Отправлено: 03.06.12 00:16. Заголовок: [Help is on the way]

Дандер Гвин & Руби Миффлин
май 1979

 Отправлено: 03.06.12 00:22. Заголовок: Прошло уже около тре..

Прошло уже около трех месяцев с того момента, как смерть ее родителей подтвердили разбирательства в Аврориате. Знакомый страх одиночества одолевал девушку первое время, но ее очень здорово поддерживали друзья и дальние родственники. Горю ее сочувствовали, о старших Миффлинах стали говорить намного лучше, а так же нашлись те, кто верил девушке, когда она говорила, что они невиновны. И даже те, кто был убежден в их связи с Темным Лордом, твердили, что такой ужасной кончины они не заслужили. Все было так.
А жизнь текла и текла своим чередом. Руби справлялась - с собой, с мыслями о том, как же ей задеть этого Дандера Гвина побольнее, с навалившимися на нее делами, с однообразной работой. И справлялась недурно, не смотря на то, во что стала превращаться магическая Англия.
Днем девушка оказывалась в Косом переулке, в который из Лютого все чаще и чаще проникали всякие сомнительные торговцы, так и жаждущих впихнуть вам за баснословную цену обереги от всего - даже от дементоров, которые наводили страх на весь Лондон, безнаказанно появляясь на улицах города всю последнюю неделю. Лютый переулок - и одно это уже отпугивало покупателей с главной магической улочки Лондона. В лавочку к Миффлин мало кто заходил - кто заботится о новых писчих перьях, когда кругом магическая война? - но девушка упорно возвращалась каждый день на работу, потому что, во-первых, в ее маленьком домишке, в одиночестве, ей было еще страшнее, и, во-вторых, потому что нужно было хоть как-то сводить концы с концами, иначе Руби оставалась без денег даже на пропитание. Здесь, в Косом, девушка была поближе и к лондонским друзьям, и к вестям, и просто к людям. Конечно, ей было страшно, особенно когда она, аппарировав в Косой переулок, семенила через мостовую к своему магазину, и частенько Миффлин и запирала дверь, открывая редким посетителям сама. Но кому сейчас не страшно, в конце концов? И куда она могла уехать? Кто-то из тетушек, конечно, звал ее к себе, но Руби никого не хотела стеснять и была, пожалуй, слишком гордой, что бы принимать помощь такого рода - это значило бы признать свою слабость и не умение справиться с вызовами, которые бросала ей судьба. А именно это она поклялась сделать после смерти родителей - справиться со всем, что бы на нее не навалилось. Они должны гордиться ей.
И надежды - напоминания о том, что все еще будет хорошо - Руби приходилось искать самой. Именно поэтому в эту минуту она добавляла воды в вазу с букетом весенних цветов, которые принесла с собой в становящийся все мрачнее и мрачнее магазинчик. Именно поэтому она вновь разложила все перышки в витрине, стерев с них пыль. Именно поэтому, кутаясь в белую шаль от опасных сквозняков, тем не менее не забыла одеть одно из своих любимых платьев, своего любимого цвета - зеленого. Именно поэтому вместо "Пророка", так и кишащего страшными новостями, Руби, устроившись на мягком стульчике за прилавком, читала глупый дамский роман про любовь, которая побеждала все на свете. Именно поэтому пару дней назад, 11-го числа, тихо справила свой юбилей - двадцать лет - со своими подругами. Именно поэтому верила в весну и май. Мелочи становились в ее жизни очень важны, когда оставалось радоваться только им.
Но стоило ей оторваться от чтения и бросить взгляд через небольшой холл к окну, и Руби опечалено заметила, что Косой переулок погружался в туман, а пасмурное небо темнело будто на глазах. Но подождите, ведь еще с утра было ясно и тепло?...
Руби отложила книгу и поднялась со своего места - ей стало как-то не по себе, и она решила в очередной раз запереть дверь. Дурные предчувствия не подвели ее - пройдя холл (слева стоял небольшой старый диванчик, а справа - полки с бумагой и пергаментами, а так же целый стенд с всевозможного вида чернильницами - кое-какие даже летали в воздухе, а другие то и дело переворачивались, демонстрируя свою способность не проливать чернила из стеклянной емкости), девушка чуть-чуть отодвинула занавеску на окошке, как заметила, что по стеклу вдруг откуда ни возьмись стал появляться ледяной узор.
Руби знала, что это означает, слишком хорошо знала. Дементоры. Да-да, как раз вот эти твари из Азкабана появились в Косом переулке.
И вот и ее саму будто сковало холодом, и она нашла в себе силы только сделать несколько шагов назад, так и не закрыв дверь - дальше, дальше от этого страха, разливающегося в воздухе так, как должен разливаться аромат весенних цветов в эту пору.
"Дементоры... Отец... Мать...", - несколько слов, что пришли ей на ум в эту минуту. А букет на прилавке стал никнуть и вянуть. Страх, ненависть и апатия - Руби почти физически ощущала, как они охватывают ее, но в последний момент девушка воспрянула, заставляя себя вернуться и запереть дверь на замок. Ну же, Руби, ты сможешь. Она вытащила палочку, хотя толком защищаться не умела, и шагнула вперед, плотно сжав губы. Она смелая, она будет смелой.
В переулке мелькнула большая темная тень. Трясясь от страха, Руби краем глаза заметила и каких-то людей.

 Отправлено: 03.06.12 00:33. Заголовок: С момента той ужасно..

С момента той ужасной новости из Азкабана прошло три месяца. Спустя две недели после этого происшествия несколько дементоров взбунтовались и вышли из-под контроля. Вот уже два месяца они терроризировали не только волшебников, но и магглов.
Все Министерство стояло на ушах. Дандер почти не спал, не ел и не соображал, что происходит вокруг. Они менялись группами. Кто-то ехал, чтобы поспать пару часов, кто-то выступал на дежурство. Они все были готовы сорваться в любую минуту туда, где заметят дементоров. Несколько раз им почти удалось поймать этих тварей, но они успели лишь пальнуть по ним парочкой заклинаний, а потом разбирались с тем, что оставили им эти ребята в черном. Спасти всех авроры не могут чисто физически. Гвина не съедали муки совести. Он прекрасно это понимал, и пытался это же втолковать новичкам, которые занимались самобичеванием по этому поводу. Никто не может спасти всех. Всегда будут жертвы, это неизбежно. И его грызть себя из-за каждого погибшего, то можно сойти с ума.
Сегодняшний день начался так же, как и все предыдущие. Дандер проснулся в какой-то каморке, в которую они притащили диван и спали там по очереди. Диван был слишком мал для высокого Гвина, но он все же умудрялся на нем прекрасно отдыхать. Когда ты двое суток дежуришь, а потом падаешь на любую поверхность, слабо напоминающую кровать, то она кажется самым удобным местом на свете.
Гвин несколько минут пытался сообразить, где он и почему так болит все тело. Потом память вернулась, и он захотел все забыть. Он понялся на ноги и, скрутив мантию, которая служила ему одеялом, вышел в зал, где сейчас располагался опорный пункт, штаб и все остальное, что было необходимо в таких случаях. Кто-то заботливо поставил на его стол чашку кофе. Это было мило. Дан залпом выпил противную, но бодрящую жидкость. По телу пробежалось приятное тепло. Дандер бросил мантию на стул и отправился дальше, по протоптанному маршруту, в небольшую комнату, которая служила аврорам уборной. Глянув в зеркало, он даже не сразу себя узнал: осунувшееся бледное лицо, темные круги под глазами, покрасневшие от недосыпа и усталости глаза. К счастью, внешний вид сейчас был не важен. Авроры становились похожи на дементоров. Они начинали пугать даже тех, кого встречали в коридорах министерства. Пару раз от Гвина и Нотта пытались спастись бегством две новенькие секретарши. Они подумали, что из Азкабана таки кто-то спасся. Теперь по Аврориату ходили фразочки вроде «Под дементоров маскируетесь? Да, пытаемся сойти за своих. Вдруг поможет». Не смешно, но выглядело правдиво.
Снова выйдя к рабочему месту, Дандер был готов к работе. И она не заставила себя ждать. В комнату ворвался огромный ротвейлер-патронус. Он остановился посреди комнаты и все услышали лишь два слова: «Косой переулок». Патронус тут же растаял в воздухе. До этого более-менее спокойная обстановка сменилась организованной суетой. Гвин схватил только палочку и тут же аппарировал к месту событий. Все знали, что такой призыв означает очередное нападение. Они условились, что группа, наткнувшись на этих тварей высылает патронус с местом назначения и ничего лишнего.
Гвин появился возле Лютого переулка. Он успел заскочить за угол, и мимо него проплыла огромная темная фигура. По телу пробежали мурашки, а на душе стало так тоскливо, что захотелось выть от жалости к самому себе. Но Гвин взял себя в руки. Он здесь, чтобы спасти тех, кому не удалось спрятаться. Когда дементор попал в руки к его коллегам, Дандер выскочил из-за угла и побежал вперед. Он разглядел троицу, которая паниковала и явно не могла никак прийти в себя. Девочка лет десяти и, судя по всему, ее истеричная маменька, и какой-то парнишка лет шестнадцати, видимо, просто прибившийся к ним.
– Мерлин Великий, нас убьют! – причитала женщина, обняв обоих. Она даже не пыталась найти укрытие. И это разозлило Гвина.
– Если вы так и будете стоять посреди улицы и привлекать к себе внимание, то я сам вас убью! – прошипел он, толкая дамочку и детей в первую открывшуюся дверь. Он не сразу сообразил, куда они забежали. Просто втолкнул людей внутрь, закрыл дверь и прижался лбом к косяку, крепче сжимая в руке палочку. – А теперь ни звука! – приказал Дандер. Мимо снова проплыла тень, но уже целенаправленно. На стекле тут же появились замысловатые узоры, которые обычно оставлял мороз. Послышался чей-то крик, потом заклинание и яркий свет. Они успели. Хоть кого-то успели спасти.
Гвин щелкнул замком и повернулся. И только сейчас он встретился взглядом с глазами, которые все три месяца не желал видеть. Тогда они были наполнены болью и злостью, а сейчас в них ясно читался страх и ужас. – Ру... Мисс Миффлин? – осекся он. Тогда она ясно дала ему понять, что она для него только «мисс Миффлин», и Дандер хорошо это запомнил.

