Отправлено: 05.06.12 20:06. Заголовок: [Bend and break]

14.06.79
Руби Миффлин и Дандер Гвин

 Отправлено: 05.06.12 20:12. Заголовок: Последняя неделя выд..

Последняя неделя выдалась для Руби, можно сказать, удачной. Во-первых, случайных встреч с Дандером больше не происходило, а это значило, что она, кое-как обретя свое душевное спокойствие, реже думала об авроре, не так часто мечтала и представляла их вместе, а значит, и меньше корила себя за всю эту романтику, которая не хотела исчезать, и отголоски того, что она, расставив приоритеты, пыталась выкинуть из своей непослушной головы. Во-вторых, чем больше проходило времени, тем легче ей стало отвлекаться на что-то другое. В-третьих, в госпитале Святого Мунго ее пациенты шли на поправку, и, когда Миффлин слышала их благодарности в свой адрес, она в который раз понимала, что не зря пришла сюда помогать.
Все более-менее шло своим чередом, пусть даже волшебники продолжали жить в постоянном страхе. Но в маленькой жизни Руби настал, наконец, период, когда она могла вздохнуть спокойно, заснуть без сновидений, вечером - увлечь себя чтением, а вовсе не мыслями о Дане, хотя, конечно, и они частенько возвращались к ней, и тогда Руби начинала хандрить. Ей делалось печально от того, что он был где-то далеко, теперь уже точно - совсем чужой для нее, с кем-то, возможно даже, что влюбился в кого-нибудь - уж точно в ту, что получше Миффлин. Он с кем-то разговаривает, кому-то улыбается, он теперь совсем далек, и это должно быть хорошо и правильно... Руби заставляла считать себя именно так.
Было разве что одно "но", и звалось это "но", конечно же, Генри. С каждым днем молодой врач все больше и больше смелел, видя, что Руби общается с ним ровно и, восприняв это как знак, что на него больше не обижаются, Генри стал частенько появляться рядом, заводить разговоры, давать советы, помогать с тяжелыми больными. Руби была от всего этого не в восторге. Разве что последний пункт - помощь с теми, кто сильно пострадал - была вполне приемлемой для нее, потому что девушка, все-таки, врачом не была, и нужной закалки ей не всегда хватало. Но все остальное... Нет, девушка уже сделала свой выбор - Генри ей больше не нравился. Да, просто больше не нравился. И для этого не нужны были никакие больше причины и долгие объяснения. Ее начинало даже раздражать то, какой порой преданный взгляд появляется у этого глупого Браунинга, как заискивающе он коситься на нее... Нет, это точно не был ее идеал мужчины.
- Руби, я хотел бы поговорить, - начал сегодня он, когда они столкнулись в холле больницы - Руби шла за лекарствами, а Генри вызвался ей помочь.
- Я тебя слушаю, - ответила Миффлин, хотя не особо горела желанием общаться с Браунингом, тем более, такое претенциозное начало вряд ли сулило разговор, который мог бы ей понравится. И как знала...
- Я много думал о нас... ну, о нас с тобой, - начал лекарь, а Миффлин поджала губы - ну вот, сейчас начнется... - Я ведь и правда был не прав и поспешил. Глупо с моей стороны. Но, мне кажется, ничего еще не потеряно... Ведь так?
Руби не знала, что ему ответить - она молча пробиралась меж пациентами, думая, что бы ей такое сказать, что бы он не обиделся, но что бы понял, что он ей вовсе не нужен.
- Знаешь... - начала она, но в голове ее было пусто, и как закончить фразу она еще не придумала.
Но договорить ей было и не суждено - в больнице начиналась какая-то паника: вокруг забегали стажеры, со всех сторон раздавался тихий шепот - что-то случилось, что-то страшное...
Полчаса спустя Руби со всеми остальными помощниками госпиталя, с его врачами и стажерами, принимала поступающих из Косого переулка пострадавших - оказалось, что Пожиратели Смерти напали на демонстрацию под окнами "Ежедневного Пророка". Трясясь от страха, девушка заставляла себя раз за разом колдовать перевязки на безобразные раны, приводить в чувство потерявших сознание, выдавать обезболивающие настойки. Приносили и погибших - Руби видела, как мелькнуло на носилках тело девушки, одетой в розовый запыленный пиджачок: ее рыжие волосы были растрепаны, а в глазах, в этих остекленевших глазах, застыл безумный страх. Время затишья закончилось...
Перевязав очередную рану, Миффлин отправилась ко входу, что бы помочь прибывающим - разместить их, указать, что и где они могут найти, куда нужно перенести пострадавших. И тут в толпе у входа она заметила знакомую фигуру: массивные плечи, светлые, до плеч, волосы...
- Фэрли? Фэрли! - конечно, это был Фэрли Нотт. Руби уже не сердилась на него - его глупое пари, как бы там ни было, дало ей возможность поговорить с Дандером и уже точно разобраться с тем, как ей стоит себя вести с этим человеком. - Что ты... почему ты...
Она не успела толком задать свои вопросы, потому что Фэрли обернулся к ней: оказалось, что вместе с ним в госпиталь Святого Мунго добрался и Дандер Гвин. Вот только когда как Ли пришел на своих двоих, то Гвина Фэрли принес с собой - аврор был без сознания, и Нотт явно искал место, куда можно было бы пристроить пострадавшего друга. Гвин выглядел неважно - Фэрли перекинул его левую руку себе через плечо, и вот так тащил его - ноги аврора волочились по полу, а рукав правой руки был перепачкан кровью. Лица Дана Миффлин толком не сумела разобрать, потому что голова его была опущена - да что там говорить, Нотт тащил на себе человека, отбывшего в мир бессознательного, обмякшего и безвольного...
- Руби! Как хорошо, что ты здесь! - воскликнул Нотт, заметив девушку. - Куда его?
- Идем, я покажу, - Миффлин закусила губу. Ей в эту минуту было не просто жалко Дандера - она испугалась того, что могла его и вовсе потерять. Пусть он теперь ей совсем чужой, но сердце-то молчать все-равно не перестало. "Мерлин, да он же умереть мог!" - верещало оно в эту минуту.
Миффлин помогла Нотту дотащить Дандера до свободного местечка в холле - пришлось пересечь его весь и даже углубиться в коридоры, зато здесь, в коридорах, было куда спокойнее. Аккуратно поддерживая Дандера с правой стороны, Миффлин оценивала его ранения - больше всего опасений вызывала рука, которую Миффлин бережно придерживала своей ладошкой.
Нотт помог ей уложить Дандера на свободный матрац - кушетки уже давно закончились, и Миффлин пришлось присесть рядом с пострадавшим на колени, что бы помочь ему.
- Дандер, - позвала она, обхватив его лицо и пытаясь привести в чувство, легонько хлопая по щекам. - Дандер, ты меня слышишь? Дан! Ну, пожалуйста...
Она принялась бегло осматривать руку аврора - воистину, печальное зрелище: стоило только осторожно освободить ее от измазанного в крови рукава, и перед девушкой предстала неестественно вывернутая, опухшая кисть.
- Дандер! - снова позвала она. Можно было попробовать одну из неприятно пахнущих настоек, приводящих в чувство, но Миффлин знала, что эта штука - довольно противная и после нее начинает неимоверно болеть голова, а причинять пострадавшему Дандеру еще больше боли Руби совершенно не хотелось.
Потому что он...
Потому что он был ей дорог. Она еще сама не понимала, насколько сильно, но ее сердечко екнуло, когда она увидела его на руках Нотта, и как же ей было страшно за ее смелого, сильного аврора! Она вглядывалась в знакомые черты, и молилась, что бы Дан открыл глаза - пусть в них тут же появится ненависть к ней. Главное, что живой, что никуда не делся, что все такой же упрямый, все такой же вспыльчивый, все так же утверждающий, что ему все-равно, все такой же любимый.

 Отправлено: 05.06.12 20:17. Заголовок: Все закончилось не т..

Все закончилось не так хорошо, как хотелось. Простая потасовка превратилась в хорошо спланированное кровавое побоище. На толпу напали пожиратели, которые явно планировали избавиться от половины магглорожденных разом, а те предоставили им шикарную возможность, собравшись в одном месте. Именно поэтому Дандер ненавидел такие собрания. Но он не мог запретить этого, также как и все его начальство не могло этого сделать. Им оставалось только стоять в стороне. Увы, стоять в стороне, когда по толпе палят заклинаниями, было сложно. Они как могли, сдерживали натиск паникующей толпы и отражали заклинания. Кто-то тоже пытался защищаться, но основная масса просто орала и бегала в панике, ища укрытие.
Дандер, конечно же, первым ринулся в атаку. Ну, не самым первым, но одним из них. Он толкнул какого-то неповоротливого волшебника на землю, спасая его от заклинания. Сам тоже успел увернуться, но второе пропустил. Оглушающая вспышка попала ему в спину. Гвин запомнил только, как он падает на землю со стола ближайшего к месту происшествия уличного кафе. Зачем этот толстый мужичок залез на стол, одному Мерлину было известно, но Дандер спас его от авады, а сам получил лишь оглушающее, поэтому все не так уж и плохо. Так вот запомнил он секундный полет и резкую боль в руке. А потом темнота.
Он уже не видел как все закончилось, не видел, как выносили погибших и не чувствовал, как его самого несли в Мунго. Дан провалился в мир прекрасного и безболезненного. Ему казалось, что он был здесь всегда, ибо тут было так спокойно и тихо. Вокруг не слышно ни звука кроме шума ветра. Время от времени до него доносился чей-то голос, но он не мог разобрать слова. Но с каждым новым порывом ветра голос становился все четче и он настойчиво звал его по имени. Гвин не хотел идти за голосом. Ему почему-то становилось печально, когда он слышал его, но все же что-то толкало его вслед за эхом.
После очередного легкого хлопка по лицу Дандер вернулся в реальность. Ему показалось, что он почувствовал знакомый аромат, а, открыв глаза, Дан увидел перед собой лицо Руби. Ему подумалось, что он умер и это его персональный рай и ад одновременно, потому что с одной стороны быть рядом с ней счастье, а с другой она его обидела и не хотела быть рядом с ним, как и он с ней. Все было запутанно. Но потом он увидел Нотта, который беспокойно мялся чуть позади Руби. Это явно был не ад, и уж тем более не рай, ибо о Нотте Дандер никогда не мечтал. Он вдруг осознал, что это реальность, а адская боль в руке подтвердила его догадки. Он попытался сесть, но видимо при падении хорошенько приложился головой о каменный тротуар, потому что перед глазами все поплыло и пришлось лечь обратно на матрац. И Гвин снова отключился, провалившись в пустоту. К жизни его опять же вернул голос Руби. Он открыл глаза, пытаясь снова понять, где он и что происходит.
– Не мог меня домой отнести? – тихо обратился он к Нотту, укоризненно глядя на него. Ли пожал плечами и, удостоверившись, что друг в надёжных руках, быстро сбежал, чтобы не получить очередной нагоняй.
Дандер проводил друга взглядом и в очередной раз пообещал себе оторвать ему голову, а потом посмотрел на Руби. Она сидела подле него на полу и выглядела весьма обеспокоенной. Гвин даже не сразу нашелся, что ей сказать. Они не виделись с тех пор, как Нотт запер их, и Дан не особо сожалел об этом.
Сейчас ему было приятно, что она так беспокоится о нем. Хотя разум все же убеждал его, что это скорее общее беспокойство. Она так же беспокоится и о других пациентах, которых сейчас привозят в Мунго. Некоторые из них ранены серьезнее, чем Дан. Но он был уверен, что такое лицо и такое переживание в глазах достались только ему. Почему-то он был в этом уверен на все сто процентов. Снова прикрыв глаза, чтобы справиться с головокружением, Дан наконец решился заговорить.
– Дела совсем плохи? – спросил он, покосившись на свою руку, которая представляла собой унылое зрелище. Дандер очень надеялся, что его выпустят уже на следующее утро. Кости срастить можно за одну ночь, а с сотрясением он и сам справится, без помощи врачей. Однако в глубине души он не хотел, чтобы его отправляли домой. Здесь он может видеть Руби и это будет лучшим лекарством.
Оторвав взгляд от ее глаз, Дандер заметил того самого Генри Браунинга, на которого пару недель назад приходил посмотреть. Он стоял неподалеку и злобно сверлил их глазами.
– Руби, позволь, – произнес Генри, присаживаясь рядом с девушкой. Так близко, что Дандеру захотелось врезать ему, но его остановила сломанная рука. – Итак, – Генри начал осторожно ощупывать руку, стараясь проверить какие именно кости сломаны. Дан старался не подавать виду, что ему больно, но таки не сдержался, когда медик-волонтер надавил на больное место.
– Полегче, Эскулап! – возмутился Гвин, злобно глядя на парня.
– Не мешайте мне проводить обследование, а то я оставлю вас на последок и поручу самому бестолковому волонтеру. Итак, у нас здесь перелом запястья и трещина в плечевой кости. Мы справимся за ночь, но вам придется провести в госпитале пару дней, чтобы мы проверили вашу голову. Дандер и без него знал, что у него сотрясение, но судя по всему паренек решил покрасоваться перед Руби. Что ж, пусть попробует. Гвин заметил, как она на него смотрит и с радостью для себя отметил, что у бедняги Генри нет ни единого шанса. Но обиду таки на него затаил. Никто не смеет так с ним разговаривать и угрожать.

