:25. Заголовок: - Аапчхи! Ой, - коро..

- Аапчхи! Ой, - коротко и ясно ответила Марьен на пропажу своей книженции. Да что же такое? Икота-икота, уйди на Федота! Только это не икота. Это чих. А на кого уходит чих? Кто-нибудь в курсе? А?
- Аапчхи! Ой, - ну надо же, исчезновение штанов у сокурсника вызывает такой же эффект! Марьен. наконец, решила взять дело в свои руки и громко-громко шмыгнула носом. Какие, однако, аллергические книжки в Запретной секции! Или это все проделки инопланетян, проникших в Хогвартс? А что, им это раз плюнуть - затесался в домовики, они такие же зеленые...
- Спасибо. Отправляться в другие места спасать новые звезды... Это неплохо, - флегматично переврала фразу Элис внезапно переставшая чихать рейвенкловка. Сама не поняла, что сказала. Но ведь красиво вышло, а? Да и Викстен, как человек творческий, сама найдет в этом великий смысл.
- Невидимки! - вдруг оживилась Марьен. - Так вот в чем дело! Ведь внеземной разум на то и внеземной, он знает больше, и наверняка там, наверху, давно известно, как становиться невидимыми! Вот как инопланетяне проникают в нашу Библиотеку! Уууу, марсианские происки!
Марьен погрозила кулаком - явно кому-то невидимому. Дескать, смотрите у меня, марсиане, я до вас доберусь!
Осененная своей новой идеей, Марьен и не заметила даже пропажу своей второй книжки. Впрочем то, что Марьен теперь стало не на чем тренироваться, даже хорошо. А то ее разум хоть и вполне земной, но кто знает, чем обернется его использование?
- Вот! Трибби! Ты подтверждаешь мою теорию! Невидимые и на колдографиях, конечно, не обнаружатся!
Да уж, бедная-бедная Меган, знала бы она, какой рассадник сумасшествия ей сегодня попался. Вот говорят, что в этом возрасте все детишки сходят с ума, но Марьеша явно решила побить все рекорды. Или это все та же волшебная пылюка из Библиотеки?
Трибби-Трибби, чудесная, милая Трибби! Прекрасная, прекрасная Элис! Милн в этот момент боготворила своих подруг - что Викстен, что Даблдэй, за свои гениальные, достойные Нобелевских премий, догадки. Пожалуй, Теория Невидимого Заговора надолго займет рейвенкловку, готовьтесь вкушать последствия.
Но тут начал возмущаться, а, если быть точнее, истерить, мистер Халфрингтон. Милн захотелось шикнуть на него, но когда она услышала конец его фраз, Марьен вместо этого принялась жалеть парнишку. Потеря родственников - это очень страшно. Марьен сама же чуть было не потеряла отца, когда тот, пожарник, оказался в горящих завалах. Папу спас кто-то свыше, так он сам сказал. Видимо тех, кто приходит свыше, с отцом Йоко не оказалось...
А вот зато Бэзил теперь совсем один. Это странно. Для Марьен Берри - это всегда двое. И теперь Бэзила лишили и такой поддержки, как Йоко - отправив того в Больничное крыло. Нет, ну как же так? Берри же не может быть один... И ему Марьен тоже посочувствовала.
И посочувствовала даже Цири. Ведь теперь она - тот самый Федот, на которого ушел чих Марьен. А она-то думает, куда он делся. А коварный чих проскользнул по классу и забрался в нос к де Трой, и теперь она апчхикает на всю аудиторию.
- Это он сам, это не я! Я не виновата! Виноваты невидимые зеленые человечки! - пожала плечами Милн. - Хотя... если они невидимые... То, может быть, они и не зеленые?
Милн вытянула губы в трубочку и нахмурила брови - очевидно, шестеренки в ее мозгу закрутились с новой силой, обдумывая то, какого цвет могут быть невидимые вещи. Они хоть и не доступны глазу, но ведь они есть! А значит, у них и цвет должен быть. Или же? Ну как же?
Вобщем, пока все тренировали полезное заклинание, Марьен заблудилась в своей собственной голове. Благо, ее теперь не сотрясает чиханием. Прости, Федотоцири! Будем надеятся, что инопланетная шизофрения не передается воздушно-капельным путем.

