Отправлено: 09.04.12 00:18. Заголовок: [back off! you're standing in my aura]

» Дата и примерное время событий:
10 часов утра, 6 октября 1979;
» Локация:
незаконное вхождение на территорию Хопкирк, что расположена в городе Оксфорд, что в Оксфордшире, что является частью государства под названием Великобритания;
» Участвующие персонажи:
Mafalda Hopkirk and Gregory Berange;
» Краткий сюжет отыгрываемого:

цитата:

- well, hello, i'm your cousin. - you know what, go to Hell and set their thermostat.

 Отправлено: 09.04.12 04:17. Заголовок: - Та-а-а-ак... - Нед..

- Та-а-а-ак... - Недобрым голосом протянула Мафалда, выпрямляясь на кровати и открывая глаза. Многочисленные подушки, мягкие пуфики и нежно-розовый плед с легким шелестом скользнули на пол. Глухой стук снизу повторился. Потенциальный самоубийца оказался настойчивой личностью, и неприязненное впечатление Мафалды о данной персоне только усилилось, когда тот обнаружил свинцовый дверной молоточек и принялся с особым усердием долбить по деревяшке. Взгляд немедленно скользнул на мерно тикающие часики, которые стояли на прикроватном столике.Маленькая жирная стрелка находилась на десяти, большая тонкая прилипла к отделению с отметкой пять. По скромному мнению мадам Хопкирк, уважаемого сотрудника Департамента Обеспечения Магической Безопасности, людей без совести и стыда, нарушающих покой и сон приличных людей в долгожданное воскресенье, следует отправлять в Азкабан без следствия и суда. А еще подобные гады достойны поцелуя. Страстного поцелуя от дементора, чтобы уж совсем точно никакого «припрусь в следующий раз с утра пораньше» не повторилось впредь - и послужило назиданием для остальных из одноименно-нецензурного теста.
Но если вы думаете, будто бы Мафалда соизволила распрощаться с твердыми планами проснуться к полудню и сподвигла с себя встать с кровати и спуститься вниз, то вы глубоко ошибаетесь. Уютную постельку она покидать ни в коем случае не собиралась в свой единственный выходной, пусть хоть метеорит у неё на задний двор упал только что или град из шоколадных лягушек идет... Ну, только разве что ради шоколадных лягушек. Для любых иных случаев она всегда может - вот сколько душе угодно - звать своего среднего племянника Кеннета, пока тот молодым кабанчиком не пронесется с грохотом по коридору, не явит взору тетки свою вечно заспанную физиономию и не пробурчит «чего случилось?»
- Пойди дверь открой, - скомандовала Мафалда, прижимая к груди любимую подушку и сворачиваясь в клубочек под одеялом. Она, в конце концов, имеет на то полное право - что-то поручать и куда-то отсылать по всякой бытовой и не очень мелочи. Она Кеннета, как и его братьев, в одиночку растила и воспитывала последние двенадцать лет...

***
... Плохо воспитывала, по всей видимости. Плохо, раз до сих пор за двенадцать лет не уяснил, что когда пяточка дорогой тетушки скрывается под одеялом - это значит, что и пяточка, и сама вся дорогая тетушка не желают ни в коей мере контактировать с внешним миром. Особенно в воскресенье в десять, Мерлин его подери, утра, когда все нормальные люди отсыпаются после тяжелых трудовых будней и набираются сил для, Мерлин его подери, понедельника! И за надрывные возгласы «Ма! Маа! К тебе пришли!» и подзатыльник совершенно не грешно в воспитательных целях схлопотать, честное слово. Во-первых, что за манеру они себе взяли - по всякой мелочи орать с другого конца дома, а не подойти и тихим деликатным тоном четко сообщить, что надо. Это только ей такое позволительно по рангу старшей, это её привилегия. Во-вторых, что за стыдобища такая, где его манеры, ей интересно?
Пяточка опускается с кровати и нащупывает ворсистую ткань ковра. Взмах палочкой. Потерянный тапочек взмывает из-под кровати и смачно впечатывается в стенку. Взмах палочкой. Тяжелые гардины раздвигаются. Редкое октябрьское солнышко озаряет комнату и беспощадно слепит глаза, выжигая последние крупицы нежной дремы.

***
Наблюдая сверху за тем, как две темные макушки проходят в гостиную по холлу, она с одним определиться не могла: она сейчас очень зла или же очень... удивлена? Нетактичный и весьма невежливый вопрос «ты что тут делаешь, глупый гриффиндорец?» застрял в гортани и, все-таки, не слетел с губ. Запахнув поуже мантию и сложив руки на груди, Хопкирк неторопливо спускается по лестнице. Нет, все-таки, feel so sick & angry.