 Отправлено: 05.06.12 20:18. Заголовок: - Тихо-тихо, - когда..

- Тихо-тихо, - когда Дандер очнулся, Руби не дала мужчине подняться, придержав его за плечи. Слава Мерлину, что он пришел в себя - Руби стало не так страшно за его жизнь. Когда Дандер открыл глаза, девушка позволила себе едва заметно улыбнуться - уголки ее губ дернулись вверх. Она поправила Дану подушку, что бы придать его голове правильное положение, пока мужчина боролся с подсознательным и возвращался к реальности, и расстегнула ему верхние пуговицы на рубашке, что бы было легче дышать. Пальцы, правда, ее не слушались, потому что девушка не на шутку волновалась, но изо всех сил пыталась этого не показать. Особенно когда услышала фразу, брошенную Дандером Ли.
Конечно, у Гвина вряд ли после их последней встречи появилось желание пообщаться с Миффлин, как, собственно, не должно было возникать такого у нее самой. Она все еще помнила, как холодно он смотрел на нее там, у Фэрли дома, когда она произносила свою последнюю фразу. И это не могло измениться. И Руби тоже должна была обижаться. Но... ей было до сих пор больно вспоминать то, что наговорил ей аврор, но она не чувствовала обиды на мужчину. Он ей нравился, очень сильно нравился, и она, оказывается, просто не могла на него долго злиться. А еще оказывалось, что все эти недели она врала себе - ей казалось, что она начала забывать этого человека, но сейчас, оказавшись подле него, поняла, что безумно соскучилась, будто по старому другу, которого мечтала увидеть уже так давно. И ей безумно хотелось, что бы он назвал ее по имени, хотя бы как-то показал, что хоть чуточку - хоть совсем чуточку - рад ее видеть. Но вместо этого он обратился к Ли, будто даже и не заметив, кому досталось его лечить. Это опечалило ее, но она знала, что это - правильно.
Она заставила себя смирится с таким положением дел и решила просто выполнять свою работу - помогать и лечить, но как раз в этот момент Гвин перевел на нее взгляд, и, не заметив в нем прежнего холода, Руби обрадовалась. Даже не так - сердце у нее в груди явно решило устроить ликование, но девушка усмирила его, напомнив, что сейчас - не время и не место радоваться, и еще напомнила себе, в какой страшной переделке оказался аврор и остальные пострадавшие - Руби уже успела наслушаться рассказов о происшествии в Косом от пострадавших, которым помогала перед Дандером, и радоваться здесь было совершенно нечему.
Она обернулась на Фэрли - хотела попросить его помочь ей, но аврора уже и след простыл. Конечно, можно было списать это на то, что Нотт направился помогать остальным своим коллегам, но Руби не могла не отметить то, что Ли просто-напросто опять решил сбагрить друга в ее распоряжение. Ли, Ли, ты не меняешься...
- Ну... все не так страшно, - обнадежила девушка, опять принявшись рассматривать пострадавшую руку - для удобства расположив ее у себя на коленях. Она старалась не смотреть на Дандера, не проявлять никаких эмоций и просто делать то, что она должна делать - лечить, помогать, давать лекарства, бинтовать ранения. Потому что стоило ей только поднять глаза, и она едва сдерживала себя от взволнованных фраз: "Слава Мерлину, ты здесь! Я так испугалась за тебя! А ты... ты... глупый, зачем же ты вновь лез на передовую? Знаю же, что лез, ты по-другому не можешь, а я так волнуюсь!.." Но нет, это все так и осталось с ней. Она лишь коротко бросила:
- Сейчас будет больно, потому что перелом со смещением, и нужно выправить кость, - девушка прошептала пару обезболивающих заклинаний, и осторожно, обхватив ладонь аврора одной рукой, а предплечье - второй, медленно вернула кисть в то положение, которое ей положено было анатомией. Она боялась, конечно, потому что профессиональным врачом не была, а опыт лечения у нее был совсем небольшой, но то, что она держит за руку человека, который настолько ей небезразличен, предавало ей уверенности - да она все сделает, лишь бы с ним все было в полном порядке.
- Уже все, теперь гипс, повязка, и... - она не успела договорить, потому что рядом появился Генри. Руби умолкла, и тень пробежала по ее лицу - она была вовсе не рада тому, что бы этот человек вмешивался. Во-первых, она справлялась сама, во-вторых, Генри подоспел как раз в тот момент, когда Руби как раз решила улыбнуться Дандеру, что бы ободрить его - все-таки, он перенес далеко не самую приятную процедуру.
Браунинг принялся осматривать поврежденную руку Гвина, причем Руби видела, что делал он это довольно небрежно, и она в какой-то момент захотела просто-напросто оттолкнуть Генри, что бы он не смел причинять Гвину боль, но вместо этого перебила молодого человека, нахмурившись:
- Генри, я справлюсь! Не мешай мне накладывать гипс, - с помощью "Акцио" она подозвала к себе поближе тележку с бинтами и лекарствами, и, бережно придерживая кисть аврора, прошептала "Ферулла" - повязка появилась на руке мужчины и тут же затвердела.
- Иди, иди, я справлюсь, - шикнула вновь Миффлин на Генри, а он, одарив девушку долгим взглядом - сама Миффлин не обращала на Генри внимания и не заметила это, хмыкнул, но послушался девушку и ушел. "Слава Мерлину, наконец-то," - с облегчением подумала Руби. Ей не давало покоя несостоявшееся объяснение с Браунингом - ей нужно было сразу сказать, что ничего не выйдет, и не стоит ему ходить вокруг да около - пусть ищет себе другую. А то вся эта ситуация начинает действовать ей на нервы.
Она на всякий случай закрепила повязку, еще раз, теперь вручную, забинтовав руку поверх гипса, а потом вытащила из тележки кусок белой материи и, сложив его треугольничком, сделала повязку для поврежденной руки. Причем девушке пришлось приподняться, когда она делала узелок у шеи Гвина, и, когда его лицо оказалось настолько близко, она в который раз подумала, что этот мужчина заставляет ее трепетать, будто глупую напуганную птичку. Почему-то ей пришло в голову, что выглядит она, должно быть, нелепо - в этом дурацком лимонном халате, который достался ей лишь на два размера больше, чем нужно, и пришлось подворачивать рукава, и сидел он как-то мешковато; с неаккуратно собранными волосами, потому что спешила, и еще и по всему ее виду понятно - она только делает вид, что нисколечко не смущается. А еще попутно приходилось бороться с напомнившими о себе желаниями - вот бы сейчас обнять Гвина, прижаться своей щекой к его и рассказать ему, как ей страшно за него. Пусть знает, что есть здесь человечек, который волнуется за него.
- Голова кружится? - спросила она. - Может еще в ушах шуметь. У тебя кровь запеклась на затылке, нужно промыть. Приподнимись, пожалуйста, я помогу.
Она говорила короткими фразами, что бы у нее случайно не ляпнуть что-нибудь лишнее. Дандер слишком близко, что бы она могла сохранять спокойствие и не терять самообладание.

 Отправлено: 05.06.12 20:36. Заголовок: Ну... все не так стр..

Ну... все не так страшно, – произнесла Руби. Но Дандер чуял неладное. Он видел, в каком положении его кисть и чувствовал как она болит, а это не означало ничего хорошего. Гвин снова покосился на руку, которая теперь покоилась на коленях Руби, а потом посмотрел на девушку. Он видел и не такое, но вот ее ему было жаль, потому что работа в Мунго требовала железных нервов. Еще более железных, чем его работа. Потому что он принес и ушел, а им здесь с этим разбираться. Вот сейчас принесли его самого. Гвин не любил Мунго. Он лежал здесь всего пару раз за все время его работы аврором. Ему везло. Но возвращаться Дандеру не хотелось. Тем более сейчас, когда здесь работала Руби. Однако ее обеспокоенный взгляд, ее прикосновения заставили Дандера снова вспомнить все те чувства, которые он так упорно прятал последнее время. Все это снова пробудило в нем надежду на то, что его сокровенным мечтам и фантазиям может быть получится сбыться.
Дан дернулся, когда Руби вправила ему руку. Но теперь его рука снова приняла нормальный вид и это радовало. Он попытался пошевелить пальцами, но каждое движение отдалось болью, поэтому Гвин оставил эти попытки до того момента, как ему срастят кости. Главное, что они болят и шевелятся, а все остальное можно вылечить. Дандер хотел что-то сказать, но появление Генри сбило его с мысли, и он напрочь забыл все.
Когда он подошел, Дандер заметил как помрачнело лицо Руби. Это не могло не радовать, и тут же разрушило все, что он себе нафантазировал тогда, когда увидел их вместе. Значит, он ей не нравится. Это все меняет. А Зои получит от Гвина на орехи когда он выйдет отсюда. Будет меньше распускать лживые слухи о тех, кого не знает. Дан в глубине души порадовался, когда Руби прогнала назойливого поклонника, и победно улыбнулся Браунингу, когда тот уже отходил. К счастью, Руби этого не видела, иначе Дандер схлопотал бы по лицу.
"Вызов принят, Браунинг!"
Гвин с трудом сдержался, чтобы не сказать это вслух. Теперь для него стало делом принципа отвадить этого заносчивого индюка от Руби, да так, что у того и в мыслях не было даже разговаривать с ней на отвлеченные темы. У него появилась надежда, и он не собирался ее вот так упускать. Пусть она маленькая, крохотная, как птичка колибри, но она есть, а это значит, что Дан будет зубами за нее цепляться. Он только сейчас, когда очнулся и увидел лицо Руби, понял, что именно ее ему не хватало все это время. Нет, не эту неделю, что они не виделись, а все то долгое время, пока он был один и пытался хоть кого-то впустить в свою жизнь.
Пока Руби занималась перевязкой его руки, Дандер пытался вспомнить что же он хотел ей сказать, но все напрочь вылетело из головы. Он списал это на то, что сильно ударился и из-за головокружения не может сосредоточиться. Помимо этого сосредоточиться мешала Руби, которая сейчас находилась в опасной близости от Дандера. Она наклонилась, чтобы завязать узелок повязки на его шее. В нос снова ударил аромат ее духов. Гвин едва сдерживался, чтобы тут же во всем ей не признаться. Хотя он сам не знал в чем признаваться. Просто ему хотелось видеть ее рядом, слышать ее голос, смотреть ей в глаза, чувствовать ее прикосновения. Это все манило и пугало одновременно. Дандер так давно ничего ни к кому не чувствовал, что не знал, что с этим делать, поэтому он просто полагался на свои инстинкты и интуицию. Последняя истерически вопила, что пора выбросить эту девчонку из головы. Она его ненавидит, но сердце убеждало в обратном. Пока девушка возилась в повязкой Дан изучал ее.
Лимонный халат ей достался похоже размера на два больше, и это делало ее еще меньше, чем она была. Она казалась ему сейчас совсем крохотной, как девочка, которая надела мамино платье, чтобы поиграть. Дан осторожно убрал прядки волос со лба девушки. Он сам от себя не ожидал этого. Просто такой порыв, который он не успел проконтролировать и запретить себе. Тут же смутившись, Гвин опустил руку на гипс, а взгляд отвел в потолок, изучая белые лампы, которые сейчас были на удивление красивыми и яркими.
– Кружится, но терпимо, – ответил Дандер. Он ухватился здоровой рукой за стену, чтобы сильно не налегать на Руби. Она никогда в жизни не удержит такого здорового детину, как Гвин, а падать на нее ему уж очень не хотелось. Хватит душевных порывов на сегодня. – Сильно там? – спросил Дан, разворачиваясь так, чтобы девушке было удобнее. Он был выше нее даже в сидячем положении, поэтому пришлось немного сутулиться. Дандер прижал сломанную руку к груди, и искоса глядя на Руби, наблюдал за тем, как она работает.
– Настойчивый паренек, – наконец, произнес он, кивнув головой в сторону Генри. От этого снова все перед глазами поплыло и пришлось ухватиться за стену в очередной раз. – Напомни мне больше не трясти головой. Дандер усмехнулся, а потом поморщился от противной щиплющей боли в затылке.

