Отправлено: 19.10.11 19:22. Заголовок: [museum story]

Дата: 26 ноября 1979
Локация: Лондон, Музей Науки
Участвующие персонажи: РакЭл и неПринц
Краткий сюжет отыгрываемого: и не говорите, что вы не знали прописных истин -
с умными девушками нужно знакомиться исключительно в музее!

 Отправлено: 20.10.11 03:45. Заголовок: Она его сразу примет..

Она его сразу приметила возле паровоза «Пыхтящий Билли». «Да нет, выброси из головы, это не может быть он», - одернула себя Ракель, хотя так велико было желание подойти к нему, легокнько похлопать его по плечу и, склонив голову чуть набок, поинтересоваться, как у старого знакомого, которого страшно давно не видела, про дела. «Нет, это точно не он», - убеждала себя Ракель, останавливаясь неподалеку и напуская невероятную заинтересованность от прочтения информации на стенде. Буквы скакали маленькими черными точечками перед глазами, а блондинка и не могла заставить себя сосредоточиться на описании технической комплектации самого старого парового локомотива - и даже несколько суетливо теребила пальцами лямку сумки у себя на плече. С одной стороны, ей страшно хотелось, чтобы высокий брюнет перестал задумчиво почесывать бороду, перестал глубокомысленно разглядывать чудо магловской техники и затерялся среди галдящей толпы школьников. На Ракель бы тогда снизошла долгожданная благодать спокойствия, а через некоторое время она выкинула бы прочь из своей головы все свои умозаключения о загадочном пациенте больницы Святого Мунго. С другой же стороны... Бабушке бы точно не понравилось, бабушка бы точно с видимым неудовольствием на лице покачала головой и сказала, что девочкам из приличных семейств негоже набрасываться на людей с воплями «ух ты, как я рада вас видеть в добром здравии, мистер Джимми!». Воспитанные девочки не нарушают умиротворенную и величественную тишину в таких храмах науки, как музей. Да и какой бы приключился конфуз, как бы оказалось скандализировано общество, если мистер Джимми окажется вовсе не мистером Джимми... Это же ж какой позор бы вылился на её голову! Такой позор, что даже только представив его, Фергюсон зажмурилась от страха. Нет, не будет она приставать ко всяким непроверенным лицам пола мужского, а просто тяжко вздохнет о доли женской и неторопливо пройдет к галерее с экспозицией про героическое ислледование магглами космоса, ради которой, собственно и явилась в музей. Анаис целый день вчера, пока они ходили по жутко скучному симпозиуму любителей народной медицины, все уши прожужжала про кабельное телевидение и свое впечатление от вида ракеты вблизи. «Только представь», - восторженно щурилась Сент-Джон и опасно размахивала руками, - «эта самая ракета бороздила космические просторы, бесстрашно летела навстречу дождя из астероидов, а я пришла в музей, заплатила за билет и смогла увидеть её! И даже пощупать, когда смотритель отвернулся!» Понятное дело, что бесхитростная блондинка загорелась от пламенных речей другой блондинки и тоже захотела пощупать ракету. Правда, когда Ракель наконец добралась до экспозиции, то серьезно задумалась, а стоит ли вообще воспроизводить тактильный контакт - мало ли, какая инфекция там тоже бороздит космическое пространство и не захотела ли она прилипнуть к боку этой самой ракеты, чтобы какая-нибудь наивная блондинка в один прекрасный момент её не пробудила своим прикосновением и не стала носителем космической заразы. Надо немедленно связаться с Вирджинией, чтобы она ни в коем случае не жала руку Анаис! Та любит всем при встрече совать свою лапоть! А это опасно, между прочим! А вдруг!
От этой внезапно промелькнувшей мысли Ракель на мгновение застыла, а затем резко дернулась в сторону и заехала своей сумочкой прямехонько по пятой точке гражданину, решившего в столь неподходящий момент откровения истины блондинке поглазеть на очередное чудо рукоблудия маглов.
- Простите великодушно... - Встрепенулась святая простота, осторожно, по привычке, поглаживая ушибленного по плечу. - Я не сильно вас ударила? - Вопрошала она с самым что ни на есть обеспокоенным видом. А перед глазами уже проплыли из однажды прослушанного курса все виды повязок при тазобедренных травмах... Она медленно поднимает голову и смотрит в лицо невинно пострадавшему. И тут же её лицо озаряется улыбкой. Вот ведь, как удачно все сошлось: не было бы радости, да неловкость помогла. - О, так это действительно вы! Долго же вы спали, мистер Джим, мы уж и не чаяли...

