Marauders.Rebirth

Галстуки Марк не любил - одевал их лишь в том случае, если это было острой необходимостью. Даже не смотря на то, что Хиндер сразу делался представительным, стоило только этому жалкому лоскутку материи оказаться у него на шее, Марку сразу становилось неуютно. Странная связь, на самом деле: для такого сильного и уверенного в себе мужчины, как Марк, терять самообладание из-за глупой чиновничьей вещицы, было, в общем-то, смешно. Но это повторялось раз за разом, и вот, очередной выход в свет для спрятанного в самом дальнем уголке шкафа галстука должен был опять состояться, а значит, Марку предстоял не самый приятный вечер в борьбе со своими собственными крохотными фобиями.
Но не только из-за этой нелепой вещицы Хиндер чувствовал себя неуютно, ведь одно дело - навестить мать и брата, а другое дело - когда у них гостит семейство Элтон - отец и мать Терри. Они, конечно, замечательные люди, интеллигентные, доброжелательные, умные, вот только их последняя встреча с зятем оставила в душе Марка неприятный осадок...
Тогда, на похоронах, безутешные Арнольд и Розалин Элтоны превратились в собственные тени. Такие всегда вежливые, интеллигентные - оба врача-маггла, профессора медицинских наук, они вдруг сделались в одно мгновение безвольными и постаревшими на целый десяток лет безутешными людьми. Марку не сложно было их понять - как и они, он потерял дочь. А плюс к тому, любимую супругу. Но могли ли Элтоны понять Марка? Как оказалось, только не в тот момент. И даже не спустя недели.
- Это все ты виноват, ты и твоя работа, Марк! - выпалила Розалин. Строгая, яростная, и голос дрожит.
Хиндер безропотно слушал ее, и сам считая, что виновен целиком и полностью только он один. Его угораздило навестить их, но теперь, вместо сочувствия и принятия его помощи, все обернулось некрасивой ссорой.
- Сколько раз она жаловалась, сколько раз она умоляла тебя уйти из авроров! Но ты лез все дальше! - не унималась мать Терезы.
Он знал, что во время их ссор, и когда Терри уезжала к родителям, ее мать и отец не раз слушали ее причитания - о том, как сильно Хиндер боится за жизнь мужа, о том, что это ужасно - волноваться, вернется ли Марк домой живым и невредимым, или же его принесут ей бездыханного. Он и сам сотни раз выслушивал все эти жалобы - что его работа слишком опасна, что, если его не станет, Терри придется одной растить дочку, и каково будет ей расти без отца. Но получилось все совсем наоборот - в живых остался только он сам, один...
- Ты, ты виноват!
- Роза, не стоит...
Марк молча проглатывал все обвинения - он был вполне достоин их, каждого упрека и каждого дурного слова. Только его губы слегка подрагивали, будто он хотел что-то сказать, но никак не решался.
Разве он совсем не старался для семьи? Разве всегда думал только о себе? Разве не любил их так, как должен любить супруг и отец? Разве он желал им зла? Разве он ничего не делал, что бы обеспечить их жизнь и окружить их заботой? Разве он не был хорошим?
После того, как в разговор вмешался Арнольд, Хиндер задержался лишь на минуту - попрощаться. Но больше ничего не сказал. Он прекрасно понимал, почему Розалин наговорила ему все это - потеря гложет ее, и ей просто нужно было высказаться, сорваться на ком-то, и Марк попался как раз под руку. Конечно, ему неприятно было слушать то, что срывалось с губ Розалин, но понять женщину... Он ее понимал.
- У нас был Арнольд... Миссис Элтон хочет извинится перед тобой, Марк, - на днях сообщила Марку его мать.
- Ей не за что извинятся. Я все понимаю и совсем не обижен на нее. Она ведь в чем-то права.
- Но ты все-равно должен придти, Марк! И я ведь тоже почти не вижу тебя! Это не дело, сын, ты заставляешь нас с Патриком волноваться, разве это правильно? - она качала головой, и вскорости просто-напросто перешла на приказной тон: вы, Марк Хиндер, должны навестить семью, должны поговорить с Элтонами, и не отпирайтесь, молодой человек.