***
- Очаровательно.
А к чему конкретно - уточнять не стала.
Разгневанные фурии, знаете ли, не имеют за собой привычки спрашивать. Они именно что «вопрошают». И вот конкретно в эту минуту ей хотелось вопросить у своего племянника, кого он в дом только что впустил, за стол усадил да еще и чаю столь гостеприимно и любезно предложил? С какой это стати в её собственном доме, в её собственной гостиной на её собственном диване рассиживает мистер Грегори Беранже, а? Она примерный налогоплательщик, ответственный работник, собачку не забывает выгуливать - так за какие прегрешения, хотелось бы ей знать, ей выпала участь вновь лицезреть длинные темные патлы и рот, который гриффиндорский недотепа еще со времен школы кривил морским узлом, потому что ему казалось, что это придает его облику таинственности? Это, конечно, приятно, когда старые однокашники вдруг ни с того, ни с сего подрываются и несутся проведать тебя спустя долгих двадцати лет разлуки - кто же спорит, спрашивается. Одна загвоздка: все не очень-то и долговременное знакомство смазливого гриффиндорца и одной жуткой вредной слизеринки сводилось исключительно к подсчету шальных бладжеров, направленных ударом биты метко в голову гриффиндорца, а также драками метлами на поле после окончания матчей. И совместные отработки, на которые их отправляли в наказание, аналогично заканчивающиеся склоками и швырянием тазика все в того же гриффиндорца. Чего уж там вспоминать о трансфигурировании его метлы в ежа во время матча, за что ей пригрозили едва ли не отчислением из школы, или о прочих не менее добрых событий, которые им довелось пережить вместе.
- Я полагаю, у тебя есть весомые причины ступать через порог моего дома без предупреждения, - произнесла Мафалда, складывая руки на спинке кресла, где сидел племянник. Тот, к слову, тоже особо не напрягался по поводу того, какое впечатление он может оказать на ранних гостей - и теперь восседал в растянутом кислотно-желтом свитере с надписью «puddlemere united sucks» и шортах в шотландскую клеточку. А с Беранже Хопкирк так и вовсе не собиралась церемониться. Хотя бы из-за того, что в 1959 году тот раздавил своей тушей её хомячка. - Даже и предположить не могу, узнал ли меня мистер Я-Пришел-К-Вам-Ребята-В-Воскресенье-В-Десять-Часов-Утра-Чтобы-Спеть-Новый-Хит-Про-Любовь-В-Этом-Мире-Борделе-Ну-И-Я-Демократии-Новой-Поэт по происшествии стольких лет да еще и без биты в руках, однако я его, по счастью, помню, - ответила она на явственно непонимающий взгляд Кеннета, задравшего свой нос вверх.

цитата:

Встречается ёжик и медведь. - Привет, - говорит ёжик. - Привет, - говорит медведь. Вот так, слово за слово, ёжик и огреб по-полной.

Давайте вас так разбудим ни свет, ни заря - а это десять утра, воскресенье, мы в миллиардный раз припомним! - и проверим, с каким прекрасным настроением вы очнетесь и с какой любовью в глазах вы посмотрите на этих самых, вас поднявших.
- Ну, я, пожалуй, схожу за чаем? - Неуверенно сказал Кеннет и выскользнул вон из гостиной.

 Отправлено: 10.04.12 14:00. Заголовок: Он держал в руках пы..

Он держал в руках пыльный потрепанный конверт, в котором лежала небольшая стопка не менее пыльных фотографий… Много лет назад, когда Грег переехал за город по своим «особенным причинам», он распорядился даже не разбирая вещи на чердаке, просто собрать их в ящики и вывезти в новый дом. И там они продолжали пылиться еще десять лет, пока всю эту давнишнюю пыль не потревожила одна юная особа…

***
Однажды, одним августовским днем, когда солнце ушло за тучи, а заняться было нечем, Арабелла прибежала к отцу в кабинет, принеся с собой тяжелый, пропахший сыростью ящик, набитый всяческими письмами и фотографиями. –Ты видел это? – спросила у Грега его дочь, с горящими глазами самоотверженно погружая свои белые ручки в самую пучину пыли. –Почему ты никогда не говорил что у тебя есть тетя!? – обиженная Белла потрясла какой-то помутневшей колдографией перед носом у отца. –Я и не знал… точнее знал, но никогда не думал об этом. – растерялся он, выхватывая карточку и вглядываясь в нее, пытаясь развернуться к ускользающему в окне свету. Тем временем дочка достала из ящика первый попавшийся конверт и извлекая оттуда письмо, принялась читая бубнить себе под нос, пытаясь разобрать потертые строчки. Грегори же вытянул из ящика еще карточку и еще и еще… На движущихся кадрах менялись люди, лица, времена. Вот свадебная колдография мамы и папы. Они улыбаются, на маме красивое белое платье. Вот они уже втроем. Отец, мать и он, совсем малыш. А вот более ранние кадры: повыцветшие и помятые карточки, на которых Грегори с трудом разобрал молодую маму и еще одну девушку, похожую на нее. «Должно быть ее сестра» - подумал мужчина, откладывая в сторону фото и беря следующее. На том кадре была изображена та самая девушка, похожая на его мать, а с ней был незнакомый мужчина. А с ними была маленькая девочка. «Дочь?» - сдвинув брови, прошептал Грег. В этот момент восторженная Арабелла встряхнула своими рыжими кудряшками и тряся ветхим письмом заголосила на всю комнату -Паааап! У тебя есть кузина! Ты знал!? Ты знаааал!? - ей явно было важно найти хоть каких либо родственников, ибо Хоть она никогда и не говорила, но Грегори всегда знал что ей очень обидно что их семья ограничивается только ими двумя. Однако же его все вполне устраивало. Ведь зачем нужны родственники, которые будут совать свой нос в его и без того непростую жизнь? Грега даже очень устраивало, что его мама умерла, а папа живет заграницей. О нет, он скучал по маме. Но он совсем не хотел чтобы она страдала от того что ее сын стал уродом. А отцу и вовсе об этом нечего знать. Пусть живет своей жизнью, которую он не мог себе позволить при жизни мамы…
Итак, весь оставшийся день прошел в исследовании родственников со стороны мамы. Это была инициатива Арабеллы и Грегори не хотел огорчать раньше времени, объявляя о том что совершенно не собирается искать и налаживать отношения с родственниками, если таковые имеются. Чем меньше посвященных, тем лучше. Но Белла не сдавалась. За ужином она только и делала что твердила о своей бабушке и о своей новоприобретенной тете. -У твоей тети есть дочь. Ее зовут Мафалда. Ты наверняка знаешь ее. Вы учились в Хогвартсе в одно время. Ты ведь знаешь ее? - не унималась Белла. -Как говоришь ее зовут? - вздрогнул Беранже, сам не понимая от чего. Память предавала его, но ощущение легкого беспокойства поселились в его сознании. Хотя он упорно не мог понять почему? Может быть он знал эту самую Мафалду? Возможно. Но никак не мог вспомнить ничего связанного с ней. Перед глазами мелькали образы школьных лет. О в основном все они были связаны с другой девушкой. Девушкой, чьи черты так ясно проступают на лице его дочки… Нет, он не может толком вспомнить никого по имени Мафалда. Память штука изменчивая и избирательная. Может он и хотел бы забыть про свою жену и вспомнить что ни будь другое из своей юности. Но тут уж было не ему решать. А жаль… Так или иначе, никакие воспоминания и никакие новоявленные родственники никак не могли заставить Грегори хоть как-то забеспокоиться. Он уже пережил все что мог и больше его ничто не волновало.
Как он ошибался!