 Отправлено: 08.06.11 00:47. Заголовок: Если бы Трибби не на..

Если бы Трибби не напомнила ему о том, что сегодня, вообще-то, лекция по невербальной магии, Джек бы здесь и не оказался.
Он вечно забывал свое расписание, вечно опаздывал, потратив время на поиски нужного кабинета, вечно извинялся перед преподавателями за свою нерасторопность. Это странно - он помнил все, что задавалось, ему не приходилось для этого даже записывать, но вот странная штука: помнить какая лекция у него за какой оказывалось где-то за гранью его возможностей. Но хорошо, что есть Трибби - хотя бы о смежных лекциях из-за нее Блэкпул не забывает.
Сегодня он даже не опоздал - почти. Проскользнул в кабинет вместе с чихающей Марьен, и, так как все внимание привлекла к себе она, смог незаметно пробраться к своему месту за партой. Все как нужно: достал книгу, попытался потренироваться в заклинании - конечно же, ничего сразу не вышло, разве что немножко начали просвечивать страницы через обложку, но Джек счел это достаточным результатом для того, что бы больше себя не утруждать.
Гораздо интереснее, например, рассматривать окружающих - от молоденькой, замещающей Лавкрафта, практикантки до заразившейся от Милн чихом Цирилы. Гораздо интереснее, когда в бедламе ты просто наблюдающий - вот Джек и сидел без дела, покручивая карандаш в руке и улыбался.
А как еще сохранять спокойствие, когда у всех вокруг просыпается безумие? Причем у кого какое: пусть о Бэзиловской мании к печенькам Джек не знал, но зато мог с легкостью сказать, что, например, у Цири проснулось желание подчеркивать собственное превосходство, у Милн - как и всегда, впрочем - заиграли в голове мыслишки о ее космических друзьях, и даже Трибби поддалась своему прелестному помешательству на фотографиях.
Кстати, Блэкпул обожал ее фото: он, конечно, не самый чуткий и внимательный ценитель прекрасного, но когда что-то заставляло его улыбаться или задумываться, он это отмечал как не лишенное смысла и что-то значащее. Да, он частенько хихикал, когда Даблдэй показывала ему самые удачные колдографии: Филч, привязавший на ниточку бантик и играющий с Норрис (да, такое увидишь не часто, но настоящие колдографы умеют поймать мгновение), или дремлющий Флитвик, сопящий так, что подрагивает перышко в чернильнице, или вот даже они, Джек, Трибби, Дрю, Элфи, Бэзил и Лука, играющие в снежки - тогда, кстати, Блэкпулу не слабо залепили в нос, и нос распух и стал еще больше, чем обычно. Это снимать, кстати, было не обязательно...
- Трибби, а для меня что-нибудь есть? - Джек подвинулся к краю своей парты, откуда смог дотянутся до девушки, сидящей на соседнем ряду с Марьен и Элис и легонько подергать ее за прядку волос. Когда Даблдэй обратила на него внимание, он быстренько сделал вид, что машет в знак приветствия соседкам Трибби.
Ну а что? Ему надоело пялится на Меган и слушать чихание и крики Цири, так что если есть новые фото, которые Джек еще не успел посмотреть, то для них самое время.
Ну разве что еще есть время на то, что бы подбодрить Берри:
- Давай, Бэзил, мы верим в тебя! - Джек поднял вверх свой карандаш и помахал им в воздухе, будто это был фанатский флажок.
Как бы только самого Блэкпула отвечать не вызвали - сегодня день такой ленивый, ничего делать не хочется, а уж тем более - трудиться во славу невербальной магии. По нему - уж лучше палочкой махать на ЗОТИ, пусть даже на последнем занятии Джек еле удрал от боггарта, ставшего огромным плотоядным растением. Но это все потому, что Джек думал о совершенно отвлеченных вещах, и Ридикулус из-за этого никак не получался.
Но это мелочи - хотя бы не пыжишься, представляя себя великим экстрасенсом, верящим в силу мысли и открытие чакр, а именно это напоминало сидение над полупрозрачной книжицей и гипнотизирование ее взглядом.

