Отправлено: 13.08.11 23:35. Заголовок: с’est le bien qui fait mal

Время: 12 октября 1979 года
Персонажи: Лето фон Беляу, Тарлин де Трой, и всё это благодаря Цирилле де Трой.
Место: территория Хогвартса, лодочная станция.
Описание: мы уже не раз упоминали, что Тарлин безумно любит Цириллу и готова ради неё на многие безумные поступки. Пора показать это в действии, да.

 Отправлено: 15.08.11 00:31. Заголовок: смахивает на пролог ..

смахивает на пролог :D

- Ну-ка повтори, что ты сейчас сказал?
- Учитывая обстоятельства, которые складываются не самым лучшим образом для обоих, нам было бы выгодно прекратить общение. Это истинно логичная мысль, позволяющая учиться в школе спокойно и без тех же самых сплетен.
Цири удивленно хлопнула ресницами, непроизвольно сжала кулаки и приподнялась на цыпочках, чтобы можно было не поднимать головы, дабы смотреть Лето в глаза. Просто ей особо не верилось в логику его слов и мыслей, которые адресовались ее маленькой персоне.
- Ты че, дурак?
Слизеринец пожал плечами.
- Шутишь ведь, да? – Цирилла нервно улыбнулась. – Ха-ха-ха, три раза еще ха-ха. Обхохочешься. А теперь пошли, я не люблю шутки и юмор.
В ее голове слабо укладывалась возможность реальности сказанных слов. Мало того, что она их не понимала, так и не знала правда все или простая шутка. Все знали, что Лето шутить не умел. Его чувство юмора или больно кололо человека или же просто унижало. В этом они с Цири были похожи, но если шутки девочки устанавливались на жестокость и обиде, то Лето же все делал спонтанно, без плохого умысла.
Лето покачал головой. Цири кинула на слизеринца полный взгляд недоверия.
- Все вполне серьезно. Просто найди себе человека, который будет ценить человеческие отношения и дружбу.
Без дополнения к сказанному Беляу учтиво преклонил голову, неуверенно улыбнулся и моментально отправился прочь от Цириллы. Девочка открыла рот, попыталась возразить, но не смогла. У нее как ком в горле встал, даже писка не получалось издать. Сжав кулаки, она ударила по каменной стене, добавила той ударом с ноги и скривила губы.

Первый день и похожий на понедельник после бурных гулянок.
Цири потянулась, хрустнула костяшками и вновь уткнулась носом в книгу, предпочитая портить ее красивыми и кривыми картинками стиля «наскальные рисунки». На всех страницах рисовались не мамонты, антилопы и людишки с копьями. На каждой из страниц всегда находилось два человека. Первая картинка двигалась в удивительной последовательности. Первый человечек, обозначенный девочкой при помощи косичек, отправлял в другого человечка заклинание и тот падал, изображая смерть при помощи крестиков вместо двух точек, отдаленно напоминающих глаза. Вторая картинка обыгрывала момент повешения, где опять же девочка устраивала для человека позорный акт мщения. Третья картинка ссылалась на самую жестокость: по велению девочки маленькие собачки накидывались на другого человечка и делали свое дело при команде «фас».
- Занимаешься творчеством?
- Отвали, - огрызнулась Цири.
Непонятный человек поспешил покинуть общество Цири, наградив ее прежде хмурым взглядом. Девочка продолжила рисовать человечков, на этот раз подписывая имена. Оказалось так, что девочка с косичками бегала с именем «Цири» над головой, а вот страдальца нарекли «Лето».


Неделю овнед, нервы в принципе тоже.
- Де Трой! Смотри какие бабочки получились! – девушка с черными волосами тряхнула головой, указывая Цирилле на красивую стайку бабочек, круживших по повелению палочки.
Слизеринка скривила губы, вытащила волшебную палочку, как обычно, из голени сапога и одним заклинанием изменила бабочек. Теперь же несчастные насекомые играли роль небольших кучек пепла, который так красиво образовались на полу.
Девушка, хваставшаяся своими достижениями, вскочила на ноги.
- Ты совсем сдурела?! Меня Лето научил этому заклинанию и заверил, что надо практиковаться. А с такими козами ничего не сделаешь!
Цири нахмурилась, легонько тряхнула палочкой. Девушка, которая была возмущена до предела, взвизгнула, выронила свою палочку, принимаясь хвататься пальцами за внезапно быстро растущие зубы.
Несколько свидетелей повскакивали со своих мест, наваливаясь на Цириллу с возмущениями.
В свою очередь девочка пожала плечами, убрала палочку и повернулась на каблуках.
- Будешь еще что-то вякать с употреблением имени дебила, я тебе твои зубы выбью, а потом и руки поломаю, - не поворачиваясь, громко оповестила Цири.
Грубо толкнув какого-то смазливого паренька, девочка осклабилась:
- Убрался с дороги, иначе и тебе перепадет.