***
Он постучал в дверь несколько раз. По-видимому никто не торопился открывать, да и сам Грегори все еще сомневался в необходимости своего присутствия тут. Если бы не обещание, которое он дал Арабелле, после того разгромного письма, которое она прислала ему несколько дней назад из Хогвартса, он бы вообще не решился бы на такую глупость. А так, он был обруган и оплеван, да и после ему пришлось счищать с себя мелкие кусочки бумаги, так как недовольное письмо взорвалось на мелкие клочки прямо над его кудрявой головой. Его умненькая дочка знала как хорошо электризуется домашний халат отца, и как тяжело будет очищать от него мелкую грязь… Ее счастье что она была в школе. Иначе он бы точно вспомнил что такое «рукаременьпопа».
То самое беспокойство, которое поселилось в его душе несколько месяцев назад, сейчас возрастало все больше и больше. Почему? Он ведь не на сцену выходит. А всего лишь пришел познакомиться с родственницей, которую возможно даже мог знать прежде… Интересно, как это смотрится со стороны. Открывается дверь и хозяева сходят с ума от неожиданности: на пороге стоит знаменитость и шаркая ножкой говорит «Здрасте, я ваш родственник!»
Дверь открылась. Но на пороге стоял молодой парнишка, который… явно узнал Грега. Он буркнул что-то вроде «доброе утро» и почему-то толком не спросив «что вам угодно, сэр» тут же пригласил незнакомца в дом. «Чему нынче молодежь учат?» - подумал Грегори, покачав головой и следуя за юнцом вглубь дома. Впрочем, юнец оказался вполне воспитанным и любезно предложил чаю, усадив в гостиной на мягкий диванчик. Грег, как было ему свойственно, уверенно расправил плечи и закинул ногу на ногу. Зачем показывать кому-то что он волнуется и чувствует себя неудобно? Пусть сказка о том что он афигенноафигенный крутой мачо в данном конкретном случае возымеет свою силу. Пусть он и не любил подтверждать этот миф о себе, но иногда стоит примерить уже имеющуюся маску, если ничего лучше ты придумать не можешь!
С большим любопытством серьезные глаза певца исследовали каждую деталь окружающего интерьера, стараясь как можно больше узнать о жительнице этого дома. Он хотел вспомнить, или хотя бы догадаться первым, знает ли он эту самую Мафалду Хопкирк, или же нет? Знаете, бывает такое вот чувство, когда ты уверен что вот-вот вспомнишь что-то важное, сосредотачиваешься, злишься, и все равно не можешь вспомнить!? Вот так и у Беранже. Уже почти два месяца он пытался вспомнить, искал, листал альбомы. Но все тщетно. Госпожа Хопкирк оставалась для него тенью до сего дня. До сего момента… Из-за одной из дверей послышалось недовольное рычание. Собака. Бывает. Животные не очень адекватно реагируют на присутствие Грегори поблизости. По вполне понятным причинам. Что ж, счастье собаки, что она заперта. Мужчина взял чашку чая и поднес к губам, как раз в тот момент, когда над его головой раздалось ядовитое «Очаровательно» По спине Беранже пробежал холодок и плечи напряглись так, что аж чашка в его широких ладонях затряслась. Вот он момент истины. Должно быть это она..
- Я полагаю, у тебя есть весомые причины ступать через порог моего дома без предупреждения, - перед его взором явилась женщина, черты которой тут же как огнем выжгло в его сознании. «Мафалда Хопкирк, Мерлин ее дери!?» - заверещало подсознание и в левой брови тут же огнем зажегся шов, который когда то был хорошенькой рассеченной раной, от мастерски отправленного в его голову бладжера. Пол минуты Беранже понадобилось чтобы взять себя в руки и не показать своего удивления и, мягко скажем огорчения. –Поверь, причины есть… - вздохнул он, ставя чашку обратно на столик. -А ты неплохо сохранилась, могу тебе сказать. Здравствуй. – с легкой ухмылкой отчеканил поэт, глядя как недовольство растекается по всему лицу и телу Мафалды. Она была всего на год младше его. И конечно же они были знакомы. Но так как сознание Грега было устроено так, что он забывал почти все плохое, то поэтому он никак не мог сосоциировать личико это слизеринской язвы с этим всплывшим в истории его семьи именем. Не может быть!? Она его кузина!? Вот так шутка!
Судя по взаимному приветствию, юнец, что встретил Грега на пороге, осознал всю тяжесть своего положения и предпочел быстренько ретироваться. Собственно, сам Беранже возможно предпочел бы сейчас тоже самое. Да и где-то в глубине души он был очень рад, что сейчас рядом с ним нет его Беллы. Ей вряд ли хотелось бы посмотреть как ее отец будет припираться с одной наглой леди, яд которой по-видимому не выветрился с годами, а наоборот, только накопился. –Как поживаешь, Мафалда? Я тебя разбудил, прости. Но у меня есть дело.. По-видимому к тебе, как выяснилось. – он изобразил на лице искреннее огорчение и тяжело вздохнул, при этом не теряя налета загадочности. Откуда вдруг к нему вернулся подростковый кураж мальчика-раздражителя девочек? Он прямо сейчас почти что кожей чувствовал и дышал как почти двадцать лет назад, когда в сотый или тысячный раз сталкивался с Хопкирк на «бранном поле» и дальше летели искры и мясо. Про них все говорили «в этой речке, утром рано, утонули два барана». И эти «все» были правы. Ни один из них не уступал другому ни пяди земли, никогда не признавал правоты другого и каждый их день проходил в боях. Они буквально жили для того чтобы изводить друг-друга. А уж школа была побоку. Хотя нет, Грег уж не знал как Мафалда, а у него было ради чего еще жить. У него была девушка. У него была музыка. У него были стихи. Он даже сейчас вдруг вспомнил, что где-то на чердаке должна быть тетрадь, в которой завалялось пара смешливых стишков посвященных его новоиспеченной кузине. Но лучше их не светить. Хотя когда он вернется домой, он обязательно их найдет и вдоволь посмеется.
-Я верю, ты совершенно не скучала по мне, дорогая. Но у меня действительно были причины сюда прийти, хотя честно скажу, я не ожидал увидеть именно тебя. Но… - он положил свою широкую ладонь на потрепанный конверт, лежащий рядом с ним на диване. Он жег ему ладонь. Вот сейчас все выяснится и разрешится. Прямо сейчас он ей докажет все и между ними появится тонкая ниточка под названием «семейные узы». То, чего он так избегал последние десять лет. –Тебе лучше присесть. Разговор будет долгим.