Полли Хиндер всегда была бойкой и участливой женщиной. Такая добрая, юморная, открытая женщина, которая никогда не стеснялась всем раздавать советы и всегда излучала уверенность в себе. Патрик был очень похож на нее.
Отец был строже. На фоне своей жены он даже казался замкнутым и молчаливым, но это было не совсем так - стоило посмотреть на то, как Ян и Полли общались друг с другом, и вот уже можно было заметить то, насколько заботлив, внимателен и нежен может быть суровый Ян Хиндер, и какая ясная улыбка озаряет его строгое лицо. И на него был больше похож Марк. Жаль, что отца давно нет с ними, он бы сейчас был бы единственным, кто смог бы заставить сына взять себя в руки....
И вот Марк поправляет галстук на шее, морщится, потому что гораздо уютнее было остаться просто в рубашке, но Полли настояла - Элтоны чтут этикет, а, значит, нужно тоже о нем не забывать.
- Миссис Элтон, мистер Элтон... - поднялся из кресла Марк, когда чета оказалась в гостиной дома Хиндеров. Из соседнего поднялся Патрик, который до этого внимательно изучал брата, но предпочитал молчать - он привык, что старший всегда все свои горести держит в себе, и не нужно лишний раз его трогать. За это Марк был Патрику безумно благодарен. Патрик был чем-то похож на Сэма - особенно на того Сэма, каким кузен стал сейчас: больше не раздолбай, а стремящийся быть серьезным молодой человек. Патрик не пожелал и уйти - не хотел оставлять брата, когда тому предстоял сложный разговор. Полли устроила гостей на диванчике, напротив Марка, а Хиндер принялся разливать чай, потому что это был лучший способ не обращать внимание на неловкое молчание.
Первой заговорила Полли Хиндер.
- Розалин, дорогая, как вы поживаете? Как плохо, что давно не заходили. Вы же знаете, мы всегда вам рады, - сказала она, услужливо пододвигая гостям вазочку с печеньем.
- Мы тоже всегда вам рады, и... - заговорил Арнольд, но его жена перебила его, обратившись напрямую к Хиндеру, только-только поставившему чайник обратно на стол:
- Марк, - сказала она, чуть склонившись к мужчине и положив свою ладонь на его ладонь. - Выслушай меня, пожалуйста. И я хочу, что бы это услышали все. Я была груба с тобой, и я была не права на твой счет. Если ты сможешь меня простить...
- Не извиняйтесь, пожалуйста, - слабо улыбнулся Хиндер. - Не нужно, миссис Элтон.
Ему было неуютно, что женщина в возрасте, мать его умершей жены, извиняется перед ним. Это ведь он должен был извинятся за то, что не уберег ту, кого вверили ему в супруги - а свою жену нужно защищать от всех бед. Но Марк не уследил.
- Это честь, что сегодня вы с нами, - тихо добавил Марк. - Простите, если я...
- Ты должен жить дальше, Марк, - перебила его Розалин, а в ее глазах заблестели слезы. Полли вскочила со своего места и, присев подле миссис Элтон, обняла ее за плечи.
- Ты еще так молод, у тебя все еще впереди, Марк, - продолжала миссис Элтон.
Марку было тяжело. Что у него впереди? У человека, который подписался в радикалы, у того, кто идет на войну? Но он все-равно кивал на слова Розалин, и ее благословение подпитывало надежды на то, что что-то еще светлое, лучшее, ждет их всех где-то совсем недалеко.
Тут встрепенулся Патрик. Озарив собравшихся добродушной улыбкой, он предложил:
- Давайте чай пить, а то, что у нас у всех все будет хорошо, это обязательно, я верю!
Оптимист Патрик. Но именно его слова скрасили всю театральную трагичность ситуации, и Марк подумал, что он чертовски любит свою семью - только они всегда понимают без слов, что нужно сделать и каково у Хиндера на душе.
И вот уже Марк забыл и про галстук.