 Отправлено: 20.10.11 16:01. Заголовок: Вообще-то, это не но..

Вообще-то, это не нормально - что человек, которого буквально на днях выписали из госпиталя, причем Джимми пришлось долго убеждать своего лечащего врача, что дома ему будет намного лучше (целитель махнул рукой со словами: "Черт, когда ты был в коме, ты создавал куда меньше проблем! Выспался, и понеслась?"), первым делом идет ни куда-нибудь, а в музей. Но у Паркера, едва оклемавшегося после своей продолжительной комы, еще чувствующего слабость и не признающегося в этом врачам, тянуло сюда неспроста - он искал, за что же зацепится в своем шатком состоянии, и цеплялся за то, что помнил отчетливо и точно. В музее было кое-что подходящее.
Его память превратилась в какого-то еврейского ростовщика - она выдавала информацию строго дозировано, причем вводила в ступор не только окружающих, но и самого Паркера. Видимо, такова была цена за едва ли что-либо объясняющие отголоски произошедших с Джимми событий. В первый же день пациент удивил врачей тем, что откуда-то знает про трагедию первого сентября, хотя это произошло уже после того, как молодой человек угодил в кому, и газет он, естественно, еще никаких не успел прочитать. Так откуда же он знает? У Паркера не было ответа.
Джимми стал боятся сам себя - что еще может вылезти из глубин бессознательного? Порой он закрывал глаза и ему чудилось, будто он видит подорванный вагон, кричащих авроров, израненных учеников. От этого бросало в пот, и Паркер каждый раз вздрагивал, объясняя для себя все это разыгравшимся воображением. Но образы были столь четкими, что вскоре таких объяснений стало мало. Даже не смотря на то, что все свое детство Джимми провел подле железных дорог и уж то, как выглядит поезд, мог представить в мельчайших деталях. Но ведь были еще лица учеников, и даже авроры - кое-кто из знакомых, и все так четко, будто фотография, так как же так?
Может быть, желание разобраться в том, откуда Паркер знает о трагедии, привело его сегодня в Музей Науки, к "Пыхтящему Билли"? Пожалуй, это была лишь одна из причин.
Джимми нужно было такое место, где он точно был бы уверен - его жизнь возвратилась на круги своя, все по-прежнему, и что есть вещи, которые не изменяться никогда, даже если память изменит Паркеру.
Сегодня утром, впервые после комы, Джимми видел отца. Это была странная встреча, во-первых, потому, что Джейн успела рассказать брату о том, что говорил в его "отсутствие" отец, и, во-вторых, потому что Родерик впервые расплакался от счастья, что его сын не оправдал его ожиданий. Для Паркера-младшего видеть слезы человека, который всю жизнь жестоко относился к своим детям, было в диковинку, и Джимми до сих пор не отошел от этой странной встречи. То, что плакала мама, то, что прослезилась сестра - это было понятно, но что бы отец... Паркер еще не решил, как к этому относиться, поэтому и пришел сюда, к старинному паровозу, к которому как-то в детстве его привел отец, что бы разобраться в себе. В те времена паровая махина произвела на маленького Джимми неизгладимое впечатление - таковым это впечатление было и сейчас. Кое-что постоянное молодой человек, наконец, сумел поймать.