 Отправлено: 12.04.12 01:36. Заголовок: - Это ты меня еще на..

- Это ты меня еще накрашенной не видел - вообще прекрасна, как майская роза и ночь в Стамбуле, - заверила утреннего самоубийцу Мафалда и не замедлила с ухмылочкой в ответ. А в голове её, меж тем, уже пронеслась не менее прекрасная, как и она сама, мы помним, мысль о старой заброшенной котельной в пяти милях отсюда, а также о трех холщовых мешках, пылящихся в погребе. Разглядывая мощную фигуру Беранже, она решала сложную арифметическую задачку: сколько денег потребуется выдать на карман Кеннету, чтобы купить его молчание. Положим, голова Беранже осталась все такой же чугунной, как и во времена обучения в школе... Хотя льстит она сейчас, вырисовывая это самое «предположительно». Все явственно указывало на то, что материал остался исходным и даже оброс защитной каменной коркой, потому что рядом не находилось все эти годы такого доброго человека, который бы незамедлительно вырисовывался при каждом проявлении раздражающей всех бравады и доказывал Грегори: «ничто не остается безнаказанным, а я - твоя персональная кара». Слишком он уж свободно себя чувствует, сминая задницей пуфики на диване, - так, словно никто сейчас не схватится по старой памяти за что потяжелее - вот, например, за подсвечник с камина - и не отправит в нокаут метким ударом по затылку. Потом педантично расчленят на несколько мобильных составных, свалят в мешки, погрузят в тележку и отвезут в котельную - и развеется прахом над графством Оксфордшир в последней гастроли действующий на нервы своим треньканьем на гитаре Грегори Беранже. И все это это сделает собственными руками, без применения какой-либо магии. Просто потому, что теперь у неё уже не получиться заставить себя улечься в постель до вечера. Просто потому, что она раздражена до ужаса, и единственный способ унять раздражение - это занять себя чем-то вроде уборки или чистки картофеля. А её оправдают, если узнают: во-первых, связи какие в Визенгамоте и покровительственное отношение великолепной Бэгнолд; во-вторых, какие же пятничные летучки без Мафалды; в-третьих, воскресенье, утро.
Впрочем, поймав себя на мысли, что она уже раз пять как бросила за последние две минуты преисполненные нежности взгляды на тяжелый свинцовый подсвечник, Мафалда уселась на пригретое племянником место и вновь устремила взор свой на пока еще живого и невредимого мистера Беранже.
- Ты знаешь, неплохо поживаю, - на удивление миролюбиво промолвила она. - Хотя, на мой взгляд, в нынешнее время можно воспринимать себя невероятным счастливчиком, если к тебе и твоим близким еще ни разу не наведывались... - Хопкирк на мгновение запнулась, прежде чем выговорить последующее слово, которое она так часто было на слуху, так часто слетало с губ и с осуществлением которого она не сталкивалась воочию. - Пожиратели.
Правда - так правда. Миновала её семейство участь семейства Боунсов, над чьими родителями была учинена страшная расправа; не коснулась её семейства трагедия, подобная трагедии, свалившейся на плечи Хиндера; и все, словно бы, не предвещает ни малейшей угрозы, и спать можно спокойно. Но кто знает, задавалась вопросом Хопкирк, до какой поры лодка будет продолжать качаться на волнах? А Кеннету так и вовсе, действительно, по шее надавать благим делом будет. Что за поразительные расхлябанность и беспечность, когда на каждом углу звучит призыв о постоянной бдительности? Когда Министерство печатает листовки о банальных мерах предосторожности?
- Так, быстро, внеплановая проверка на вшивость, - насупила брови Мафалда и сурово пригрозила мужчинке волшебной палочкой, - во что я превратила твою метлу, после чего матч остановили, тебя отправили в Больничное крыло, а меня за ухо потащили в кабинет директора разбираться?
Ситуация, если так разобраться, жуткий фарс. Прогуливался бы случайно под окнами её дома Аластор Грюм - замер бы и закрыл бы широкой ладонью очи свои грозные, пробормотав себе под нос «и вот, после подобной картины вы спрашиваете, почему Министерство не в состоянии самостоятельно разобраться с заведшейся в обществе швалью».