 Отправлено: 03.06.12 00:37. Заголовок: Поежившись, она укут..

Поежившись, она укуталась в шаль. Ее рассудок судорожно кричал ей: "Действуй, Руби, что же ты стоишь!", но Миффлин не спешила подчиняться. Болезненный воспоминания опять закружились привычным им хороводом - а Руби искренне полагала, что она заставила себя не поддаваться унынию. Но рубцы были еще слишком свежими, а дементоры слишком сильными. И, самое главное, что Миффлин прекрасно понимала, что так на нее действуют эти страшные существа, выглядящие так, будто только что вылезли из загробного мира, но это понимание, по сути, ничего толкового не давало - никаких преимуществ.
Только когда перед ее носом раскрылась дверь и в помещении появились люди - женщина с детьми, а потом и он - Руби очнулась. Даже головой затрясла, зажмурив глаза, что бы уже точно освободиться от накативших на нее чувств и эмоций.
Руби скучала по тем временам, когда в Косом переулке можно было преспокойно гулять и ни о чем не волноваться, когда эта улица была оживленной, искрила тут и там магией, где добрейший Оливандер приветливо улыбался, когда встречал Руби, а посетителей в канцелярском магазине было хоть отбавляй, и всем приходилось расписывать, какое перышко и для чего лучше взять, и какие заклинания использовать. Но сейчас вместо всего этого с улицы слышались крики, от которых мурашки бежали по коже, снова мелькала черная тень, а потом появились и вспышки заклинаний.
Гостям, гостям нужно помочь, - поставила перед собой задачу девушка, и постаралась не отвлекаться. Испуганных "гражданских" Миффлин подтолкнула подальше от дверей, и вот теперь столкнулась с их спасителем, только что щелкнувшим замком и обернувшимся к девушке.
Дандер Гвин. Любой аврор мог оказаться здесь в эту минуту, абсолютно любой, но судьба распорядилась так, что перед Руби стоял именно Дандер Гвин, и не больше, не меньше.
Откликом на только что пережитые заново воспоминания, конечно, зашевелилась и обида на аврора, но она была в этот момент настолько ничтожна, что Руби тут же забыла о ней, потому что думать следовало совершенно о другом.
Конечно, она была удивлена вот так встретиться с аврором, а еще больше была удивлена тому, что к прошлой лютой ненависти примешивалось теперь и некое подобие уважения - Руби наглядно увидела, в чем заключалась работа этого человека, и при объективном взгляде на вещи, Руби не могла не отметить, что спасение чужих жизней в риск своей ее восхищает.
Гвин выглядел уставшим. Когда она видела его в прошлый раз, его лицо не "украшали" синяки от недосыпа, но вот что, пожалуй, поразило девушку - на решительности и серьезности, которые читались в его глазах, это никак не сказалось. Руби даже несколько оробела, и, признаться, даже не стала себя за это как-то корить - ни сейчас, ни потом. Когда сильный человек действует, лучше положится на него, чем вставать в позу и мешаться под ногами - поэтому лучше оробеть, чем паниковать.
- Руби, я, - кивнула она и осеклась: почему это она поправляет этого господина, причем не отталкивая его, как прежде, а даже наоборот? Дурочка. Испугавшаяся и чуть на радостях не вверившая и свою жизнь тоже в руки этого мужчины.
Руби тут же посерьезнела и тихо, но настойчиво прошептала:
- От окон, скорее от окон!
Она легонько подтолкнула и аврора проходить дальше, а сама тут же засуетилась: задернула окна тяжелыми шторами, и в комнате стало еще темнее, чем было, а потом, без лишних разговоров, сняла свою шаль и помогла женщине укутать в нее маленькую испуганную девочку. Паренек стоял тут же, как истукан, трясясь и взирая с испугом на своих спасителей, а потом принялся паниковать:
- Это же... в центре Лондона... де... демееее....
Не церемонясь, Руби закрыла ему рот ладошкой и подняла взгляд на Дандера, в этот момент оказавшегося поблизости. Девушка будто ждала приказаний - ни перечила, ни возмущалась, ни истерила от страха, просто делала все, что от нее сейчас требовалось и что могло помочь. А как же иначе?
Но в этот момент паренек ожил еще больше - сначала Руби почувствовала, что его всего затрясло, и справляться с ним Миффлин стало не под силу, а потом он вырвался и ринулся к дверям, причитая:
- Отец! Отец! Там мой отец! - он оттолкнул Миффлин, пытавшуюся ухватить его за свитер.
Руби закусила губу - беспомощность паренька напомнила ей о том, насколько сама она была беспомощна, когда кричала на суде, а двое хит-визардов удерживали ее.

 Отправлено: 03.06.12 00:40. Заголовок: И дернуло же его вск..

И дернуло же его вскочить именно в эту дверь. Почему эта троица не могла стоять у соседней двери? Почему они вообще не побежали куда-то? Дандер не верил в судьбу. Он был человеком не суеверным в этом плане, предпочитая факты легендам и россказням. А судьба была всего лишь выдумкой. Даже в Хогвартсе на Прорицаниях он всегда спорил с профессором, ибо никак не понимал, как этот бесполезный предмет пригодится им в жизни. Кроме пророчеств, которые так и пылятся на полках в отделе тайн от пророков никакого толку. Они же не помогают спасать жизни, не видят где и когда нападут пожиратели или, что сейчас весьма актуально, дементоры.
Гвин списал все на чистую случайность. Все получилось не так, как он задумывал, но теперь придется расхлебывать еще и очередную истерику Руби Миффлин, которая явно не ожидала сегодня такого гостя.
– Да, и правда, – так же шепотом проговорил Дан, отходя от окна. Он как-то растерялся и не сразу сообразил, что надо закрыть шторы. Обычно реакция его не подводила. На этот раз он списал все на недосып и усталость. Плюс шок и стресс. Все-таки они посреди нападения дементоров.
Только сейчас в полумраке, он смог хоть что-то разглядеть. Небольшое, но достаточно просторное помещение с полками и стеллажами. Дандер никак не мог разглядеть, что на них лежит, но сейчас это было не важно. Он подошел к окну и, слегка отодвинув тяжелую занавеску, сквозь щелочку выглянул на улицу. Мимо пробежал Нотт и еще кто-то. Он гнали патронусами дементора, который только что убил человека. Такой вывод Дан сделал, заметив в паре метров чье-то тело, явно женское и не подающее признаков жизни. Еще крепче сжав палочку, Дан задернул занавеску. Он не даст этим людям погибнуть сегодня. Даже если придется погибнуть самому, их он спасет, чего бы ему это не стоило.
Аврор огляделся. Женщина с девочкой послушно сидели в углу и тихо сопели. Женщина шепотом причитала, что они все умрут, а девочка просто тихо плакала, уткнувшись матери в колени. А вот с парнем явно намечались проблемы.
– Какой молодец. Заметил, – пробубнил Дандер. Ему была не свойственна ирония, но в стрессовой ситуации он не особо церемонился. – Как только выберемся, я тебе шоколадку куплю. Гвин с благодарностью посмотрел на Руби, которая в отличие от этой троицы в панику не впала, а начала помогать. Это возвысило ее над всеми остальными в глазах Дана.
Однако парень не унимался. Естественно, хрупкой Руби его было не удержать. Тот вырвался и с криками ринулся к двери. На этот раз реакция не обманула Гвина. Он ухватил его за воротник свитера и притянул к себе, зажимая рот рукой. Как же ему сейчас хотелось прибить его. Он прекрасно понимал его чувства. Парень беспокоился об отце, но Дандер не мог его выпустить. К тому же там, на улице, полно авроров, которые спрячут и выведут всех, кого увидят на улицах. – Если ты не утихнешь, то мне придется тебя связать и заткнуть рот, – прошипел Дандер. – Ты сейчас едва не накликал на нас всех смерть. Твоему отцу помогут. Там, – Гвин кивнул на дверь, все еще крепко держа парня за свитер и зажимая ему рот. – ...большой отряд авроров, которые никому не дадут погибнуть. Ясно? Парень кивнул и немного расслабился. Дандер был воробьем стреляным, поэтому хватку на свитере не ослабил. Знал он такие приемчики. Парень хотел было дернуться и побежать, но аврор снова дернул ег она себя. – Это было последнее предупреждение. Еще одна выходка и я сделаю то, что пообещал. А теперь сядь! Гвин дотащил подротка до женщины и толкнул его к ней. – Присмотрите за нашим героем. И запомни, последнее. Эти слова предназначались снова парню, которого явно напугал строгий и даже злобный вид аврора. Он кивнул и, обняв колени, тихо, как мышка сидел в углу подле друзей по несчастью.
– Руби, – обратился он, наконец, к девушке. – Патронуса вызывать умеешь? Дандеру необходимо было выйти и помочь остальным. Он не мог просто отсиживаться здесь и ждать пока за него все сделают остальные. Но и бросать их тоже нельзя. Даже если Руби умеет вызывать патронус, им долго не продержаться одним. Она слишком маленькая и хрупкая, чтобы справиться даже с одним дементором, а если их будет больше? Нет, Дандер не мог уйти. – Забудь. Это не важно.
Он снова подошел к окну и выглянул. По-прежнему сверкали заклинания, мимо пролетали патронусы, которые гнались за дементорами, бегали и кричали люди. Наверное, Гвин был единственным в этой комнате, кто боялся не за себя, а за тех, кто рядом. И это правильно.