 Отправлено: 10.06.11 10:58. Заголовок: Бэзил пытался ограби..

Бэзил пытался ограбить магазин с помощью водяного пистолета.
Продавец сначала смеялся, а потом захлебнулся.

- No problem, - радостно сверкнув улыбкой, заверил практикантку Бэзил в своей дееспособности. Сейчас-то он всех поразит своими знаниями в области магии. Сейчас-то он всем докажет, что Мерлин - это не самый великий волшебник всех эпох и народов. Мерлин - всего-навсего второй. Второй, после Бэзила. Мерлин вряд ли бы смог так ловко и элегантно сделать учебник невидимым легким движением кисти руки. Но для творчества просто необходимо вдохновение, особенно в столь печальную минуту, когда выяснилось, что у Йокко Халфрингтона по стечению трагических обстоятельств погиб отец. Бэзил не знал, что говорить в такие минуты: обычно он просто стоял и пучил глаза на сообщившего грустное известие, дарил rafaello, как учили в рекламных роликах по телевизору, или лез с медвежьими объятиями. Или плакал вместе с переживающим горе товарищем - вместе ведь плакать гораздо лучше, нежели в полном одиночестве, когда тебе никто чисто по-братски не отдаст свою мантию, чтобы высморкаться. Плакать в одиночку - это, в понимании Бэзила, все равно что пить в одиночку. Но сейчас он присутствовал на уроке. И подобные всплески сочувствия многими могли бы быть истолкованы в не совсем верном ключе, а Бэзил все надеялся пригласить сегодня какую-нибудь очаровательную мадемуазель на свидание. Поэтому он от всей души на невербальном уровне посочувствовал шестикурснику и втайне порадовался, что зачетная практикантка догадалась сослать Халфрингтона в Больничное крыло, ибо волнение - штука заразная. Хотя, глядя на Йокко, так же можно сказать, что он не просто взволнован, но так же и в бешенстве. А про бешенство Бэзил читал в свое время в книге «пособие по ветеринарии», когда его сослали год назад за плохое поведение в Кантри Орандж крутить хвосты коровам. Бешенство опасно и передается воздушно-капельным путем. Нет, он, конечно, понимает, что у Йокко умер отец... Но на всякий случай отодвинулся подальше от подозрительного элемента и в поисках выше помянутого вдохновения снова уставился на ножки мисс Корд. В голове его созрел план.
С детства Бэзил обожал фокусы. С детской непосредственностью он восхищался таким мастандонтам, умеющим напускать иллюзию, как: Гудини, ловко выбирающемся из цепей на дне морском, и маме, ловко вытаскивающей из портмоне папы гигантские суммы на всевозможные побрякушки. С возрастом он понял, что все это - исключительно ловкость рук, смачно сдобренная шикарной прелюдией. Сразу взять и выложить свои навыки неинтересно, надобно подержать публику в интриге. Засим Берри закатал рукава своей рубашки, продемонстрировав собравшимся в кабинете кем-то чистоту своих намерений, а так же кем-то намазюканную на его правом предплечье надпись «тут была Трибби», показал Блэкпулу большой палец, загадочно подмигнул Марьен и с одухотворенным ликом уставился в потолок, призывая неведомые силы помочь ему сосредоточиться...
