Отправлено: 22.06.12 03:17. Заголовок: [Dead silence]

 Отправлено: 22.06.12 03:21. Заголовок: Что-то случилось. Чт..

Что-то случилось. Что-то явно не так. Грюм не стал бы вырывать их посреди собрания и брать с собой еще троих человек. Дандер шел по коридору вместе со своими коллегами и гадал, что же не так. Первой его мыслью было, что нужно проверить как там Руби. Он всегда в первую очередь думал о ней, а потом уже об остальных.
Дандер шел первым, он первым появился в кабинете начальника. Лишь услышав место, куда они отправляются, Гвин все понял. Они не уберегли их. Дандер обернулся и посмотрел на Ли, который тоже все понял и побледнел. Привычный задор исчез оставив место лишь для страха. Каждый знал, что их там ждет, но надеялся все же на несбыточное.
Северная Ирландия встретила их холодным ветром и мелким дождиком, но никто не обратил на него внимания. Гвин и Нотт, едва портал выкинул их в нужном месте, не дожидаясь остальных, отправились в маленький домик. Остановившись перед дверью, Дан глубоко вздохнул и глянул на Ли. Впервые в жизни он видел Фэрли таким. Притихший, бледный. Он даже постарел как-то. Аврор осторожно толкнул дверь и сделал шаг вперед. Еще. И еще. В гостиной их ждало то, чего они так боялись. Два тела. Их друзья. И тут Фэрли сорвался. Он присел у стены и закрыл лицо руками, что-то бормоча себе в ладони. Дан держался. Он научился справляться со своими эмоциями даже в таких ситуациях.
– Ли, – позвал он друга, но тот не отреагировал. – Ли! Дан повысил голос, пытаясь привлечь его внимание. - Иди на улицу. Помоги там. Ли! Иди! Гвин силой поднял друга на ноги и выпроводил из дома. Утерев нос рукавом, Нотт отправился работать. Ему нужно было что-то делать, иначе он сойдет с ума.
Оставшись в одиночестве, Дандер присел рядом с Эндрю и поправил сбившиеся очки. Он так никогда и не узнает, что его друг, всегда такой тихий и скромный больше часа сдерживал нападки трех пожирателей, пытаясь выиграть время для жены и дочки. Дан никогда не узнает, что спрятав Нору, Чарли вернулась в дом. Она не смогла оставить мужа одного. Едва появившись на пороге, она успела отправить маленькую бабочку-патронуса Грюму, сообщив о нападении, и тут же ринулась в бой. Эта хрупкая маленькая девушка видела, как убили ее мужа и, закусив до крови губу, продолжала сдерживать нападение. Еще сорок три минуты она боролась с тремя мужчинами в масках, но подмоги так и не дождалась. Авроры опоздали всего на десять минут. Всего каких-то десять минут, и Шарлотта была бы жива. Гвин вложил руку девушки в раскрытую ладонь ее мужа, и накрыл обоих покрывалом с дивана. И только тут его осенило, что нет Норы...
– Ли! Дан выскочил из гостиной, выкрикивая имя друга, который тут же влетел в открытую входную дверь. – Нора! Где она? Вы нашли ее?! – обратился он к тем, кто прибыл сюда на подмогу. Молодой аврор отрицательно покачал головой, сказав, что девочки в доме не было. – Ли, ты понимаешь? Жива! Она жива!
Нотт молчал, но лицо его переменилось. Он был привязан к малышке больше чем все остальные. Даже потеря Чарли и Энди была для него не такой тяжелой, как потеря Норы. Но тот факт, что ее тела не нашли, вернул ему прежнюю молодость. – Я знаю, где она! – воскликнул аврор и кинулся в лес.
– Стой! – Гвин попытался догнать друга, но потерял того из виду. Дандер не знал, что пару лет назад Нотт нашел в лесу маленький домик, который когда-то принадлежал местному леснику, но уже несколько лет пустовал. Они с Энди оборудовали там убежище, ибо Энди знал, что рано или поздно его найдут. Домик скрыли от всех. Его можно было открыть только изнутри, поэтому дверь всегда была не заперта до того момента, как кому-то будет необходимо там спрятаться. Они не знали, что Чарли, рыдая заперла там дочь и убежала обратно на верную погибель. Ли не знал, что найдет в домике, но он верил в лучшее. Он надеялся, и его надежды оправдались. В маленькое окошко в двери Нотт увидел маленькую фигурку, которая сидела в уголке, крепко сжимая медвежонка и судя по всему спала. Одному Мерлину известно, сколько она там просидела, но главное что она жива.
– Нора! – аврор забарабанил в дверь. Он видел, как встрепенулась девочка и, будто воробушек, испуганно начала озираться по сторонам. – Нора, это Ли! Открой! Фэрли барабанил в дверь, пытаясь привлечь внимание девочки.
– Нет! – выкрикнула малышка, крепче сжимая мишку, который как она надеялась, защитит ее.
– Цветные носки Марджори! Нора, цветные носки! Это был их пароль для игр. Только Ли знал его. Едва услышав эти слова, девочка кинулась к двери. Дверь едва не слетела с петель, когда огромный Фэрли резким движением открыл ее. Он подхватил девочку на руки и прижал к себе. Та обняла его за шею и только сейчас позволила себе разрыдаться. Даже в пять лет она была сильна духом, как ее погибшая мать, и так же храбра, как ее отец.
И лишь спустя пятнадцать минут Фэрли удалось успокоить девочку. Она продолжала всхлипывать, но уже не рыдала. Это было знаком, что можно выдвигаться, но стоило Нотту двинуться к двери, как малышка завопила, что там плохие дяди.
– Их там больше нет. Ли погладил девочку по голове, все еще держа ее на руках, и он не собирался ее отпускать. – Там авроры. И Дандер. Он очень волнуется за тебя. Идем, покажемся ему.
Только после того, как было названо второе родное имя, Нора согласилась покинуть защитные стены домика. Она верила этим двум большим мужчинам, хотя пока и не понимала, что кроме них у нее никого теперь нет.
Дандер метался по поляне возле дома. Он ничего не мог делать, кроме как бросать злобные взгляды на тела пожирателей, которых авроры успели застать в доме. Всех троих убили. Но Дандер желал, чтобы они были живы. Ему хотелось знать, за что они убили его друзей, что они им сделали. Ни Гвин, ни Нотт, никто не знал, что однажды к Эндрю пришли двое и предложили сотрудничать, пригрозив, что убьют всю семью, но он отказался и вынужден был прятаться. Об их местонахождении знали только трое: Нотт, Гвин и Грюм. Но был еще и четвертый, о котором знали только Лейкерсы. Это мачеха Эндрю. И именно ее Чарли винила в том, что их нашли, когда услышал крики мужа. И именно ее тело потом найдут маггловские полицейские, спустя три месяца на берегу Темзы. Но сейчас не об этом.
Дан каждые тридцать секунд смотрел на лес, туда куда убежал Нотт. И, наконец, он увидел его. И не одного. – Слава Мерлину! – воскликнул аврор и бросился вперед. - Нора, милая! Девочка огромными испуганными глазами посмотрела на Дана и сжала его руку, все еще прижимаясь к Ли. Она отказалась отпускать его, и Дандер решил, что лучше отправить их обоих в Мунго. Истеричный Нотт им тут тоже не поможет.
– Ли, отнеси ее в Мунго. Найди Руби, она поможет. Дан доверил бы Нору только Руби, и Ли тоже. Она теперь была членом их изрядно поредевшей семьи, и Дандер доверял ей как никому другому. Даже себе он не верил так, как верил этой хрупкой хранительнице его сердца.
Нотт кивнул и отправился в дом. Трансграссировать с ребенком нельзя, поэтому он воспользовался камином.
Появившись в Мунго, Нотт отказался от помощи всех, кто к нему подходил. У него даже пытались отобрать девочку силой, но увидев злобный взгляд серых глаз решили не играть с судьбой и не рисковать собственным здоровьем. Наконец, Ли нашел среди посетителей ту, кто ему нужен.
– Руби! – выкрикнул он, привлекая внимание девушки у себе. – Руби, у нас беда... – начал, было, он, но решил не продолжать пока у него на руках девочка. Нора уже задремала, пока аврор таскал ее на руках. – Кроме тебя, мы никому не можем ее доверить. Она все, что у нас осталось от... – Ли вздохнул, призывая себя к спокойствию, – ... от Чарли и Энди. Они... Их... Их убили. Наконец, он смог произнести это вслух. Он хотел бы уметь также управлять собой, как это делал Дандер. Годы практики и тренировки делали свое дело, и Гвин даже смерть друзей принял стойко, а не разрыдался прямо там на месте. Но Ли был слишком потрясен этим событием, и не так хорошо контролировал себя, к тому же они с Гвином разные люди. Но именно их различия держат их вместе.

 Отправлено: 22.06.12 03:22. Заголовок: Нет, у нее не было н..