 Отправлено: 03.06.12 00:44. Заголовок: Это особый сорт люде..

Это особый сорт людей - тех, кто в опасной для жизни ситуации собирается с мыслями. Руби повезло, потому что она относилась как к раз к этой категории. Если кого-то в ее присутствии угораздило сильно пораниться, то Руби была первой, кто подлетал к пострадавшему и вспоминал нужные заклинания - Эпискей, Ферулла, и пока остальные еще отходили от шока, Руби уже бинтовала рану. Если кто-то срочно нуждался в любой другой помощи, Руби так же была подле: в ее голове разом прояснялось - эмоции уходили на второй план, оставляя только четкие мысли, что и как надо делать. Пожалуй, это правило не сработало только на суде - когда Руби позволила эмоциям, все-таки, взять над собой верх, но это была и исключительная ситуация. Поэтому Дандеру, наконец, повезло - Миффлин, пожалуй, в первый раз предстала перед ним такой, какой она была на самом деле: не вздорной и причитающей, а заботливой и серьезной. Конечно, она была напугана, но во всем же остальном - это была, наконец, настоящая Руби Миффлин, какой ее видели друзья, семья, коллеги, ее редкие кавалеры.
Безусловно, полезное умение абстрагироваться в сложных ситуациях требовало и определенной платы от Миффлин: когда все заканчивалось, конечно, эмоции могли захлестнуть девушку с головой, и она еще долго отходила - в первую очередь пыталась поверить в то, что она сумела сделать что-то важное. Это было сложно, потому что девушка не считала себя способной на геройские поступки, просто старалась жить так, что бы ей за себя никогда не было стыдно, поэтому совместить то, за что ее хвалили окружающие с самой собой было почти невозможно. Смелая? Да бросьте, какая она смелая? Ей просто повезло, вот и все. Сильная? Знаете, она всегда корила и будет себя корить как раз за то, что всегда была безвольной и глупенькой - такой она сама себя считала. Не так уж многого она добилась в жизни, так что какая тут сила?
Гвин перехватил паренька, и Руби вздохнула спокойнее. Все-таки, это правильно, что в такой ситуации должен верховодить мужчина, тем более, Дандер был опытным в таких делах и знал, что надо делать. Вторая роль Миффлин вполне устраивала, и она просто старалась не мешать и не перечить. Поэтому, пока аврор разбирался с взбунтовавшимся пареньком, девушка принялась успокаивать женщину, которая периодически впадала в настоящую истерику, шепча себе под нос об ужасах, которые творились вокруг.
- Все будет хорошо, все будет хорошо, слышите? - негромко пообещала она и погладила маленькую девочку по волосам. - Вы в безопасности. С нами аврор.
Женщина стала тихонько подвывать, но хотя бы прекратила шептать о том, что они все умрут, и с такой надеждой посмотрела на Гвина, что Руби позволила себе улыбнуться. Знала бы эта дамочка, что этот аврор на досуге сдает невинных людей под суд - была бы ее вера в его силу и превосходство настолько же сильной и безоговорочной?
Но Миффлин и сама, обернувшись на аврора, залюбовалась им: в ее окружении отчего-то вечно попадались только одни слабовольные юноши, не представляющие из себя ровным счетом ничего, и подле них Руби чувствовала себя умнее и решительнее их, а это ее раздражало, поэтому молодым людям вечно доставалась от Миффлин "на пряники" пара-другая едких замечаний, и этим многие ухаживания за девушкой пресекались на корню. Кроме того, что Дандер был старше ее, Руби успела убедиться в том, что он может быть смелым, решительным, и черт побери, это было по-настоящему мужественно. Да и потом, перед кем Руби когда-нибудь еще робела, пусть даже на пару каких-то жалких секунд?
Гвин усадил паренька рядом и отошел к окну. Миффлин догадывалась, о чем мог думать аврор - там, на улице, продолжалось что-то ужасное, а он застрял здесь с несколькими жалкими людьми, которые толком не смогли бы себя защитить, и теперь остро вставал вопрос - о чем позаботиться важнее. Мучительный вопрос, ответ на который нужно было найти незамедлительно. Но такие вопросы авроры решали каждый день, особенно в нынешние неспокойные, мрачные времена.
Миффлин поправила съехавшую с плеча женщины шаль и, стараясь не шуметь, поднялась и подошла к Дандеру. Не решаясь сразу ответить на его вопрос, Руби нервно закусила губу: девушке было страшно, но она не собиралась ни сдаваться, ни признаваться в том, что боится, Гвину. Все боятся - это очевидно, поэтому не нужно тратить время на то, что бы это обсуждать.
- Здесь есть подсобное помещение, можно оставить их там, - наконец, тихо ответила Руби, что бы не мешать Гвину обдумывать, что делать дальше. - Тогда я пойду с тобой.
Она перевела дыхание, так точно и не ответив Гвину, умеет ли она вызывать Патронус. Она умышленно упустила это из виду, надеясь, что Дандер тоже упустит, потому что, во-первых, она не умела отсиживаться в уголке, пока кто-то в опасности, и, во-вторых, потому что вызывать Патронус она не умела, лишь пробовала пару раз, но кроме серебреного облачка у нее ничего не вышло. Да даже если бы она умела пользоваться заклинанием, то вряд ли бы у нее получилось сейчас его использовать - для этого требовалось вспомнить самые свои счастливые моменты в жизни, а у Руби давным-давно все смешалось настолько, что она теперь и не знала, а когда она была безоговорочно, бескомпромиссно счастлива. Все хорошие воспоминания после суда окрасились горечью, и порой на Руби накатывало - а было ли все тогда так безоблачно, как ей казалось?
- Боец из меня не очень, - поколебавшись, нехотя призналась Миффлин, но Гвин должен был знать, на что ему рассчитывать, что бы все учесть в своих планах. - Зато могу помочь пострадавшим.
Руби из-за плеча аврора украдкой бросила взгляд на то, что творилось на улице - Миффлин тоже хотела знать, что ей ожидать, если они соберутся выходить, а это нужно было - Руби знала, что нужно. Увиденное нисколечко ее не ободрило, она едва удержала себя, что бы испуганно не засопеть, но сердцебиение ее тут же участилось и дыхание ее стало неровным.

 Отправлено: 03.06.12 00:50. Заголовок: Никто не знает, как ..