...
И Бэзил узрел неожиданно для себя ту самую неведомую силу. Всего на секунду в потолке промелькнул лик небесный, а так же вырез небесный с бэджиком «Даша, администратор реберза». Рот лика небесного оглушил Бэзила голосом певчим: «ты не Никита Михалков, поэтому ты мне не нравишься», и Бэзил в потрясении провел пальцами над губой, суеверно опасаясь, что там внезапно выросли усы. Усов, слава тебе святые угодники Цирилла и Тарлин, под носом не оказалось, но Берри был потрясен до глубины души явившимся провидением. Нервно сглотнув, он оглянулся по сторонам, выискивая в каждом хотя бы проблеск того же ужаса, что довелось испытать ему, однако, явление администратора, похоже, было уготовано исключительно для него одного. Помотав головой, он предпринял вторичную попытку сосредоточиться над заданием, тем паче мисс Корд только что бросила на него внимательный взгляд, а мама с детства вбивала молодому человеку, что истинный джентльмен ни в коем случае не должен заставлять даму ждать. Он переложил учебник чуть вправо, снова приготовился сделать немудреный пас палочкой, но... Взор. Чей-то тяжелый взор буравил его темечко, словно противный сосед буравит дрелью в восемь часов утра стенку. Бэзил снова поднял глаза к потолку, но узрел лишь только деревянные доски. Тяжко вздохнув, он в очередной раз уставился на учебник, закрутил палочку в руке и... Черт возьми, да кто там смотрит ему в спину? Почти чувствует же, как между ребер прожигается от чьего-то настырного взгляда дырка! А это, между прочим, последняя чистая рубашка! Он в нетерпении оборачивается и едва ли не стукается лбом об доску. Так, нет. Пора завязывать с просмотром кабельного телевидения по хрустальному шару ночами. Смахнув пятерней выступившую испарину, Бэзил опять уставился на рассыпающуюся от ветхости книгу и поморщился так, словно его только что заставили сожрать цельный лимон без сахара.
Но Берри не был бы Берри, если бы в нем не проснулась в столь стрессовую ситуацию смекалка. Если блеснуть талантами сегодня не удается, то на помощь ему придет ловкость рук и никакого жульничества! Помнится, раньше у него отлично получалось прятать куриное яйцо в нагрудном кармане рубашке. С книгой и того проще, чего уж там! Надо только подгадать момент... Бэзил бочком, бочком так отодвигается чуть в бок, позорно скрывается за Еленой, почти по-обезьяньи хвать учебник с парты - и запихивает его за пазуху. А затем с такой важной физиономией выглядывает и говорит:
- Я все.
И учебник вываливается с громким грохотом на пол, и Бэзил от стыда не знает, куда глаза деть в поисках поддержки.
- Что-то я себя неважно чувствую, - сознался в мании своей преследования Берри и поежился. При этом он еще усердно старался не смотреть по сторонам, а то вдруг снова эта неведомая Дарья привидится - и что он ей тогда скажет? т_Т