Нет, у нее не было никаких плохих предчувствий. И им не с чего было возникнуть. Во-первых, день начался с поцелуев Дандера, а это единственное, что нужно было Руби для того, что бы найти в себе силы прожить этот день, не теряя счастливой улыбки. Во-вторых, вся Англия жила в эти дни ожиданием того, что вот-вот снова случится что-то ужасное - эти страхи настолько измучили девушку, что она просто-напросто не могла уже о них думать. Не кликай горе, надейся на лучшее, и так будет легче, - так давным-давно рассудила Руби, а иначе она будила своего любимого, трясясь от очередных кошмаров, и тогда Дану приходилось с полчаса успокаивать ее, согревая в своих объятьях и шепча ей нежные слова на ушко. Он всегда был рядом, ее герой и ее мужчина, она уже не представляла себе жизни без него, пусть до сих пор он так и не услышал ее прямого признания - девушка называла его любимым, и Дан видел, как она привязана к нему, как до сих пор блаженно дрожит, когда он целует ее, и как требовательно обнимает его, но Руби до сих пор медлила с этой главной фразой: "Я люблю тебя", пусть даже Гвин читал ее в ее глазах. Чего она ждала? Отчасти она еще держалась за свою свободу - такова уж Руби Миффлин, принципиальная и свободолюбивая девушка. Отчасти она ждала лучшего момента для этого и хотела, что бы Дандер стал еще счастливее, когда она это произнесет. Отчасти она просто кокетничала. Отчасти она лелеяла этот момент - когда еще одна мечта Дандера Гвина сбудется. И она могла, если просыпалась раньше мужчины, долго смотреть на него и произносить это про себя: "Люблю тебя, больше жизни люблю".
Вот и сегодня утро началось с этих волшебных минут, и кто же знал, что двадцать восьмое октября станет днем трагедии? Сладкое пробуждение, утро вместе, долгое расставание - ну не могла Миффлин просто так отпустить Дана, пока он не поцеловал ее. Мунго, пациенты, озлобленный Генри, который девушку в последнее время раздражал все больше, последние сплетни из уст Мэг, лекарства-бинты-зелья. И Руби собиралась навестить мистера Пэлгрейва, который вот уже неделю, приболев, кашлял и кутался от озноба в теплый плед. А потом - вечер с Дандером, когда на всей земле, кажется, есть только они двое, и никого больше...
Но все изменилось, когда ее окрикнул знакомый голос. Перед Миффлин возник Фэрли с маленькой Норой на руках. Девушке хватило только взгляда, что бы понять - случилось что-то страшное.
Фэрли был сам не свой: вместо уверенного, даже порой насмешливого взгляда, в глазах аврора читался испуг. Фэрли повысил голос, и Нору прижимал к себе как самое дорогое, что у него было. Девочка обхватила Нотта за шею тонкими ручками, и, похоже, дремала, но ее личико все-равно оставалось бледным.
Почему Фэрли здесь с ней? Где Шарлотта? Где Эндрю? Где Дандер?
"У нас беда..."
- Что... ч-что случилось? - заикаясь от страха, спросила Руби, ухватив за рукав аврора и отведя его в сторону палат - сегодня даже нашлась парочка свободных мест не в коридоре и холле.
Умерли? Когда Фэрли это сказал, Руби почувствовала, что ее сердце ухнуло куда-то в пятки. Ей даже показалось, что она за минуту, только когда Ли появился здесь с Норой, могла угадать, что он скажет именно это, но сообщение будто обухом стукнуло девушку по темечку. Мысли как-то разом разбежались, и Руби могла лишь, раскрыв рот и боясь зарыдать, хвататься за рукав Ли. Ей понадобилось время, что бы придти в себя и начать думать рационально - отложив эмоции на потом.
- Давай ее мне, Ли, - голос Руби звучал глухо.
Пусть она и не была такой уж близкой подругой Лейкерсам - до сих пор порой в ее душе возникал этот мерзкий червячок, что Чарли - лучше ее, и подошла бы Гвину больше, но это были далеко не самые далекие для Руби люди. За все три месяца их знакомства, Миффлин не могла не нарадоваться на Энди и Чарли - они были очень милой парой, всегда тепло встречали их с Дандером, а Чарли даже стала делиться с ней секретами, и Руби радовалась, как ребенок, что она пришлась в неплохие подруги для этой удивительной женщины.
- Давай, давай... - Руби забрала у Ли малышку, хотя Нотт не стремился ее отдавать. Нора - это единственное, что теперь осталось от семьи Лейкерсов, от верных друзей Фэрли, и поэтому, когда он держал Нору на руках, он все еще мог верить в то, что все это - чудовищный сон. Он не хотел больше ничего терять.
Миффлин прижала малышку к себе, пригладила ее волосы и поцеловала Нору в макушку - девочка начинала просыпаться, но Руби принялась гладить ее по хрупкому плечику.
- Я позабочусь о ней, Ли, - пообещала Руби. Хотя уже сейчас боялась, что не справится. Кто она ей? Чужой человек, которого она видела подле своего любимого дядюшки Дана. Миффлин надеялась только, что то, как девочка прониклась к ней при первой их встречи, еще осталось в душе малышки.
- Ли? - окликнула девушка аврора. Ему очень тяжело - она знала. Потерять верных друзей, тех, в кого он верил, о ком никогда не забывал, с кем прожил бок о бок почти целую жизнь. Смерть тех, кто был близок - это тяжелое испытание. Не каждый может его вынести с достоинством, не каждый может просто его вынести. Эта боль, эта пустота - все это ранит и оставляет свои уродливые следы на сердце.
И Руби мало что могла сделать.
Когда не стало ее матери и отца, ей не мог помочь никто, кроме самой Руби. Жалость - это не нужно. Сочувствие - это лишь пара красивых слов, которые напоминают о том, что близких больше нет, и от них хочется разрыдаться, а не начать верить в хорошее.
Девушка положила руку на плечо аврора, пусть даже держать Нору второй стало тяжеловато. Она не знала, что сказать, но знала, что тепло и поддержка, и нужный взгляд - вот что может облегчить душу, пусть только самую малость...
- Расскажи мне все, что я должна знать, - тихо попросила Руби. Ей не хотелось теребить Ли, когда ему так плохо, но, не зная совсем ничего, она не сможет помочь Норе.
- А Дандер? Где Дандер? - спросила Руби. Как ей не волноваться, где он и что с ним? Если Ли в таком состоянии, то какого Дану? Как же Руби хотелось оказаться подле него, наговорить ему сотню ничего не значащих глупостей, лишь бы только он отвлекся и посмотрел на нее, и что бы эта боль, отголоски которой Миффлин чувствовала в своем сердце, хотя бы немножко утихла.
Но ей нужно было все свое тепло и всю свою заботу отдать сейчас вот этой маленькой крохе, оставшейся без родителей. Руби и сама пережила потерю отца и матери, и прекрасно понимала, как напугана Нора: еще нет боли, но она на подходе, и только страх сковал сердце в льды - так, что не продохнуть. Пока еще не верится, что мамы и папы нет.
- Нужно забрать ее домой, - решила Руби. В Мунго слишком людно и суетно. А малышке нужен покой и забота. И хоть кто-нибудь близкий рядом.

 Отправлено: 22.06.12 03:23. Заголовок: Нет, не может быть. ..

Нет, не может быть. Это не правда. Это просто какой-то глупый сон. Соберись, Нотт! Будь мужчиной! Ты же аврор! Посмотри на Дандера. Он держится, он смог сдержаться, а ты расклеился, как девица. Какой из тебя аврор?
Ли ругал себя за то, что сорвался. Он ругал себя за то, что оставил Дандера там одного, зная о его страхах. Ругал себя за то, что сейчас бросит Нору и взвалит на плечи Руби их горе. У нее хватает своего, чтобы еще и их печаль на себя взвалить и тащить всех вместе. Но больше у них никого не было. Кроме нее, Ли никому бы не отдал девочку. Он доверял Руби. Если ей верил Дандер, значит, ей мог верить и Фэрли. Он во всем и всегда полагался на Гвина.
Нотт отдал девочку Руби, а сам опустился на скамью. Они снова поставили скамейки к коридоре? Не важно. Он закрыл лицо руками, чтобы хоть немного прийти в себя. – Их убили, – снова повторил он. Теперь это произносилось проще. Легче не становилось, но самым тяжелым было произнести это в первый раз. Это означало признать что все это правда, а не абсурдный страшный сон. И Ли признал. Ради Норы он должен был признать это. Теперь они с Гвином – это все, что есть у этой девочки. – Пожиратели... Грюм сказал, что им нужен был Энди. Он работал с пророчествами... Поэтому их... Нотт замолчал, побоявшись снова сорваться. Нельзя. Нужно держаться. Нельзя при Руби. Он отвернулся, глянув в холл, где суетились волонтеры, командовали медики, стонали пациенты. Все как всегда.
– Дандер? Нотт даже как-то забыл о нем. Все его мысли занимала Нора. Он для этой девочки готов был сделать все. – Он там... Остался там. Отправил меня к тебе, а сам остался. Ли не представлял, как можно оставаться там и быть спокойным. Но он знал Дандера и знал, что этот парень может быть каменной статуей если нужно. Он всегда говорил, что сильнее Ли, чем он, а в итоге все оказалось наоборот.
За что? Зачем? Неужели ему мало того, что они уже захватили все Министерство? Весь Хогвартс принадлежит им? Что ему еще нужно? Поттера? Ли отдаст ему мальчишку, если это поможет спасти его друзей. Нотт не такой правильный, как эти Уизли, которые готовы головы сложить ради него. Ему нужно оберегать Нору, Дандера, Руби. Они все, что у него есть теперь. Стереть себя из памяти родных лучший выход, чтобы их обезопасить. Многие делали так, когда начались гонения. И Ли с Дандером не остались в стороне. Нотт был полукровкой, но решил подстраховаться. Поэтому они с Дандером держались друг друга.
– Да, наверное, – Нотт сейчас не мог здраво мыслить. – Да, ты права. Он поднялся на ноги и погладил Нору по светлым волосам. – Она всю ночь просидела в лесу.. в домике лесника. Чарли успела спрятать ее. И вернулась.. Нотт легонько сжал маленькую ручку и решил, что теперь он будет ей и отцом, и матерью. Он заберет ее. – Наверное, лучше к тебе. У меня не слишком подходящее для ребенка жилище. Пока что.
Фэрли отвернулся в сторону, глотая ком. Нельзя срываться. Нужно быть аврором, а не тряпкой. Многие сейчас теряли друзей и родных, поэтому нужно быть сильным. К тому же ему сейчас еще Дандера успокаивать. Хотя Ли знал, что Гвин не сорвется. Не при нем, и не сейчас, не сразу. Он будет до последнего держаться, а потом страшно подумать что будет.
– Мне нужно вернуться, – тихо проговорил он, снова поворачиваясь к Руби. – Нельзя бросать Дандера. Ты же знаешь его... Уж она-то его знает. Ли радовался за них. Ему нравилось видеть счастливого друга, счастливую Руби. Их счастье заражало и его. Ли снял куртку и накинул ее на плечи Норы. – Идем, я вас провожу.
Нотт не знал и не слушал, что Руби сказала начальству, но главное, что она смогла вырваться и теперь он вел их к домику Миффлин в Дувре. Аврор забрал у девушки Нору и бережно прижимал ее к себе, пока девочка спала, уткнувшись носиком ему в грудь. Он благодарил небеса, что она выжила. Видеть ее рядом с родителями он бы не смог. Это было бы настолько страшно, что даже представить этого Фэрли не мог.
Нотт никогда не был у Руби, но теперь он знал куда каждый день пропадает его друг, и откуда приходит на работу. Уютно. Первая мысль, которая возникла у Ли, когда он переступил порог маленькой квартирки Руби. Уютно и тепло. Теперь ему понятно было, почему Гвин такой счастливый и спокойный. За такой уют и Ли отдал бы все.
Фэрли осторожно уложил Нору на диван, укрывая ее своей курткой. - Я пойду. Нужно вернуться... Я приду за ней, позже. Он снова погладил девочку по голове. Та засопела и покрепче прижала к себе медведя во сне. Нотт посмотрел на Руби и развернулся к двери. Уже выходя, он обернулся и тихо произнес: – Руби, спасибо тебе. За все. Эта девушка спасала его близких. Она вырвала его лучшего друга из депрессии, теперь она спасает Нору. Он будет обязан ей всю свою жизнь. Ли попытался улыбнуться, а потом закрыл за собой дверь.

Дан молча ходил вокруг тел пожирателей. Одного он узнал. Видел его в Министерстве. Остальных опознал Грюм. Вот как оказывается бывает. Пожирателем может оказаться любой. Даже человек, с которым ты каждое утро здороваешься, приходя на работу. Грюм хотел отправить и Гвина домой, но тот отказался, и его уверенность убедила всех, что ему будет лучше здесь. Он отправил Ли с Норой к Руби и был спокоен за них. Его Руби позаботится о них. Его смелая умная девочка.
Гвин сидел на крыльце и разбирал документы Энди, раскладывая по стопкам бумаги и письма, когда на поляне появился Фэрли.
– Где Нора? – спросил он, глянув на друга.
– У Руби. Ли сел рядом, прислонившись спиной к перилам. Он вымотался за эти пару часов так, что даже на эмоции сил не осталось. – Ты как?
– Нормально, – тихо ответил Дандер. Нет, не нормально. У него трясутся руки и болит голова. Адски болит голова, и кружится. Но ему нельзя срываться. Нужно держаться ради Ли, ради Норы. Но к Руби он сегодня не пойдет. Нельзя ей видеть его таким. Пусть лучше Ли идет. А Гвин переночует у себя. Там спокойно и можно подумать. – Помнишь это? – спросил Дан, протягивая Нотту фотографию.
– Да, – усмехнулся Фэрли. – Седьмой курс. Мы сдали экзамены и собирали чемоданы... Энди тогда очки потерял, и сильно паниковал... Оба улыбались. Только улыбки были печальные. Было горько. Теперь от друзей у них остались только фотографии и маленькая девочка, которую они доверили только одному человеку, которому оба доверяли безгранично.