Пнув ногой дверь, Цири устранила препятствие и зашагала бодрым шагом по коридору. Она усердно смотрела себе под ноги, изучая заляпанные мыски сапог. Это занятие явилось для нее не просто «интересным», а совершенно логичным и самым идеальным из всех возможных.
Убирая руки в карманы, де Трой громко хлопнула носом. Томный вздох заставил ее ускорить шаг, повернуть направо, пролететь между толпой учеников, при этом отделавшись легкими толчками в спину и недовольным бормотанием. Девочка могла ответить, встать на защиту своего большого и добротного Я, но вместо этого прикусила губы, сжала кулаки в карманах куртки.
Изредка ей доводилось поднимать взгляд. Картины, которые отслеживали передвижение Цириллы, вечно шептались между собой. Это заставляло ее опускать голову, а при едком замечании или вызывающем вопросе нервно крутить головой. Злость она крепко держала в себе.
Краем уха, пролетая мимо картины с несколькими судьями Визенгамота, прославившимися какой-то глупостью, Цири услышала то, что заставило ее остановиться. Граждане судьи шептались между собой, придерживая в руках старые пергаменты. И шептались о том, что маленькая Цири была брошена каким-то ослом, в последствии чего ее гнев и злость сожрали душу, которую и вовсе после пришлось продать Темному Лорду. Довольно интересная сказка могла бы заинтересовать малышку, ан нет. Огрызнувшись весьма неприличным ругательством на судей, Цирилла хотела взяться за палочку, но остановилась.
Она полетела дальше, совершила еще несколько поворотов по коридорам. Ей довелось десятки раз встретиться с учениками школы, задеть их чем-то, грубо отозваться и помчаться дальше.
А все велось к тому, что де Трой торопилась в библиотеку. Здесь девочка бывала раз в год и то по причине таких моментов: когда надо было кого-то найти и изложить суть проблемы. Цири промчалась между стеллажами, внимательно заглядывая в каждую секцию в поисках одной светлой и очень умной головы.
Кудряшки бросились на глаза. Цири остановилась, скользнув по полу подошвами.
- Тарлин! – она окликнула сестру.
И не минуты не мешкаясь изменилась в лице. Глаза девочки наполнили слезы, нос у нее разбух моментом, губы задрожали, но рыдания все равно удавалось сдерживать.
Цири подлетела к сестре, накинулась той на шею и обняла, тыкаясь носом в плечо.
- Я никогда не плачу. Никогда-никогда! – Цири хлюпнула носом, предпочитая платку мантию Тарлин.
Все ничего, но после сказанного дрожащим голосом, девочка впала в рыдания, которые продлились около минуты. Далее слизеринка собралась с мыслями, обняла сестру еще сильнее и заговорила сбивчиво, тихо, стараясь скорее перейти на шепот.
Цири вообще не плачет. Она боится плакать.
- Никто не це-ценит дру-ужбы, когда-когда… когда другом вы-выступаю я, - слизеринка закрыла глаза. – Я не-не хочу так… Ле-е-е-е-е-ето-о-о-о-о!
Скромно так обложив всю ситуацию, Цири зарыдала во весь голос. Ей сделалось противно от самой себя, ведь еще в детстве, будучи маленьким и глупым ребенком она поставила перед собой стереотип: «никогда не плакать, чтобы не случилось в жизни. Слезы делают людей слабыми».

 Отправлено: 17.08.11 20:19. Заголовок: Прошло почти два мес..