***
The Postman Always Rings Twice. Радиоведущий Тилден Тутс же снимает ботинки еще на пороге дома, осторожно закрывает за собой дверь и чуть ли не на цыпочках вышагивает по холлу, силясь не привлекать к себе ни малейшего внимания. В крайнем случае, понимает он, его ожидает грандиозная взбучка по поводу почти что недельного отсутствия дома и «если ты бреешь бороду - это не значит, что ты взрослый и тебе все можно». К его превеликому несчастью тетка не дремлет - и он прекрасно слышит переливы её голоса, доносящиеся из гостиной. К его превеликому неудовольствию путь его лежит как раз мимо гостиной на кухню. Откуда, в свою очередь, по всем законам вредности именно в тот самый момент, когда он проплывал балериной мимо гостиной никем благополучно не замеченный, раздался страшный грохот, будто разом свалилось на пол пятнадцать кастрюль и котел в придачу. Тетка, прежде увлеченно держащая на мушке своего собеседника, понятное дело, моментально решила сконцентрировать все свое внимание именно на источнике шума. Тильден даже сориентироваться не успел, за косяк не исхитрился ускользнуть и спрятаться в тени, как тетка голову свою повернула и посмотрела пронзительным взглядом прямо в душу, а потом на его драный носок. Потом её взгляд уплыл многозначительно куда-то в стенку. Тогда, когда грозившее затянуться молчание было нарушено второй порцией грохота, которое перекрывало тявканье закрытой в одной из комнат собаки и громогласное «уй, ё» Кеннета. Тильден понял: положение надо как-то спасать. Тем более, что он узнал этого дядьку, посетившего с утречка их «тихую» обитель. Как-то раз этот дядечка посещал их эфир и рассказывал о своих творческих планах на будущее. Тильден, правда, сколько ни силился, так и не смог припомнить, говорил ли Грегори о своем желании пообщаться с Мафалдой Хопкирк без штукатурки на лице, но преисполненной пренебреженья ко всему и дезабилье.
- Доброе утро, мистер Беранже, - раздался приятный баритон Тильдена Тутса, ради которого многие юные и не очень особы настраивали свой радиоприемник на волну WWM с понедельника по пятницу в пять часов вечера. - Вы к нам с официальным визитом и добровольно или эта женщина решила изменить своим обычаям и спаивает вас чаем с сывороткой правды, пытаясь выманить секрет популярности ваших ямба и хорея?
Брови тетки стремительно полетели вверх - и Тильден прекрасно понял: мы с тобой поговорим чуть позже. И тогда дом в третий раз заполнился грохотом с кухни и протяжным «я не знаю, что я сделал, но на меня напала гигантская макаронина и пытается меня задушить!»