 Отправлено: 22.06.12 03:24. Заголовок: Она волновалась за в..

Она волновалась за всех.
За Нору, потому что ее горе было безутешно, и сейчас девочку от боли и отчаянья спасало лишь то, что она спала и видела, дай бог, какой-нибудь хороший сон - хороший сон перед кошмарами, которые будут преследовать ее после. Руби знала, что это такое: когда все ужасы, которые она пережила, обрели свой дом в ее собственных снах, Миффлин частенько просыпалась среди ночи, часто дыша, вглядываясь в темноту перед собой широко раскрытыми глазами и ладошкой вытирая испарину со лба.
За Фэрли, что только делал вид, что храбриться, а на самом деле - очень сильно страдал, едва не плакал, но из последних сил заставлял себя держаться - только бы не разрыдаться, как мальчишке, при Руби.
За Дандера, который остался у дома Лейкерсов, там, где теперь царили смерть и разрушения. Ему тяжело, больно, страшно и плохо - Руби это знала, и ее убивало то, что она никак не может помочь своему любимому.
Если Пожирателям что-то нужно - они придут и возьмут. Ни о ком и ни о чем не заботятся эти грязные сволочи. Объяснения Нотта говорили только об одном - что если бы и Нора оказалась в доме, и Чарли не удалось бы спрятать ее, Нора тоже была бы мертва. Пожиратели всегда идут напрямик, и одной-двумя жертвами больше - какая разница, тем более, что это - маггловские отродья?
Как, ну как Дафна и Джордж Миффлин могли выбрать эту сторону? - вот что мелькнуло в голове Руби. Причем добровольно выбрать, никто же их не принуждал!
Девушка прижала к себе малышку, что бы Фэрли не смог разглядеть лица Руби - девушка могла позволить себе заплакать, и слезки уже сбежали из ее глаз. Фэрли уже видел ее плачущую, но сейчас Руби нужна была им сильной и решительной.
- Поняла, - закивала девушка, - Поняла, поняла.
Она всхлипнула, но сумела справиться с собой, и послушно направилась следом за аврором, который забрал у нее девочку и решил их проводить.
Чарли... Этой женщиной Руби восхищалась еще больше. Мать, пожертвовавшая собой ради своего ребенка и своего мужа, женщина, которая не испугалась смертельной опасности, женщина, которая погибла, сражаясь с Пожирателями рука об руку со своим любимым.
Руби вспомнила, как они с Дандером расправлялись с дементором в Косом переулке - тогда Руби было страшно, и она понимала, что от нее - никакого толка, но встретится лицом к лицу с Пожирателями - это еще страшнее, чем дементоры. Чарли, Энди... Почему они? Почему обязательно кто-то должен умирать? Почему такой страшной смертью?
- Пока что? Ты заберешь ее к себе? - спросила девушка. А у Фэрли сделалось такое лицо, что Руби и без слов поняла, что он все уже решил: он не бросит Нору. И это единственная хорошая новость - что девочка не останется одна. Руби решила, что тоже будет помогать тем, чем может, пусть она и не такой близкий ей человек.
Руби следовала за Ли, и поглядывала с нежностью на Руби - бедная девочка, за что на ее хрупкие плечики взвалили эту ношу - жить с пустотой в сердце? Руби едва справлялась с этим, а ей, малышке, каково будет? Ее родители - герои, в отличие от родителей Руби, но что это меняет, когда они все мертвы и никого уже не вернуть?
Они оказались в маленькой квартирке Руби, и Фэрли положил Нору на диванчик. Руби помогла устроить ее поудобнее - тут же нашла и подушку, и теплый плед, который сменил куртку Фэрли на плечиках девочки. А она так мило обнимала своего мишку во сне... Бедная кроха...
- Иди, иди, я посмотрю за ней, - сказала Миффлин. Где-то там Дандер в одиночестве справляется с этим горем, и лучше, если рядом будет друг, раз сама Руби сейчас же не может к нему вырваться. - Я буду вас ждать. Тебя и его. Скажи ему обязательно, что я жду его, хорошо, Ли? Это будет лучшей благодарностью...
Придет или не придет? Миффлин нужно было видеть Дандера, что бы многое ему сказать: ободрить, наобещать, что боль от потери станет слабее - на самом деле нет, кому, если не Миффлин, знать об этом? - сказать, наконец, как сильно Миффлин любит его, ведь любовь - хорошее лекарство и спасение. Как она могла оставить его одного в такую минуту? Но Руби понимала, что, если Дандер не придет к ней сегодня сам, а предпочтет побыть один, Миффлин не должна настаивать и навязывать себя - нет, нельзя, тогда он не сможет дать волю своим эмоциям, потому что будет стараться для Руби не быть слабым, а это сделает ему еще больнее потом. Дандер сильный, он умеет держаться - Руби помнила его лицо, когда он прощался с ней, когда они решили, что вместе им не быть, и ему нужно было собрать всю волю в кулак, ведь в его сердце бунтовали такие чувства... Это ранит, режет, разрывает на части душу.
Но как сильно болело сердечко Миффлин за Дана - как ей хотелось, что бы в ее объятьях он мог найти хоть какую-то радость, которая отвлечет его от беды, как ей хотелось, что бы сила ее поцелуев победила боль. Если бы он только пришел...
Она проводила Фэрли до двери, а потом вернулась к девочке. Руби расположилась рядом прямо на полу и ласково погладила кроху по плечу. Спи, милая, пока можешь спастись в мире грез. Но Нора пошевелилась и обернулась к Руби, распахнув свои голубые, как у мамы, глаза. Руби испугалась той решительности, что мелькнула в глазах маленькой девочки - будто она в раз стала на много лет старше, чем есть.
- Мои мама и папа... больше не вернуться? - спросила Нора.
А Миффлин заплакала - за нее и за них всех: за Дана, за Ли, за себя. И солгать девочке не смогла - Нора все понимала.
- Нет, милая, - тихо сказала Руби и, встав на колени, обняла малышку крепко-крепко. Руби не ее мать, но сколько есть у нее тепла, она сейчас отдаст этой маленькой девочке. Она почувствовала, как тоненькие ручки девочки обняли ее за шею, и ласково погладила по ее спине своей ладонью.
- Не бойся, не бойся, Нора, ты никогда и ни за что не будешь одна, никогда, - пообещала девушка, потому что знала, чего сейчас девочка боится больше всего.
- Мама... папа... - тихо произнесла девочка...
Руби было тяжело, но Норе было намного страшнее. Она еще дитя, за что Мерлин такие испытания свалил на ее маленькие плечики? Разве можно так? Что делают эти страшный люди? Зачем мечутся в своих масках, скалят свои зубы, потакают ярости, жестокости, злости? Кто они такие, что бы решать чьи-то судьбы одним взмахом своих волшебных палочек? Кто дал им такое право? Почему страдают дети?
Это был очень сложный день. Руби не отходила от Норы до самого вечера, пыталась отвлечь ее, рассказывала ей небылицы и те сказки, которые в детстве рассказывали Руби родители. Нора молчала, а рассказывать что-то самой - что-то доброе, милое, волшебное - было единственным способом, которым Руби могла помочь.
Когда за девочкой вернулся Ли, Руби предложила, что бы Нора осталась у нее на ночь - ведь Ли был вымотан, ему тоже нужно было отдохнуть. Но Нотт отрицательно покачал головой, а Нора, когда оказалась на руках у мужчины, прижалась к нему, как будто он был ее отцом. Теперь так и будет.
- Спасибо, - тихо шепнула Нора, когда Руби взволнованно сжала ее маленькую ладошку...
...Дандер так и не пришел, а Руби не знала, что ей и думать, и куда себя деть. Она знала, что это горе он предпочел переживать в одиночестве. Он, такой сильный и стойкий, мог просто сорваться. Наверняка еще, глупенький, подумал, что его расстройство снова даст о себе знать и для Руби он будет опасен. Но Мерлин, как же девушке хотелось разделить с ним его страдания - ведь не только радости должны делить влюбленные. Но он не пришел...

 Отправлено: 22.06.12 03:25. Заголовок: I’m not strong enoug..