Прошло почти два месяца с первого сентября и крушения поезда, а Тарлин всё никак не могла успокоиться. Перед глазами то и дело стояли картины покореженного Хогвартс-экспресса. Так начинать свой учебный год девушка уж точно не планировала, бабушка писала, что лучший способ отвлечься от тяжёлых мыслей – влюбиться или начать усиленно учиться. Первый вариант пугал студентку де Трой, которая с особой опаской поглядывала во время трапезы на стол Слизерина, за которым, помимо её сестры, сидел капитан их сборной. Не подумайте, что он сильно нравился Тарлин, просто она категорически не желала позволить себе завязать, кгхм, дружбу со слизеринцем. Хотя дружбу-то она может и завязала бы, но Цири столько «хорошего» про Логана рассказывала, что тут даже дружба могла стать опасной.
Таким образом, де Трой решила удариться в учебу. К сожалению, учебник Трансфигурации гриффиндорка вызубрила ещё летом, но это единственный вызубренный ею учебник (О, не дай Мерлин вам представить, как теперь де Трой ждала практических занятий с любимым профессором). А вот с УЗМС проблем было, скажем прямо, чуть больше. Нет, конечно, по-хорошему, село бы сесть за Зелья, но старосту откровенно угнетали все эти ингридиенты. Запомнить как приготовить свыше десятка зелий – нереально для белокурой дивчины, наверное, именно поэтому она отвратительно готовит, в отличие от большинства девушек из девичьего клуба. Тыквенный пирог, казалось бы, легчайшее блюдо, она ни разу нормально не сделала. Интересно, а если в качестве экзамена по ядом по Зельям принести свою стряпню – Слагхорн оценит?
Тарлин сетовала, что бабушка не научила её готовить в детстве, но та отделывалась категорическим «С ума сошла? А домовые эльфы у нас в качестве украшений пребывают?». Возможно, вторая бабушка научила бы Лини готовить, но как-то староста всё не спрашивала её.
Так вот, вернёмся к нашим проблемам с учебой. Де Трой пришла в библиотеку как раз после всех занятий, перед ужином, дабы взять себе учебник по УЗМС. О, ну вот «Магические существа: где их искать» Скамандера крайне подходит, да. Мадам Пинс благосклонно улыбнулась вовремя возращающей все книги на место девочке, а де Трой пошла вдоль стеллажей, отыскивая где можно присесть. Устроившись у окна, девушка открыла учебник прямо на гиппогрифах. «Слава Мерлину, мы не проходим их в школе, они же безумно опасны! Поцелует тебя такой своим клювом – и всё, Рита Скитер напишет ваш некролог, если сочтёт вас достойными» - промелькнуло в голове Тарлин. Углубившись в чтение, блондинка не заметила, как кто-то над ухом прокричал «Тарлин!», а потом в мантию ей уткнулось плачущее существо. Волна возмущения захлестнула Линни: неужели кто-то всё-таки довёл скромную милую Эллис Викстен до истерики? Ну она сейчас пойдёт и разберётся!
Однако, опустив глаза, де Трой вдруг подумала, что на обед ей что-то явно подмешали в тыквенный сок. Наверняка это происки практикантки Сибиллы с её хересом и шарами. Больше ничего не может вызвать такие глюки: плачущая сестра.
Цирилла в последний раз, на памяти Тарлин, плакала лет пять назад, когда узнала, что первокурсникам нельзя иметь свою собственную метлу. О, сколько проклятий обрушилось на голову Министерства и Дамблдора, сложно сосчитать. И как они живы остались после этого, тоже странно. Родителям тогда дорого обошлась истерика девочки: им пришлось купить ей самую новую метлу, которую та не хотела оставлять не то что дома, она прикасаться к ней запрещала, пообещав своей «малышке» что через полгода она приедет и они снова будут вместе.
И вот теперь Цири снова плачет. Тарлин опешила, быстро перебирая в голове людей, способных обидеть слизеринку. Вроде в школе не так много самоубийц. «Лееееетоооооо» - прорыдала девочка в плечо старосте. Да, мантию придётся менять.
Тарлин аккуратно погладила Цири по спине, потом быстро встала, освободив девочке место. Ну не рыдать же ей стоя, ей-Мерлин! Достав из кармана юбки носовой платок, Тарли протянула его Цирилле:
- Держи. Цири, что случилось? Неужели тебя кто-то обидел?
Сорвалось с языка Тарлин. Она пока ещё мало верила в происходящее. Плачущая Цирилла – это покруче пришествия Мерлина. И всё-таки староста была обеспокоена: имя «Лето» прозвучало не случайно, и если этот тип обидел Цири как-либо – он никогда не расплатится. Уж Тарлин позаботится, чтобы его некролог напечатала Скитер в Ежедневном Пророке.
- Держи ещё платок.
Достав второй платок из кармана уже мантии, в голову де Трой пришла мысль о варенье. Том самом, которое, по словам бабушки, повышает настроение и спасает от плохих мыслей. Может, и его стоит предложить Цири, а?