Джим разглядывал колеса старого паровоза - массивные железные спицы поблескивали в слабоватом освещении музея, паровоз возвышался над головой Паркера, и волшебнику вряд ли нужно было что-то еще, что бы, наконец, почувствовать себя в безопасности. Он спешил жить, боялся упустить что-то еще, но порой ему нужно было сказать себе "Стоп!" и прислушаться вовсе не к окружающему миру, а к своему внутреннему.
Но вот тут, когда Джимми навострил "внутренние уши" (А что? Внутреннее око есть, а ушей - нет? Не порядок!), его задели сумочкой прямо по филейной части. От неожиданности молодой человек сморгнул и едва не отпрыгнул - так это получилось неожиданно.
Пока он оборачивался к нарушительнице его личного пространства, девушка уже успела и извиниться, и нарушить пространство еще раз, но куда более приятней - Джимми погладили по плечу, и бросив взгляд на маленькую ручку, коснувшуюся его, бывший коматозный, наконец, воззрился на лицо блондинки.
Да-да, она была блондинкой, причем гладкие волосы подчеркивали ее светлую кожу и яркие, с длинными ресницами, глаза. Ее личико озарилось, когда она встретилась взглядом с Джимми, а он опешил, потому что было в этой девушке что-то такое, что он - вот дурацкая память! - что он мог помнить раньше, но забыл. Где он ее видел? Когда? С кем? Где-то же видел! Какое-то странное дежавю - этот взгляд! Узкий подбородок, высокий лоб, но глаза, глаза - вот что главное...
- Нет-нет, не страшно, все... Где я мог вас видеть? - он сощурил глаза, сам дотронулся до плеча девушки, предостерегая ее от того, что бы она, едва мелькнув перед ним, не сбежала.
Вот она, очередная загадка памяти. Вот они, происки старого ростовщика.
- Вы меня знаете? - высказал очевидную догадку мужчина. - И о моем... ммм... "приключении" знаете?
И вот снова - вспышки-молнии-фейерверк - перед глазами какие-то отдаленные картины, в ушах - шум и голоса, будто на секунду он - стоит посреди людного места, и его никто не узнает, и даже, скорее всего, и вовсе не видит... Где же ты побывал, Паркер, в своих коматозных кошмарах?
- Ра?... - срывается с его губ, и только спустя мгновение он понимает, что, вообще-то, хотел назвать девушку по имени. Джимми смущается, не зная, почему так вышло - отчего ее имени начинаться именно с этого слога, а не с другого?... Опять вспышки, и это совсем не больно, нет никакой боли - просто еврейские повадки кое-кого снова в действии. Цепочка - лимонного цвета ткань, нашивка с именем, и снова пустота. Откуда? Опять... Так недолго свихнуться!
- Простите, я невежлив, - Джимми отступил на шаг и убрал руку. Забыли - забыли, говорю! - и начали сначала. - Не обращайте внимания. Так, говорите, вам обо мне известно?
Хватит, в конце концов, ее изучать. Она-то не музейный экспонат. Джимми стало стыдно, и он осознал, что еще одна вещь не поменялась - он все так же стесняется красивых девушек.