I’m not strong enough ©

Три дня. Это были одни из самых тяжелых дней в жизни Дандера. Он думал, что наконец-то все его беды позади, что вот она счастливая жизнь, полная радости и родных и любимых людей. Но судьба, будто специально выжидала и решила ударить как можно больнее. В самое дорогое, что осталось у Гвина.
Ровно три дня прошло с тех самых пор, как Дан накрыл пледом тела Шарлотты и Эндрю, как они нашли Нору. Три чертовых дня, как у него отобрали половину семьи. В тот день они с Ли до поздней ночи сидели на крыльце маленького домика и рассматривали фотографии. Ли передал ему слова Руби, но Дан не пришел. Он скучал. Ужасно скучал, скучал так, что его сердце разрывалось на куски. Но он не хотел вешать на нее свое горе. Хватило того, что он трусливо повесил на нее Фэрли и Нору, которую тем же вечером Ли забрал к себе. Он решил, что девочка будет с ним. Никто не противился, ведь у Лейкерсов не было родственников, которые могли бы заявить права на нее, поэтому официально ее опекуном теперь стал Фэрли, а Дан готов был ему помогать во всем. Эта девочка была ему как дочь. И его убивало то, как стойко она переживает эту потерю. Прошло всего три дня, но она ни разу не заплакала при них.
Все три Гвин жил на работе. Он не мог сидеть дома. Ему нужно было что-то делать. Он ковырялся в отчетах, в архиве разбирал дела. Главное занять голову и не думать, ни о чем не думать. Но в голове все равно был ворох мыслей. И Лейкерсы, и Нора, и Руби. Особенно Руби. Его убивало то, что он так давно не давал о себе знать, но сейчас ему нужно было время, чтобы пережить это. Он не мог позволить себе появиться перед ней в таком ужасном виде. Зато он позволил себе это на похоронах. Дану вообще было наплевать на всех. Кто-то косился на него, кто-то откровенно недоумевал, как он вообще держится так долго. Все три дня Гвин ходил с каменным лицом. Именно он договаривался о прощании, о кладбище, платил всем и решал все проблемы. Дандер знал, что Ли не сможет. Он решил, что Нотту лучше заниматься Норой, а все остальное он взвалил на свои плечи. Некоторые за его спиной шипели о том, что он хочет казаться героем, мол, такой весь из себя сильный, и хочет, чтобы его пожалели. Но Дандеру было наплевать. Он хотел только одного - чтобы у его друзей были достойные похороны, и он их сделал.
Гвин сидел в углу, тихо сидел, смотрел в одну точку и ни с кем не разговаривал. Он видел, как неподалеку от него сидел Нотт с Норой. Девочка была печальна, но не плакала. Она была сильнее, чем ее дяди, и лишь периодически протягивала свой платочек Фэрли, который стойко держался всю церемонию прощания. Они оба держались ради малышки, для которой теперь они оба будут папами. Дан видел Клэр и Стива. Но сил на разговоры у него не было.
Дандер ненавидел всех в этом зале. Ненавидел Нотта, который переживал не меньше, ведь Эндрю был их общим другом. Втроем они наводили шорох в Хогвартсе, а теперь его нет. Еще недавно они все вместе пили чай, прошло два месяца как он познакомил их с Руби, и как все радовались их счастью. Но сейчас Дандер ненавидел всех вокруг, и себя больше всех. Дану показалось, что он остался один во всем мире. Как будто у него отобрали последнее, ради чего он мог жить. Даже самые суровые и матерые мужики ломаются, а уж Дандер не был ни тем, ни другим. Он сломался быстрее, чем кто-либо из присутствующих на похоронах. Он просто встал и вышел из зала. Пусть кто-то подумает, что это неуважение к погибшим. Но Дандер привык переживать свои эмоции наедине с самим собой, а не устраивать показательную истерику на виду у всех. На людях он должен быть сильным. Его так научили.
Опять пустая квартира. Дандер отвык жить один. Последние месяцы он жил с Руби, и это было его спасением. Но сегодня это одиночество было просто удушающим. Оно будто навалилось на него всем своим весом и давило. Давило так, что ломались кости. Гвину хотелось биться головой о стену и кричать, но он держался. Он даже улыбнулся соседке на лестнице, когда она спросила у него как его дела. Никто из них не знал, как на самом деле у него делать. Все просто проходили и из приличия спрашивали. А Дан также улыбался и отвечал что все в порядке. Но стоило закрыть за собой дверь и эмоции взяли верх. Он сел на пол прямо у двери и бился затылком об дверь до тех пор, пока звезды перед глазами не поплыли. Дандер даже не заметил той боли, которую причиняли ему удары. Физическая боль не смогла заглушить душевную. Гвин считал искорки, которые плавали у него перед глазами, пытаясь вернуться в реальность.
И только когда кровавый ручеек из разбитого затылка добрался до шеи и медленно дальше, пачкая воротник рубашки, прокладывал себе путь дальше, Данден очнулся. Он поднялся на ноги и, скинув пиджак, побрел в ванную. Сегодня его фобия мирно спала, убаюканная его горем. Ему было наплевать на порядок, на бардак, на все.
Включив свет, Дан распахнул дверь в небольшую комнатку. Та громко ударилась о стену и медленно начала закрываться обратно. Глянув на себя в зеркало, Гвин скривился. Ему опротивело это идеальное лицо. Его называли красивым, но он не был таковым. Он ненавидел себя за то, что сломался. Всегда такой сильный. Он утешал Эндрю, когда у того умерла сестра. Утешал родных погибшего аврора. Утешал даже родителей Шарлотты, которые прибыли на место трагедии следом за ними. Нотт помог Норе, а потом бегал, что-то делал, а Дандер утешал и держался, чтобы не сломаться на глазах у этих людей, которые потеряли больше чем он. Он знал, что Нотту было легче, когда он что-то делает, знал, что он бы не смог сидеть и смотреть, быть жилеткой. Поэтому Дандер сейчас не рыдал у него на плече, стоя у черных ящиков, в которых хоронили их друзей. Гвин предпочел рыдать в одиночку.
Стащив с вешалки полотенце, Дан намочил его холодной водой и прижал к ране, пытаясь заглушить растущую панику. Но не смог. Страх завладел его существом. Гвин боялся потерять и остальных. Кто у него остался? Ли, Нора, Меган и Руби. Что с ним будет если он потеряет Руби? Без нее он не сможет жить. Никак не сможет. Она его воздуха, она его сердце.
Дан бросил полотенце на пол и, зайдя душевую кабину, включил воду. Обычно он вздрагивал, когда сначала лилась холодная вода, но сейчас даже не пошевелился. Рубашка намокла и противно прилипала к телу, но Гвин не обращал на это внимания. Он сел на покрытый мелкой плиткой пол и просто ждал, когда вода, теперь уже теплая, смоет все его горести. Аврор потер руками лицо, пытаясь смыть воспоминания, но он лишь размазывал окрашенную в его же кровь воду. А воспоминания все накатывали и накатывали.
Он не слышал, как открылась дверь. И уж тем более из-за шума воды, он не слышал тихих шажков. Она всегда ходила так бесшумно. Откуда у нее ключи, Дандер даже не задумался. Только потом он узнает, что соседка, которую он встретил, заметила странности в его обычном поведении, и отдала ей запасной ключ, который Дандер оставил ей. Ведь стуков в дверь он тоже не слышал. Вода заглушала все звуки. И только когда кто-то выключил воду и открыл дверь кабинки, Гвин очнулся.
Он понял голову и увидел перед собой Руби. Она смотрела на него так, как будто это он умер, а не его друзья. И только сейчас он понял, что ему пока еще есть ради чего и ради кого жить. Есть еще на свете люди, которые за него беспокоятся и которые его любят. И это не только Нотт, но и Руби, которая вот так на него смотрит, которая вздрагивает и блаженно улыбается каждый раз, когда он ее обнимает, которая сейчас стоит перед ним и видит всю эту отвратительную картину, которую он так хотел от нее скрыть.

 Отправлено: 22.06.12 03:26. Заголовок: Love sings When it t..

Love sings
When it transcends the bad things
Have a heart and try me
'Cause without love I won't survive ©

Следом за тем ужасным днем потянулись следующие, такие же безрадостные и пугающие своей пустотой. Руби держалась, но ей ужасно не хватало рядом Дандера, потому что он так и не пришел. Она не находила себе места, переживала за Гвина, и даже работа не помогла отвлечься, хотя в Мунго девушка проводила гораздо больше времени, чем нужно. Она даже сунулась помогать Фэрли с Норой, и пол-вечера снова просидела с малышкой, но, не зная, что с Даном, и не зная, как ему помочь, девушка чувствовала себя бесполезной.
Почему он не приходит? Этот вопрос мучил девушку.
Она не смела сама соваться к Дандеру, да и Фэрли, которого Руби подвергала расспросам, не советовал его трогать, но Руби сходила с ума от того, что ничего не знает и еще ни разу не видела Гвина после случившейся трагедии. Она знала, где искать Дандера, и желание придти к нему самой делалось все сильнее, но Руби сдерживала этот порыв - раз Дан решил, что пока ему лучше одному, нужно быть тактичнее и не стараться влезть ему в душу, пусть даже Руби жаждала объяснить ему, глупенькому, что с любой бедой, с любой печалью в сердце, он может придти к ней, и она никогда не осудит, всегда выслушает и поймет, и не станет считать его слабым. Это же Дандер Гвин, а она уже хорошо его знает, уже успела изучить его настолько, что радовалась, как ребенок, когда угадывала его желания, и это получалось все чаще и чаще. Так почему он не пришел к ней? Почему не искал утешения у нее? Почему не пришел забыть обо всех горестях, спастись ее поцелуями?
Она как никто другой знала, какого это - потерять дорогих людей, самых близких, она бы все-все поняла, но Дандер... Ли говорил, что аврор весь день проводит на работе, если не занимается церемонией прощания, а это значило, что он сам же изводит себя - нагружает на себя все больше и больше, и что будет дальше...
День похорон. Руби не хотела мешать, тем более, что она была не таким уж важным человеком для семьи Лейкерсов, что бы приходить, плакать, прощаться. Но и совсем не появиться она не могла - ведь она хотела помочь тем, кто потерю чувствует острее. Ей нужно было ободрить Фэрли, убедиться, что все в порядке - в том порядке. который вообще может сейчас быть - с малышкой Норой. Она хотела сказать последнее спасибо Энди и Шарлотте за то, что всю жизнь были подле Дандера, что стали друзьями и самой девушке, пусть не успели стать друзьями близкими. Спасибо за мудрые советы Чарли и внимание Эндрю.
И Дандер... Это становилось просто невыносимо - что он где-то один, с такой сильной болью в сердце, что ему приходиться быть сильным, когда силы подводят даже таких стойких людей, вроде Фэрли. Он многое взял на себя, бедный благородный Дан, и, как всегда. забыл о самом себе.
Руби пришла под самый конец церемонии - не собиралась никому мешать, и устроилась в уголке, теребя в руках складки своей черной юбки. Она заметила Фэрли с Норой на руках, увидела Клэр и Стива - кузен тоже заметил ее, и, когда все закончилось, подошел к девушке.
- Ужасно, - тихо произнес он, не зная, что сказать. Руби обняла его, обняла плачущую Клэр: где она, радостная и заботливая улыбка этой милой девушки? Смазалась, пропала, ее испортило это горе. Убило. Руби и сама плакала, и тоже беззвучно, как Клэр, но для нее и Стива хотела быть сильнее. Что бы, как Дандер, забыв о себе, что-то хорошее сделать для дорогих ей людей.
- Мы видели Дана, - тихо произнес Стивен, предугадав вопрос Миффлин. - Он был здесь, но ушел.
"Ушел", - болью откликнулось в ее сердце. Руби знала, что это значит. Такие люди, как Дандер, не выносят свои переживания на публику, но если он ушел - ему очень плохо, потому что уйти - уже для него выглядит как слабость. Если он даже к Руби не пришел, то все совсем плохо...
Девушка оказалась рядом с Фэрли - едва сдержала себя от того, что бы возмутиться: "Ли, почему ты молчал?! Почему не предупредил меня, что Гвину настолько тяжко?!". Но вместо этого и Ли, и Нору девушка тоже сердечно обняла...
Ушел, и на этот раз Руби не смогла сдержаться - она решила, что должна разыскать Дандера, и пусть он даже будет зол на нее за то, что она пришла к нему в тот момент, когда ей лучше было бы не появляться, но он должен знать, как сильно за него волнуются, как сильно хотят спасти его от горечи и пустоты, как хотят окружить заботой, как жаждут не отдавать в цепкие лапы беспросветной тоски. Руби здесь, Руби для тебя, Руби все отдаст, что бы стать твоим спасением, и Дан должен это знать.
Куда он мог пойти? Скорее всего, в свою квартиру в Уайтчепле - туда, где его никто не тронет. И девушка, исчезнув с церемонии, оказалась на улицах мрачного района.
На лестнице Руби встретила соседку Дандера - старушка хмурилась, а, увидев Руби, тут же ухватила девушку за руку: старушка успела запомнить эту девушку, изредка мелькавшую вместе с ее соседом - приятным и воспитанным молодым мужчиной, каким она считала Гвина.
- Мисс Руби, - она знала, как зовут Миффлин. - Беда, беда... - запричитала пожилая женщина, а у Руби сердечко зашлось.
- Вы видели его? Он у себя? - взволнованно ухватилась за рукав женщины девушка.
- ...улыбнулся, а сам - мрачнее тучи, ой что творится! - не слушая Руби, рассказывала старушка. - Глаза такие пустые, знаю я, что это значит, уж многое на свете повидала. Да что же мы стоим! Пойдемте, дорогая, у меня же ключи есть...
Оказалось, что Дандер оставлял ключи от своей квартиры своей соседке - что бы было кому следить за рыбками, пока Дандер отсутствует. Пока Руби поднималась следом за старушкой, та успела рассказать, что Дан тоже помогает ей, как может. Он такой, Дандер Гвин...
И вот Руби - в темном коридоре его квартиры. Знакомое место сделалось вдруг каким-то мрачным убежищем, и даже то, что здесь Руби с Даном провели множество и счастливых минут, не спасало положение: квартира казалась пустой, и идеальный порядок только подчеркивал это, и, неслышно ступая, девушка поспешила скорее отыскать Дандера. Оказавшись подле входа в спальню, Руби услышала шум льющейся воды. Еще пара шагов - вдоль постели к двери в ванную, и перед Руби предстала удручающая картина: Дандер сидел на полу душевой кабины, струи воды из включенного душа лились на него, одежда мужчины намокла, а воротник отчего-то из белого стал красноватым... мужчина не видел ее, потому что руками с лица стирал капли. Руби отодвинула стеклянную дверцу и повернула ручку крана: вода перестала течь, и только теперь Гвин поднял на девушку глаза.
Не зря она пришла. По этому взгляду она поняла, что не зря... По этому взгляду она поняла, что ее Дандер потерял всякую надежду, позабыл о вере в хорошее, потерялся среди болезненных шипов, которыми вооружились его печали.
С теми, кто должен быть сильнее прочих, такое случается - порой такое случается со всеми, но когда горе добирается до самого сильного сердца, это еще тяжелее, чем когда сердце знает, что такое - быть слабым и позволять эмоциям нестись вскачь. Дандеру плохо. Дандеру больно.
Ей не нужно было ничего говорить - не нужно никаких слов, потому что все они жалки и немощны, как нестройный бесталанный хор. Руби просто шагнула к Дандеру, опустилась на колени и обняла мужчину - это единственное, что может помочь. Слова придут - но потом, а пока она лишь прижимает Дандера к себе, гладит по мокрым волосам, обнимая крепче, боясь, что вдруг он прогонит ее. Черная блузка Руби ту же сделалась мокрой тоже - но это ничего, не важно, главное, что она прижимает голову Гвина к своей груди, что тыкается носом в его макушку, касается губами мокрых волос. Ее мужчина должен знать, что у него есть маленькая несмышленая девочка, которая, пусть и ничего толком не умеет и не знает, но никогда не бросит его, что она волнуется, что она любит. Она любит. И она заберет его у обреченности, похитит у одиночества. Она, такая маленькая, глупенькая, но она все сделает.