 Отправлено: 19.08.11 23:51. Заголовок: так умеют писать тол..

так умеют писать только чехлы.

Плакать дозволено только в младенчестве. Плакать, когда ты начинаешь познавать мир, уже не стоит. Нет плюсов, нет реакции, так же, как и нет осмысленного определения тому, из-за чего проливаются слезы. Если раньше Цири падала с деревьев и метел, если она царапала коленку, если ее обижали или не давали желаемого, - она скрипела зубами от злости, но никогда не позволяла себе обронить ни одной слезинки. Это было не тем уровнем для девочки, совершенно не достойным ее характера.
Но ни разу в жизни ей не приходилось плакать из-за кого-то. Это новое чувство, ощущение, новое испытание - называть можно как угодно. Для Цириллы такое ощущение было в новинку, а слезы казались чужими. Где-то в глубине души она твердила себе, что плакать глупо, нет никакого толку, слезами делу не поможешь. Но поток слез прорвал ее притворство, с которым та расхаживала долгое время. Да и слезы увидел не кто-то, а именно сестра.
Цири вновь хлюпнула носом, утирая сопливый нос о мантию сестры. Тарлин вовремя поднялась, протянула сестре платок, но все равно не успела спасти свою мантию.
"Лучше бы это было ее любимое платье", подумала Цири. Ей очень хотелось, чтобы кому-то сейчас было обидно так же, как и ей самой. Тарлин просто под руку попалась. Цири никогда не хотела зла сестре. Максимум - во время игр в квиддич, тогда Цири забывала о том, что у нее есть сестра и легкостью могла обложить Тарлин не самой приятной субстанцией.
Девочка взяла протянутый платок, громко высморкалась и размазала все по лицу. Поток слез остановить сложно, поэтому Цири всхлипнула носом в очередной раз, только громче и с барским желанием.
- Я не должна плакать! - Цири огрызнулась, вложила в голос ненависть и возмущение.
её захватывала разносторонняя ярость, хотелось обвинять во всем окружающих, делать им так же больно, как сделали ей. Но виновник был всего один и Цири его боялась. Она боялась тго человека, который смог так с ней поступить, а ведь он знал, какими теплыми дружескими чувствами были наполнены отношения.
- Лето во всем виноват, - проглатывая слезы, дрожащим голосом произнесла цири.
Платком она вновь отерла лицо, смахнула слезы, вытерла мокрые и раскрасневшиеся щеки.
"За это надо было убить его. Убить и не бояться последствий. Я девочка. С девочками никто так не обращается".
Мысли перебивали друг друга, а стоило вспомнить последнюю беззаботную встречу с Лето еще при нормальных отношениях, как глаза её становились красными и, казалось бы слезы она все выплакала, не смотря ни на что, Цири начинала плакать вновь.
- Никто со мной так не обходился, - панически начала де Трой. - Меня никто не бросал, потому что не было друзей! Они боятся меня, презирают, молча ненавидят. Все! А я... я... Я взяла и доверилась человеку! А меня...
Она не договорила. Голос надломился, словно тонкий прутик. Цири подняла руки к лицу, закрыла ладонями глаза и заплакала. Тихо, подрагивая и постоянно хлюпая носом.
"Девочки могут плакать. Это девочки, им можно. Им можно. А я не могу, нельзя, это неправильно. Тем более лить слезы из-за идиота", Цири подняла голову и утерла нос рукой. Пальцы пришлось отереть о мантию, так как все платки были использованными и не пригодными.
И она никак не могла определиться. То ли ей опять зарыдать, то ли впасть в ярость и сорваться на кого-нибудь. Однако, что первое, что второе делу не поможет и просто истратит нервные клетки покуда зря.
Вроде бы в жизни все бывает первый раз и это нормально. Только Цири не чувствовала себя нормально. Она выглядела как распухший мутант. Вся красная, заплаканная, с красными глазами, разбухшим носом, диким румянцем на глазах, лицо все мокрое и изгвазданное. На голове творилось что-то с чем-то, потому что вечно откидывать волосы назад, прежде путаясь в них рукой – это довольно фейлово. Ей бы метлу, мантию старую и зубы выбить – вылитая ведьма. Ах да, и еще бородавку на нос.
- Тарлин, Тарлин, Тарлин, – забормотала де Трой, даже не удосужившись поднять головы.
Девочка куда с большим интересом уделяла внимание ногам Тарлин. Она изучала ее обувь, раскачивалась на стуле, всхлипывала и притворялась, что плакать больше не будет.
Даже не смотря на актерскую игру, талант к которой для Цириллы открыт, бывают в жизни у каждого такие моменты, когда ничего небе не помогает. Таланты не позволяют притворяться, жизнь ставить подлянки, устраивает пвп и при этом все считается категорично нормальным.
Когда Цири дернула головой и посмотрела сестре в глаза, ее опять вынудили рыдать. Губы девочки скривились, она пыталась прикусить нижнюю губу, чтобы хоть как-нибудь заставить себя помалкивать. Она почувствовала боль в области грудной клетки, ощутила не самое приятное першение в горле. Откашлявшись, Цири притянула к себе колени и обняла их руками.
- Тарлин, помоги мне, - уткнувшись носом в колени, выдала Цири. – Помоги мне. Ты общаешься с Лето не хуже меня.
«Хотя хуже раз в десять. Ты не знаешь о том, что он никогда не ест на завтрак. А еще не знаешь, что он умеет писать и правой и левой рукой. И не знаешь о том, что Лето плохо видит. Хотя это все так заметно», Цири покачала головой. Но если есть маленький такой сомнительный шанс помощи, то это все относится исключительно к сестре.
- Найди его и поговори! – Цири выдала свое требование и сжала кулаки. – Он постоянно в это время дня на лодочной станции. А раньше он меня-я-я-я-я с собой бра-а-а-ал и учи-и-ил заклинания-я-я-ям!
Цири задрала голову, полностью доверяясь эмоциям. А те хлестали через край.
- Ты же мне сестра, - она всхлипнула, - ты должн-на помогать. Помоги!