Никто не знает, как тяжело быть аврором, кроме самих авроров. Ежедневно им приходится принимать решения, от которых зависит не только их жизнь, но и жизнь тех, кого они защищают. Кто-то скажет, что они сами подписались на это. Да, они подписались. Но аврорами, настоящими аврорами, становятся именно те, кто готов каждый день рисковать своей жизнью ради других, а не отсиживаться за столом с кипой бумажек и, делая умный вид, кого-то критиковать.
Дандер не раз уже сталкивался лбом с несколькими «бравыми» работниками Аврориата, которые начинали критиковать их, если они приходили на работу сразу после задания. Чаще всего они являлись уставшие, грязные, некоторые приходили даже раненые. И тогда эти «бравые» работники устраивали сцену, что в таком виде нельзя появляться в министерстве, что это позорит их отдел. Дандера не волновало, что некоторые из них были выше его по положению и происхождению. Грюм не будет разбрасываться ценными кадрами, а этих конторских крыс он сможет легко усмирить, если они начнут войну против Гвина и тех, кто им осмеливается перечить. А в последние месяцы даже сам Грюм, который до этого стоял в стороне, начал на них рычать, ибо от их нытья не стало покоя даже ему. Он выселил их из насиженного местечка, где они могли спокойно бездельничать, и устроил там штаб, поэтому потоку возмущений не было предела. Дандер же за это время так устал, что у него не было ни сил, ни желания препираться с ними. Он просто игнорировал их и делал свою работу.
Сейчас эта работа доставляла ему еще больше беспокойства, чем обычно. Гвин связывал это с усталостью, но в глубине души никак не мог понять отчего же он так переживает сегодня. Ведь вчера было то же самое в Годриковой впадине, а два дня назад в Лютом переулке. Ведь тогда он не испытывал лишнего беспокойства. Эти мысли отвлекали, поэтому Гвин попытался сосредоточиться не на них, а на том, что делается вокруг.
– Это хорошая мысль. Отведи их туда и сама останься там, – ответил Дан, задергивая занавеску. Незачем Руби видеть, что там происходит. Он обернулся и снова столкнулся с ней практически нос к носу. Дандер не ожидал, что она стоит настолько близко.
Гвин давно научился различать страх. И Руби было страшно. Он видел это по ней, но она держалась так стойко, что он проникся к ней уважением. Не каждая в такой ситуации будет так себя держать в руках, как это делала Руби. Это вызвало бы уважение, наверное, даже у самых матерых авроров. Но их здесь не было. Здесь вообще никого не было кроме них. Троица напуганных зажатых в углу людишек не в счет. Если бы Дандер не знал, что происходит, он подумал бы, что все как в старом маггловском кино про чудесное спасение героем всех-всех и получением прекрасной девушки. К сожалению, это было не кино. Дандер, конечно, рассчитывал на чудесное спасение, но таки получать девушку он не собирался. Это было не время и не место для этого. Хотя такую девушку как Руби, не отказался бы получить любой. Дандера окружали сплошь миловидные секретарши министерства, которые буквально вешались любому более-менее симпотичному аврору на шею. Такие девушки Гвина не привлекали, поэтому он стойко держался против чар этих сирен. Хотя иногда проводил с ними вечерок-другой в пабе.
– Руби, пострадавших там нет, – тихо проговорил Дан, и сделал шаг в сторону, чтобы наконец-то разорвать эту невидимую паутину, которая, как ему показалось, начала их опутывать. – Там есть только живые и те, кому уже не поможешь. Дементоры не оставляю раненых. Нам нельзя выходить. По крайней мере, тебе и им. Он кивнул на остальных. – А я вас не смогу оставить здесь одних. Если они нападут, одним вам не справиться. Гвин оперся на стеллаж и потер пальцами переносицу. Он бы сейчас не отказался оказаться дома, принять холодный душ и проспать как минимум сутки. Но расслабляться нельзя. Дан за секунду прикрыл глаза, дернул головой, чтобы снова разложить мысли на полочки, и, открыв глаза, был уже в полной боевой готовности.

 Отправлено: 03.06.12 00:51. Заголовок: - Хорошо, - с готовн..

- Хорошо, - с готовностью отозвалась Руби. Она знала, что перечить сейчас не стоит, потому что Дандер лучше знает, что нужно делать, а она может только поставить ему все нужные данные, которые у нее имеются.
Он обернулся к ней, и Руби даже вздрогнула, потому что до этого пыталась разглядеть что-нибудь на улице, а теперь прямо перед ее глазами возникло лицо молодого человека. В очередной раз почувствовав себя беззащитной малюткой рядом с плечистым аврором, Миффлин сама себе подивилась - и как у нее хватило смелости в прошлый раз набрасываться на такого с кулаками? Вот что значит - состояние аффекта. Вот чего стоят эмоции. И пусть даже и сейчас Миффлин гложили эмоции не слабее прежних, но что-то явно поменялось - что-то, что Руби еще не могла уловить и понять. Наверное, это потому, что она позволила себе восхититься его отвагой, и вот теперь расплачивается за крамольные мысли, что он не такой уж плохой, как ей казалось.
Она выдохнула - что же, если никуда идти не надо, это не самый худший вариант для нее. Вот только и отсиживаться со спасенными в каморке, заваленной пергаментами и письменными принадлежностями в коробках, она не будет - уж тут мистеру Гвину придется ее простить. Поэтому девушка, вернувшись к женщине, девочке и подростку, заставила их подняться и отвела в подсобное помещение, а сама, помедлив, разве что, несколько секунд, вернулась обратно. И нет, медлила она не потому, что раздумывала, может ей, все-таки, остаться тут, а потому, что смешанные чувства - злость и благодарность - которые она испытывала к аврору, смущали ее и не давали ей покоя. Прятаться ей не хотелось еще и потому, что, как только она сдернула с места более-менее успокоившихся гостей, женщина начала причитать с новой силой, а юноша, весь бледный, снова едва не бросился к дверям - его остановило только то, что он глянул на Дандера и вспомнил о его обещании. И, уж простите, такой компании Миффлин явно предпочтет общество тоже не самое ей приятное, но чем ближе к Дандеру она была, тем защищеннее себя чувствовала, пусть даже он ее несколько смущал.
Убедившись, что все более-менее удобно устроились, девушка прикрыла дверь и появилась за прилавком, молча обошла его и вновь оказалась рядом с Гвином.
- Не проси меня оставаться там, - чуть поколебавшись, произнесла она, сжимая в руке свою волшебную палочку и смотря на Гвина со всей строгостью, на которую была способна - что бы он понял, ей перечить в этом тоже не стоит. - Во-первых, тебе тоже будет сложновато справляться одному, а, во-вторых, я не собираюсь отсиживаться в безопасности, если наш магазинчик будут громить.
Неуловимое движение в лице - будто девушка хотела нахмуриться, но в последнее мгновение передумала. А все потому, что, выдержав паузу, она призналась честно:
- А еще они меня пугают больше, - она кивком указала на дверь подсобного помещения.
Она обхватила себя за плечи - меньше всего она походила на того, кто мог бы противостоять страшным врагам. Слишком слабенькая, слишком неопытная, нашлись бы и те, кто назвал бы Миффлин кисейной барышней - правда, узнав о ее характере и эти бы люди передумали. Но факт оставался фактом - даже прилагая все свое упорство, хитрость, знания, вряд ли бы такая, как Миффлин продержалась бы долго. Но она все-равно предпочла спасению - хоть какому-то - опасность.
- Каждый.... Каждый день... такое? - стесняясь, поинтересовалась Руби. Она знала, что аврор ответит да, но все-равно продолжала надеяться на лучшее. Ей хотелось надеяться на лучшее. Уже по одному взгляду на аврора было ясно, что каждый день он встречается с ужасами, со смертью, с плачущими и безутешными, с трусостью, с кровавой бойней. Вымотавшийся и уставший - Мерлин, да когда же это закончится?
Миффлин было не по себе. Ее и подмывало высказать аврору свое восхищение, и в то же время она продолжала уверять себя в том, что он может быть низким и подлым, если это потребуется. Ведь мама и папа... Наконец, девушке надоело бороться с противоречиями, которые охватывали ее, и она решила расставить точки над i.
- Ладно, я должна еще кое-что сказать, - будто приказывая себе, а не обращаясь к Гвину, начала Руби. - Дандер, я благодарна, что сегодня ты здесь - спасаешь мою жизнь и жизнь этих людей. Но я хочу, что бы ты знал - это ничего не меняет в том, что я не простила и не прощу тебя за прошлое, и, доверив тебе свою жизнь, я не стала доверять тебе больше.
Строгость, с которой говорила девушка, доказывали, что ей никогда не станет все-равно, что она все так же верит в невиновность старших Миффлинов, и что до сих пор этот вопрос причиняет ей боль. Когда на чаше весов были вера в своих родных и вера в человека, спасавшего чужие жизни, пока что в этом поединке побеждало первое. Но чаши колебались, заставляя Руби изрядно волноваться за спокойствие своего внутреннего мира.
- Кажется, там что-то творится, - понизив голос, Миффлин затаила дыхание и неосознанно сделала пару быстрых шагов к Дандеру - так он на нее влиял, ассоциируясь с защитником и спасителем.