 Отправлено: 22.06.12 03:28. Заголовок: Все рушилось. Вся жи..

Все рушилось. Вся жизнь Дандера медленно рассыпалась в пыль. Паззл рассыпался на сотни кусочков, которые разметало ветром так далеко, что Гвин никак не мог их отыскать. Некоторые из них он уже никогда не отыщет и не вернет на место. Он пытался быть сильным, но глаза выдавали. Гвин никогда не умел скрывать переживания. Его глаза всегда выдавали его истинное состояние. Когда он был весел и счастлив, они светились весенним небом, когда зол – кололи льдом и обжигали холодом, а сейчас они просто опустели и посерели, как осеннее небо перед дождем. Он на автомате кивал и отвечал на все соболезнования, пытался даже сам кому-то что-то сказать, но все ограничивалось дежурными фразами. Гвин не мог заставить себя заговорить. Он будто разучился говорить нормально. Голос срывался в шепот, и только то, что заучило его сознание, произносилось четко и ясно.
Родители Чарли решили, что внучка им не нужна. Они никогда не одобряли брак их дочери с этим странноватым ученым. Им не нравились его друзья, его работа. Все. Дандер надеялся, что пережив такое горе, они захотят приютить Нору, но они даже не подошли к девочке. Это показалось ему настолько диким.
– Вы не можете отказаться от нее! – заявил он, когда они собирались на похороны. Их маленькая процессия появилась задолго от остальных. Фэрли не было рядом, и только поэтому Дан решился на этот разговор. – Она ваша внучка, и вы готовы бросить ее сейчас? Что же вы за люди такие? Аврор с ужасом смотрел на Митчеллов, пытаясь увидеть хоть каплю раскаянья и сострадания к судьбе малышки, но не нашел ничего кроме равнодушия.
– Не смей так со мной разговаривать, щенок! – грозно заявил мистер Митчелл, отец Чарли. Военное прошлое оставило след на его общении с людьми, и он пытался всех подчинить. – Я говорил ей, что мы не примем никого из их семьи, если она ослушается. Шарлотта сама пошла на это! Это она сделала такой выбор.
Дандер в ужасе раскрыл глаза, пытаясь осознать все, что ему сказали. Они винят Чарли? Он даже не нашелся, что ответить им, и к счастью в дверях появился Нотт с малышкой Норой. Дан бросил на Митчеллов последний взгляд и отвернулся. Ему с этими людьми разговаривать больше не о чем. Отныне у Норы тоже нет родных. И пусть девочка потом возненавидит его, но лучше если она вырастет с Ли, чем в приюте, куда ее непременно упекут эти двое.
Все это сейчас казалось таким далеким. Вода не помогала смыть воспоминания. Она их выуживала и раскрывала перед Гвином, как книгу, снова и снова тыкая его носом в то, чего он видеть не хотел. Быстрое движение рукой, и теплая вода сменилась холодной. Холод заставлял отвлекаться. Дандер пытался стереть воспоминания руками, но не помогало. Неужели вот так просто. Он просто сорвался. Единственное, что радовало его подсознание - это то, что он не сорвался на людях. Это было бы самым ужасным. Гвин столько выслушал за последние три дня, что хватило бы чтобы свалить даже Темного Лорда. Он не спал, не ел, не думал. Но люди продолжали хлопать его по плечу, причитать, соболезновать. Некоторые пытались вызвать в нем какие-то эмоции, но натыкались на каменное лицо и пустые серые глаза. Видя это, все называли Дандера сухим и черствым. И ведь им не объяснишь, что не все рыдают прилюдно, не все хотят, чтобы их жалели. Дан никогда и ни к кому не испытывал жалости, и не хотел, чтобы ее испытывали к нему. Это низко и мерзко. Он держался, но последней каплей стала Нора, которая сама едва избежала участи родителей, успокаивала Нотта, протягивая ему свой платочек и гладя его по огромной руке. В этот момент в Дандере что-то сломалось, будто кто-то с хрустом переломил позвоночник, обнажив миру все его чувства, и стало так невыносимо больно, что держаться дальше он не мог. И только поэтому предпочел уйти раньше остальных, не дождавшись окончания.
Руби. Его маленькая глупенькая, но такая любимая и родная девочка. Она уже повидала его всяким. И пьяным, и больным, и веселым, и злым, и одержимым. Но сейчас картина была еще более ужасная, чем все его демоны вместе взятые. Слабым Дандера не видел никто. Эта ужасная участь выпала на долю Руби только потому что она чувствовала его. Они были половинками одного целого, и также как Дандер чувствовал все тревоги Руби, она чувствовала всю его боль.
Гвин вздрогнул, когда девушка обняла его. Он продолжал бороться с накатывающим на него отчаяньем. Но не смог. И второй раз в жизни Дан плакал. Тихо, беззвучно, уткнувшись в плечо Руби.
– Это я виноват... Я не уберег... У Дандера не было сил говорить в полный голос. Он просто шептал, повторяя одно и то же. У него не хватало сил даже на то, чтобы поднять руки и в ответ обнять Руби. Она так нежна с ним. Ее теплые руки снова успокаивали его, а ее дыхание возвращало к жизни из бездны отчаяния и страха.

 Отправлено: 22.06.12 03:29. Заголовок: Как она могла остави..

Как она могла оставить его на все эти дни? Не нужно было ничего бояться, нужно было скорее спешить к нему, что бы помочь со всем справиться. Она была бы его опорой, и Дандер чувствовал бы то, что она рядом, в каждую минуту этой трагедии, и это предавало бы ему сил. Кто, если не она, смог бы помочь?
Но нет же, она послушалась Нотта, уверила себя в том, что ей лучше не лезть, и чего она добилась? Сердце разрывалось, когда она смотрела на отчаявшегося, сломленного Дандера. Она клялась и божилась себе в том, что сделает его счастливым, но предусмотреть всего не смогла - не до конца поняла, вовремя не успела. Оказалась такой трусихой и такой невнимательной. Сказала себе: "Наверное, лучше ему побыть одному", а в итоге оказалась далеко в то время, пока ему было очень больно.
И что она сейчас может сделать? Отдать все тепло, что у нее есть? Показать ему, наконец, как глубоки ее чувства? Ему нужно это. Нужно, что бы он услышал, как сильно Руби дорожит им. Нужно, что бы он понял - вот здесь, с ним, в эту минуту, есть человек, который любит его любого, все его достоинства и все его недостатки, любит таким, какой он есть - с его страхами, с его болью, с его странностями. И то, что он плачет, вовсе не делает его слабее или хуже. То, что он сдался - вовсе не означает, что он отвратителен. Это значит лишь одно - что его сердце живое.
И уж тем более, он ни в чем не виноват! Услышав шепот Дана, девушка всхлипнула и тут же затараторила, перебивая Дандера - такими чудовищными ей показались его слова:
- Нет, нет, ну нет же, не нужно так говорить! - ее голос был негромким, потому что Руби до сих пор боялась того, что Дандер прикажет ей уйти, а она не сможет ничего сделать и подчиниться.
В этом был весь ее любимый человек - во всех несчастьях, что случались, он винил только себя, не понимая, что есть вещи, которые не зависят ни от кого. То же самое было, когда ее родители пробрались за документами в Аврориат - в тот злополучный день на месте Дандера мог оказаться любой другой аврор, но вышло именно так, и Гвин все сделал правильно - так, как требовала от него ситуация. И сейчас вышло именно так, как вышло: никто не смог предусмотреть того, что Пожиратели найдут семью Лейкерсов, тем более, когда, казалось, было сделано все возможное, что бы их защитить. Все случилось. И виной этому далеко не Дандер. Он сделал все, что от него требовалось, и больше даже, но никто не в силах предсказать, что случится в следующую минуту. Это же война...
Руби чуть отодвинулась от Гвина, но только что бы стереть капли воды с его щек и увидеть, что ее мужчина плачет. Это было выше даже ее сил - когда плакал он, сильный, стойкий... Она и себе-то редко позволяла расклеиваться, стеснялась, что кто-то видел ее слезы, а Дандер... Мало того, что он мужчина, а большинство мужчин считает, что никто не должен видеть, как они беззащитны в минуты своей слабости, так он еще из тех, кто, взяв на себя всю ответственность, желает справиться со всем самостоятельно и идет до конца. Он разрешает другим быть слабым, пока все заботы забирает на себя. Но он совсем забыл, что ему тоже можно и нужно порой доверить свои печали кому-то другому. Он сильный и стойкий, это так. Всегда, но не сегодня, и это не делает его хуже. Напротив, это заставляет Руби еще больше им дорожить.
- Ты не виноват, - борясь с комком в горле, произнесла девушка. - Виноваты те изверги, что ворвались в дом к Чарли и Энди. Послушай меня, пожалуйста...
Она прекрасно понимала, что он и рад бы поверить ее словам, но вряд ли когда-нибудь снимет с себя вину за все случившееся. Он же и за ее родителей до сих пор корит себя - молчит об этом, конечно, но Руби же чувствует.
Чем еще она могла помочь? Что могла дать Дандеру? Пожалуй, только одно - уверенность в том, что Руби никогда не оставит его. А для этого нужно было показать Дандеру, насколько девушка доверилась ему, открыть перед ним свою душу и указать на то, как пылает в сердце любовь к нему. Он так долго ждал этого момента, и она так долго ждала этого момента, и уже, наверное, с десяток раз ловила себя на слове и останавливалась в последнюю минуту. Но сейчас девушка была просто обязана подарить Дандеру новую надежду, направить его к свету, дать ему веру.
- Как же сильно я люблю тебя, Дандер! - негромко произнесла девушка и испуганно прижалась к его щеке своей щекой, зарывшись пальчиками в мокрых волосах мужчины. - Люблю так, как никого никогда не любила.
И рухнул последний барьер, который еще разделял их. Последний кирпичик той огромной стены, за которой Руби пряталась, рассыпался в пыль.
Оказалось, что это так просто - говорить главные слова тогда, когда они исходят из самого сердца, и когда знаешь наверняка, что они принесут только радость. Спасти Гвина она могла лишь своими чувствами, и открыть их все Гвину в это мгновенье оказалось очень и очень правильно. И пусть в мечтах ей рисовалось все иначе: она видела их обоих уже счастливыми, и ее признание должно было сделать Дандера счастливым настолько, что он забыл бы обо всем на свете. Но признание как надежда - это было гораздо важнее и весомее.
- Люблю, - она поцеловала его в щеку, - люблю...
"Даже если ты сдаешься, я с тобой. Даже если мир рушится, я с тобой. Даже если у тебя опускаются руки, я буду здесь. Потому что кроме тебя мне никто не нужен. Ты дорог мне. Ты для меня самый лучший. И я люблю тебя, Дандер Гвин."
Жаль, что она не может унять его боль. Но она отдаст ему свое сердце, что бы боль стала светлее. Когда-то он спас ее от одиночества и отчаянья - когда явился к ней, пусть даже вдрызг пьяный, но с самыми главными словами. Теперь настал ее черед доказать ему, что жизнь еще не закончилась, и что еще будет счастье. Оно уже в пути, а с несчастьями они вдвоем справятся.