 Отправлено: 05.06.12 20:38. Заголовок: У нее не получалось...

У нее не получалось. Не выходило относиться к Дандеру просто как к очередному пациенту. Все, кто попадался девушке до этого, конечно, получали и долю ее симпатии, и долю ее жалости, и один раз она проплакала всю ночь, когда привезли безнадежного мальчишку, который даже в себя не пришел, но Руби успела насмотреться на бледное лицо юноши с выступившими капельками пота на лбу настолько, что не смогла себя контролировать. Хотя она была и довольно стойкой, и смерть родителей заставила ее относиться к жизни еще серьезнее, но она вовсе не была обладательницей стальной закалки.
А сейчас все было еще хуже. Она молчала, лишь бы не выдать голосом, интонацией даже, что очень сильно переживает, пыталась сосредоточится на бинтах, повязке, лишь бы не участился ее пульс и не порозовели щеки, когда Дандер смотрит на нее, потому что его лицо буквально в десятке сантиметров от ее.
Хорошо, что она прогнала Генри - если бы он сейчас увидел девушку и ее состояние, то наверняка бы не удержался от каких-нибудь скользких комментариев. Он, конечно, не плохой человек, и Миффлин прекрасно понимала, что у него и правда есть к ней чувства, но это все было так некстати, что она совершенно не хотела тратить свои нервы еще и на отваживание своего неудачливого кавалера.
Она как раз заканчивала возиться с узелком, когда Дандер коснулся ее лица. И это его движение... Мерлин, да она бы все, что у нее есть, отдала бы, что бы еще раз пережить такой момент - она дрогнула, быстро-быстро заморгала, смутилась и всего на мгновение ее пальцы остановились на узелке. "Ну зачем же ты так, Дан?" - подумала она про себя в ответ на его нежность. "Как мне с этим справится? Что мне сделать?" Может быть, ей стоило вновь состроить из себя недовольную стерву, сказать "Не надо так"? Нет, у нее не хватит на это сил. Она просто замерла на мгновение, глядя прямо перед собой и ничего не говоря. Она не хотела ни давать ему поводов верить в то, что она мечтает о нем, ни в коем случае обижать его сейчас. Просто не обращать внимания - вот, что от тебя требуется, Руби. А еще можно все списать на то, что его кружащаяся голова, его ранения просто-напросто сделали его чуть слабее, чем он есть всегда, и, как любому человеку, попавшему в страшную переделку, ему хочется чуть-чуть тепла и внимания. Он боится быть одиноким в этот момент - вот и...
Но Миффлин поняла еще кое-что - когда он злился, грубил и ненавидел ее, ей было проще отвечать ему тем же. Но когда он был ласков, у Руби просто нечего было противопоставить этому, и она готова была сдаться уже в следующее мгновение - вверить себя в его руки и надеется на милость с его стороны и прощение за все ее грубости.
- Сейчас посмотрим, - ответила девушка, помогая мужчине сесть, придерживая его за плечо и следя, что бы аврор не делал никаких резких движений.
- Летел как ангел, упал как черт, - так говорила одна моя знакомая, - прокомментировала девушка. Ни к чему Дандеру знать, что так говорила ее мать, когда в детстве Руби возвращалась домой с разодранной коленкой или ссадиной на руке. Девушка печально улыбнулась.
Намочив бинтик в плошке с водой - ее Руби вытащила и наполнила с помощью заклинания из тележки, Миффлин принялась медленно промокать ранку: приложился головой аврор и правда знатно. Мало того, что затылок разбил, так тут еще в ранку попала каменная крошка. Руби радовалась, что хотя бы на пять минут не сталкивается с аврором взглядом, потому что ей нужно было немножко времени, что бы взять себя в руки. Воспоминание о матери этому поспособствовало, хотя совсем не способствовало то, как сильно она сожалела, что аврору пришлось пострадать.
- Браунинг? - бросила она. - Да. Наверное.
Господи, она что, оправдывается перед Дандером за Генри?! Какая глупость! Будто ей стыдно, что этот лекарь вьется вокруг нее! Мало того, что вид сделала, будто Генри ей так сильно неприятен, что и видеть его она совсем не хочет, так еще и по фамилии его обозвала, добавив какого-то надуманного официоза. Дурочка.
Повозиться с ссадиной пришлось довольно долго, но, когда Руби закончила, на макушке аврора красовалась белая полоска пластыря.
- Вот и все, теперь устраивайся поудобнее, пришло время костероста и других невкусных зелий, - бодренько высказалась Миффлин, помогая аврору опуститься на подушки - придерживая его голову, и поврежденную руку. Опять его лицо близко, а она еще касается его щеки...
- И не тряси головой, - напомнила она тут же, убирая руки, что бы словами разрушить опутавшие ее грезы и не дать и Дандеру оказаться где-то среди них же. Да что такое она надумала? Она же не нужна ему, не нужна, ему же все равно, он сам говорил!
Она отвернулась к тумбочке с лекарствами, выискивая нужные.
Гораздо лучше было бы, если лечить Дандера досталось бы кому-то еще - вот к какой мысли подталкивала себя девушка, но что-то в этом не клеилось совсем. А вдруг это оказалась какая-нибудь миленькая медсестра - вон та же Мэг или кареглазая жгучая брюнетка Леона? И он бы так же поправил прядку волос им? Ну уж нет, не бывать этому. Она ревновала, причем даже больше, чем прежде - к той мифической Руни, о которой Дандер говорил с Джо. Это ее аврор, всем понятно?

 Отправлено: 05.06.12 20:47. Заголовок: Руби молчала. Дандер..

Руби молчала. Дандер тоже молчал. Он боролся с головокружением и звоном в ушах, и старался ничего не пропустить. Ему хотелось ловить каждую эмоцию на лице девушки. Вдруг это последний раз, когда он ее видит. Вдруг завтра его передадут другому волонтеру, а Руби захочет быть подальше от него. Ведь он напоминал ей о плохом. И всегда будет напоминать. Это было крушение половины надежд Дандера, которые он сейчас себе надумал. Она же никогда его не простит и не поймет. Никогда не сможет смотреть на него без укоризны и ненависти. Но сейчас же смотрит. Сейчас в ее глазах нет ненависти, нет злобы, нет холода. В них хочется утонуть, а не замерзнуть. Этот факт давал право на жизнь оставшимся надеждам. К тому же был еще Генри Браунинг, которого Руби так безжалостно отогнала от Дандера, как приставучую собачонку.
– Боюсь, что летел я так же, как упал, – снова усмехнулся Гвин. Спина уже затекла, но он ни разу не дернулся, давай Руби возможность закончить свое дело. Он сам прекрасно знал, что там все плохо. Ибо всю жизнь Дандер был неуклюж в падениях. Он не умел группироваться, да и просто не успевал, ибо земное притяжение и его большие габариты слишком любили друг друга, чтобы ждать какие-то лишние секунды. Поэтому обычно Гвин как мешок картошки бухался вниз, но поднимался всегда сам, а не ждал помощи. Бывали, конечно, моменты, когда сам он подняться не мог. Как сейчас, например, но тогда рядом находились такие верные люди, как Фэрли. Без него Дан продолжал бы лежать посреди Косого переулка с вывернутой рукой и ждать у моря погоды.
– Говорят он способный врач, и может многого добиться. Дандер не стал говорить, что слышал об этом лишь один раз от Эдди Маркса, который застукал его за шпионажем. Просто констатировал факт. В конце концов, слухами земля полнится. А Дандер хочет-не хочет, а слушать их приходится иногда. Ради поддержания хороших отношений с людьми приходится потерпеть. Гвин же не знал насколько Генри хороший врач, а вот то, что он продолжает разговор о нем, было печально для его сознания. Разум уже устроил митинг в поддержку идеи, что Генри пора выдворить из их жизней, а сердце и все остальные органы его активно поддерживали. Дандер сам с ними соглашался, но таки его грызло самолюбие и вопрос чем же он хуже этого стажера. На него ответа не было пока, а спросить у Руби он никогда не решится. Никогда и не за что. Пусть лучше неведение съест его, чем так унизить себя и ее этим глупым вопросом.
Наконец, с ссадиной на затылке было покончено. Дандер выпрямился, разминая спину. Он повернулся, снова встретившись взглядом с Руби. И снова улыбнулся. – Спасибо, – произнес он, укладываясь поудобнее. Он не сразу сообразил, что она касается его щеки. Подсознанию казалось, что так и надо, поэтому оно не забило тревогу.
Разорвать паутину решилась Руби. Она напомнила ему не трясти головой. – Может не надо костероста? – Гвин натянул одеяло, которое ему как больному полагалось, до самой шеи и умоляющее посмотрел на Руби. Снова как ребенок. Он пил однажды костерост, когда в Хогвартсе во время квиддича упал с метлы и сломал ногу. До сих пор помнит мерзкий вкус. Это как рыбий жир. Если однажды раскусил капсулу, никогда не забудешь ощущения.
Из толпы вырулил Ли, который явно уже побывал в руках докторов. На его щеке красовался пластырь, а рука была заботливо кем-то перебинтована. Он сделал самый участливый вид и, склонившись над Руби, поинтересовался:
– Ну, как наш больной? Жить будет?
Гвин злобно прищурился и высунул из-под одеяла руку, чтобы огреть Нотта по голове, пока он в зоне досягаемости.
– Не дождешься моей смерти, - разочарованно пробубнил Дандер, лишь кончиками пальцев задев макушку Фэрли. Он планировал, как минимум всей ладонью долбануть по его наглой физиономии, но тот успел увернуться. Гвин снова рванулся подняться, но его остановил суровый взгляд Руби, которая снова уложила его обратно, положив руку ему на плечо. – Повезло тебе, что я встать не могу. Но ничего, скоро сочтемся.
– Ага, сочтемся, – Ли махнул рукой, явно собираясь уходить. – Я тебя завтра навещу, дорогой. Оставляю в надежных руках, и даже буду сегодня спокойно спать, зная, что ты не скучаешь. Ли отвесил обоим поклон. Пока Руби копалась в ящичке со склянками, Дан взглядом подал Ли знак, указывая в сторону Генри, который продолжал крутиться где-то рядом то и дело бросая на них с Руби недовольные взгляды. Нотт, как умный человек все понял. – Пойду, потолкую кое с кем и отсыпаться. А вы тут не скучайте. Он еще раз махнул рукой и удалился, перехватывая Браунинга по дороге.
Дандер снова победно улыбнулся, глядя вслед другу, который всегда его понимал, и повернулся к Руби. – Ты его прости. Никогда не следит за языком. Дан не хотел признаваться себе, что просто заговаривает ей зубы, чтобы она не давала ему костерост и чтобы не думать о том, как ему хочется ее обнять. – А вообще он парень хороший. Не зря же мы столько лет дружим.