 Отправлено: 03.06.12 00:57. Заголовок: Когда Руби и остальн..

Когда Руби и остальные удалились, Дандер позволил себе расслабиться. Он отложил палочку и закрыл глаза, потирая виски, в которых пульсировало сердце. Как же ему сейчас было страшно! Никто не видел его страха. Он всегда умело маскировал его за героизмом, но каждый раз при виде дементоров, его буквально трясло от жуткого липкого страха, который буквально сковывал все движения. Титаническими усилиями воли, он перебарывал себя и делал то, что должен был. Долг для Гвина был превыше всего. Кто-то считал его задавакой, который хочет выслужиться, кто-то героем, кто-то просто чудаком, который рвется грудью на амбразуру и рано или поздно погибнет. Гвин же считал себя слабым человеком. Он позволял страху проникать в его разум, в тело. Этого нельзя было делать, но, как говорится, не боятся только безумцы, а Дан пока на здоровье ума не жаловался.
Услышав тихие шаги, он тут же принял свой обычный вид. Руби. Он знал, что она вернется. Слишком серьёзным был ее тон, чтобы отсиживаться в каморке и ожидать либо спасения, либо мучительной смерти. Дандер улыбнулся, глядя как девушка осторожно приближается к нему. К счастью, в темноте его улыбки не было видно. Почему к счастью Дан и сам не знал. Просто ему не хотелось, чтобы она подумала о нем плохо. Ведь у них и так отношения не важные. Проще говоря, они враги. Только общая беда на время помогла им объявить перемирие.
– Я и не собирался, – ответил Дандер. Он и правда, не собирался повторять свою просьбу. Если ей так хочется, то вряд ли он сможет ее заставить. Угрозы связать и заклеить рот на Руби явно не подействуют. Хотя попробовать стоило бы, но у Дандера и без этого хватало забот. Ему нужен был план, которого у него не было. Оставалось ждать и действовать по ситуации. К счастью, по ка ситуация позволяла расслабиться. – Ты думаешь, они будут громить? – усмехнулся Дан. – Плохо ты знаешь этих тварей. Да и кто их вообще хорошо знает? Никто, наверное. Дементоры настолько странные и загадочные существа, что страшно даже думать, откуда они появились. Никто не мог убедительно рассказать достоверную историю их появления и подкрепить ее фактами. Одни легенды, домыслы, выдумки и сказки. Чаще всего эти сказки рассказывали какие-нибудь психи из Мунго или пьяные в пабах. Дандер наслушался подобного в свое время. Дементоры пугали его потому, что он не знал чего от них ждать. Если от пожирателей можно ждать смертельного проклятья в любой момент, то, что у этих существ на уме и есть ли у них вообще ум сложно понять. К тому же пожиратели люди, а это делает работу проще.
– Меня тоже, – согласился Дандер. – Самое страшное – это паника. Никогда не знаешь, что они выкинут. Он поэтому и боялся выпускать их из виду. Но таки в той каморке они могут чувствовать себя в безопасности. Пока, по крайней мере. А Дандер сможет облегченно выдохнуть и дежурить у дверей, чтобы кое-кто не кинулся на спасение родных. Пусть они сидят там.
Гвин даже немного растерялся от ее вопроса. До этого они обменилась скорее дежурными фразами о деле, а тут отхождение от темы. Он даже не сразу нашел что ответить. – Почти, – наконец произнес аврор. И он не соврал. Бывали и спокойные дни. Бывало, что им удавалось поспать больше трех часов и даже никуда не бежать и никого не спасать. Но это было настолько редко, что они уже и забыли каково это. Однако от прямого «нет» Дандер воздержался. Пусть у Руби будет хоть какая-то надежда, что они таки победят и все снова будет хорошо.
Гвин очень внимательно слушал все, что говорит Руби. Он поймал себя на мысли, что ее голос успокаивает, но тут же отмел эту мысль. В конце концов, они враги, и это он в очередной раз себе напомнил. – Я и не просил доверять мне, – немного помолчав, ответил Дан. – И прощения я тоже не просил. То, что я оказался сегодня именно в твоей лавке чистая случайность. Хотя, скажу честно, я этому рад. Один я бы с этим не справился. Он был честен во всем, в каждом сказанном слове. Серьезность его голоса и взгляда говорила сама за себя. Он действительно не набивался ей в друзья. Дандер тоже затаил обиду, но он не ставил обиду выше своих обязанностей. Личное это личное, а работа это работа. Вне работы, встретившись на улице, они пройдут мимо и даже не заметят друг друга, а здесь и сейчас им нужно держаться вместе. – Все, что я прошу, как бы тебе не было противно слушаться меня, пока все это не закончится. А потом можешь снова ненавидеть меня.
Гвин напрягся, услышав странные шуршания вокруг. Возле двери они усиливались, но таки казалось, что они повсюду. Он схватил палочку и машинально встал перед Руби, закрывая ее собой. Привычка дело серьезное. Он молча вслушивался в происходящее, пытаясь определить откуда ждать опасности, и пока наивысшее подозрение вызывала дверь. И Дандер не ошибся. В тишине магазина щелкающий замок показался выстрелом. Дверь медленно приоткрылась, и сквозь щелочку показался кусок черного одеяния. Дан судорожно вздохнул, чтобы успокоить бешено бьющееся сердце. Снова накатила тоска, но она его беспокоила меньше, чем Руби, которая стояла позади него. Он сейчас быстро соображал, что ему сделать, чтобы не отдать ее этим тварям.
Невербальная магия прекрасная вещь. Дандер быстро взмахнул палочкой и, мысленно, четко произнес заклинание. Тут же в комнате появилась пума средних размеров и кинулась на, появившегося в дверях, дементора. – Руби, уходи! – скомандовал он, крепче сжимая палочку и пытаясь сдержать врага.

 Отправлено: 03.06.12 00:59. Заголовок: Она плохо знала этих..