 Отправлено: 22.06.12 03:30. Заголовок: Самоистязание было с..

Самоистязание было самым большим грехом Дандера. Он всегда во всем винил себя, хотя разумом где-то в глубине понимал, что он ничего не мог сделать. До последнего момента он был уверен, что правильно поступил с родителями Руби, но теперь он чувствовал себя ужасно виноватым перед ней, и вдвойне пытался возместить ей хоть частичку того, что отнял у нее. Аврор искренне надеялся, что у него это получается. Он чувствовал, что получается.
А сейчас, потеряв своих близких, которых он мог спрятать еще лучше, которых мог и должен был сам охранять, Дандер просто не знал куда ему деться от этого ужасного чувства вины, которое давило ему на плечи, как Земля атланту. Ли всегда говорил, что когда-нибудь Дандер сам себя уничтожит, пытаясь взять на себя всю вину. И это самоуничтожение взяло начало именно в доме Лейкерсов, когда он впервые увидел их двоих, и продолжалось до момента, когда Руби обняла его. Она снова спасала его, снова именно ее слова, ее руки вытаскивали его из пучины, куда он сам себя загонял.
Дан все еще пытался совладать с эмоциями, слушая как тараторит Руби. Ее тихий родной голос. Как же он любил ее голос. Она всегда могла его успокоить, всегда знала, что ему сказать, как поддержать. Почему он не пришел к ней сразу? Хотел защитить? Глупости. Дандер и сам не знал, почему не пошел к Руби. Она ведь ждала его, все эти дни ждала, переживала, наверняка волновалась и не находила себе места. Его заботливая Руби.
Она отодвинулась, и Гвин испугался, что девушка сейчас уйдет. Он в панике схватил ее за руку, пытаясь предотвратить ее бегство. Но она не ушла. Руби смотрела на него, стирая с лица воду, которая перемешалась с его слезами. Их больше не было. Все, что наболело не вышло, но Дандеру стало легче, намного легче. Он смотрел в зеленые глаза, которые были так напуганы, но тверды и решительны, и ему становилось лучше.
– Но я же не уберег их, – тихо, но уже в голос проговорил Дан. – Я лишил Нору родителей... Сначала тебя, а потом ее... Ты была права, когда назвала меня мерзким... Дан нервно вздохнул, борясь с новым приступом паники и страха. Он не хотел снова сорваться, не хотел сорваться при Руби. На Руби. Этого он боялся больше всего. Даже не смотря на всю его любовь к ней, он все еще опасен.
Аврор держал Руби за руку. Ему казалось, что это его спасение. Ее рука, как красная ниточка, которая выведет его из лабиринта Минотавра. Он держал ее ладошку обеими руками, боясь, что она уйдет. Давно Дандер не боялся, что Руби уйдет.
Сказать, что он не ждал ее признания, означало бы соврать. Дандер ждал. Очень ждал этого момента. Но он не давил на нее, ни разу он не выдал себя. Ему хватало того, что она знает о его чувствах, а он понимает все ее чувства. Зная, как тяжело перебороть страх признания, Дан ждал, терпеливо вглядываясь в ее глаза, каждый раз, когда она готова была сказать это, но в последний момент делала шаг назад. А он тут же перескакивал на другую тему, чтобы сделать вид, что не заметил этого.
И вот он услышал те самые слова, которых так долго ждал. Самые главные слова в его жизни. Конечно, время сейчас не подходящее, но эти семь слов будто вытащили его со дна моря, куда он упал, сам повесив себе камень на шею. Он не нашелся, что ей ответить, просто обнял ее и прижал к себе. Наверное, этого было достаточно, чтобы показать ей, что он счастлив. Счастлив так, как не был еще никогда. И да, он не имеет права быть счастливым сейчас, когда всего несколько часов назад были преданы земле тела его друзей, когда все три дня назад их убили. Но он не мог совладать с собой.
Когда Руби поцеловала его в щеку, Дан чуть отодвинулся от нее, чтобы взглянуть ей в глаза. Он не мог заставить себя говорить, но его взгляд говорил красноречивее любых слов. Вся его нежность и любовь отразились в голубых глазах, которые пытались снова и снова уловить каждую черточку ее лица, каждую ямочку. Все стены рухнули, все принципы ушли на задний план, все их прошлое забылось. Они совершили много ошибок, причинили друг другу много боли, но в эту самую секунду, когда Руби сказала ему, что любит, все это просто исчезло, стерлось из их жизни. Теперь у них было только будущее, и Дандер верил, что это будущее будет светлым и счастливым. – Прости меня, – наконец, проговорил он. – Прости за все. Руби знала, что он винит себя, но Дандер никак не мог решиться попросить у нее прощения. И раз уж она решилась признаться ему, открыть свое сердечко ему, то и он должен был.

 Отправлено: 22.06.12 03:30. Заголовок: Она становилась мягч..

Она становилась мягче, нежнее, заботливее - такой делал ее Дандер. Раньше ей одной нужно было сражаться со всеми превратностями судьбы, и это ожесточало ее, а сейчас у нее появились совсем другие страхи: что она не сумеет понять Дандера до конца, что совершит ошибку и обидит его, что он не захочет ее видеть в трудную для него минуту, что ее признание будет лишним и несвоевременным. Больше всего она боялась потерять Дандера, потому что справляться со всеми остальным напастями именно он давал ей сил. Что бы не случилось, пока Руби чувствует на себе его взгляд, пока видит его улыбку, пока растворяется в его прикосновениях - у нее есть где переждать любую бурю.
Лишь бы только Дандер ее не оттолкнул: все произошедшее - это огромная рана на его душе, и порой к этим кровоточащим порезам лучше не подпускать вообще никого. А Дана не было три дня, и Руби боялась, что он как раз из-за этого не пришел к ней - что бы и она тоже не касалась своими пальчиками его болящего сердца, потому что иногда и нежность приносит новую боль. Руби боялась ошибиться.
Но когда девушка дернулась чуть в сторону, Гвин тут же поймал ее за руку - не уходи, Руби. Испугался, что она оставит его? О, Дандер, да никогда! Она больше всего на свете боится в следующую минуту остаться без тебя!
- Мы волшебники, Дандер, но мы не всесильны, - сказала девушка. - Мы не можем все предусмотреть и спасти всех, как бы сильно этого не хотели.
Дандер спас так много жизней, но не успел спасти две самые дорогие - и Руби знала, что это убивает его и делает беспомощным.
- Меня лишили родителей дементоры в Азкабане, но никак не ты, - тихо, но твердо ответила девушка. Ей было больно такое говорить, потому что она хотела в это верить, но не все было так просто, еще оставались, конечно, сомнения-червячки, которых Руби стремилась скорее раздавить каблучком, но так быстро с ними нельзя было справиться.
Но Руби хотелось, что бы Дандер в это поверил.
- И я была ужасно неправа, когда говорила о тебе плохо, мне стыдно за это, - уверила девушка и ее щеки заалели.
Он обнял ее, и Руби и сама поверила в то, что их счастье справиться со всеми горестями. Она знала, как важно было Дандеру, наконец, услышать от нее то, что она любит: не это многообещающее "Любимый", не то, что она никогда не оставит его, а именно эти слова: "Я люблю тебя". Они частенько меняют целые миры, такие признания.
В его глазах отразилось небо, когда, после ее главных слов, Дандер взглянул на Руби, а Руби ликовала - сейчас, когда ему так плохо, она смогла подарить ему самое важное, и это в миг сделало его мир светлее и лучше. Да если нужно - Руби всю себя отдаст, все сделает, лишь это небо в его глазах светилось все ярче и ярче.
- Просто скажи, что любишь меня, - ответила девушка. За что же ей его прощать? Ведь давно же все простила..
Она целовала его. И пусть вокруг хоть целый мир рушится. Плевать на то, что ее одежда тоже стала мокрой, и что в душе еще так много боли от потерь. Но его взгляд делал с Руби что-то странное - даже сейчас она не могла спастись и подчинялась только своим чувствам.
В ответ на его ласку ей захотелось с новой силой показать ему, как сильно она волнуется за него и как нужно ей заботиться о нем. Девушка провела руками по щекам Гвина, а потом ее руки оказались у него на груди:
- Нужно снять с тебя мокрую одежду, я помогу, - она стала расстегивать пиджак Дана. Одежда была липкой и тяжелой от воды, и Руби пришлось повозиться, прежде чем она сняла с Дандера мокрый пиджак. Рубашка липла к его телу еще сильнее, но с ней можно было разобраться потом. Девушка поднялась на ноги, и потянула за руки мужчину, а потом накинула ему на плечи полотенце:
- Вставай, не нужно тут сидеть, - ласково позвала она. Она заметила то, что воротник рубашки Гвина окрасился в красное - кровь? Разберемся, главное - найти лекарство для души милого и дорогого аврора.
Девушка вывела мужчину в спальню и усадила на кровать, а сама ласково промокнула полотенцем его лицо, принялась расстегивать его мокрую рубашку.
- Дан.. мне столько всего нужно сказать тебе. Может быть, это совсем не ко времени, но я должна, - начала девушка. Пусть ее голос успокаивает его и врачует его сердце, раз он позволил. Пусть. Даже если ей кажется, что она - будто на первом свидании и всего стесняется - глаза на Дандера поднять, хотя всего несколько минут назад призналась в том, что любит, и ей казалось, что больше никогда ей не будет страшно раскрывать свою душу перед Гвином.
- Раньше я всегда знала, что хорошо, а что плохо, я старалась быть честной с самой собой и справедливой с теми, кто меня окружает. Но когда появился ты, все правила, принципы, все, чем я раньше жила, оказалось чепухой, - начала девушка. Она сидела рядом с Дандером, сложив руки на коленях и перебирая пальцами складки юбки, не смела поднять глаза, и голос ее был тихим.
- Ты научил меня видеть жизнь совсем по-другому, и это умение я не променяю никогда и ни за что. Я долго размышляла над тем, что случилось с нами, и мне так стыдно за все те плохие слова, за все те гадости, которые я когда-либо говорила тебе. Я никак не могу исправить то, что уже сделано, - она перевела дух. - Только я теперь всегда буду говорить тебе о том, что я люблю тебя - это для меня самая большая радость, знать, что у меня получается подарить тебе то, о чем ты мечтаешь. Ты очень хороший, Дандер, ты не должен больше никогда страдать. Мы со всем справимся с тобой, ты и я.
Она никогда еще не была так откровенна с Гвином, но ей хотелось этого, пусть и было боязно. Зато взамен она получала такие эмоции и чувства, которые не каждый способен ощутить и понять. И пусть Дандер знает все, это же так важно.
Волнуясь, она сжала пальчиками черную ткань еще сильнее.