 Отправлено: 05.06.12 20:50. Заголовок: Почему все так? Она ..

Почему все так? Она вспоминала то, при каких обстоятельствах они расстались в прошлый раз - казалось, что все мосты, которые могли бы вести ее к Дандеру, они тогда спалили дотла. Миффлин была уверена в том, что если им суждено будет встретиться еще хотя бы раз, то вряд ли стоит ждать улыбок, приятной беседы, да даже простого "Привет". Но все это опять было перечеркнуто. Вместо этого Руби снова ничего не могла поделать с собой и снова каждую минуту рядом с ним хотела улыбаться, расцветая, как весенний цветок, говорить ему что-нибудь, слушать его слова и просто наслаждаться его голосом. А он был так мил с ней... Это превращалось в целое испытание для нее: она до сих пор перебирала в памяти этот момент, когда он дотронулся до ее волос. Почему его взгляд был таким теплым? Куда делся колючий лед и откуда появилось весеннее высокое небо? И почему даже теперь, когда его жизнь в безопасности, она не может снова натянуть на лицо маску презрения и ненависти, а, напротив, переживает, что бы больше ничего такого страшного с ним не случилось? Почему уголки ее губ так и тянет растянуться в улыбку, когда он шутит? Она всегда отвечала своей матери "У меня же ни крылышек, ни рогов нет, так что же мне летать и, тем более, падать?", а Гвин, придумавший свой вариант, веселил девушку. Какой же он забавный бывает порой... Она даже не представляла, что решительный аврор, который строил всех, когда нависала опасность, на досуге мог вот так беззаботно дурачиться, спорить со своим другом, по-детски пугаться.
А ведь она тоже могла быть беззаботной. Тоже спорила с Салли, и подначивала ее, умиляясь ее привычке вытворить что-нибудь эдакое. Тоже боялась совсем глупых вещей - например, жаб и лягушек. Ее правда смешно передергивало, когда она видела этих животных. А что уж говорить об ее боязни летать на метле? Да лично мадам Хуч пришлось выслушать пару ее душещипательных визгов и возблагодарить Мерлина, когда курс Миффлин закончил обучение полетам.
И получалось, что оба они - и Руби, и Дандер, были совершенно другими, а вовсе не такими, какими каждый раз представали перед друг другом. Если бы они хотя бы раз забыли о том, что разделяет их - то наверняка бы были удивлены тем, насколько близкими могут быть. Так в глубине души считала Миффлин. Об этом ей вечно напоминал всегда правдивый внутренний голос. От этого ей становилось грустно и хотелось плюнуть на все предрассудки, забыть обо всех горестях и просто... просто разрешить себе быть самой собой с Дандером.
Но к реальности ее вернуло новое утверждение Дандера о Генри. Миффлин даже интересно стало, почему аврора так заботит информация об этим враче. Она же прекрасно поняла, что, когда Браунинг оказался рядом, особого расположения ни Генри, ни Дан не высказали. Будто какое-то соперничество...
- Да, - кивнула девушка. - Он неплохой специалист. Дай Мерлин, его карьера пойдет вверх, и он станет одним из знаменитых на весь свет целителей.
Но даже хорошо отзываясь о Генри, Миффлин оставалась безразлична к Браунингу. Ее безучастие только подтверждал монотонный тон, с которым она говорила о молодом враче. "Надеюсь, к тому времени он найдет кого-то получше меня, а еще надеюсь, что времена изменяться к лучшему, и моей помощи в Мунго уже не потребуется", - она, все-таки, была стажером в Мунго уже во вторую очередь - на первом месте был ее магазинчик. Ведь это только с виду казалось, что все так просто - чего тут разбираться, бумаги, перья, да чернила, но Миффлин подходила к этому вопросу совсем иначе. Да и вообще, если бы времена изменились к лучшему, она бы предпочла заняться еще и колдографией... Но это лишь мечты о будущем, в котором пока не мелькает ничего светлого, и только одно ясно точно - дорожки ее и Генри уже разошлись, тут даже мосты не нужно было сжигать.
- Что значит "не надо"? - изогнула она бровь. - Если я правильно поняла, кое-кто вообще не хотел здесь оставаться, а теперь мечтает задержаться на пару недель? Предупреждаю сразу - кормят здесь не очень. Хотя кто знает, может быть, Руни принесет тебе апельсинчиков...
Черт. Вот же черт. Зачем она это сказала? Мало того, что сдала, что запомнила даже имя этой его пассии, так еще и... Господи, так точно заявляют только ревнующие девушки! Она с еще большим упорством начала выискивать нужные лекарства, а тут как раз подошел Нотт. Слава Мерлину, ей теперь стало не так стыдно.
- Жить будет, возможно даже, что долго и счастливо, - исправилась девушка. И опять отругала себя - теперь это прозвучало слишком безоблачно, слишком мило, слишком... приторно, что ли? Будто оправдывается. "Долго, счастливо, и не с тобой! Разве ты не помнишь, как он это тоже говорил? "Не вместе"!"
- Тихо, лежи спокойно! - пришлось придержать Дана за плечо, а то его перепалка с Ноттом грозила ему новой головной болью, а он еще пытался ударить своего дружка.
Ли опять за свое. Не скучайте, да уж.. однажды он уже устроил им хорошенькое "не скучайте", заперев в комнате вдвоем. Миффлин вспомнила, как в тот день они с Даном обсуждали планы мести этому господину, и все было по началу было так... так... она даже не могла подобрать нужное слово. Она скучала по таким разговорам - когда они не пытались друг друга задеть. И сейчас у нее была возможность говорить с ним именно так, не кривя душой...
- Я не сержусь. Просто порой он такой... балбес, - ответила девушка и протянула аврору небольшой стаканчик с зельем для сращивания костей. Нет-нет, не получится заговорить ей зубы, и не такие пациенты хитрые попадались!
- Вот, и следом еще обезболивающее будет, - прокомментировала девушка. - И не смей сопротивляться! Иначе заполучишь смирительную рубашку и придется поить тебя с ложечки - поверь, так гораздо больше мучений, чем если ты выпьешь все сразу. Ну, ты аврор или где! Дандер!
Она качала головой и не видела, как позади нее зеленел от злости Браунинг, которому что-то говорил Нотт...

 Отправлено: 05.06.12 20:52. Заголовок: Обычно первое впечат..

Обычно первое впечатление оно самое правильное, но Дандер не верил этому утверждению. При первой встрече они с Ли подрались прямо в купе Хогвартс-экспресса, и он Дандеру ужасно не понравился. Зато теперь они лучшие друзья, практически братья. Также было и с Руби. Но впечатление о ней у него менялось после каждой их встречи. В первый раз она показалась ему просто вздорной истеричкой, потом смелой и решительной, а потом снова вздорной, но уже жестокой и равнодушной. А сейчас Дан не знал что думать. Они расстались, мягко говоря, плохо в последний раз, и делать какие-либо выводы рано, ибо он прекрасно запомнил, как резко может перемениться ее настроение. Это слегка напрягало, но в то же время и притягивало. Дандеру, который жил вполне размеренно: работа, паб, дом. Иногда вылазки к друзьям и родственникам, но не более того. После встречи с Руби он жил как на вулкане. Никогда не знаешь, что выкинет эта девушка при следующей встрече. Но все, что происходило сейчас, нравилось Гвину. Они снова спокойно разговаривали, и она даже улыбалась ему, хотя и пыталась это скрыть. Дандер считал это своей маленькой победой над айсбергом.
Один-ноль, мистер Браунинг.
Когда Руби снова заговорила о Генри, Дан отметил, что говорит она о нем без дрожи в голосе. Она просто сухо констатировала факт его присутствия в госпитале, и то, что он неплохой врач. На этом все. Обсуждение неудачливого поклонника закончилось. И хотя червячок ревности все равно грыз Дандера, он решил промолчать и закрыть тему с Генри. Он потом с ним лично поговорит, когда ему разрешат вставать. Уж он поговорит, будьте уверены. Дандер так много хотел сказать этому назойливому парнишке, и пусть он всего на четыре года старше. Зато он выше и сильнее, а иногда этот аргумент куда весомее, чем возраст или положение в обществе. Нет, бить его Дандер не будет. Зачем? Просто культурно побеседовать и объяснить пареньку, что тут ему ловить явно нечего. Гвин и сам не знал, зачем ему это. Просто ему хотелось отвадить от Руби этого "талантливого доктора". Это его маленькая вздорная девчонка, и никто другой не смеет на нее смотреть. В очередной раз, Гвин назвал про себя Руби своей. Это настораживало и пугало, но Дан просто отнекивался и говорил, что это все сотрясение.
– Кто? – Дандер широко раскрыл глаза от удивления. – Руни? Его удивляло не упоминание девушки, а то что Руби запомнила ее и имя, и произнесла его как-то так странно. – Да я с ней после той встречи и не виделся больше. Мы друзья и все. Он оправдывается? Дандер Гвин оправдывается перед девушкой? Это что-то новое. Хорошо, что никто не слышит. Ли его бы уже давно отправил на гильотину за это. Дандер снова натянул одеяло, но, уже закрыв им и лицо, чтобы скрыть весь хоровод эмоций, которые сейчас буйствовали на некогда спокойном лице. Он начинал нервничать, а это плохо. Чтобы успокоиться, Гвин принялся перебирать пальцами забинтованной руки бусины на браслете, который он никогда не снимал. Отличная штука для успокоения. И четки с собой носить не нужно. Сиди себе бусины перекатывай. В сотый, а то и в тысячный, раз пересчитав все семьдесят пять деревянных бусин, Дандер наконец смог успокоиться, однако из-под одеяла так и не выглянул. Он знал, что там его ждет костерост.
Смит же заставил его вылезти, но ненадолго. Когда его друг удалился, Дандер, как улитка, залез обратно в свою раковину.
– Что Дандер? Я двадцать семь лет Дандер! – возмутился Гвин. И тут же начал корить себя за это. Сейчас она снова взбрыкнет и все будет как тогда в спальне Джо. Этого Дан не хотел. Он таки протянул руку и взял из рук Руби стаканчик с зельем. Краем глаза он заметил зеленеющего Генри, которому Нотт с умным видом что-то втолковывал.
Два-ноль, мистер Браунинг.
Ради такого победного случая, Дан готов был выпить это зелье. Ну, и плюс ему не хотелось ругаться с Руби. Пусть таким способом, но он добился мира с ней, и надеялся, что мир этот не рухнет. Пока он здесь, она его жалеет, а значит, ругаться с ним не будет. А за то время, что он здесь, он успеет доказать ей, что она еще не знает настоящего Дандера Гвина, а когда узнает отказаться уже не сможет. Никто не отказывался.
– Только ради тебя, – пробубнил Дан, снова принимая сидячее положение, и залпом проглотил противную жидкость. – Мерлин Всемогущий, какая ж мерзость! Гвин скривился и отдал стаканчик девушке. Он так и остался сидеть, развернувшись боком и прислонившись спиной к стене. Так удобнее разговаривать. Хотя он прекрасно знал, что сейчас Руби закончит с ним и пойдет помогать тем, кому помощь нужнее. Поэтому он не хотел терять драгоценные минуты.
Смит из поля зрения исчез, зато остался, ставший теперь черным от злости, Генри, который встретившись взглядом с Дандером, развернулся и гордо отправился в другой конец холла. Дан же пожал плечами и отвернулся. Его сейчас интересовала собеседница куда более интересная, чем наглый стажер. – Нотт, да, он балбес, но зла никогда не делает. Дандер всегда готов был защищать Ли. Даже когда его не хотели брать в авроры, мотивируя это его несерьезностью, Гвин был в числе тех немногих, кто с упорством барана отстаивал кандидатуру своего друга, и таки они своего добились. – Думает редко, но метко, – Гвин усмехнулся, поправляя повязку на шее и поудобнее располагая руку.