 Отправлено: 27.08.11 23:53. Заголовок: Сколько помнила Тарл..

Сколько помнила Тарлин, они с Цири всегда были разными. В детстве Тарлин играла в куклы – Цирилла отрывала им головы и препарировала, заявляя, что из неё выйдет отличный целитель Мунго. Тарлин любила платья – Цири ненавидела корсеты и заявляла, что однажды создаст новую моду, где не будет места этим жутким кринолинам. Тарлин витала в облаках любви – Цири молодых людей била толстыми томами Истории Магии Батильды Бэгшот, заявляя, что только такого они и заслуживают. Тарлин занималась танцами – Цири приходила в ужас от этих «жутких движений, достойных соплохвостов», садясь на метлу и взмывая в небо. Тарлин на все праздники делала всем подарки – Цири подарки принимала, заявляя, что пока она сама не зарабатывает, подарки – это трата родительских денег на чужих людей. Тарлин обожала сладкое и вечно из-за этого сидела на диетах – Цири предпочитала шматок хорошо прожаренного мяса и даже не думала о том, чтобы не есть после трёх часов дня. У Тарлин было множество друзей и знакомых – у Цири был Лето.
Кажется, именно «был», потому что Цири сейчас отчаянно выла, что теперь Лето перестал с ней дружить. Если честно, в голову старосте Гриффиндора закрадывались совсем нехорошие мысли о причинах его поступка: у Цири было достаточно врагов, которые могли наускать фон Беляу против пятикурсницы. «Неужели он поддался на уговоры каких-нибудь… Нет, летом он был крайне мил, и так тепло отзывался о Цирилле». Тот факт, что о ней самой тоже Лето отзывался крайне тепло, Линн предпочитала забывать. Менее всего ей хотелось думать, что она могла бы встречаться с лучшим другом сестры, тем самым отграничив ей общение. К тому же мысли все витают вокруг другого слизеринца.
Тарлин вздрогнула, вспомнив о Логане. У них завтра травология совместная со Слизерином, и меньше всего де Трой хотелось предстать перед своим принцем в образе колхозницы, когда руки по локоть в драконьих фекалиях, волосы растрепались… Остаётся надеяться, что профессор Спраут будет просить их пересаживать ромашки, а не копаться в паучьем гное. Не для этого де Трой худела последние две недели, убеждая всех вокруг, что просто заранее начинает готовиться к выпускному, боится не влезть в выпускное платье. Впрочем, если она будет продолжать также худеть, то выпускным платьем ей станет гроб и сыра земля. Ну уже даже подруги по девичьему клубу как-то особо настойчиво предлагают ей тыквенные пироги, мол, диеты это здорово, но тебя, дорогая, скоро за собственной волшебной палочкой видно не будет. Ты её даже поднять не сможешь.
- Цири... Только не плачь, пожалуйста...