 Отправлено: 21.11.11 07:05. Заголовок: Жизнь неуловимо быст..

Жизнь неуловимо быстро мчится, что её даже можно сравнить с паровозом, возле которого они сейчас вдвоем с мистером Паркером стояли. Несется так быстро на всех парах, и картинки за окном сменяются слишком стремительно, прежде, чем Ракель успевала запомнить точно. Люди приходили и уходили, не оставляя в большинстве случаев никакого впечатления о себе - и это, безусловно, могло бы печалить девушку, если бы у неё имелось хотя бы чуточку свободного времени, чтобы осмыслить. Дни шли чередом друг за другом, а она и на это давно махнула рукой, полагаясь на чужую память, - на её календаре все еще месяц май. Картинка за окном её квартиры меняла краски, а она даже и вспомнить не могла, когда деревья успели сбросить листья со своих ветвей. Маленькая золотая стрелочка в ажурных наручных часиках неутомимо кружила по циферблату, отбивая в такт временной погони. И смешно, и страшно представить, а ведь, кажется, еще совсем недавно эта же самая стрелка казалась точно приклеенной на особо томительных занятиях, когда-то пять минут казались вечностью, когда-то родители пытались вполне себе безуспешно уложить в кровать, а маленькая белобрысая егоза категорически отказывалась. Когда-то и Рождество казалось великим праздником. Как, впрочем, и любой иной - и каждый ожидался с тихо затаенным восторгом, от каждого имелось свое собственное впечатление, свои ассоциации, свой неповторимый вкус и свой запах. Сейчас праздничные дни воспринимались как дополнительные выходные от работы, когда можно поспать подольше. Только со спокойной ли совестью? Мозг, кажется, настолько заточен трудовыми буднями, что даже во сне неосознанно проделывается сверхурочно все то же самое, от чего так хотелось бы отдохнуть. Когда-то недавно любой из четырех сезонов имел свои особенные эпитеты. Теперь они как-то плавно перетекли в «надо достать теплую мантию», «к этим сапогам надо еще и сумочку», «мне надо купить что-нибудь полегче» и «я возьму отпуск и обязательно махну с подругами на море».
Жизнь неуловимо проносится. Да что на неё ругаться - она же «взрослая», эта жизнь. Проносится ли она мимо - вот дилемма из всех дилемм, на которую у каждой ответ нашелся бы свой. Но пока Ракель свято продолжала верить в Санта-Клауса и то, что единороги питаются радугой, у неё подобных вопросов не возникало. Люди казались случайными попутчиками, но обязательно находилась заветная пара-тройка, лица которых она запросто могла вспомнить, закрывая глаза. Вьюга ли, проливные ли дожди, порывистые ветры или знойно палящее солнце - её взгляд каждое утро натыкается на забытое и так не сорванное 15 мая с календаря, и каждый день она шла с мыслью, что сегодня как раз 15 мая, просто лужи, снег, гололед под ногами, ну и какая разница вообще. Единственное, что её действительно расстраивало - это то, что у неё не имелось ни малейшей возможности отмотать назад и заново прокрутить, заново прожить и заново прочувствовать.
Ведь бывали же такие моменты, когда хотелось беспричинно улыбаться, застенчиво пожимать плечами и... снова улыбаться, потому что чувствует тепло чужой руки на своем плече. До тех пор, пока мистер Паркер не произнес удивительную фразу «где я мог вас видеть». Ракель резко дергает вниз подол своего пиджака, чуть подается телом вперед и сосредоточенно всматривается в лицо мужчины.
- Что вы только что сказали, мистер Паркер? - Быть может, голос её и тих удивительно, но каждое слово - отмерено. Отцежено от тех эмоций, всплеснувшихся лавиной, побежавших по жилам, отдающим нытьем под ложечкой, молоточками по вискам и замедлившейся реакцией на все происходящее вокруг неё. - Я вас знаю, мистер Паркер, а вот вы, по логике вещей, меня помнить не должны. - Сухо констатирует она, продолжая беззастенчиво буравить взглядом лицо перед собой. Точно и ни видела она его каждую смену, когда одергивала подол занавески на окне, и свет падал по косой. Точно перед ней не тот самый, про которого в отделении ходили байки и прибаутки о Спящем Принце, а неизвестное и доселе неизвестное науки существо, требующее немедленного изучения и конспектирования. И чем больше реплик слетало с его губ, тем серьезнее и жестче заострялось лицо Ракель. Чем больше он говорил, тем больше мысли её тонули в тягучем и вязком болоте непонимания, озаряемого вспышками импульсивного «я же говорила, а мне никто не верил!» и снова погружающегося во мрак. С одной стороны, ей страшно хотелось верить в чудесное возвращение белки-летяги в свое гнездо из сфер астральных в сферы материальные. С другой стороны, вопило в ней в противовес противное, требующее научного объяснения и угрожающее тихим помешательством и сдвигом по фазе вокруг своей оси. И, может она и пообщалась с Вирджинией и всей остальной братией всего ничего, но дотошностью уже успела заразиться. И намерена разобраться, а после - записать все и сжечь, чтобы более не мучило.
- Я думаю, мистер Паркер, нам следует с вами серьезно поговорить, - внезапно произнесла она, выпрямившись темно-синей дугой своего плаща и переведя взор свой испытующий на пуговицу на рубашке Паркера. - Но для начала я, пожалуй, представлюсь: меня зовут Ракель, я работала в больнице Святого Мунго и меня терзают смутные сомнения... - Уголок рта нервно дергается, пытаясь изобразить вежливое подобие улыбки, и она отдает себе отчет, что выглядит по крайней мере жутко снобной вонючкой или даже дамочкой тютю, но и отцепиться она просто так не может. Не может, и все тут. - Вы правда были в коме или две экстрансенсорно одаренные пациентки были правы, и вы «где-то»? - Выпалила Ракель на едином дыхании и даже немного покраснела. Может, в акулы пера она и записалась, а щеки все равно предательски выдавали стыд.

 Отправлено: 20.12.11 00:04. Заголовок: Ну вот и здравствуйт..