 Отправлено: 05.06.12 20:54. Заголовок: Пожалуй, всю свою жи..

Пожалуй, всю свою жизнь Миффлин училась тому, что никогда не стоит на первый план ставить свои грезы и мечты. Она заставляла себя смотреть на вещи объективно, она думала, что вполне может считать себя реалисткой. В ее жизни все должно было быть четко и понятно, из начинаний девушки должны были следовать какие-то достижения, а из новых достижений - новые начинания. Она думала, что все так и будет - размеренно и понятно, и не стоит ждать от жизни чего-то большого, грандиозного, и даже не стоит верить в любовь до гробовой доски, и...
А сейчас это все осталось в прошлом. Ей казалось, что она будто обозначила себе границы и даже не пытается заглянуть, а что может быть за ними. Оказалось, что она заперла себя в своем маленьком домике, а что бы помечтать вдоволь у нее и времени никогда не было - все его она тратила на защиту своего хрупкого строения. И вот она сидит подле Дандера, и ее разум уже даже не пытается сопротивляться порывам ее сердца.
Она списывала это все на волнение за аврора, но знала, что это чувство гораздо глубже и больше.
И помечтать ей очень даже хотелось - она представляла себя его девушкой, его любимой, и эти видения были настолько желанными, что Руби не могла справиться с собой - сегодня она, кажется, даже не думала о том, что должна опять быть строгой, неприступной и горделивой. Не получалось, и все тут. Только где-то там, в самом уголке ее сердца, затаилась боль: сегодня она может быть ласковой с ним, но такое не может продолжаться всегда - это ведь скорее исключение, и... пожалуй, ей бы очень хотелось, что бы это исключение превратилось в ее новое правило, но такому не суждено сбыться.
- А... А мне и неинтересно вовсе, - незамедлительно отреагировала девушка. Действительно, ее не должно интересовать то, с кем Дан проводит свое свободное время, и друзья ли ему эти представительницы прекрасного пола или возлюбленные - какая разница?
Она постаралась произнести это как можно строже, но известие, что эта Руни - вовсе не его дама сердца, настолько ее обрадовало, что вместо строгости в голосе Миффлин прослеживалась скорее какая-то шутливость. Она еще так забавно вскинула брови, пытаясь доказать, что ей и правда все-равно, что, пожалуй, выдала себя с головой. И в очередной раз получила нагоняй от все еще сопротивляющегося внутреннего голоса.
Неинтересно ей.. Как же. Да она готова возненавидеть любую, кто будет строить глазки Дандеру. Пусть только попробуют! Потому что запрещая себе любить его, она, наверное, извелась бы, если бы увидела рядом с Гвином какую-нибудь красотку.
- Вот-вот, такой большой, а костероста боишься, - прокомментировала девушка. Двадцать семь.. Хм, а она ведь и не знала, сколько ему лет. Выходило, что он на семь лет ее старше, и Миффлин в который раз почувствовала себя рядом с ним такой маленькой и несмышленой девочкой... Да и это так правильно - что мужчина должен быть старше. Но в конце концов, не такая уж она и маленькая - уже целых двадцать, между прочим! В прошлом месяце исполнилось... Но не смотря на это все, наблюдая за тем, как Дандер дурачится и боится пить зелье, Миффлин такой уж большой разницы в возрасте не ощутила.
- Выпил? Молодец, - девушка забрала у Дандера пустой стаканчик и тут же протянула следующий. - Этот тоже можешь за меня выпить - голова кружится не будет.
Миффлин предпочла не говорить, что это зелье - еще противнее костероста, а то точно промучатся с аврором до вечера. Хотя... Это была с какой-то стороны даже приятная перспектива. Миффлин совершенно не хотелось уходить, но она одергивала себя - нет, ты же помнишь, что вас разделяет, нет, ты же знаешь, что он должен быть для тебя далеким и чужим человеком, нет, ты же не забыла, что он сделал - что это именно он стоял перед судом. Эти сомнения закрадывались между счастливыми мечтами, и убежать и от них девушка не могла. Это так сложно было соединить в одно, никакой гармонии - с одной стороны, ей хотелось показать Дану, какой она может быть, если искренне любит, но с другой - пробегал холодок, и то, через что Руби прошлось пройти после ареста ее родных вспоминалось яркими картинками, в которых совсем не было места радости. Она не могла это просто так забыть. Пятый, десятый, стотысячный раз она пообещала себе, что это будет последний милый разговор с Гвином, и то только потому, что ему сейчас нужны покой, тепло и внимание. А что будет потом... Опять холод? Возможно. Только теперь ее сердечко, прислушиваясь к этим приказам и, понимая, что у него осталось совсем немного времени, что бы мирно любоваться Даном, дорожило Гвином еще больше.
- Он добрый дуралей. Хорошо, когда есть такой друг, - поддержала разговор девушка.
Ей нужно было уходить, потому что все, что она могла сделать для Гвина, она уже сделала. И задерживаться было глупо. Поэтому она в последний раз позволила себе посмотреть на мужчину тепло и ласково, а потом произнесла:
- Теперь тебе нужно отдохнуть и отлежатся, иначе головная боль тебя точно замучает. А я... Схожу поищу, нет ли чего чистого, во что тебе будет удобно переодеться, - еще одна причина вновь подойти к нему. Девушка поднялась с колен, отряхнула халат - он и правда висел на ней, как огромный балахон, и даже то, что девушка перетянула его пояском на талии, никак не помогало.
Она медлила, потому что ее собственное решение вновь загоняло ее в уже ненавистные рамки - это последний раз, когда она настолько мила с ним, последний, последний... Она же не может... Как горько все это... Но виду девушка не подала - пусть Гвин пока об этом о всем не знает. Да и зачем ему?
Грустно.

 Отправлено: 05.06.12 20:57. Заголовок: Знала бы Руби, что н..