Она плохо знала этих тварей - это Дандер правильно заметил. И это было вовсе не то знание, за которым следовало гнаться. Если бы не нынешние времена, если бы только все жили хоть в каком-то мире, дай бог и многие авроры не узнали бы на своей шкуре, что это - встреча с дементорами. А такое уже никогда не стирается из памяти, такое оставляет свои рубцы.
- Ты прав, я мало знаю о них, но зато знаю главное - это было последние, что увидели мои отец и мать, - глухо отозвалась Миффлин. Не обвиняя, а констатируя факт. Впрочем, даже так это звучало внушительно - Руби не переставала думать о тех ужасах, с которыми ее мать и отец столкнулись в Азкабане. Она цепенела только от того, что знала - эти твари рядом, а каково же было узникам Азкабана, этой тюрьмы для разума, когда мрачные существа сосуществовали рядом целую вечность?
- Я боюсь, что если останусь с ними наедине - сама поддамся панике, - быстро перевела тему девушка, откликнувшись на второе замечание аврора. - А ты знаешь, что делать, так что уж лучше я буду твоим слабеньким подопечным, чем одуревшей от страха дурочкой.
Она не строила иллюзий на собственный счет - и сама знала, что долго продержаться не сможет. Но лучше так. Так хотя бы не мерзко от себя самой. Если уж и суждено не выбраться из этой переделки - то Руби бы не хотела оказаться трусливой мышкой, забившейся в уголок.
"Почти", - вот так ответил Гвин. Почти каждый день на магическую Англию опускается этот страшный туман, почти каждый день кто-то умирает в страхе и ужасе. Это война, и ничего не поделать. Надежды? Руби обернулась на свой букет - он совсем увял, а половина листьев опала на стол. Вот так же и надежды... "Почти", - сказал аврор, и, наверное, именно в этот момент Руби осознала, насколько мужчина измотан опасностями, которые поджидают его каждый день, смертями, которые случаются у него на глазах, и что все это превращается в ужасный хоровод, день за днем... "Почти". Есть лишь небольшие передышки, и снова в бой. И вот он, Дандер, в самой середке всего этого, обычный человек, который встал, что бы бороться - пусть даже из последних сил. Как странно, что этот образ вытесняет, заглушает прежние выводы о Дандере.
- Почти, - повторила Миффлин, будто пробуя это слово на вкус, присматриваясь к нему, вертя так, что бы ужиться с ним рядом.
- Вот и решили, - кивнула Миффлин и успокоилась. Она не любила недосказанностей, любила говорить все прямо, и сейчас почувствовала себя гораздо уверенее рядом с Гвином, потому что ей не нужно было быть вежливой и соблюдать какие-то глупые правила, скрепя зубами, не нужно было думать о том, что он чувствует, и не нужно было беспокоится о том, что ее не правильно поймут. Все так, но...
- А мне не противно слушаться, кстати, - заметила она. Фраза сама сорвалась с ее губ, потому что, не смотря на то, что она для себя только что все решила, ее просветленный опасностью разум выдавал самые четкие и яркие ее мысли. И вот одной из таких и была эта правда - что ей вовсе не противно оказаться рядом с Гвином, потому что она где-то на подсознательном уровне знала - этот мужчина позаботится о тех, кого он спас - а раз среди них и Руби, то он спасет и ее. Что бы ему это не стоило. Как бы девушка на него не обижалась. Сохранять жизни - не просто его работа, это его призвание. Хотя бы за одно это нужно было быть благодарной. Хотя бы одно это было шатким мостиком через ту пропасть, которая разделяла двух этих людей.
А в следующую минуту и началось самое страшное. Сначала девушка почувствовала пронизывающий ее холод - теперь это ощущалось еще сильнее, потому что Руби была лишь в легком платьице. А потом ее начал сковывать страх. В голове будто кто-то принялся нашептывать ей - о родителях, о том, какая она жалкая, о том, как отвратительна эта жизнь... Кто-то - темная, черная тень - подбирался к дверям магазина, щелкнул замок - бесполезная преграда - повеяло какой-то безнадежной, беспросветной тоской. Сквозь эту дымку она увидела мелькнувшее серебристое животное - огромную пуму, которая, разрывая в клочья опасный туман, стремительно, мягкими лапами рассекая воздух, плыла прямо туда - к черной-черной пустоте у дверей. Сияние зверя вселяло надежду, заставляло девушку неукротимо хотеть жить. От дверей послышался скрежет, а потом - душещипательный полу-свист, полу-вой, страшный, цепляющийся за человека и вытаскивающий наружу, будто на крючке, весь его испуг.
А Руби в этот момент думала не о себе - она испугалась, что Дандер, которому в последнее время доставалось по полной программе, не выдержит. В этот момент Руби осознала очень многое о человеке, который, стоя чуть впереди нее, закрывал ее своей спиной от дементора, и ей захотелось сделать все, что в ее силах, что бы ему помочь. И вновь она не послушала его - никуда она не ушла, напротив, оказалась подле аврора, положила свою ладошку на его плечо, ободряя и напоминая о том, что он - не один. Да, она, может, не лучший напарник, не лучшая персона, которая могла оказаться рядом с ним в опасный момент, не та, чье слово ободрит, не та, к кому может проснуться благодарность, не та, что поддержит его в повседневных заботах, не та, к кому стоит прислушиваться. Даже не та, что верит ему. Не такая, чужая, неправильная и озлобленная. Вот только именно она, сопротивляясь комку, который застрял у нее в горле, в этот момент осмеливается сказать несколько совершенно неважных, ненужных, глупых даже, слов:
- Когда все закончится, ты обязан научить меня этому заклинанию.
Шутила ли она? Кто же шутит, стоя в каких-то жалких метрах от дементора, пусть и уже в сотни раз ослабленного ярким Патронусом-пумой?
В ушах девушки зашумело, и она зажмурилась - на всякий случай, что бы только отключиться, потому что творилось с ней явно что-то странное. И страшно, и больно, только вот она пальцами сильнее ухватилась за спасительное плечо, а во второй руке сильнее сжала палочку, которую даже не применила. Но порой спасает и не магия, ведь верно? А теперь просто переждать, и все вот-вот закончится, вот-вот, сейчас. Ей казалось, что она ничего не слышит, но она слышала все - снова страшный вой, а потом начало светлеть - и вокруг, и в ее голове. Патронус победил? Она не знала, потому что все еще держала глаза закрытыми. Как ожидающий подарок на день рождения ребенок.

 Отправлено: 03.06.12 01:01. Заголовок: Опять укол, опять на..

Опять укол, опять напоминание о его вине. Но Дандер не винил себя. Никогда с момента суда он не чувствовал себя виноватым. Он считал, что сделал все правильно, поступил так, как нужно и ни в чем себя не винил. Ни разу совесть его не запротестовала против того, что было сделано. Поэтому Дандера очень обижали все эти уколы, но он молчал. Он понимал Руби и понимал, что она никогда не поверит в виновность своих родителей, как и любой ребенок не поверил бы.
Ему хотелось верить, что он знает, но он не знал. Действуя по обстоятельствам, Дандер подвергал всех опасности, но иного выхода у него не было. Он тоже не мог позволить себе поддаваться панике, хотя очень хотелось бегать и кричать, что они все умрут, как той несчастной женщине, которую они закрыли в каморке. – Если бы я знал, – отозвался Дандер, глядя на Руби. Было стыдно признаться, но уж лучше так, чем делать вид, что у него есть план А, план Б и план Б1, который он пустит в ход, если первые два не сработают. Все это казалось каким-то дурным сном. Он заперт здесь, среди канцелярской утвари, а на улице бушует бой с дементорами, и он ничего, совсем ничего, не может сделать.
Но придаваться унынию не его профиль. Дандер умел держать себя в руках. Он ждал подходящего момента, чтобы выйти на разведку. Иначе им отсюда не выбраться. Больше отправлять некого, поэтому придется, если таки на лице будет тихо выйти и посмотреть что там происходит. Черные тени больше не плавали мимо магазина. Были видны только вспышки заклинаний и слышны крики авроров, командующих кому-то. Слова сложно было различить, но судя по приказному тону это был кто-то из выше стоящих. Может быть даже сам Робардс. Он часто учавствовал в крупных вылазках, вроде этой. Гвин на секунду даже порадовался. Если он здесь, значит, они все сделают быстро и правильно.
– Почти, – повторил Дандер вслед за девушкой. Он хотел убедить в этом не только ее, но и себя. Пусть и у него будет надежда на светлое будущее. Конечно, она была, иначе бы он не боролся, но в такие моменты эта надежда куда-то исчезала, оставляя вместо себя лишь отчаянье и усталость. Дандер знал, что не только ему тяжело. Знал, что тяжело сейчас всему магическому миру, что никто сейчас не в безопасности. Если даже в Хогвартсе каждый день опасаются нападения, что уж говорить об остальной магической Англии. Когда Дан учился, он считал, что безопаснее Хогвартса нет места в мире. И так было. Но сейчас даже там опасались, а это что-то да значило.
Дан вздрогнул, когда на его плечо легла рука Руби. Он не ожидал такого, но палочку не выпустил. Лишь на секунду отвлекся, и пума ослабила хватку, начиная исчезать, но Дандер снова сконцентрировался на животном, и патронус засиял еще ярче, чем прежде, отгоняя врагов.
Патронус самое тяжелое заклинание из всех, какие когда-либо использовал Дандер. Он научился ему давно. Лет шесть или семь назад, когда был еще стажером в Аврориате. Тогда каждого аврора не заставляли первым делом учиться вызывать патронус. Но он очень хотел научиться, и ему помогли. И пусть оно давалось Дандеру тяжело. Было сложно вспомнить самое-самое счастливое воспоминание из жизни. Все, что казалось ему счастьем, на деле было просто радостью, но в итоге он смог выудить из памяти, из самый потаенных уголков то самое счастливое, что сейчас спасало ему жизнь. Пума. Такие очертания приобрел патронус Гвина, когда он, наконец, смог сотворить его правильно. Дан в тайне от всех называл пуму Хэйвен. Он никому не рассказывал об этом, потому что давать прозвища патронусам – это странно даже для магического мира. Но для него она была спасительным раем, ведь небо неотъемлемо ассоциируется с раем, и не раз выручала, поэтому и получила такое имя.
Вот и сейчас Хэйвен спасала не только его жизнь, но и жизнь Руби, и тех кого они прятали. Страшный вой дементора, к которому неслась пума заставил стекла магазинчика зазвенеть. Дандер еще крепче сжал палочку, хватаясь за нее обеими руками. Он слишком устал, слишком вымотался, чтобы противостоять дементорам. Если их будет больше ему не выстоять. Пума прогоняла черную тень прочь, но дементор успел принести с собой холод и тоску. Гвин впервые почувствоал на себе силу дементоров. До появления патронуса тень в балахоне успела коснуться его. И только сейчас он понял, что значит, когда из тебя высасывают душу. В буквальном смысле. Дементоры как комары, высасывали из людей все хорошие воспоминания, все плохие, они вытягивали все, оставляя лишь пустой безжизненный сосуд. Однако Дандер не планировал оставаться пустым сосудом. Поэтому и появилась пума, поэтому она с таким неистовством рвала огромными лапами серый туман, разрывала в клочья балахон, пробираясь к самому естеству, к сущности дементора.
Он ничего не ответил на ее слова, но было видно, что они произвели на него впечатление. Пума резко увеличилась в размерах и скрылась за дверью под истошный вой дементора. Едва утих вой, и все снова стало тихо, в дверях появилось лицо Нотта.
– Гвин! Спокойно! Свои! – пробурчал он, поднимая вверх руки, когда Дандер направил на него палочку. - Мы оттеснили их к Лютому переулку. Заканчивай тут и присоединяйся. Нотт отчеканил все и тут же скрылся, явно догоняя остальных.
Выдохнув Дан опустил палочку, и повернулся к Руби. Вот теперь на него накатили эмоции. Он схватил ее за плечи, не сильно, но так, чтобы она поняла. – Какая буква в слове «уходи» тебе была не понятна? – спросил он глядя прямо в распахнувшиеся глаза. – Ты понимаешь, что могла погибнуть здесь? Понимаешь или нет?

