Отправлено: 05.08.12 20:38. Заголовок: [The Justice League Recombination]

 Отправлено: 05.08.12 23:23. Заголовок: I. The One with the ..

I. The One with the Candy Hearts; 14.02.1960; Hogwarts; завтрак.

Амелия уже докармливала завтраком Гавейна, когда заметила рядом со своей тарелкой розовый конверт, на котором значилось «Сумрачной прелестнице». На секунду Боунс не на шутку разволновалась, сообразив, что раз письмо лежит именно под её тарелкой - то это именно она является темным и загадочным объектом влюбленности всех молодых людей в Хогвартсе. А отправил это послание никто иной, как Джон Феверстонхо, который осознал все свои ошибки и понял, кто его Солнце и Луна, персик души и апельсин сердца. Та, которая не плачет из-за него у окна, но терпеливо учится, постигая нелегкое искусство приготовления курицы под чесночным соусом и клубничного пирога, чтобы в один прекрасный день усадить его за стол, сесть напротив, улыбнуться нежно ему и... съесть все самой, чтоб он лопнул от зависти, она еще его привяжет к стулу, чтоб убежать не смог, и голову зафиксирует именно так, чтоб отвернуться не посмел, а в глаза спички вставит, чтоб смотрел внимательно и плакал от бессилия! Чтоб он понял, какие мучения и душевные терзания довелось пережить ей, когда он разбил ей сердце! Мерзкий, отвратительный запудриватель мозгов! Да как он посмел променять Её, саму Амелию Боунс, на какую-то короткошерстную выдру с Рейвенкло? Её, ту, которую Стефан Стамп воспел в своей поэтичной лирике под псевдонимами «Пастернак» и «Марина Цветаева», - да она, чего лукавить и скромничать, еще и муза ко всем прочим и без того совсем уж скромным определениям «прелестница», «умница», «гордость нации» и «свет в оконце». Вот Её - строгую, но нежную и удивительную, с тонкой душевной организацией, но с широким кругозором, отзывчивую и щедрую, темпераментную, но прощающую, любвеобильную, но верную, а еще безмерно скромную - вот Её, старосту и власть имущую, которая, вообще-то, может и баллы снимать за его прогулки после отбоя или пожаловаться декану его факультета, но она этого не делает, потому что, ко всему прочему, еще и очень справедливая и никому никогда не желала навредить, только воздать по заслугам. И вот сейчас, когда у неё сердце, понимаете ли, в тисках, костяшки белеют от того, что она вилкой зверствует над кусочком бекона в тарелке, этот коварный обольститель трапезничает и между делом умудряется кокетничать с другой. С Другой! Это какая по счету другая? Пятнадцатая? Сто пятнадцатая? Да им пора бы уже всем вместе собраться и открыть новый клуб в Хогвартсе на пример «клуба любителей игры в плюй-камни» и «клуба дебатов» - «клуб Тех Кому Все Равно На Джона Феверстонхо и Тех Кому Абсолютно Индифферентно На То, Что Он Не Прислал Валентинку На День Святого Валентина, Чтоб У Него Диарея Хроническая Проснулась, Гад, Терпеть Не Могу, Ну Почему, Почему Мы Не можем Быть Вместе?!» Она могла бы заплакать, но сильные духом личности не показывают свою слабость у всех на виду, и поэтому Амелия просто страшно заскрипела зубами, а потом уставилась немигающим взглядом на первокурсника, разговаривающего с набитым ртом и звякающего ложкой о края кружки. Тот все уловил безо всяких напутственных слов и смиренно затих, а когда попробовал кашу, то понял, что та скисла из солидарности и уважения перед Амелией.
Ну так вот. Вернемся к «Сумрачной прелестнице», на которую с затаенной надеждой бросал взгляды со слизеринского стола Стефан Стамп, совершенно не подозревающий, что он пока что приходится тупым углом в сложном любовном треугольнике.
- День Святого Валентина - чисто коммерческое и циничное предприятие. Я отношусь к нему абсолютно равнодушно, - круто разворачиваясь в сторону Гавейна, расставила все точки над i Боунс и по-хозяйски умыкнула с тарелки Гавейна огурчик - по всей видимости, специально оставленный напоследок, на десерт, так сказать. А затем еще и кусочек колбаски, который наверняка шел под закуску «десерта». Стерва! Но это потому что она страдает. - Сир Гавейн, мы с тобой с первого курса вместе сидим за прямоугольным столом и ты мой друг. А друзей нельзя бросать в биде и беде. Побудь сегодня рыцарем Сумрачной прелестницы и спаси её от лобзаний придворного менестреля Стампа. Бить не надо, но руки чтоб в зоне видимости находились и не где-нибудь в области талии, мы же друзья, - поспешила добавить Амелия и замахала розовым конвертом как веером.