Знала бы Руби, что на свидании с Руни, Дандер назвал девушку ее именем аж четыре раза, чем окончательно убедил последнюю в том, что давно неравнодушен к некой Руби. Однако Дан продолжал все отрицать и та перестала его доканывать. Он говорил, что просто имя такое, и что он часто путает буквы в словах. И вообще прикидываться дурачком у Дандера всегда хорошо получалось. Но Гвин никогда не расскажет Миффлин об этом. Хотя может быть когда-нибудь в следующей жизни, когда они не будут врагами.
– Я его не боюсь. Просто не люблю пить всякую гадость, – Гвин снова скривился, после того как выпил противное зелье. Он прямо чувствовал, как эта гадость разливалась по его организму и начинала какие-то свои процессы, которые, конечно же, были лечебными, но таки на вкус могли бы и послаще сделать, чтобы было и полезно, и приятно. Да, Гвин капризничал. Он всегда был таким. В нем боролись две противоположности, которые при этом могли сосуществовать вместе, не причиняя вреда окружающим. Пока Дандер осознавал, что он сделал это, Руби вручила ему второй стаканчик. Что это за зелье он даже спрашивать не стал. Решил, что раз надо значит надо. К тому же говорят, что голова кружиться не будет, а это радует, потому что Гвин уже устал от карусели перед глазами. - Нет, эту я выпью за Нотта. Пусть ему тоже будет приятно, - произнес Дан. Он выдохнул, будто пьет очень крепкий алкоголь и залпом выпил то, что ему налила Руби. Следующие несколько секунд Гвин боролся с желанием выплюнуть все обратно, ибо это было еще противнее, чем костерост. Справившись с отвращением, Дан снова вернул Руби стаканчик и решил, что больше он в этой больнице ничего принимать не будет. Пусть лучше у него болит и кружится голова, но пить такое еще раз он даже под страхом смерти не будет.
Гвину не хотелось ее отпускать, но ему казалось, что она рвется уйти. Ее резкие движения давали ему понять, что находиться рядом с ним для нее тяжкий труд, хотя она и была с ним на удивление добра и нежна. Это давало ему надежду, но противоречия в самом Дандере боролись с этими надеждами. Слишком многое их разделяло. Она не знала о нем ровным счетом ничего, а рассказать Дан никак не мог. Это была не только его тайна. Если он расскажет кому-то еще, то рано или поздно это дойдет до родителей и вообще до всех, а огласки Гвину не хотелось бы. Да и то, что он был свидетелем в деле ее родителей, сыграло свою роль. Если бы Дан мог бы вернуть, и знал бы заранее, что у него проснутся такие чувства к этой девушке, то ни за что бы не остался в тот день на работе. Но он не Трелони, чтобы предвидеть и предсказывать будущее, поэтому он старался не думать об этом.
– Да, особенно хорошо, когда он запирает тебя в собственной спальне с едва знакомым человеком, – усмехнулся Дан, снимая жилетку. Далось ему это с трудом, но просить о помощи у Руби было уже стыдно. В конце концов, он взрослый мужик, который не первый раз попадает в подобную ситуацию.
Она собралась уходить. Как же Дандеру хотелось ее остановить, сказать, что он хочет, чтобы она осталась навсегда, но он запретил себе об этом думать. Руби должна идти и работать. Он с горечью отметил, что последнюю неделю ему было гораздо легче, ибо он не видел ее глаз, не слышал ее голоса и вообще не встречался с ней. Чувства поутихли. А сейчас все пробудилось с новой силой и подпитывалось какими-то странными надеждами, которым сбыться не суждено было. Это Дан понял не сразу, но сейчас отчетливо видел, что их дорожки с Руби расходятся каждый раз.
Дан молча следил за тем, как Руби складывает склянки в ящик, поднимается с колен и отряхивает халат. Он ей был ужасно велик, но Дандеру нравилось это. Она казалась ему такой маленькой и хрупкой. Хотелось закрыть ее своей спиной, защитить от всех невзгод, спрятать от всего. – Руби, – Дандер протянул руку и коснулся ее руки. Просто чтобы запомнить тепло ее рук. – Спасибо. Он улыбнулся девушке, встретившись с ней взглядом. И Руби ушла.
Гвин снова лег на подушку, ибо от зелий его начало клонить в сон, но спать не получалось. Слишком много противоречивых мыслей и чувств роилось в его голове. Он пару раз проваливался в какое-то состояние полудремы, но практически сразу из него возвращался в реальный мир. Ему повезло с местом, ибо здесь его практически никто не тревожил и мало кто проходил мимо. Тем, кто лежал в общем коридоре, повезло меньше. Мимо них то и дело сновали стажеры и волонтеры, гремя склянками и тележками. Дандер же лежал в углу у окна. И пусть пока без кровати. Он видел, что прямо посреди холла мастерили кровати на скорую руку, раскладывая на них сначала тяжелораненых. Он был один из тех, кто в первой помощи уже не нуждался, поэтому его не трогали. Только Эдди прослышав, что Гвин в госпитале подошел его проведать, а потом снова ушел руководить стажерами, которые что-то где-то напутали.
Ближе к ночи ему таки сняли гипс. В глубине души Гвин надеялся, что придет Руби, но был рад, что пришла не она. Он только успокоил свои нервы, а если бы она снова появилась перед ним, то все стало бы еще хуже. С ним сорок минут провела улыбчивая шатенка, которая представилась Таней. Гвин посмеялся вместе с ней над ее рассказами о пациентах, которые сами отращивают себе щупальца или слоновьи уши, или еще что-то. Она же принесла ему кое-что переодеться. К счастью, это оказалась не больничная пижама. Старый-добрый Нотт позаботился о друге и занес в госпиталь ему гостинцев. Он передал футболку, какие-то спортивные штаны и внезапно кеды. Зачем ему кеды в госпитале, Дан не знал, но это все же лучше, чем тапочки. Пусть будет так. Он видел, что за ним украдкой наблюдают некоторые медсестры и девушки-волонтеры, пока он переодевался, и это его забавляло. Гвин не очень любил внимание к своей персоне. Дан знал, что он весьма хорош собой, но никогда не пользовался своей внешностью. Наоборот, старался ее спрятать. Параллельно с этими событиями, ему досталась и кровать. К счастью, не сделанная на скорую руку. Эдди помог по-приятельски, за что Дан ему был очень благодарен и обещал тоже как-нибудь помочь. Полночи Гвин лежал и просто пялился в окно, разглядывая темные окна соседних домов. Магглы, конечно, не видели, что за пыльными окнами вечно ремонтируемого магазина лежат сотни больных и раненых. И не знали, что они наблюдают на ними сквозь заколдованные окна.
В итоге, насчитав пятьдесят восемь окон Дандер уснул. Что происходило вокруг ночью, он не знал, но ему нравилось то, что происходило у него во сне. Ему снилась Руби. Наутро Дан плохо помнил свой сон, но он хорошо запомнил приятное ощущение, которое осталось, когда она коснулась его щеки. В общем, проснулся Гвин в отличном настроении. И даже то, что голова при резких движениях все еще продолжала кружиться и болеть, не делало это утро хуже.
Хуже его сделало лицо Генри Браунинга, которое выросло перед Гвином, когда тот мирно сидел на своей кровати и листал журнал о квиддиче, который ему так заботливо принесла та самая медсестра Таня.
– Проблемы? – спросил Гвин, удивленно глядя на парня. Он не понимал, что еще ему понадобилось. Вчера они все выяснили, и лечил Дандера уже другой врач, и другой стажер. Но судя по суровому взгляду, Генри пришел не лечить его.
– Да, проблемы, – ответил тот на вопрос соперника. – Меня не волнуют угрозы твоего дружка. И мне плевать, что ты весь такой из себя герой-красавец. Отвали от моей девушки!
Дан раскрыл рот от удивления. Он никак не мог понять, о чем и о ком идет речь. Таня? Неужели она его девушка? Такая с виду умная и веселая девушка, а выбрала такого болвана. - Если ты про Таню, то она мне только гипс вчера сняла и все. Женитесь, заводите детей. Мне-то что. Гвин пожал плечами, снова возвращаясь к изучению журнала.
– Не прикидывайся! – вспылил Генри и вырвал журнал из рук аврора. – Я про Руби говорю! Отвали от нее!
Вот так номер. Сцена ревности. Он считает Руби своей девушкой? Неожиданно. И, как говорится, вызов принят. Дандер слез с кровати, встав на пол босыми ногами. Он был почти на голову выше Генри, и это придавало им вид слона и моськи, которая на него тявкает.
– Твоя девушка? – поинтересовался Дан, поправляя бинты на руке. – Ты так уверен в этом? Гвин говорил спокойно, но голос его звучал угрожающе. Он готов был разорвать Браунинга только за то, что он смеет произносить «моя девушка» и «Руби» в одном предложении и относить все это к самому себе. Где-то внутри Дандера уже начинал разгораться вулкан ревности и злости. Разум бубнил, что надо мыслить логически. Если бы она была его девушкой, то она бы не прогнала его вчера, и не говорила бы про него так сухо. С другой стороны, может быть, она хотела просто доказать ему, что и сама что-то может, и помощь ей не нужна. – А если я скажу, что она моя девушка, и твои слова не оставляют мне другого выбора, кроме как тебя ударить? Как ты на это посмотришь?
Слова Дандера явно поставили Генри в тупик, потому что он довольно долго молчал, видимо, раздумывая как бы так ответить, чтобы разрушить все, что сейчас в мыслях себе построил Гвин.
– Я скажу, что я тебе не верю, – наконец выдал Генри. – То, что она вчера о тебе позаботилась, еще ничего не значит.
Да, может быть. Но то, как она на него смотрела, очень даже значит. Никогда раньше Руби не смотрела на Дандера так, как вчера, когда он только открыл глаза. Такой взгляд дорогого стоит. И только за этот взгляд сейчас Дандер готов врать даже самому Дьяволу.

 Отправлено: 05.06.12 20:59. Заголовок: "Уходи, уходи, п..

"Уходи, уходи, пора уже... Сама же себя мучаешь, дурочка."
Это было так. Чем больше Руби задерживалась подле Дандера, тем сильнее ее тянуло остаться, наплевав даже на свои обязанности. Еще минуту провести с ним - хотя бы всего лишь минуту, и это уже значит для нее многое.
А он опять так смешно кривился от зелья, отзывался о Смите, а под конец и вовсе - коснулся ее руки... Руби как обожгло, честно. Этот человек сегодня делал ее абсолютно безоружной. Она даже ни одного едкого замечания не могла придумать. А на его искренне спасибо, все-таки, улыбнулась, причем именно так, как она улыбалась бы человеку далеко небезразличному - а тому, которому хотела понравится.
Да что же с ней такое...
Неимоверным усилием она заставила себя уйти и подумать о насущных делах - например, о том, а не попал ли в страшную бойню у "Пророка" кто-то из ее родственников или друзей. Она более-менее успокоилась, только пробежав глазами списки поступивших. А потом вспомнила о мистере Пэлгрейве, хозяине их магазинчика.
Оба дедушки Руби умерли еще до того, как она родилась, и она никогда не знала о них больше, чем то, что один был стирателем памяти, как и ее родители, а второй, маггл, доктором. Мистер Подмор Пэлгрэйв, к которому юная выпускница Хогвартса устроилась на работу, заменил их Миффлин с лихвой. Заботливый и бойкий старичок, о котором его семейство уже, наверное, и забыло, потому что его сын уехал жить во Францию со своей миловидной французской женушкой, а жена, прекрасная Эльвира, покинула сей мир лет десять назад, в Руби нашел ту, кому он может передать весь свой житейский опыт и все свои знания о магической канцелярии. Этот же человек, наряду с лучшей подругой Руби Кэрри, первым откликнулся на ее горе - долго утешал ее и старался быть предельно тактичным. Конечно, о таком человеке Руби не могла забыть и не могла о нем не волноваться. А вдруг этот активист преклонного возраста тоже ринулся к "Пророку"? С него станется.
Перед девушкой предстала дилемма - оставаться в Мунго и еще раз оказаться подле Дандера тогда, когда нужно будет снять его гипс, или же позаботиться о Подморе, о котором, кроме нее, пожалуй, и никто не позаботится - его сын настолько занят своей жизнью, воспитанием трех детишек, что ему просто некогда справляться об отце. Пэлгрейв частенько показывает Руби письма от него, фотографии, но от Миффлин не укрывается еще и то, как он скучает по своему отпрыску, уже, похоже, не собирающегося в Лондон даже погостить...
Дандер... Нет, лучше его будет не видеть сегодня. С ним теперь все хорошо, Миффлин и так сделала все, что могла, пусть лучше... она оглядела своих коллег - кое-кто оставался подле пациентов, кое-кто вносил новые записи и правил списки - среди стажеров была и Леона, и Мэг суетилась подле какого-то старичка, а как раз к стойке, где стояла Руби, подходила Таня - ее Руби помнила еще с Хогвартса - она училась на два года старше. Из всех стажеров она, наверное, была самой бойкой, смешной, и самой доброй, а еще Руби никогда не видела, что бы Таню интересовали какие-нибудь нелепые слухи. В общем, на эту бывшую рейвенкловку, влюбленную в медицину, можно было положится.
- Привет, - обратилась Миффлин к ней. - У меня к тебе маленькая просьба...
Она мялась и сомневалась, но прекрасно понимала - Подмора она не бросит, но ей хотелось бы знать, что и Дандер окажется в надежных руках - не какой-нибудь кокетливой дурочки, вроде Мэг, например...
- Да все, что угодно, Руби, - бодренько ответила Таня.
- Мне нужно уйти, навестить мистера Пэлгрейва, а... - она нахмурилась и закусила губу.
- Ну, говори уже, - подбодрила ее девушка. - Чего сделать надо?
- Ну... - ее щеки начали краснеть. - Там в коридорах, среди пациентов есть аврор...
- Это такой голубоглазый, которому ты гипс накладывала?
- Да, он самый. Проследи, пожалуйста, вечером ему нужно снять гипс.
- А я-то думала, будет просьба так просьба! Сама займусь, без проблем.
- Спасибо.
Таня окинула ее понимающим взглядом, а Миффлин от этого стало еще больше не по себе, но она обрадовалась, что выбрала нужного человека - зато Таня промолчит и ни о чем никому не расскажет. Да и о чем рассказывать? О великих чувствах маленькой Руби к светловолосому и ясноокому аврору? Глупости, глупости!
Ее опасения по поводу Подмора оказались небезосновательными - старичок, конечно же, не удержался и сходил к "Ежедневному Пророку" на митинг. Слава Мерлину, что хотя бы не додумался лезть в самую толпу, а постоял в сторонке, опираясь на свою трость, но его тоже задело, когда начался самый кошмар - в итоге Пэлгрэйв отделался царапиной на щеке и обожжённой ладонью. А теперь он сидел подле Миффлин, бинтующей его пальцы, и возмущался:
- Нет, ну какая подлость! На демонстрацию напасть!
- Сидите и не дергайтесь лучше, и вообще, я на вас в обиде - почему сразу в Мунго не пришли? Мне что ли вас учить, а?
- Да что я там, в этом твоем Мунго, не видел... Там и без меня дел невпроворот, и дома лучше, и тут рана-то так, несерьезно даже!
- Я вам дам несерьезно!
Миффлин качала головой, а Подмор смотрел на нее и видел, что девушка отчего-то грустна - не напугана даже, а именно грустна. Он был из тех немногих, кто всегда догадывался о том, что Миффлин чем-то обеспокоена, какими бы способами она не пыталась это скрыть - могла хоть улыбаться и танцевать, но если ее что-то гложет, то Подмор тут же догадывался.
- Скажите мне, мистер Пэлгрейв... было страшно?
- Ты даже не представляешь, - подумав, признался Подмор. - Ты даже не представляешь, насколько. Авроры вовремя среагировали, но ты даже не представляешь.
И ее Дандер был там, и, слава Мерлину, отделался легкими увечьями. А если бы все оказалось еще серьезнее? А если бы его Смит вообще при смерти принес?!
Ее тянуло вернуться назад, в Мунго, но Миффлин одернула себя, когда по пути домой едва не свернула в сторону больницы. Нет, домой. В конце концов, это же Гвин, а не кто-то еще! Гвин, и ты же обещала себе, что это только потому, что вы столкнулись в ту минуту, когда он был ранен, ты была с ним нежна! Теперь-то точно все, никаких поблажек. Теперь ты должна взять себя в руки и не думать о том, как он сейчас, помогли ли ему лекарства и не стала ли его голова болеть еще больше.
Но девушка промучилась до четырех утра, так и не уснув толком, а в пять уже явилась в Мунго, что бы, пока Дандер спит и ни о чем не догадывается, навестить его...
Еще и позволила себе коснуться его щеки - будто в ответ на то, что вчера он убрал прядку с ее лба. И ведь еле ушла. И ведь еще угораздило столкнуться с Генри, который как-то странно посмотрел на нее, но ничего не сказал.
Хорошо, что с Дандером все хорошо, - подумала она, и, наконец, более-менее успокоилась. А Генри... А что Генри? Это вообще не его дело.
- Руби, Руби, проснись! - трясла ее за плечо Мэг.
Миффлин, которую, наконец, сморил сон, и она прикорнула в подсобном помещении на маленьком диванчике, открыла глаза и прямо перед собой увидела взволнованное личико Мэг - такое выражение появлялось на нем только тогда, когда Мэг вынюхивала очередную сплетню вселенского масштаба и скорее спешила ей со всеми поделится. Странно, правда, что в первую очередь в этот раз она бросилась к строгой Руби, которая никогда ее не дослушивала до конца... Что же такого случилось?
Руби поднялась и поправила волосы, а Мэг тем временем делилась с ней своими новостями:
- Руби, Руби, а твой Генри...
- Он не мой.
- Правда? Ой, а я так переживала... но не важно! Генри к твоему аврору отправился, разговаривать! Но ты же понимаешь, понимаешь, а?
- Аврор тоже не мой, - на автомате поправила Миффлин, и тут до нее дошло, наконец. - То есть, как? И о чем же им говорить?
- Руби, да ты слепая что ли совсем? - возмутилась Мэг, но Руби и без нее уже все поняла. Чертов ревнивец-Генри!
Мэг что-то еще причитала, но Руби ее уже не слышала - вскочив с диванчика и забыв про свой лимонный халат, девушка со всех ног бросилась к тому коридору, где расположили Дандера, только мелькнуло ее белое платьице - а ведь специально сегодня пришла такая красивая, старалась для Гвина, между прочим, хотя себя убеждала, что одела этот наряд исключительно потому, что "девушка всегда должна быть красивой, в любой ситуации". И да, то, что в четыре утра она вывалила из шкафа все свои наряды и минут десять раздумывала, какое платье выбрать - зеленое, которое подчеркнет цвет ее глаз, или же вот это, белое с черным тонким пояском, на котором в итоге и остановилась, - это чистая случайность.
В холле девушка замедлила шаг, что бы немножко отдышаться. Ох уж этот Генри, никогда, видимо, не даст ей покоя - и почему она сразу не сказала ему, что ему ничего не светит? Это все такое женское и такое иррациональное - пожалеть и мучить потом... А теперь он пошел выяснять отношения с человеком, который... Ох уж этот Дандер, ну почему опять ты?!
Она оказалась рядом с мужчинами как раз в самый разгар их разговора - как раз, что бы услышать из уст Дандера "моя девушка", а из уст Генри то, что ей и вовсе не хотелось слышать. Но Генри как-то разом ушел на второй план...
"Моя девушка"?! Ах вот как?! Да с чего он это взял вообще?! Конечно, ее сердечко, которое только и выискивало в поведении Гвина то, за что можно зацепиться и обрадовать хозяйку выводом "А ты ему нравишься", тут же счастливо дрогнуло, но возмущения девушки это, все-равно, не уменьшило. Его девушка! Подумать только! Неужели он и правда думает, что она переступит через свои принципы, и?
А вдруг и правда переступит? Руби была в себе уже не так уверена. Да и раньше-то ее уверенность подтачивали ее сокровенные мечты о Гвине, а теперь... Она только больше накрутила себя, подумав об этом. Она боялась и злилась, и в то же время... "Его девушка". А что, если бы это правда было так? И он ее защищает...
Миффлин остановилась за спиной Генри, и теперь ее мог заметить только аврор, и ее обеспокоенное выражение на лице сменилось злостью. Она сузила глаза и, сложив на груди руки, надменно вскинула голову.
Браунинг распалился не на шутку. Он снова шагнул ближе к аврору, желая показать, что вовсе не боится его, и выдал:
– ...еще ничего не значит. А вот со мной она была на свидании. Да-да, и знаешь что я скажу? - он явно издевался. - Да она мечтает быть со мной! Да она изнывает просто! Да она моей была уже после первого поцелуя!
Миффлин удивленно вскинула брови и назидательно кивнула - ах, вот как, значит? А то, что тебя послали ко всем чертям вместе с твоим букетиком - это у нас теперь не считается совсем? А Руби еще переживала, не задела ли она его чувства. Да какие к чертям чувства у этого кобеля?
- Все интереснее и интереснее, - перебила девушка, наконец, мужчин. Генри дрогнул и обернулся к ней. - Нет-нет, вы продолжайте, а я послушаю, много нового о себе узнаю.
Стажер поменялся в лице. Злобным взглядом одарив Гвина - считая, что именно этот человек вынудил его высказаться резко, Генри приблизился к девушке, явно надеясь оправдаться и распалиться в том, что все это - потому, что любовь его к девушке так велика, что он не может допустить, что бы кто-то другой...
- Руби!.. - с чувством начал он.
Но Миффлин вскинула руку, и Браунинг замер в шаге от Руби.
- С тобой я вообще говорить не хочу, а вот ты... - девушка сделала шаг к Дандеру. - Тебе не кажется, что ты кое-что забыл? Маленькую такую деталь, м? Совершенно не важную?
Она пристально смотрела на аврора, выискивая в его глазах - неужели она ему и правда небезразлична, и все эти его взгляды, которые она замечала, но которым не верила, это и правда что-то значило?.. И даже не смотря на его наглость... неужели он и правда думает, что она сможет его полюбить?