***
К превеликому счастью Тильдена, в доме находился посторонний. Свидетель, можно сказать. Поэтому Тильдену дали возможность скрыться с глаз долой - и в него даже не швырнули тапком с гневным «да ты совсем охамел», а затем еще одним с наказом «верни обратно мои тапочки!»
- Вот так и живу, Беранже, - буркнула Хопкирк и с какой-то стати посчитала нужным поставить в известность: - у меня их трое, младший сейчас в Хогвартсе - и у тебя, к сожалению, нет возможности с ним познакомиться.
Да, а вообще-то в погроме кухни и появлении макаронины-убийцы на белом свете виноват исключительно Беранже. Если бы он не явился сегодня сюда, он бы не нарушил размеренный ход бытия, не нарушил своим появлением пространственно-временной континуум и весь этот ваш фен-шуй. Потому что когда Мафалда спит до десяти по воскресеньям - все всегда идет своим чередом: дети рождаются каждую секунду, волки загрызают овец на фермах, котятки резвятся на блюдечках Долорес Амбридж, лысина Фаджа блестит на солнце, Грюм вопит про бдительность... А когда Хопкирк будят насильственным путем - обязательно происходит какая-нибудь сумятица. То тайфун пронесется по всему побережью, то самолет упадет, то у собаки теленок родится с головой курицы...
- Дерзай, у тебя есть пять минут, а затем я пойду проверять, придется ли мне делать перепланировку дома или нет, - сказала она, закрывая глаза и на «не ожидал именно тебя» - за такое в любое иное время суток ему бы просто указали ладонью на дверь и выписали на бумажку дни её приема на работе, куда он бы смог слать бесконечные потоки сов со своими «весомыми причинами», и на подобающее по всем законам этикета «а у тебя как дела?», которое ей бы следовало задать в ответ ему. И про благожелательное «присесть», которое он советует ей в её же доме. - Кратко и сжато, Беранже. Тезисами, пожалуйста, - хладнокровно не реагируя на доносящееся «бульбульбуль» с кухни и звон разбивающейся посуды.

 Отправлено: 24.05.12 17:18. Заголовок: Ветер развивал его в..

Ветер развивал его вьющиеся волосы, как гриву льва. Собственно и гриву льва он тоже развивал, угрожая вот-вот разрушить огромный макет головы хищника, которым так отчаянно трясли фанаты своего факультета. Эта кошачья рыжая морда открывала и закрывала пасть, то и дело перекрывая своим рыком гул трибун и свистящий ветер в ушах Беранже. ОН проносился над полем, переполняемый азартом и восторгом, какие всегда насыщают его во время игры. Матч подходил к концу и обе команды шли «нос к носу», заставляя болельщиков изрядно понервничать. А команды эти были: славный Гриффиндор и вонючий Слизерин. Вот об этом то и думал молодой охотник своей команды, обгоняя одного за другим слизеринца. Он очень надеялся на свои силы и хотел показать себя - ведь там, среди воющей толпы сидит та красотка с огненными волосами, ради которой он готов даже под бладжер подставиться!
Квоффл пролетел мимо и Грег тут же свернул за ним, не желая уступать позиции другим игрокам. Но тут у него за спиной послышалось злобное «хе-хе-хе», которое он услышал бы даже находясь в глубокой коме! - Мафалда, мать ее! - скривился парень и припустил за мячом. Но эта девчонка не отставала, все еще хитро улыбаясь, хотя Грег назвал это выражение ее лица - сморщенной свеклой. Фууууу!
-Отстань, курица! - попытался он перекричать ветер, лишь на секунду обернувшись к преследовательнице. Но та все еще не отставала, будто бы нарочно решила забыть про квиддич и сыграть в «догони меня кирпич»... -…Шестикрылая мозгоклюйка! Влюбилась что ли? - закричал со злобы Беранже, но уже не оглядываясь, а следя за перемещением квоффла из рук в руки соперников. Он просто обязан был поймать его и запустить в кольцо врага. Но висящая «на хвосте» Хопкирк не давала сосредоточиться. Она всегда его раздражала. Каждый день! Каждый час. Даже во сне являлась!
Мимо пролетел кряхтящий бладжер и он с трудом умудрился от него увернуться. И вот ведь незадача - она тоже смогла! И в этот самый момент в его руки кинули квоффл. Грег круто развернул метлу и почти подрезав слизеринскую преследовательницу, направился к вражеским «воротам». И в тот самый миг, когда кто-то умный вырубил зеленого вратаря, Грегори удачно замахнулся чтобы кинуть заветный мячик в кольцо, он почувствовал под собой колючую пустоту... Почему колючую? Потому что вместо длинной метлы, под ним оказалось очень маленькое, но очень колючее существо, которое ну никак не смогло бы удержать его в воздухе -ЕЖ... твою налево! - завопил парень, но захлебнулся собственными длинными волосами, которые попали ему в рот. А мама говорила – «закалывай волосы, сынок, если уж не хочешь их стричь!» Он стремительно летел на землю, чувствуя как животное колясь и цепляясь, переползает куда-то... Трибуны верещали, смеясь и крича недовольное «уууууу!» Было ясно что Гриффиндор теряет своего охотника. Грег лишь в секунду оценил ситуацию и ощутил сильный удар...