 Отправлено: 03.06.12 01:03. Заголовок: И правда, все как в ..

И правда, все как в детстве - закрыл глаза, и все ужасы исчезли. Точно так же было, когда ей, напуганной страшным сном, отец читал какую-нибудь добрую сказку. Или даже просто - говорил о чем-нибудь, о чем угодно, главное, что успокаивающе и гладя разволновавшуюся девочку по голове. В такие моменты Руби чувствовала себя защищенной от всех ужасов и кошмаров на свете - ни один монстр не подберется к ней, ни один страшный зверь не окажется рядом, никакая темнота не будет ей страшна, и те призраки, что затаились в ней, не тронут Руби, никогда. Потому что папа - ее любимый папа, ее самый-самый близкий человек, всегда защитит ее.
Что она ощущала сейчас? Ту маленькую толику радости, которую не успели забрать у нее дементоры, она вложила в это дурацкое обращение к Гвину, а после этого забылась, припав к его плечу и крепко вцепившись пальцами в его рукав. Беспросветная апатия опускалась на нее, усыпляя ее бдительность и заставляя забыть все беспокойства, даже вопрос собственного существования. Гнетущая тоска оказывалась сильнее любых других чувств, и сопротивляться девушка уже не пыталась. Возможно, еще и потому, что в эту минуту она согласилась поверить в Дандера - в то, что на этот раз он укроет ее от страшных монстров. Он спасет.
Она открыла глаза только в тот момент, когда послышались чьи-то голоса. Из-за плеча Гвина ей удалось мельком рассмотреть знакомого ей аврора - если она не ошибалась, то именно он не пропускал ее в Аврориат, когда она на всех парах прибежала в Министерство с номером "Пророка" в руках, вся в снегу, злая, как черт, на взводе.
Миффлин, наконец, сообразила отпустить Гвина, но это было зря - изможденная, она едва не сползла на пол, поэтому когда Дандер обернулся к ней и схватил ее за плечи - это оказалось очень кстати. Девушка сразу собрала все оставшиеся силы и бесстрашно встретила его сначала обеспокоенный, а потом и недовольный, взгляд. Пусть злиться - она сделала то, что посчитала в этот момент нужным. Пусть злиться - ведь все уже закончилось, а после драки кулаками не машут. Пусть злиться - Руби рада, что осталась жива, и что ее опрометчивый поступок тоже сыграл в этом немаловажную роль.
Но Руби была бы не Руби, если бы на грозные фразы аврора, не лишенные беспокойства о девушке - да, она сумела это уловить, она бы не отреагировала на высоких тонах. Когда ее в чем-то обвиняли, и если она была убеждена в том, что права, она готова была отстаивать свои интересы до победного, не зависимо от того, где она, что она, и нужно ли это сейчас.
- Куда бы я ушла, по-твоему? Куда?! - огрызнулась девушка, но в следующее мгновение и в ее голосе появилось волнение: когда она осознала, что ужасы уже позади, на душе у нее полегчало, и на радостях она готова была наговорить Дандеру много лишнего, причем не такого уж и плохого содержания. Это в итоге вылилось в то, что она сказала, уже гораздо спокойнее и явно переживая за аврора, да еще и назвав его по-свойски:
- И ты, и ты тоже мог погибнуть, Дан. Думаешь, я бы это допустила?
Как же он не понимает, что она "из того же теста"? Что не бросит в трудную минуту даже того, кого она не готова была простить?
- И вот попробуй, раз ты такой честный, сказать, что моя поддержка была лишней, - заметила Руби, демонстративно перевела взгляд на правую руку аврора на своем плече, а потом на левую на другом, и опять на лицо. Она сочла, что уже обрела способность стоять самостоятельно, без посторонней помощи, тем более, помощи Гвина. Принципы и обиды - в этом им можно было дать ход, даже не смотря на то, что девушке не были неприятны забота и объятья Дандера. Да что уж там говорить, любая девушка чувствовала бы себя сейчас спасенной принцессой, и не прошло бы и минуты - наверняка бы уже наградила своего спасителя жарким поцелуем.
И даже больше - статный, сильный и красивый Дандер, которого не портили даже усталость и недовольство в его глазах, вызывал не только восхищение, но даже у Миффлин желание вовсе не оттолкнуть его от себя, а, напротив, обнять покрепче и забыться. Но - принципы. Дандер не тот человек, которому стоит показывать свое расположение. Она благодарна ему, и этого хватит. В конце концов, Руби, вспомни, что он говорил в суде, с каким спокойствием он говорил это, вспомни, кого ты считаешь виноватым. Вспомни маму и отца.
А еще... еще нужно было понять кое-что: оказывалось, ей это даже это нравилось - когда Гвин выходил из себя и проявлял эмоции. Он был похож на мирно спящий вулкан - гора-горой, но если полыхнет внутри пожар - то сразу преображается все вокруг, это и опасно, и красиво. И чем больше Дандер беспокоился, чем больше он раздражался, чем больше повышал голос в эту минуту - тем довольнее была Руби. Вот такая странная выходила комбинация...
- Тебе нужно идти, а я позабочусь о наших гостях. Не забудьте забрать их на обратном пути, - в ее голосе появился холод, хотя смотрела Руби на аврора без злости, даже как-то тепло.
- И спасибо тебе, - помедлив, произнесла девушка. Ничего удивительного в том, как легко далась ей благодарность - Руби, все-таки умела смотреть на вещи объективно, а объективно выходило, что она обязана спасением своей жалкой шкурки Гвину - ровно в той же степени, в которой обязаны ему ее родители своей смертью. Но Миффлин привыкла к тому - ее так научили - что все хорошее, что для тебя делают, нужно ценить, потому что в этом суровом мире никто, никому и ничем не обязан, и если добрые дела совершаются - это полностью заслуга тех, кто их делает. А еще попробуй найди таких...
- Спасибо, - повторила она и кивнула, ожидая, пока аврор уберет руки с ее плеч.

 Отправлено: 03.06.12 01:05. Заголовок: Злость, обида, страх..