 Отправлено: 05.06.12 21:00. Заголовок: Устраивать драки в о..

Устраивать драки в общественных местах нехорошо. Да и вообще устраивать драки не хорошо. Но Дандера прямо распирало от желания ударить Генри прямо в нос. И Дан знал, что если он ударит, то от носа Генри ничего не останется. Даже левой рукой Гвин мог врезать так, что мало не покажется. Но быть его нельзя было. Тогда бы он стал жертвой неуравновешенного пациента. Его бы все пожалели, а Гвина выставили бы из больницы, а этого он не хотел. Он ведь все еще пострадавший и больной. К тому же рука все еще болит, а голова все еще кружится иногда.
Не смотря на теплую летнюю погоду полы в Мунго были, мягко говоря, холодные. Дан начинал замерзать, стоя босиком на холодной плитке, но виду не подал. Он все также убийственно и с издевкой смотрел Генри в глаза, изредка моргая. Генри же явно закипал от злости, как чайник на плите. Вот в чем отличие аврора от медика. У авроров железная выдержка, и играть в гляделки с оппонентом им не привыкать. На самом деле Гвина сейчас больше волновало то, что он сказал. Зачем он назвал Руби своей девушкой? Он же почти три месяца от нее открещивается. Зачем его подсознание выдало это, Гвин не мог понять. Поэтому злобные взгляды и сопение Браунинга его особо не заботили сейчас. Пусть этот сопляк крутится возле других девиц, а эта девушка только его, Дандера. И Смит был прав, он будет идиотом, если ее упустит. Гвин прекрасно понимал, что она не переступит через свои принципы, через свою обиду и злость на него. Но все же он решил попытаться. Что если он покажет ей, какой он настоящий? Вдруг это сработает. В конце концов, вряд ли этот стажер или кто-то из ее ухажеров ей подходил так, как Дандер. Может быть это не скромно, но Гвин теперь был уверен, что они идеальная пара, и понимал, что Смит во всем был прав.
Дандер все также смотрел Генри в глаза, пока тот распылялся на тему того, что Руби ходила с ним на свидание. Вот как. Он ее и поцеловать осмелился. Ну что ж, ты труп, Генри Браунинг. Мысленно Дан уже убил его с особой жестокостью. Но внешне лишь злобная усмешка исказила его спокойное лицо. Дан редко злился, но если уж злился, то это было сравнимо со стихийным бедствие. Ибо его демоны могли выйти наружу и контролировать их, у него не было никакой возможности. Стараясь успокоиться, он снова начал перебирать бусины на браслете. Иначе он точно убьет Браунинга прямо здесь, не сходя с этого места. А Смит ведь не будет его апельсины в Азкабан носить. Он их сюда не принес, а уж что говорить о тюрьме. Вообще за это можно и обидеться, и Дан даже планировал это сделать, но Генри его отвлек.
Лишь на секунду переведя взгляд за спину Генри, Дан увидел Руби. Теперь он смотрел на нее, а не на стажера, которого это, судя по всему, бесило еще больше. Она явно слышала все, что они говорили. Уж то, что сказал Гвин, точно слышала, ибо то, как она на него смотрела, говорило лучше всяких слов. Она готова была его ударить за клевету, но Дан защищал ее от посягательств наглого мальчишки, поэтому его можно было простить. А ведь Дан совершенно не сожалел о своих словах. Он говорил настолько серьезно, что любой кто не знал об их истинных отношениях мог подумать, что это и правда так.
– А вот, а я, а мы... – передразнил его Дан. – Ты сначала научись свои мысли выражать, малыш, а потом приходи к взрослым дядям разговаривать. Сомневаюсь я, что с тобой хоть кому-то захочется целоваться. И уж тем более изнывать от желания оказаться с тобой наедине. Появление Руби еще больше разожгло азарт в глазах Гвина. Теперь ему было интересно увидеть ее реакцию на все это. И он распалял ярость Генри намеренно. Гвин тоже скрестил руки на груди, подражая Руби. Только взгляд у него был не злобный теперь, а с издевкой. Он критически оглядел Браунинга и сделал вывод: – Нет... Но что именно нет, Дан договорить не успел, так как в разговор вмешалась Руби. Гвина откровенно забавляло то, как стажер изменился в лице, услышав ее голос. Бедняга Генри не знал, что когда он произносил свою пламенную речь о том, что она была его, Миффлин все слышала и стояла всего в шаге от него. А Дандер знал, но промолчал. Более того, он еще сильнее распалил и ее гнев. Хотя он надеялся, что выльется он весь на Генри, а не на него. Но вообще, мог бы уже и привыкнуть, что она во всем и всегда обвиняет только его, а кого-то там еще.
Пока Генри пытался выкрасть хотя бы секунду, чтобы оправдаться Дан успел надеть кеды, ибо ноги его уже начинали неметь. Едва он выпрямился, как снова встретился с глазами Руби. Она смотрела на него злобно, но было не похоже, что она сердилась. Скорее спрашивала то ли его, то ли себя о чем-то.
– А что я забыл? – Гвин пожал плечами. Он как-то даже растерялся, но завидев краснеющего от злости Генри позади девушки, решил, что добивать так добивать. – Ааа, наверное, я забыл упомянуть, что мы с тобой провели почти полчаса в чужой спальне наедине? Или то, что тогда же я лишился любимой рубашки?
Дан снова посмотрел на Браунинга, и с радостью для себя отметил, что тот готов вот-вот взорваться. Добивать его рассказом и проведенном вечере в интимной обстановке в магазинчике Руби, Дандер не стал. Решил оставить такие подробности для себя одного.
– РУБИ! – возмущенно пропыхтел Генри. – Нам нужно поговорить, я считаю. Но не при этом. Он одарил Дандера таким взглядом, что буть Гвин послабее духом, то обязательно бы захотел провалиться сквозь землю. – Я не намерен и дальше выслушивать его наглую ложь!
– Да, Руби, скажи ему, что из этого разговора ложь, а что, правда, – Гвин сделал полшага вперед, вплотную подходя к девушке. Он склонил голову чуть на бок, ожидая ее ответа. Генри же стоял рядом и продолжал пыхтеть, таща Руби за локоть с собой. – А ты, – Дан повернулся к Генри. – Убери руки. Гвин с такой силой сдавил запястье врача, что тому пришлось отдернуть руку, будто его током ударило. Костерост сделал свое дело, и кости срослись за одну ночь, поэтому сейчас Гвин был в полной боевой готовности.