Тарлин всё ещё пребывала в шоке и приготовилась наколдовать из ближайшей стопки книг стопку носовых платков (вот и "Трансфигурация сегодня" помогла!). Плачущая сестра - это похлеще солнечного затмения. И что в таких ситуациях делать Линн не выучила за все свои семнадцать лет жизни, так что оставалось лишь думать план мести за сестру. Нет, вы не ошиблись, не надо перечитывать строчку по пять раз. Мы уже как-то упоминали, что Тарлин за Цири может и убить ненароком. Или попросить кого-нибудь из ребят помочь... Однако, в случае с Лето, для начала можно поговорить.
- Жди здесь. Я быстро.
С этим словами де Трой старшая зачем-то вручила младшей книгу и пулей выбежала из библиотеки. Зачем вручила книгу - это и впрямь вопрос, но не могла же она оставить сестричку скучать? Хоть самолетики поделает и потренируется их запускать в воздух с помощью заклинаний. Ну, пока мадам Пинс не заметит.
Тарлин быстро сбегала по лестницам, иногда перепрыгивая через две ступеньки. Она знала точно, что если не найдёт Лето на лодочной станции - то вообще его не найдёт. Нет, конечно всегда можно поискать его в подземельях, но Линни туда не сунется ни за какие коврижки.
Уже подходя к лодочной станции, Тарлин задумалась, что вообще скажет фон Беляу. Как-то глупо подходить к парню и начинать разговор с "Слушай, моя сестра сидит рыдает, ты чо, соплехвост, сделал ей, слизняк уродливый?!". Как-то некрасиво это. Поправив косу на плече и пригладив волосы, де Трой несмело заглянула в небольшой домик - собственно, это и была лодочная станция. Интересно, что здесь делает Лето так часто? Скучнее места Тарлин точно не видела. Хотя... Наверное, именно из-за скуки здесь редко навещают тебя другие студенты...
Тьфу, всё, не будем вдаваться в подробности счастья одиночества, Тарлин негромко кашлянула, как бы извиняясь за своё вторжение в личное пространство и думы фон Беляу.
- Привет. Лето, слушай, у меня к тебе есть разговор.
Линн решила не тянуть кота за хвост, ибо опасное это дело. К тому же кто знает что сделает Цирилла за это время в библиотеке. И вообще староста не уверена, что к её возвращению само здание Хогвартса будет целым и невредимым.
Скрестив руки на груди, гриффиндорка внимательно посмотрела на юношу, пытаясь подобрать пока что слова помягче. Вполне возможно, что Цири просто не так поняла Лето? Ведь вот он, стоит, пока что даже не прогнал саму де Трой.
- Знаешь, в библиотеке сейчас можно наблюдать редкое зрелище - плач Цириллы. Если честно, я не помню чтобы она когда-либо так жалостливо плакала. И мне сквозь всхлипы удалось распознать причину её истерики.
Де Трой набрала побольше воздуха в лёгкие, после чего наконец выдала:
- Почему ты прекратил общение с Цири? Она действительно считает тебя своим другом. Единственным другом.
Уточнила девушка. И про факт, что у Цири никогда до фон Беляу особо друзей не было, гриффиндорка не стала говорить - он это и так знает. И если есть хоть малейший шанс того, что Лето забудет про свои обиды (неважно какие они), снова начнёт общаться с Цири - Тарлин приложит все усилия, чтобы так оно и случилось.

 Отправлено: 29.08.11 00:26. Заголовок: ФЕЙСПАЛМ! Лето предп..