***

-В Ежа! - отчеканил Грегори, как на духу, лицом и телом ощущая всю силу и печальность того момента. А ведь он почти выиграл для Гриффиндора такую сложную игру! -О том что ты побывала у директора, впрочем, как обычно, я узнал только через трое суток, когда меня перепоили таки лекарствами и я проснулся с приступами тошноты и очень теплой подушкой под пятой точкой! - едко, но с некой меланхолией в голосе, добавил он, как бы мимолетом вспоминая последствия озорства Хопкирк.
Ему вдруг стало отчего то очень весело и светло на душе. Детские и подростковые обиды улеглись еще лет двадцать назад, и сейчас, если бы не та щекотливая тема из-за которой он явился к Мафалде, он бы был рад встрече и искренне посмеялся бы с ней над теми происшествиями, что случались все семь лет учебы в Хогвартсе. Он смотрел на нее и не испытывал никаких очень ярких или беспокоящих эмоций. Все казалось ему вполне обыденным - и то что он неуютно чувствует себя у нее в гостях, и то что она не доверяет ему. Но его это мало волновало. По телу разливалась теплота от нахлынувших воспоминаний и Грег, заглянув в глаза своей бывшей архиврагине, тепло ей улыбнулся. Но не так, как он это делает для фотокарточек или афиш. А так, как например, улыбается дочери...
От «хороших» воспоминаний его отвлек сильный грохот посуды с кухни. Что-то слишком шумно становилось... Если к лающей собаке еще и прибавится наличие кошки - вот тогда Грегори несдобровать. Кошки шипели на него как на прокаженного и опушались до немыслимых размеров. Он иногда даже думал, что и лысый «сфинкс», нашел бы что опушить, при виде носителя оборотнического проклятия. Но слава Мерлину, с кухни тут же послышались стоны и стало ясно, что живности, кроме «детей"» в этом доме больше не наблюдалось... Пока что. А за спиной, в дверном проеме появился молодой человек в дырявом носке, который показался ему сначала смутно знакомым. Но когда тот поздоровался и Грег услышал его голос, то тут же вспомнил что видел этого паренька на радио... -Доброе доброе. - поставив бровки домиком, как бы извиняясь за сомнения в «доброте» этого утра, поздоровался он. -Хммм, - изобразив на лице серьезное размышление, подыграл шутливой манере парня, -Чай я пока вроде еще не пробовал, но к Этой женщине я с очень личным визитом! - поделился секретом он, и как бы опасливо посмотрел на чашечку чая. -Я с этой женщиной в школе вместе учился... - устало добавил певец и перевел свой теплый взгляд на возвышающуюся над ним Мафалду. Та смотрела на своего родственничка так, как когда-то бывало смотрела на него самого и в голове его кудрявой всплыло «сочувствую, брат!» Но от яростного праведного гнева бывшей слизеринки, их отвлек уже третий и самый сокрушительный грохот с кухни и жалобное «я не знаю, что я сделал, но на меня напала гигантская макаронина и пытается меня задушить!»
Грегори на секунду растерялся, а потом закрыв рот, издал кряхтящий звук, искренне пытаясь сдержаться чтобы не засмеяться во весь голос. А он думал это у него проблемы?!
-Как ты справляешься с тремя одна? У меня одна и тоже в Хогвартсе. И то, я не знаю как с ней быть!? - через нервное хихиканье, искренне изумился он.
Вообще, все больше и больше углубляясь в воспоминания о своей буйной молодости, сопровождаемой выходками Хопкирк, он понимал, что нечему удивляться всяким «убийственным макаронинам», ибо все это присутствовало и в его прошлом. Ежи, хорьки, ножницы-пальцерезы, кастрюли с зеленым клеем и это лишь капля в море всех искрометных придумок этой экс-слизеринки.
Он тяжело вздохнул. Вот он - момент истины, когда придется забыть и про детство и про макаронину. Сейчас он ей скажет о том совершенно невероятном связывающем их факте и она натравит и собачку и макаронину на него. А может еще и служителей Азкабана позовет, назвав его дерзким-насильником-поедателем-пожирателем-хамом-с-горы-и-вообще-непонятным-типом! - отправит петь баллады Дементорам.
-Мафалда. - начал Грег, -Я не знаю что ты на это скажешь, но - мы с тобой родственники, как оказалось. - выдавив это из себя, он с сомнением прищурился, чуть отведя в сторону лиц и заглядывая в глаза женщине. Вдруг ударит? Он знал, что адекватная реакция маловероятна, поэтому мужался и готовился ко всем неожиданностям, включая ту самую удушливую макаронину...

 Отправлено: 21.11.12 23:33. Заголовок: Воскресенье. Десять ..