 Отправлено: 22.06.12 03:32. Заголовок: Возвращаться к жизни..

Возвращаться к жизни оказалось больнее, чем падать в пучину. Дандера будто выдернули из теплого, уютного кокона, где он готов был провести остаток своих дней. Но он должен был вернуться. У него была Руби, которой он был нужен. Гвин поклялся ее защищать, он пообещал сохранить ее сердце, не дать ему разбиться, и обязан был сдержать свое слово. Она стала для него смыслом жизни, единственным родным человеком, который его не ненавидит и не винит во всех грехах, хотя вины на Дандере было больше, чем Руби могла себе представить. Но это не должно ложиться на ее плечи. Этот крест он понесет сам.
Права, всегда и во всем права. Они не всесильны, не могут все успеть, но Дандер все равно не мог избавиться от чувства вины, которое подгрызало его, повторяя, что он должен был, он виноват, он не успел. В глубине души, Гвин понимал, что он и не смог бы успеть, потому что он не знал. Но сейчас он был очень уязвим для таких мыслей и они охотно его поедали, радуясь такому шведскому столу.
– Тебе нечего стыдиться. Аврор никак не мог разрешить себе не брать всю вину на себя, но он не мог позволить и Руби взять на себя ее. Она не виновата ни в чем. Эта девушка – его ангел-хранитель. Она уже не первых раз спасает его душу и сердце. Видимо, какие-то высшие силы послали ее Дандеру, чтобы он, наконец, смог понять, что такое счастье. Руби была лекарем его души. С каждым прикосновением, с каждым поцелуем его раны затягивались, и становилось легче. Гвин верил, что Руби предназначена ему судьбой, и без нее он уже не сможет жить, но чувство вины за ее загубленную жизнь не давало ему покоя, но заговорить об этом он не решался.
– Люблю, – произнес Дан. – Больше жизни люблю.. И он не врал. Вот уже три месяца эта девочка вся его жизнь. Она стала для него центром вселенной, Солнцем, вокруг которого крутится его Земля. И Дандер никак не мог ее разочаровать.
Гвин не сопротивлялся ей. Руби хозяйничала в его жизни и до этого момента. И если раньше они периодически ругались из-за мелочей вроде переставленных книжек или грязной чашки, то сейчас Дан покорно шел за ней. Он поднялся на ноги и прошел в спальню, держа Руби за руку. Казалось бы, маленькие хрупкие ручки, но такие сильные и способные вернуть надежду и веру в лучшее.
И только сейчас Дандер осознал, что замерз. Он не особо замечал того, что происходит вокруг и с ним самим, когда сидел там один, но сейчас, когда мир снова заиграл красками, он осознал, что его знобит. Слушая Руби, аврор понял, что время серьезного разговора пришло. Они оба так долго оттягивали этот момент, стараясь не думать о том, что было, но им нужно было все это обсудить, и давно. Но если Руби решилась сейчас, то и Дандер будет готов. Он точно также поделится с ней тем, что гложет его, и с души упадет последний камушек.
Дандер уже сам расстегивал рубашку, пока девушка открывала ему другую, самую сокровенную сторону своего сердца. Они уже были достаточно близки друг другу, но никогда не разговаривали по душам, обнажая все, без остатка. Сейчас у них был шанс сделать это. Он бросил мокрую рубашку на пол, - потом уберет, - и накинул на плечи плед, подвинувшись поближе к Руби. Дандеру хотелось наверстать упущенное. Они не виделись три дня, ужасные три дня, которые могли бы пройти иначе, если бы Гвин позволил Руби, если бы впустил ее в свою душу, чтобы ее свет излечил его раны. Но тогда он не был готов к этому, а сейчас вся его душа распахнулась навстречу этой прекрасной девушке, которая тоже шла ему навстречу.
– Тебе не за что винить себя, – проговорил Дандер, взяв Руби за руку. Он не хотел, чтобы Миффлин волновалась, хотя сам едва сдерживал волнение и страх. - Ты в праве была так говорить и так думать. Гвин сжал пальчики Руби, давая понять, что он рядом, и что никуда никогда не исчезнет.
Ты и я.
Раньше эти слова имели какой-то обыденный смысл, пустой и бесполезный. Но они приобрели смысл для Дандера. Особенный смысл. Отныне он не один, и Руби не одна. Они привыкли к одиночеству, привыкли встречать все беды в одиночку, и противостоять им тоже в одиночку. Но теперь они вместе. Два сильных человека, которые полюбили, которые готовы к этому "ты и я", и которые отныне все беды будут переживать вместе, поддерживая друг друга.
– Руби, мне тоже нужно тебе кое-что сказать, – вздохнув, чтобы унять волнение, начал Дандер. Ему тоже нужно было многое ей сказать. – Я всегда думал, что мне суждено быть одному, подальше от людей, чтобы не навредить никому, подальше от всех. И я искренне верил в то, что мои чувства к тебе непозволительны...
Как же это тяжело – открывать свои самые сокровенные мысли. Но Дандер верил Руби. Он доверял ей полностью и безгранично, и знал, что она никогда предаст. Отдаст жизнь, но не предаст его. – Но ты изменила меня. Весь мой мир изменился, – Дан попытался улыбнуться, но получилось как-то нервно и вымученно. Ему сложно было снять эту маску, которую заставили его надеть обстоятельства, но аврор искренне верил, что Руби поймет его, и не осудит за столько скудную мимику. – Не только твои принципы были забыты, но и мои. Мы боролись друг с другом. Я боролся с чувствами к тебе, пытался выбросить тебя из головы, но ты потрясающая девушка, и ты завладела моим разумом еще, когда я даже сам этого не понимал.
Аврор все еще держал ее за руку, а второй рукой нервно сжимал плед. Ему было тяжело открыться кому-то, и тем более Руби. Он боялся начинать разговор о ее родителях, боясь сделать ей больно. Но Дан должен был облегчить душу, сбросить камень с души.
– Мне жаль, – наконец, он решился. – Мне, правда, очень и очень жаль, что я разрушил твою жизнь, что выдал твоих родителей. Нет, погоди, выслушай.. Дандер умоляющее посмотрел на Руби, когда она хотела ему возразить. – Это навсегда останется моей виной, но я хочу, чтобы ты знала, что я сожалею... И я хочу попросить прощения за все те слова, которые сказал тебе, за это гадкое дело, которое принес тебе. Я не должен был оправдываться за их счет. Это было не правильно.
Гвин выдохнул и опустил голову, боясь взглянуть Руби в глаза. Он, как истинный параноик, вдруг начал рисовать себе картины, как она убежит, как бросит его, и он снова останется один. Но все же то, что она сказала ему, вселяло надежду.

 Отправлено: 22.06.12 03:33. Заголовок: Сказал. Сказал, что ..

Сказал. Сказал, что любит, и больше Руби ничего не было нужно: любит.
Они долго шли к своим признаниям, порой казалось даже, что они - безнадежны, что им не суждено быть вместе. Но через все эти сложности одно простое слово - люблю, шепот, выдох, и всего-то, но даже в такой мрачный, как сегодня, день, душа откликается на него, улыбка так и проситься на губы, а руки - обнять.
А она все сидела, как прежде, рядом с мужчиной. Все так же перебирала руками складки своей юбки, пока Дандер не взял ее за руку, прекратив это - Руби подняла на него глаза и ей сразу стало намного легче - все то же тепло в его голубых глазах - небеса ее рая отражаются в них, все та же ласка, все те же любимые черты - светлые брови, высокий лоб, мокрая челка, спадающая на него.
И, может быть, Дандер прав - у нее были поводы, что бы кричать на него, потому что она не знала всей правды, а теперь знает. И, может быть, и у него было право встряхнуть ее за плечи, что бы она, наконец, все поняла. Главное - совсем другое, что теперь оба понимают друг друга, знают все причины поступков друг друга, а эти причины - и правда веские, так зачем же друг друга корить?
- Я тебя давно простила, - тихо ответила девушка. Ему нужно это услышать - и нужно будет слышать еще много раз, прежде чем он поймет, что то, что он дал ей взамен - свое горячее сердце - перекрывает собой все обиды и печали.
- Я знаю, Дан, я знаю это, - улыбнулась она. - Я сама люблю тебя так давно... еще до первого нашего поцелуя... Я так волновалась, когда ты пострадал и оказался в Мунго... Ты смахнул прядку с моего лица, а я правда думала, что вот-вот, еще немного, и я сама не сдержусь и поцелую тебя.
О, как легко все это было говорить! Она хотела, что бы Дандер знал теперь о ней все, что бы улыбался тому, как она справлялась с тягой к нему, что бы вспомнил то из их прошлого, что было прекрасно - что они ловили каждый счастливый и трогательный момент, опасаясь, что такого больше никогда не повторится.
- А еще... Я к тебе приходила... знаешь, ты спал, там, в коридорах Мунго, а я приходила! - она сжала его пальцы в ответ и зарделась, как маков цвет. Но ей было приятно видеть, как Гвин менялся в лице, когда она рассказывала ему все, и ей хотелось раскрывать свои секреты дальше и больше - теперь нечего было таить в душе, нужно было делиться с Гвином той радостью, что у Руби имелась. Пусть, наконец, он думает об этом, а не о смерти своих друзей: скорбеть по ним они будут долго, и это великое горе, но что бы отвлечься Дандеру нужны новые эмоции, и чем сильнее они и радостней, тем лучше. Она согреет его своей любовью, она так решила, она покажет ему, что он-то еще очень живой, и что рядом с горем всегда есть счастье. Так ведь и он стал спасением от ее горестей - от одиночества и разбитого сердца. О, а Руби помнила, как она плакала в Мунго, когда думала, что все закончилось.
- И даже раньше, у Нотта, - смущалась она, но все-равно рассказывала. - Я же тогда специально так зло, что бы самой же не повадно было... Я уже тогда знала, что ты для меня так много значишь, а сопротивлялась и сбегала...
О, и это она помнила очень хорошо - как специально распалила себя, как заставила злиться, потому что боялась - а вдруг Гвин к ней прикоснется, и ей будет сложно устоять? И пророчества Фэрли она так сильно испугалась... Сейчас вспоминать это было смешно - будто отголоски чего-то совсем забытого и уже не важного. Руби лелеяла в памяти только самое лучшее, что связывало ее с Даном, а такие моменты, в которых было место злости и ругани, старалась забыть. Но сейчас и они казались ей прекрасными - без них бы не было их истории.
- А свидание, когда ты пришел ко мне с букетом? Я не знала, что мне и думать, ведь я так была рада тебе, а это нельзя было показать, - продолжала Руби...
Он не разрушил ее жизнь. Он подарил ей целый новый мир, а он говорит... Конечно, ей хотелось возразить, и она дернулась, и даже открыла было рот, но Дандер ее остановил. Он хмурил брови - то, что он говорил, было трудно сказать, а Руби смотрела на него с нежностью, и ей так хотелось подарить ему столько ласки, сколько только найдется в ее сердце.
Руби дотронулась ладошками до щек Гвина, заставив мужчину поднять на нее глаза. Она ничего не говорила, просто влюбленно смотрела на него, касаясь пальцами его скул, висков, ласково гладила и улыбалась. Разве он не видит, какой счастливой ее делает? И разве еще что-то имеет значение?
- Дандер, - тихо начала она, и улыбка ее стала шире. - Ты мне новый мир подарил, и ты еще за что-то оправдываешься?
Она давно простила его. Их любовь такая сильная...
Руби поцеловала своего мужчину и заставила его прилечь, и сама устроилась рядом, обняв его и деля с Дандером плед.
- Мне вот так же хотелось прижаться к тебе тогда, когда Нотт запер нас, - тихо добавила девушка и прикрыла глаза.
Миффлин чувствовала, что Дан замерз от холодной воды, в которой решил искупаться, и она уютнее прижималась к нему, что бы отдать частичку своего тепла своему герою. Она помолчала чуть-чуть, и добавила:
- Все будет хорошо, - глупая истина, но она так важна... Все будет хорошо - пусть больно сейчас из-за потери. Но Дандер не один, и никогда один не будет.