ФЕЙСПАЛМ!
Лето предпочитал все свободное время проводить именно на лодочной станции. Здесь почти не было народу, всегда была возможность посидеть в одиночестве и подумать о чем-то. К примеру, о демографии в стране, о том, что лучше всего есть на завтрак, об учебе или, скажем, о том, что предпочитает есть богомол.
Это все очень важно, главное просто не думать о том, что по возвращению в школу при столкновении с одной особой зеленого факультета, тебя убьют. Это важный факт, который мог прервать прекрасную и почти безмятежную жизнь Беляу, наполненную подлыми событиями. Лето так поступал редко. А что поделать, если в свое время ему объяснили каким образом можно наладить отношения с девушкой, которая ему безмерно нравится и которая моментально покорила его сердце. Но вот беда, девушка на него совсем не смотрит и предпочитает совершенно другого человека. Локстон явно с Лето в соперниках рядом не стоял и второй хорошо это осознавал. Беляу был спокойным, любителем небольших компаний, отдавал время книгам и чувства свои выражать не умел. Он так же не занимался спортом, просиживал пятую точку в библиотеке. А Локстон это, как говорится в народе, почти Атлант. И везде успевал и учился восхитительно и квиддичем занимался.
Нормальные вещи ведь. В жизни всегда есть те, кому везет. Есть те, кто идет с удачей под руку, а кто ту просто не в состоянии даже увидеть. Лето относился ко второму типу людей, но при этом имел особенность не горевать по такому поводу. Если одним все доступно с ранних лет, то другие просто не опускают руки и идут через сложности.
Одну из сложностей Беляу решил преодолеть. При этом подставив ребенка, который был младше него самого. Как минимум – это грязно и подло, но что не сделаешь ради любви. Особенно безответной и такой странной. Если бы еще Тарлин ответила одним простым и резким «нет», но ведь девушка свернула весь разговор, заверив, что Цири является маленькой проблемой. Вставшей на пути. Поэтому Лето и отказался от общения с младшей де Трой в пользу старшей.
С последнего разговора он не видел Цириллу долгое время, ему удавалось обходить ее стороной и даже вовсе не замечать. Каждый завтрак он садился на край стола, потому что знал, что де Трой любит сидеть где-то посередине. Он никогда не выходил в гостиную комнату, ему докладывали о передвижениях Цири. И это все помогало выживать. Спокойно, слаженно, вполне умиротворенно и легко.
За все свободное время без идиотских, да-да, самых идиотских разговоров о тумаках, недомерков с других факультетов и жутких тренировок, Беляу испытывал что-то вроде наслаждения. Он полностью мог уделить время учебе, самому себе, общению с другими людьми. Наверное, именно этого и не хватало больше всего. С другой стороны вечного трепа де Трой не хватало катастрофически. Эдакое странное пустое место, недоговоренность какая-то постоянно надоедала Лето. Но он терпел, вел себя сдержанно и ждал, пока Цири пойдет жаловаться. А она пойдет, потому что он ее слишком хорошо знает.
И после истерики к нему придет Тарлин. Сама, пусть с пинков, но она придет первая, дабы начать разговор. И не это ли самое прекрасное в планах, которые приходится воссоздавать по крупинкам, выжидая лучшие моменты для действий.
День за днем он ждал, пока явится Тарлин. Не мог же сообразительный Беляу, воспитанный Лео фон Беляу, оказаться в проигрышном варианте. Он просто не может ошибаться. Волнение всегда удавалось скрывать, занимая свою голову учебой, различными мыслями о чем-то постороннем, не менее интересном.
Каждый день проводя более трех часов свободного времени на лодочной станции, Лето читал книги. Он зачитывал до дыр историю магии, повторял руны, перелистывал учебники по маггловедению, с интересом тренировался в заклинаниях и совершенствовал свои навыки. Это помогало отвлечься, заодно при нем всегда была сосредоточенность, которая оттачивала его ум и умение управляться с магией.
Даже сегодня, восседая на каменном полу в позе лотоса, он листал книгу по защите от темных искусств. Палочка подпрыгивала у него в руке, губы беззвучно повторяли заклинания. Под боком лежала открытая книга по невербальной магии. Мерлин, кто бы знал, как Лето любит невербальную магии, в особенности практикантку. Хотя невербальная магия ему нафиг не нужна была, а вот похвала и внимание от Корд – достойный приз за все мучения с учебой.