Злость, обида, страх, беспокойство. Все эти чувства сейчас главенствовали над Дандером. Он только с виду был таким непроницаемым, как скала, таким спокойным, как удав, таким аврором. Но он же обычный человек, который умеет чувствовать, ощущать, понимать. Сейчас он злился на Руби за то, что она его не послушала. Беспокоился за нее, потому что видел, как она едва не лишилась чувств. Ему было обидно, что после всего этого они снова расстанутся врагами. Но он был ей благодарен. Если бы ее рука на плече, Дан мог бы не справиться. Что-то в ее голове, в прикосновении заставило его усилить заклинание, придало ему сил и уверенности в этих силах. Гвин упорно гнал от себя эти мысли. В конце концов, она практически ребенок. Ну по виду так уж точно ребенок. Маленькая, угловатая, худенькая. Если бы не строгий взгляд, в котором сразу читалась сила характера, то ее можно было бы легко принять за подростка.
– Только не говори, что тебе не все равно погиб бы я или нет. Дандеру действительно было интересно, все равно ей или нет, но он списал это на иронию, которая сегодня просто лилась из него, как вода из фонтана. Гвин не был склонен иронизировать, но в стрессовых ситуациях его характер изменялся так, как ему самому хочется, а хозяин, то есть сам Гвин, просто пользовался тем, что ему предоставляли.
В какой-то момент ему захотелось ее обнять, прижать к себе, но Дан просто опустил руки и отошел в сторону. Вот теперь можно было расслабиться. Не найдя ничего более-менее походящего на стул, Данден сел прямо на пол. Хотелось накрыться с головой одеялом и отгородиться от всего мира. Он впервые за все эти три месяца дал слабину и корил себя за это. Так долго сдерживаться и от банально положенной на плечо теплой ладошки едва не угробить себя и еще четыре жизни. Как глупо. Как странно. Дандер опсался своих чувств, поэтому они всегда были под замком, в темном непроницаемом сундуке, который хранился в глубине сердца и где властвовал его величество Разум. В детстве все было проще. Было черное, было белое, была радуга после дождя. Сейчас у Гвина все стало серым. Он давным-давно не видел радугу. Говорят, что когда взрослеешь - сердце умирает. Наверное, это было как раз про Дандера. Его сердце умерло, уступив место холодному разуму и логике. А сегодня он почувствовал, что сердце живое и что оно еще может видеть радугу. Это было необычно, интересно и пугающее одновременно. Он не понимал, почему эта вздорная девчонка так на него действует и почему жизнь постоянно сводит его с ней. Почему именно она? Ведь в мире три с лишним миллиарда женщин.
В очередной раз, покарав себя за слабость, Дан поднялся на ноги. Нельзя расслабляться. Нельзя показывать ей, что он слабый, что его так легко сломить. Нельзя быть слабым. С самого детства ему твердили это. С одиннадцати лет отец твердил ему, что в магическом мире нельзя быть слабым. Слабые ничего не добиваются. Слабые не выживают. Он, отец, оказался слабым, поэтому покинул этот мир и жил среди магглов. Но он верил в то, что воспитал сильного сына, который никогда не опозорит честь отца. И Гвин всю жизнь доказывал отцу, что он достоин, однако мистер Гвин старший никогда не интересовался успехами сына с тех пор, как тот закончил Хогвартс и съехал от родителей. Иногда ему хотелось быть сиротой. Тогда было бы не так обидно, что им никто не интересуется, но глядя на Руби, глядя на то, какой одинокой и несчастной она иногда кажется, когда думает, что на нее никто не смотрит, Дандер сегодня понял, что его мысли отвратительны.
– Не за что, – наконец, Дандер ответил на благодарность Руби. Сегодня они совершили прорыв в отношениях. Она назвала его по имени и сказала спасибо. Это уже кое-что значило. И где-то внутри, в самом дальнем уголке мозга у Дандера засела мысль доказать ей, что он не виноват, доказать, что он лишь пешка, которая обязана делать свои ходы по правилам короля и ферзя.
– Я пришлю за ними Нотта, – проговорил он, подходя к двери. – Еще какое-то время будет не спокойно, поэтому лучше отправляйся домой. Дан остановился у дверей. На улице было все также пасмурно и мрачно, но уже тихо и не так тоскливо и морозно. Дементоры ушли, поэтому можно было смело выходить. Их прогнали к Лютому переулку. Теперь его задачей было попасть туда и спасти тех, кто там оказался в ловушке, но теперь он был уверен в своих силах и знал, что пума будет теперь сиять ярче, чем обычно, хотя и пока боялся себе в этом признаться. – Спасибо, – тихо проговорил Дан, глянув на Руби, и закрыл за собой дверь.

 Отправлено: 03.06.12 01:07. Заголовок: Какой была Руби, ког..

Какой была Руби, когда она была сама собой, когда не нужно было куда-то спешить, о чем-то срочно заботиться, кому-то что-то доказывать, когда эмоции не брали над ней верх? На что сменялись ее прямолинейность и принципиальность, когда не нужно было быть сильной? Сложно поверить, но это была спокойная, милая, мечтательная девушка, которая умела радоваться красивому зимнему вечеру, когда легкий снежок кружил над землей, блестя серебреной крошкой в свете фонарей, умела радоваться красивой песне, и подпевала ей, когда у нее было хорошее настроение, она умела быть смешной и дурачиться, как ребенок, мечтала и не боялась шептать родным людям о том, что она любит их. Трогательная, улыбчивая сама и вызывающая улыбку у других. Как жаль, что такие моменты были редки. Как жаль, что каждый день от девушки требовалось совершенно другое - говорить то, что не каждый хочет услышать, настаивать на своем, считаться с обстоятельствами, злиться и дерзить, а ее желание быть честной с собой и с окружающими порой путало ее, потому что где правда понять было очень и очень сложно.
И вот вам свежий пример этих противоречий: когда Дандер задал ей вопрос, в самое первое мгновение Руби коротко бросила:
- Нет, не все равно, - и если бы девушка остановилась на этом, это полностью бы отразило то, что у нее было на сердце - добром и заботливом, ко всему прочему. Но когда в ход пошли ее принципы, когда она вспомнила о том, что не стоит давать Гвину никаких поблажек, когда поняла, что слишком мила с человеком, который был виноват во многих ее горестях, она нахмурилась и надменно добавила:
- Думаешь, меня бы сильно обрадовало мертвое тело на полу? - как же это прозвучало наигранно! И Дандер наверняка понял, что это - напускное, что Миффлин храбрится, стараясь сохранить образ неприступной мадам, которой нет дела до тех, кто, кроме спасения жизней, что, несомненно, плюс, занимается еще и клеветой, что, несомненно, такой же большой минус, потому что приводит к страшным событиям и новым бедам. Она так яро старается доказать, что ей все-равно, так хмурит брови, что сразу понятно, что она как раз наоборот - очень взволнованна.
Одно только вряд ли было ведомо Гвину - что Руби опечалилась, когда он убрал руки с ее плеч и отошел от нее. И если его действия были вполне ожидаемы, то своим чувствам Миффлин подивилась: да что с ней твориться такое, разве не этого она добивалась - что бы аврор не трогал ее? Она списала все на испуг и то, что каких-то десять минут назад была близка к смерти, а теперь ей просто хочется, что бы рядом был кто-то, кто разрешил бы ей побыть слабой, взяв всю ответственность на себя, а Дандер как раз походил на человека, который может это сделать.
Она сама не могла разобраться, чего хочет. "Это все пустое," - уговаривала она себя. "Просто ты испугалась, очень сильно. Просто это дементоры. Просто тебя трясет, потому что, черт, а кого бы не трясло после таких событий? Просто ты глупая и слабая девочка, которая на несколько минут решила стать чем-то большим и в очередной раз доказать то ли себе, то ли кому-то еще, что ты не лыком шита. Просто так всегда, когда понимаешь, что боятся уже нечего."
Гвин устало опустился на пол, а она на несколько секунд спрятала лицо в ладошки, а потом убрала волосы, упавшие на лоб, и снова строго воззрилась на аврора. Она едва удержала себя от нового непонятного желания - а почему бы ей не подойти к нему? Ведь он так устал, кажется, он настолько зашился на своей работе, настолько рвется вперед на амбразуры, что забывает о себе. Нельзя так, нельзя - ведь так недолго и сломаться... Враг никогда не дремлет, но если измотаться, то ты уже - слабый противник.
Хотя, Руби, ты нашла за кого волноваться, а? Прекрати, прекрати немедленно!
Едва она сказала себе это, Дандер поднялся и, прежде чем уйти, отдал последние свои распоряжения.
- Я подумаю над этим, - пообещала Руби, собираясь снова нарушить"приказы" аврора. Нет, куда же она уйдет? Пока не убедится, что все в порядке? Пока не узнает, удалось ли спасти отца того паренька? Пока она еще может быть полезной?
Гвин направился к двери, а Руби вдруг сделала шаг за ним, еле-еле остановила себя: да что такое происходит? Безумно хотелось, что бы он не уходил. Безумно хотелось, что бы он не оставлял ее одну. Безумно хотелось сказать ему об этом - вот так просто, закричав в след: пожалуйста, мне же страшно, сейчас даже больше, чем когда смертельная опасность нависала над нами!
Какая несусветная глупость!
Когда Гвин ушел, она перевела дыхание, разумно рассудив, что обо всем этом будет думать позже - сейчас же нужно было помочь ее гостям. Она направилась к ним, вывела их обратно в холл, усадила на диванчик. Отыскала даже стакан воды для истеричной мадам. Паренек был угрюм и невесел, и Руби прекрасно понимала почему...
Через минут десять в дверях появился Нотт. Бравый молодец тут же взялся решать все вопросы, вспомнил Руби и назвал ее "той самой возмутительницей спокойствия", потом ушел выяснить, что случилось с отцом паренька - оказалось, что он жив, но здорово повредил ногу, когда решил спрятаться в подвальчике кафе и навернулся в темноте с лестницы. Руби на этом следовало бы, все-таки, послушаться Дандера и отправится домой, но, во-первых, она побоялась, что дома, в одиночестве, она опять столкнется с теми противоречивыми чувствами, что мучили ее, и, во-вторых, ей хотелось быть полезной, а с Ноттом они даже неплохо поладили: в итоге тому пришлось разрешить ей отправиться в Мунго с пострадавшими - она видела, как радовался парнишка своему отцу и ей захотелось побыть с ними как можно дольше. Когда нет своего счастья, Руби была готова радоваться и чужому.