 Отправлено: 22.06.12 03:33. Заголовок: Простила. От этого с..

Простила. От этого слова холодок пробежал по спине Дандера. Он даже и не мечтал об этом. Как можно простить то, что он сделал? Но Руби простила, и это делало ее еще светлее и прекраснее. Гвин отказывался верить, что эта девушка досталась ему, что она вся принадлежит только ему, и теперь, когда они открывают друг другу все свои сокровенные тайны, действительно вся. Конечно, Дан все равно будет чувствовать вину, таков уж его характер, но теперь он знает, что Руби простила, и это придавало ему сил. И пусть теперь он будет еще глубже прятать эту вину, еще сильнее стараться сделать ее счастливой, чтобы показать, как он благодарен ей за это прощение, как он любит ее.
– А я не сдержался, – Дан тоже улыбнулся. Ему стало так легко и спокойно рядом с Руби. Горечь не ушла, и боль потери тоже, но стало легче и появились силы преодолеть это все, выдержать все испытания. Руби вселяла в него веру в будущее. Он и правда не сдержался тогда, ведомый мимолетным порывом, и ни разу не пожалел об этом за все то время, что прошло с той самой минуты. Это был их первый поцелуй, волшебный и незабываемый. И пусть говорят, что все должно было быть не так, должно быть романтично, красиво, а не в коридоре больницы. Но это было прекрасно, романтично и лучшего и не надо желать.
– Значит, мне не приснилось, – изумленно произнес аврор. Он помнил ту ночь, но тогда ему казалось, что ему приснились те прикосновения, и то, что кто-то на него смотрит тоже. Все было словно в тумане. Даже силуэт, который он видел сквозь сон. Но теперь все встало на свои места. Это действительно была Руби. Уже тогда она оберегала его спокойствие. – А я приходил в Мунго, чтобы посмотреть на Генри... И ревновал уже тогда, – смущенно опустив глаза, признался Гвин. Он не хотел рассказывать об этом, но раз уж у них вечер откровений, то нужно выложить все карты на стол. – И прятался за тем самым фикусом, где мы... Кстати, почему он такой огромный? Меня до сих пор мучает этот вопрос.
У них было много общего. Не только плохого, но и хорошего. Хорошего было больше. И если раньше они боялись этих мыслей, отгоняли их, намеренно ухудшая и припоминая только обиды, сейчас они дали волю себе и все плохое стало хорошим. Даже та ссора в спальне Ли теперь стала такой смешной. – И я порвал рубашку, – Гвин снова улыбнулся. Впервые за несколько дней он улыбался. Искренне улыбался, а не натягивал на лицо улыбку Ликера. И глаза уже не были такими пустыми – в них жила любовь, которая питала его и заставляла жить дальше, а не придаваться унынию.
– Нет, все началось еще раньше, в магазине, когда напали дементоры. Дандер натянул на плечи падающий плед, и снова ухватился за руку Руби. Он уже не боялся, что она уйдет, но таки подсознание заставляло его делать это, а он и не был против. Дандеру нравились руки девушки, и нравилось держать ее за руку. Они давали ему опору. Это похоже на боязнь высоты, когда ты выходишь на балкон и нужно за что-то срочно ухватиться, чтобы почувствовать себя спокойнее. Так и с Дандером. Держа Руби за руку, он чувствовал себя спокойнее. – Ты тогда положила руку мне на плечо, а меня будто током ударило. И мой патронус. Она никогда не была такой, а в тот вечер будто увеличилась в размерах раза в два. Это было началом..
Нет, началом их отношений был суд. Тот самый ужасный цирк, который устроило министерство, но именно тогда началось то, к чему они пришли сейчас. И Дандер был благодарен судьбе, что она свела его с этой девушкой, и пусть он открещивался от нее как мог, старался забыть, выбросить из головы, но она все равно осталась там и теперь уже никуда не денется.
Теплые ладошки на щеках, мягкие нежные прикосновения пальчиков, влюбленные глаза, улыбка - все это сейчас видел и чувствовал Дандер, и ему казалось, что он попал в рай. Да, пусть звучит банально и слишком в стиле бульварных романчиков, но встреча с Руби и путь от ненависти до этого момента было лучшим, что случилось с ним за всю жизнь.
– Оправдываюсь, потому что решился тогда, на улице, уйти от тебя, – Дан накрыл своей ладонью ладошку Руби, прижимая ее к своей щеке. – Потому что боялся навредить тебе, боялся снова сорваться... Голос его дрогнул. Дан никогда не вспоминал о том разговоре, потому что это было больно. Даже сейчас, когда все уже закончилось, воспоминания об этом причиняли столько боли, что хотелось просто вырвать их из головы. Знала бы Руби сколько раз он хотел вернуться, хотел переиграть все заново и тогда бы он не отпустил бы ее, не отказался бы. – Но ты заставила меня поверить. Когда ты говорила тост, ты заставила меня поверить, что мои доводы ничтожны. И я понял, что я... мы сможем справиться с этим. Ты и я.
Сегодня Дандер был полностью во власти Руби и подчинялся любому ее движению. Когда она попыталась его уложить, Гвин не сопротивлялся. Он лег и прижал к себе девушку, которая прилегла рядом с ним. Мерлин, как же он соскучился по ней. Как же ему не хватало ее рядом все эти дни. Аврор никогда не думал, что будет так по кому-то скучать, но Руби была необходима ему как воздух. Без нее он становился кактусом, как когда-то сказал Нотт.
– А мне хотелось тебя обнять. Еще тогда, давно-давно, на суде. Хотелось подойти и обнять тебя, утешить, – аврор вздохнул, укрывая Руби пледом. И пусть весь мир подождет. Ему сейчас было наплевать, что вот-вот разразится война, что в любой момент могут напасть пожиратели, что еще что-то может случиться. Главное, что все будет хорошо. Так говорит его Руби, а, значит, это правда.
– Конечно, будет, – тихо подтвердил Дан и поцеловал Руби в висок, поудобнее устроившись на подушке.

 Отправлено: 22.06.12 03:34. Заголовок: Справляться с бедами..

Справляться с бедами вдвоем было намного проще. Когда, казалось, сумрак сгущался, когда вокруг становилось все совсем плохо, Руби знала, что стоит ей только сжать в своей руке руку Дандера, и ей уже не будет страшно. Сейчас ему требовалось чувствовать ее поддержку, и Миффлин готова была сделать все, что она могла - и на душе становилось теплее, когда девушке удалось доказать Гвину, что она никогда не оставит его, что простила и ни в чем не винит больше, и эту потерю они переживут вместе. Руби не даст ему страдать так, как страдала сама, когда потеряла близких, и помочь ей никто не мог, пусть рядом и были люди, которые ее понимали и жалели. Но не было того, кто любил бы ее больше жизни и кого бы любила так же сильно она. А у Дандера есть такой человек.
И у Руби светлеет на душе, когда она видит, что Дан улыбается, вспоминая их первый поцелуй.
- Заставил меня понервничать, - придирчиво заметила девушка, что бы развеселить Дана еще больше. И шутки шутками, а переживала она тогда очень сильно - едва справилась с собой, корила себя за то, что не сдержалась и ответила на его поцелуй, удивлялась тому, как сильно ее влечет к Гвину, да еще и в тайне радовалась тому, что этот поцелуй показал - девушка небезразлична Дандеру. Это же было ее самым заветным желанием, пусть она и не признавалась себе в этом...
Она смущенно зарделась, когда Дандер удивился тому, что она приходила к нему в Мунго, но ей нравилось то, какое счастье зажглось в его глазах - с каждым их новым откровением они понимали то, как давно были друг в друга влюблены, и теперь прошлое окрашивалось в новые тона, и становилось еще значимее и лучше.
- Ревнивец мой, - не могла не пожурить Гвина Руби. - Про фикус ответить не могу, а вот про Генри кое-что еще открою: все свидание с ним я думала о тебе. И из-за тебя, между прочим, сбежала.
Да, а вот пошла Руби на него только затем, что бы отвлечься - ей нужно было в тот момент доказать себе, что она может жить так, как жила раньше, и что то, что ее тянет к Дандеру - это глупость и ерунда. Но оказалось все совсем наоборот - Дандер стал для нее самым главным в жизни, и уж никак не ерундой.
- Я помню тот день, - подумав, ответила девушка. - Мне было очень страшно, и я что было сил старалась не подать виду... А ты был настоящим героем. Моим героем. И мне очень сильно хотелось тебе помочь и доказать, что я тоже что-то умею.
Она помнила и огромную светящуюся пуму аврора - его патронус вполне отражал Дана. Гордое, сильное и смелое животное.
- Кстати, а ты тогда пообещал научить меня заклинанию, я как-нибудь стребую с тебя, ты смотри! - Руби прижалась к мужчине поближе - им становилось теплее, и дыхание Гвина рядом успокаивало и убаюкивало девушку. Все будет хорошо, все будет именно так.
- Ты хотел как лучше, я знаю, - тихо прошептала девушка. - Едва не пожертвовал своим счастьем... Я долго не могла понять почему, и это мучило меня, но когда я все узнала... Дан, ты у меня такой самоотверженный! Но я бы никогда не стала счастливой без тебя.
Это дар - что они вместе. Это то, что они отвоевали для себя. То, что уготовила им судьба. И как можно быть счастливыми врозь? Нет, нет и нет. И когда губы Дандера коснулись ее виска, она в который раз поняла это. Его нежность делала ее такой безвольной и приносила столько радости.
- А я кричала про тебя "лжец"... - тихо добавила Руби. - И даже после этого тебе хотелось меня пожалеть? Какой же ты у меня добрый!
Она тихо радовалась тому, что Дандер оттаял после своих горестей. Он должен навсегда запомнить то, что у него есть та, кто всегда поддержит его, выслушает, поймет и попытается что-нибудь сделать. И чем больше Руби рассказывала Гвину, тем прочнее становилась меж ними связь, потому что исчезали последние секреты.
Конечно, все будет хорошо. Уже хорошо - что они вдвоем, обнимают друг друга, и весь мир затих, не смея мешать их счастью.
Девушка закрывала глаза, и даже когда умолкла, и умолк Гвин, она чувствовала, что на душе у обоих стало намного радостнее. Боль еще не исчезла, и боль будет всегда, когда Гвин будет вспоминать своих погибших друзей, но Миффлин сделает все, что бы Дандеру было легче. И, кажется, он это понял...