Воскресенье. Десять утра. Нормальные люди в это время спят и только пятку высовывают из-под одеяла, чтобы было не жарко всему остальному. Но кто сказал, что Рейвен Борджин нормальный человек? Это вообще опасно ему говорить. Зашибет же, и не заметит даже.
Так вот. Утром воскресенья Рейвен проснулся внезапно рано, и решил, что надо сходить в гости. Ведь, как гласит незыблемая истина, кто ходит в гости по утрам тот поступает мудро. Однако, не будем забегать вперед. Проснулся Рейвен от странного чувства, что ему куда-то нужно. Плохое такое чувство, которое не дает спать в десять утра в воскресенье, и которое хуже любых непрошенных гостей, но Борджин привык доверять своей интуиции, поэтому игнорировать призыв организма к бою не стал. Первым делом нужно было оценить ситуацию. Метка была спокойна, а значит, Темный Лорд свою армию не созывал и на поклон к их темнейшеству ему не надо. Уже хорошо подумал Рейвен и продолжил логическую цепочку. Друзей у него не много, но вряд ли они порадуются его приходу в столь ранний час, поэтому хорошо дважды. В лавке сегодня Берки, поэтому Рейвен там тоже будет лишним, и это хорошо трижды. У него сегодня законный выходной, но коварное плохое предчувствие скорого убийства кого-то и где-то не давало ему покоя.
Бродя по спальне с рубашкой в руках и шлепая босыми ногами по деревянному полу, он пытался понять, что же его так тревожит, но решил, что думать на голодный желудок вредно и надо позавтракать. На кухне его ждало разочарование. Даже домовик еще спал и не думал, что хозяин решил, что ему срочно нужно поесть именно ни свет, ни заря, поэтому он мирно сопел в углу кухни, дергая левой ножкой. Если бы Борджин был юной девицей лет шестнадцати, он бы непременно умилился этой картине и накрыл бы домовика ковриком, но он суровый мужик и пожиратель со стажем. Поэтому он просто буркнул: – Болван. И удалился обратно к себе, прихватив яблоко из вазы на столе. При его жене такого бы не случилось. Еда на столе была бы двадцать четыре часа в сутки, ибо злить Урусулу боялся даже сам Рейвен. Ему здоровье было дороже. А он распустил домовика, распустился сам и вообще стал жутким лентяем, ибо сейчас ему бояться некого и нечего.
Вот и подошли мы к самой интересной части этой истории. Если дома поесть не судьба, то Рейвен решил, что надо идти в гости. А к кому ему еще наведаться, как не к семейству Хопкирк-Тутс? Не к Лорду же ему идти. Представьте картину: заходит такой Борджин в обиталище своего босса, приносит ему коробочку с пирожками, а Лорд радостно хлопает в ладоши, наливает ему чаю и они завтракают, проводя время за светскими беседами и обсуждением всех пыток, которые лорд придумал Вэллону и всей его шайке. Весело смеются, играют в шахматы и слушают песни всеми любимого певца Грегори Беранже. Жутко? А представьте, как жутко стало Борджину от этой картины! У него аж мурашки по спине побежали, а Рейвен был из тех, кто мало чего боится.
И вот одевшись, как подобает чистокровному волшебнику во все самое лучшее, авось Мафалда не убьет его, увидев какой он сегодня красивый, и вооружившись пакетом со сладким, этим ее можно задобрить, Борджин появился возле дома вышеупомянутой дамы. И что бы там не болтали министерские сплетницы, они с Мафалдой просто друзья и ничего более. Они даже за ручку никогда не держались, так что завяжите языки узелком, секретульки.
Стукнув три раза в дверь, Рейвен отступил на шаг и покорно ждал своей участи. Пока он ждал, до него донеслись грохот и крики про гигантскую макаронину. И тут он понял, что это Тутсы видимо готовят завтрак. Молодцы, ребятки, заботятся о тете. Дверь таки спустя недолгое время отворилась и на пороге показался запыхавшийся Кеннет.
– Как макаронина? Победили? – поинтересовался Борджин, без приглашения вваливаясь в прихожую. Его тут знали и всегда пускали без вопросов. А вот и зря, но об этом в другой раз. Сегодня у него был сугубо мирный визит. – Если кухню еще не разгромили, то вот вам, дитятки, сладкое. Рейвен вручил Кеннету бумажный пакет с каким-то барахлом, которое ему напихали в лавке в Косом переулке и потрепал того за щечку. – Как там тетушка? В настроении или лучше встретиться с макарониной?
– У тетушки там гость, – пробубнил Кеннет, вытаскивая голову из пакета. Он уже явно успел откусить кусок от чего-то с кремом, ибо нос и щеки были испачканы в этом самом креме. – Этот, певун. Как его там… Фаберже... Нет, Реборже... А! Беранже! Притащился с утра пораньше и разговоры серьезные ведет. Рейвен даже сменился в лице. Тот самый Беранже? Неожиданно. Нет, он-то, конечно, помнил Грегори Беранже. Этот певун был его любимым объектом для шуточек в школе. Ну, не для шуточек, конечно, а для откровенных издевательств. Но это закон школы. Старшие издеваются над младшими. Но Рейвен никак не ожидал увидеть его здесь, у Мафалды.
Он знаком отправил Кеннета, который уже доедал то, что нашел в пакете куда-то, куда ему там надо было, а сам явил свое бренное и прекрасное тело в гостиную как раз в тот момент, когда звезда пленительного счастья сообщила Мафалде прекрасную новость.
– Да ты гонишь... – выругался Борджин, выпучив глаза и глядя то на Мафалду, то на Грегори. Такого поворота событий, похоже, не ждал ни он, ни сама Хокирк. И, видимо, только шок Мафалды спасал незваного гостя номер один от смертельного заклинания. А гость номер два пребывал в таком же шоке, поэтому автоматически записывался в команду к хозяйке дома и готов был поучавствовать в намечающейся расчлененке.
– Ох, простите, где мои манеры, – Рейвен оправился от потрясения. – Доброго вам утречка, дорогие мои. Мафалда, свет очей моих, выглядишь отменно. И даже никакой косметики не надо. Грегори! Дружище! Сколько лет, сколько зим! Я смотрю, твоя лапша на голове все хорошеет и хорошеет. С этими словами он плюхнулся на диван рядом с певцом и, подперев щеку кулаком, преданно уставился на него.

простите, но какбэ янеудержался xDDD