 Отправлено: 08.08.12 16:44. Заголовок: Гавейн, тот который ..

Гавейн, тот который шестикурсник, из плоти и крови, а не легендарный рыцарь на коне и в шлеме, мало чем выделялся среди прочих студентов Хаффлпаффа. То есть, он флегматично жевал завтрак. И ему, в сущности, было глубоко и далеко индифферентно (классное слово, пусть и маггловское насквозь) на великий и ужасный праздник. Тоже маггловский, кстати. День всех влюблённых. И дело было даже не в том прискорбном факте, что никто не осмелился прислать ему розовое признание в любви.
Он же был рядом с великой и всемогущей Амелией Боунс. Мало кто мог заметить в тени этой удивительной шестикурсницы, будущей правительницы мира, не иначе, какого-то там Гавейна Робардса. Даже если между ними почти весь алфавит, год разницы в возрасте и прочие мелкие неприятности. Думаете, Робардс завидовал старосте, умнице и зазнайке Амелии? Увы-увы. Живя в тени сего ослепительного светила, парень чувствовал себя более, чем просто комфортно. Что же до анонимных и не очень признаний в любви? О, оставьте это на долю напыщенных и распомаженых любителей дамских сердец.
- Все праздники являются чисто коммерческими предприятиями. Особенно маггловские праздники. – Усмехнулся Робардс. Правда его усмешка быстро сменилась на весьма кровожадный оскал особо опасного хищника. Воровать из тарелки, из его тарелки, могла только Боунс. Та, которая свет в оконце всея магической Британии. Но воровать из его тарелки безнаказанно, не могла даже она.
Сверкнув злобным взглядом из-под кустистых бровей, Гавейн дал подруге ещё один шанс исправиться и оставить его тарелку в покое. Но нет. Блистательная мисс Боунс считала себя, как обычно, выше всех.
Не вникая, особенно, в суть девчачьей болтовни однокурсницы, парень обнял Амелию за плечи. Обнял крепко так, как умел только он. В этом объятии было куда больше от обещания долгой и мучительной смерти, нежели от привычной ласки. Но внешне это вполне могли сойти, особенно если смотреть от слизеринского стола, как проявление более нежных чувств.
- Ещё одно поползновение на мою тарелку, Боунс. – Робардс пригнулся к уху сокурсницы и заговорил своим типичным, флегматичным тоном. – И Стамп получит признание в любви. От его прелестницы Мими. – Парень не стал завершать предложение. Иначе это же будет уже угроза. А за угрозу, тем более старосте, умнице и зазнайке, можно и наказание схлопотать.
Ещё одно из преимуществ жизни в тени. Мало кто знал, подозревал или догадывался, что типичный хаффлпаффец Гавейн мастерски умеет подделывать почерк старосты. Нет-нет, он практически не пользовался своим умением, приобретённым ещё на далёком третьем курсе. Но иногда, вот для таких вот случаев, в его рукаве и был припасён такой … нелегальный туз.
- Представляешь, как обрадуется Стамп, разрешению при всех звать тебя Мими? – Гавейн совсем близко поднёс губы к щеке подруги. Так что со стороны, опять же, слизеринского стола, казалось, что он целует Боунс. – Оставь мою тарелку в покое!