 Отправлено: 14.06.11 11:33. Заголовок: загуби меня своей гу..

загуби меня своей губой
избей меня своей избой
из непонятого

Знал, всегда знал Халфрингтон, что кислую рожу строить не надо никогда. Даже если эта рожа кислая строится непроизвольно, сама, чисто под воздействием гадюки-Судьбы, которая мордует и лепит на лице то выражение, которое ей самой угодно, великой мастерице в лепке как по пластилину, так и по людям. Американцы клевую штуку придумали – называется keep smiling. Что бы ни случилось, как бы там тебя не помяли и не измочалили – сохраняй на лице улыбку, и удача тоже как-нибудь да улыбнется тебе. Ты потерял любимого пуделя? Keep smiling. У тебя лучший друг отбил девушку? Keep smiling. На полосе жизни-зебры черные и белые полоски кончились, и осталась только филейная часть? Keep smiling! Every time, every day – и жизнь будет прекрасна в своей притворности, и ни одна тварь не посмеет ни засмеяться тебе в спину, ни послать тебя в жопу с твоими проблемами, ни пожалеть, погладив по голове. Не лезь к людям за жалостью, и они никогда не полезут к тебе первыми – потому что на твоем лице всегда будет улыбка, а это значит, что тебе все по кайфу – и никто и не посмотрит на то, что из язвы, натертой в уголке твоих губ, сочится кровавая струйка по подбородку.
А Халфрингтон не умел так. Он вообще много как не умел. Вот, например, так, как Цирилла, вообще немногие умеют – открыто, при всех, высказать свои националистские взгляды дуры, жизни не видавшей, нажать на ярость и ненависть, сказать такие слова, которые просто неприемлемы, если ты хоть в какой-то мере умеешь понимать и сострадать. Но нет же! Нашей слизеринской мадам закон и этикет не писан! Хоть бы варежку заткнула, тварь, и прекратила ржать! Это уже не Цербер, это какая-то Сцилла и Харибда в едином лице, мать ее растудыть за то, что такую дрянь вырастила! И Халфрингтон, безобидное существо, которое слова грубого никому не скажет, наливается такой яростью и злобой, которую вы, наверное, никогда уже не смогли бы увидеть у него в ясных очах. Трибби! Срочно хватай фотоаппарат и делай серию скандальных кадров! Потом за каждый из них дадут по тысяче сиклей!
О, как бы он сейчас хотел вскочить с места (то есть, взвиться к потолку тогда уж, ведь он и так стоит) и наброситься на это блондинистое чудовище! Вцепиться ладонями ему в глотку, придавить к парте голову, размазать череп осколками по столешнице, и чтобы крови, крови было побольше! Халфрингтон кипит. Он как бык на корриде, и его тореадор с каждой секундой все наглее и больнее трясет красной тряпкой. Да как она смеет! И снова наваждение такое, чисто мечтательное: у него длинные когти, как у этих супергероев из комиксов, и он кааак одним взмахом перемахивает ей глотку, из которой, кажется, нескончаемым потоком в течение четырнадцати лет уже течет отменное дерьмо! И кровь, и снова кровь по полу, и в глазах эти призрачные лужи отражаются, и кулаки сжимаются до боли, и зубы стискиваются, и Халфрингтон уже, если честно, на грани. Он еще никогда не чувствовал себя так... эээ... странно. Желание такое, бесконечное и сосущее жилы, яркое и ясное – услышать то, как ее смех перерастает в вопль, увидеть, как этот маленький филиал дьявола корчится на полу... И, если честно, он готов пойти на преступление, лишь бы исполнить этот сиюминутный порыв. О, а преступление иногда вовсе необязательно! Можно действовать чужими руками! Можно сказать Фредерике Крэбб, что Цирилла назвала ее толстой старой выдрой, а еще и пирожное украла - и тогда Пособие: Как убить де Трой быстро и болезненно будет наиболее красочным и сгодится в подарочное издание.
Но пока он молчит, угрюмо молчит, и исподлобья смотрит на то, как эта тварь изволит чихать. Ничего. Мы еще не уверены, кто будет смеяться последним. В конце концов, все умрем. Но я, например, знаю, что умру с улыбкой на лице. А вот насчет тебя, Цирилла, я не уверен. Потому что я, например, ни разу не видел тебя улыбающейся. Ты либо ржешь, либо орешь своим отвратительным контральто, ок. И однажды вся эта твоя чистокровность нисколько не спасет тебя, де Трой. Она станет не более чем желтой карточкой, которую ты предъявишь кому-то, а потом тебе вместе с этой карточкой оторвут руки. Потому что гордиться там нечем. Надо самому из себя что-то стоящее представлять, а не поминать без конца достойных своих предков.
- Ничего, все хорошо, мисс Корд. – Йокко берет себя в руки. – Извините меня, я сорвался, так получилось. Я не хотел. Что я должен сделать? Я дееспособен, уверяю вас. – И, наверное, впервые в жизни у него на лице появляется настолько кривая улыбка. – Можно мне следующим в очередь за учебником?