 Отправлено: 05.06.12 21:03. Заголовок: "Салли, я влюбил..

"Салли, я влюбилась, и ты не поверишь, в кого!... Салли, я должна ненавидеть его всей душой, а вместо этого всей душой люблю. Ты говоришь, что это в твоей жизни все всегда наперекосяк. Что же, я тоже недалеко ушла..." - думая, с кем она может поделиться своими открытиями, девушка видела только одного человека - свою любимую подругу. Вот так, признаваясь мысленно ей, Руби спасала себя - признаться самой себе было для нее все еще невозможно. Она, наверное, испробовала уже все способы, что бы заставить себя не думать об авроре, но ничего не получалось. Изворотливой оказывалась ее душа, хватающаяся за чувства к Дандеру как за самое дорогое, что теперь у нее имелось.
И когда Миффлин смотрела на Дандера, она, конечно, злилась на него за его наглость, за то, что он сумел "поймать" ее, сумел поставить в это неловкое положение, когда то, что он говорил, звучало двояко, но было правдой, а то, что говорил Генри, звучало вполне однозначно, но на деле имело совершенно другой смысл. Злилась, и в это же время чувствовала себя зависимой от этого мужчины, беззаветно влюбленной, непокоренной и все-таки сходящей с ума.
С Генри все уже было решено. Дандеру повезло гораздо больше. На Браунинга девушка не собиралась даже внимание обращать - с ним было все понятно, и его новые извинения никакого толка бы не принесли, а так получалось, что Руби даже время сэкономила и избежала трудного разговора с мужчиной - теперь он точно был для нее пустым местом. Генри был не просто виноват, и даже не виноват непростительно - он потерял расположение девушки навсегда, попытавшись решать за нее и отнесясь к ней не как к живому человеку, а как к какой-то вещи, которую можно забрать себе и никому не отдавать. И плевать, а хорошо ли ей или нет.
А вот с Дандером Руби хотелось разобраться. Она не боится его, не собирается сдаваться, и если он думает, что, назвав ее своей девушкой, не получит должного отпора - он ошибается. Руби, все-таки, особа свободолюбивая. Пусть и то, что он защищал ее перед Генри, несомненно, пришлось девушке по вкусу.
Его насмешливая улыбка, его смелость, и то, что он специально подошел к ней так близко - все это выводило ее из себя, потому что она знала лишь один способ усмирить эту мужскую наглость, эти собственнические чувства: самолюбие мужчины всегда и везде побеждала женская хитрость и ласка. Но как раз это Руби не могла себе позволить - быть к Гвину ласковой, брать верх нежностью и покладистостью. Потому что именно эти вещи она запретила сама себе. И получалось, что ее изводило то, что она ничего не может сделать.
- Какой же наглец, - не повышая голоса, но веско, заявила Руби, вытянув шею и снизу вверх смотря на Дандера. - А разве я должна перед кем-то из вас двоих оправдываться и что-то объяснять?
Нет, она не шагнет в эту ловко расставленную ловушку, о нет, она не будет метаться и разъяснять Генри, что это не то, о чем он подумал, а Дандеру, что Генри из-за своего обиженного самолюбия переборщил с описаниями ее реакции и как-то совсем забыл упомянуть то, что она сбежала с его свидания.
А что Дандер забыл упомянуть?
"Ты забыл упомянуть, что мы с тобой провели почти полчаса в зале суда Визингамота, или то, что тогда же я лишилась своих любимых родителей," - в тон Дандеру подумала Миффлин, но высказать это не решилась. Это было слишком грубо даже для нее.
Но сталь в ее взгляде, все-таки, мелькнула:
- Ты забыл то, чем это закончилось, - отчеканила Руби. Она помнила не только то, что в те полчаса они сумели мирно поговорить друг с другом, отыскать, быть может, что-то похожее друг в друге, влюбиться даже, но еще и - разругаться и высказать друг другу такие вещи, которые нелегко было простить.
В этот момент Браунинг ухватил ее за локоть, и Миффлин, развернувшись к нему, отчеканила пару слов и для лекаря:
- Ты меня не понял, Генри? Я не хочу с тобой разговаривать. Мне не о чем с тобой говорить. Все.
Но ее слова действия не возымели. Скорее, действеннее было то, что Гвин ухватил врача за запястье и оттолкнул Генри от Руби. С одной стороны, Миффлин была благодарна аврору за то, что он не позволил человеку, который ей противен, прикасаться к ней, но, с другой стороны, Руби привыкла все и всегда решать сама, а значит, Дандеру не нужно было влезать. Но никак прокомментировать это Руби не успела, потому что Генри не просто не понравилось положение дел, он не на шутку разозлился. И вот он, в принципе, неплохой человек, гриффиндорец в своем недавнем прошлом, человек, который читает "Трансфигурацию сегодня" и дарит девушкам ромашки, но доведенный до крайности ревностью, наглостью аврора и безразличием дамы сердца, решил, что будет мстить. Замахнувшись хорошенько, Браунинг заехал Гвину кулаком в висок. Это произошло так быстро, что сам Генри не понял, что произошло, а Руби даже испугаться не успела. Но в следующее мгновение обхватила ладонями лицо склонившегося к ней после удара аврора и воскликнула:
- Дандер! - будто это ее ударили - у девушки все внутри похолодело, и она не на шутку испугалась: мало того, что аврор буквально вчера получил сотрясение, так теперь еще Браунинг решил поколотить пациента! И вот в этом уже была виновата сама Руби, а не кто-то другой - да, она обвиняла себя в том, что позволила всему этому случится: что не сумела вовремя отвадить Генри, не сумела объяснить свои чувства Дану. Она одна виновата.
- Генри, ты с ума сошел?! - воскликнула девушка. - Ты совсем с катушек съехал?!
Придерживая аврора за плечо, Руби обернулась к Генри. Вот теперь у нее появилось то, что она с удовольствием выскажет Браунингу:
- Ты никто, Генри, ты понял? Ты отвратителен! Как ты мог! - произнеся все, она обернулась обратно к Гвину.
- Да я же.. да я за тебя... Руби! - глаза Генри сделались испуганными, когда он понял, что сам потопил все, что еще оставалось на плаву.

 Отправлено: 05.06.12 21:03. Заголовок: – Передо мной точно ..

– Передо мной точно нет, – Гвин снова хитро улыбнулся. он уже не злился. Давно не злился. С момента появления Руби в поле его зрения. Теперь ему было интересно, как поведет себя Генри. И как поведет себя Руби.
Дандер не собирался с ней ругаться, но его вынудили. Хотя ему казалось, что ее это тоже радует. В какой-то степени он помог ей избавиться от назойливого Генри. Ведь Дандер видел, как она отзывалась о нем вчера. Сухо и равнодушно. О том, кто нравится, так не говорят. Гвин не мог разобраться в своих чувствах, не понимал, что творится у него в душе, в голове. Он не мог также понять чувств Руби к нему, да и просто ее чувств. Но он отчетливо видел, как неприятен ей Генри, и это подогревало в нем желание отвадить этого наглеца еще дальше от нее, чем он есть сейчас. Гвин уже заранее ненавидел всех ее бывших ухажеров, и будущих. Он даже представить себе не мог тех чувств, которые могут проснуться в нем, если он увидит Руби с кем-то под ручку. Это не укладывалось в его голове.
– Не забыл, – ответил Дан, глядя девушке в глаза. Он прекрасно помнил все, что она ему сказала. Слово в слово. Даже эмоции ее запомнил, и свои тоже. Он помнил, как его задело то, что она сказала, и как он злился на нее. Но сейчас ему не хотелось на нее злиться, обижаться. Просто не получалось. Хотя он прекрасно понимал, что должен злиться, Дан не мог заставить себя найти хоть один изъян в ней. Он просто перестал сопротивляться своим чувствам и эмоциям. Любой другой на его месте искал бы утешения в объятиях любой другой женщины, но Дандеру не нужна была другая. Ему нужна была Руби. И вряд ли он найдет утешение у кого-то кроме нее. Только она может его вывести из себя, а потом успокоить одним взглядом. Это дар, который дарован природой только ей одной.
Оттолкнув Генри от Руби, Дан еще несколько секунд грозно глядел тому в глаза, а потом отвлекся на Миффлин. Он знал, что Руби сейчас взбрыкнет и скажет, что сама может справиться. Но ее никто не спрашивает. Дандер взрослый мужчина и может сам решить, что ему делать, а что нет. Сейчас он решил, что он хочет отвадить Браунинга от той, к кому его не положено вообще приближаться. И он это сделал. Пусть таким странным немного способом. Дан не знал, что ему вчера сказал Смит, но это явно было последней каплей в чаше терпения стажера.
Дандер хотел что-то скзаать, но не успел. Он не сразу понял что произошло. Просто как будто отключился на секунду, а потом резкая боль в голове. Снова в голове. И только после того, как его затуманенное сознание вырвало из реальности крики Руби на Генри, он понял, что стажер таки решил поиграть в настоящего мужика и ударил Гвина.
Ай-ай-ай, как не хорошо, мистер Браунинг. Бить больного, тем более по голове.
Гвин в первое мгновения ухватился за то, что оказалось ближе всего. А точнее за кого. Он ухватился руками за плечи Руби, чтобы не упасть. Придя в себя, он вдруг осознал это и тут же убрал руку и присел-таки на кровать. Второй рукой он все еще держался за Руби, пытаясь сфокусировать взгляд на одной точке, но помещение как-то странно плыло перед глазами. Гвин слушал крики Руби на испуганного своей яростью Генри, чувствовал, как она его держит, хотя он уже сидит, и это было приятно, хотя голова гудела так, будто по ней не кулаком ударили, а чугунным котлом. Видимо, вчерашнее сотрясение теперь приобрело более тяжелую форму.
– Да ты, да мы... – наконец произнес Дандер, глядя сквозь Генри. – Неудачник! Это все на что ты способен? Ударить из-под тишка...
стены все еще плавали вокруг Дандера, но уже не так сильно и он даже смог прямо сесть, но все еще опирался на руку Руби. Просто ради страховки, убеждал он себя, но ему было приятно просто держать ее за руку. А ее обеспокоенный и даже немного виноватый взгляд придавал ему еще больше уверенности, что он не зря надеется.
Гвин отвернулся от стажера. Ему он тоже был отвратителен, хотя такой вариант в его голове тоже проскальзывал. Но до появления Руби он был готов ко всему. А она все испортила. Отвлекла его и вот теперь расплата. Закрыв лицо рукой, Дан тряхнул головой, чтобы вернуть мир статичное положение, и открыл глаза. Теперь все вроде как нормализовалось. Он убрал руку с руки Руби и поднялся с кровати.
– А знаете, что, – Дан говорил спокойно, но обиженно. – Разбирайтесь сами. Это не мое дело. Он повернулся спиной к Генри, который стоял молча и ошарашенно оглядывался по сторонам пытаясь осознать что он только что сделал, и посмотрел на Руби. Она все еще стояла рядом с ним, в такой опасной близости, что Гвин решил удалиться. – Мне нужен воздух, простите. Гвин взял с кровати журнал и, обогнув девушку, отправился на лестницу. Там всегда было прохладно и не слишком многолюдно, по крайней мере, по утрам, и там можно спокойно посидеть и подумать.