Ну вот и здравствуйте. Мы ехали, ехали и, наконец, приехали. Джимми в очередной раз оказался на остановке с весьма и весьма загадочным названием "Волшебные Несусветицы". Этакие золотые буквы на призрачной вывеске. И вокруг туман, будто витаешь в Омуте памяти - можно сказать, что где-то так оно и есть. Странное место - пропадаешь в каком-то потустороннем мире, где время перевернуто наоборот: все, что ты видишь сейчас, цепляется за твое прошлое, а вот когда стремишься уехать туда, в воспоминания - поезда то отменяют, то задерживают. И, видимо, в тех воспоминаниях, где-то на задворках, ты потерял свой паспорт, а без него нет пути вперед. Жить наоборот - вот так и получалось у Джимми. Он не просто проспал эти месяцы, он явно что-то там ощущал, чувствовал, и теперь это маленькими подсказками светится на табло с расписанием волшебных поездов. И бегает бедный Паркер по перрону, не понимая, куда же ему, все-таки, нужно, потому что горит лишь половина букв, и периодически гаснут и те, что уже успел прочесть, но не успел хорошенько запомнить. И почему-то он здесь такой один, будто всю станцию специально для него строили. И строили-то как! То тут, то там мелькнет что-то до боли знакомое: вот где-то он уже видел этот фонарь, эту лавочку, и, кажется, даже пожелтевшие листья на ее крашенных досках...
Это хорошо, что у Паркера еще есть силы метаться, что пока он не сдается и не согласен пропасть в этом глухом местечке навечно, но кто знает, что будет потом? Главное - с ума не сойти, потому что магия магией, а когда происходят настолько необычные вещи... Странно это все - у него не было ни одного вразумительного объяснения, что с ним творится, и почему в голове вдруг из ниоткуда возникают слова, звуки, какая-то информация о событиях и людях. Дежа вю становилось его вечным состоянием, и это не просто удивляло - это пугало, и уже не только самого Джима.
И вот эта девушка - очередная неизвестная в его не сходящимся никак уравнении. Где бы найти формулы, что бы все логично рассчитать?
- Я, должно быть, вас напугал, - пошел на попятную Джимми.
Какие-то несусветные мысли, начинающиеся на "А вдруг...", заполоняли его голову и были настолько шокирующими, что Джим не готов был их принять. А вдруг он не просто спал, а видел будущее? А вдруг он не просто спал, а побывал где-то, где решаются судьбы? А вдруг все, что с ним творится, было в тех пророчествах, и теперь информация потихоньку просачивается, будто через какую-то заслонку? И вот еще - Паркер не понимал того, а почему он совсем не умер после приключившегося с ним. Ведь это первое правило - пророчества могут увидеть лишь те, кому они предназначены. А Джим - уж слишком мелкая фигура, что бы хоть одно из этих предсказаний как-то было связано с его скромным существованием. Страшно, непонятно, невообразимо. Поэтому - шаг назад, ибо спешить некуда - поезда-то опять перестали ходить... Даже вон та громада, которая возвышается почти что до потолка музейного помещения - она замерла, пожалуй, на веки. Вот тоже самое с поездами на станции "Волшебные Несусветицы".
- Со мной бывает, что мысли путаются, я еще не совсем оклемался, - виновато заметил Джим. Он ни в коем случае не хотел испугать эту хрупкую девушку, стоящую перед ним, но ее личико с каждым его словом становилось все задумчивее и серьезнее. А Паркер все больше терялся и стеснялся.
- Рад знакомству, - Джимми вежливо склонил голову. - А мне, представляться, как вижу, не нужно. Но можете называть меня просто Джим.
Медсестра в Мунго... вот это уже было интересно. Не зря в памяти ассоциацией к Ракель возникало что-то лимонное - видимо, это был врачебный халат. Тогда, получается, Джимми каким-то образом запомнил тех, кто находился рядом с ним, когда он был в коме? Чувствовал их присутствие? Угадывал, кто это? Запоминал даже тех, кто ему не знаком? Но как, черт побери, как такое вообще возможно? Как?!
- Хотел бы я знать ответ на этот вопрос... - усмехнулся Джимми, но как-то совсем не радостно. - Со мной творится что-то странное, и я никак не могу со всем этим разобраться. И никто, похоже, не может помочь. Был ли я где-то, или же просто попал в небытие - я сам не знаю. Витал в каких-то мирах, о которых не помню. Или же это все глупости...
В этот момент поблизости появились посетители музея - скорее всего, магглы, и хоть Джим говорил тихо, ему показалось, что пара - а это были пожилые мужчина и женщина - испуганно скосила на него взгляд. Да уж, тут услышишь пару фраз из чуши, которую несет Паркер - подумаешь, что какой-то сумасшедший. Как такого вообще в музей пустили?
- Да, я правда думаю, что серьезного разговора не избежать... - заметил Джимми. - Может быть, вы что-то поведаете мне, что поможет разобраться в моих странностях? Кажется, где-то тут было неплохое кафе... или лучше просто выйти на свежий воздух, как вы считаете?
Он виновато улыбнулся. Такое ощущение было, что он приглашает девушку на свидание. Ботаник-ученый, засидевшийся за своими исследованиями, и вот - красивую девушку, и прогуляться. Страшно, знаете ли.