Легонько дернув палочкой, Лето попытался воссоздать заклинание. С треском провалившись, удалось воссоздать совершенно бестолковый свет, который тут же погас.
Беляу тряхнул головой, упрямо сжал губы и повторил упражнение. На этот раз свет сделался ярче, но результат слизеринцу не нравился. И так раз за разом, провал за провалом.
Будучи готовым для повтора заклинания, Лето поднял палочку, выдохнул и прислушался. Глухие шаги заставили его отвлечься от учебы, лениво повернуть голову и моментально подняться на ноги. Он отряхнулся, убрал палочку в карман, отодвинул ногой книгу по невербальной магии, накидывая ее на книгу по защите от темных искусств. Хотя Тарлин, наверное, оценила бы его тягу к знаниям. Логан-то скорее всего так время не проводит. Хотя кто знает, Беляу за ним не следит. Но непроизвольно сравнивать себя с соперником – это дело чести и первый признак истинных чувств.
Тарлин как всегда была восхитительно красивой. А главное резкой и быстро перескакивающей от приветствия к делу.
Лето развел руки в стороны и обошелся приветствием в виде кивка головой. Де Трой объяснилась очень быстро, а Беляу про себя подметил свою догадливость. Она все-таки пошла к сестре, все-таки зарыдала. И сколько раз эта девочка повторяла «плакать из-за кого-то? Чушь!». Вот и результат, достойный ехидной ухмылки на лице слизеринца.
Переходя от дум к разговорам, Лето прежде кашлянул.
- Мне стоит посмотреть на нее, ведь когда я еще такое увижу? – с восхищением начал Беляу. – Редкость, неужто. Ты давно не видела сестру рыдающей? Это, верно, очень животрепещуще.
Издевательство – совершенно не то, с чего стоило начинать. Но отец учил Лето бить в лоб, дабы собеседник одурел от наглости. Пока ты играешь роль причины, которая может успокоить Цири, стоит пользоваться моментом.
Убирая руки за спину, Лето качнулся из стороны в сторону и тряхнул головой.
- А ты не понимаешь почему? Тарлин, твоя безупречная репутация мне всегда нравилась. В тебе нет ничего, что можно назвать «отрицательным». Всегда идеальная, добрая, не способная причинить никому боль или страдания. Словно в сказке, как принцессы, - Беляу улыбнулся. – Ты же, наверное, считала себя принцессой.
И Лето не сомневался. Тарлин была не принцессой. Она уже стала королевой. По-крайней мере, для одного слизеринца точно.
- В том, что коза сейчас плачет, виноват я и только я. - Лето всегда называл Цири этим добрым словом, за что получал прозвище «бревно!». Эдакая дружеская особенность.
- Ты хорошо помнишь то, что было летом? Мне всегда говорят, что я и Цири, Цири и Лето. Иногда дружба кажется другим чем-то иным, чем-то большим, что становится преградой для общения с другими людьми. Ты сказала мне, что Цири то и Цири это… теперь Цири нет.
«И кто бы знал, как это печально. Но на что не пойдешь ради любви», как говорилось какими-то великими людьми. Лето выдохнул, опустил взгляд и посмотрел на поверхность воды.
- Я же не могу сказать ей, что прекратил общаться с ней из-за тебя. Она это не поймет. Для начала покалечит меня, сделает инвалидом. Потом все пойдет рикошетом на тебя. А я не могу допустить такого, ты мне слишком дорога, милая моя Тарлин.
Только вот сейчас бы его не покалечили. Тарлин выглядела готовой убить Лето. А ее тон общения и воинственный взгляд будоражил нервы.
- Поэтому мне пришлось… попрощаться с козой. Теперь не будет «Цири и Лето», «Лето и Цири». Теперь есть «Лето» и одна, совершенно другая, одинокая «Цири». Это будет некрасиво по отношению к тебе, но одинокая она из-за тебя, - Беляу склонил голову на бок.
Особенность рода фон Беляу – это наглость. Свои чувства всегда считались дороже. Все, что касается собственного «я» всегда дороже и важнее остального. Лето немного забылся, но ему очень уж хотелось, что бы Тарлин была его девушкой.
- Ради тебя я оставил с ней общение. И теперь, раз уж нет никакого «Цири и Лето», может быть ты пересмотришь отношение ко мне? Для тебя я могу сделать многое, Тарлин. Мне не сложной пойти против кого-то, свернуть горы, достать луну с неба. Мне очень хочется видеть, как ты будешь улыбаться ради меня.
Лето радостно улыбнулся. Только Тарлин почему-то не улыбалась.

 Отправлено: 01.09.11 23:45. Заголовок: Дерзость Лето, мягко..

Дерзость Лето, мягко говоря, покоробила Тарлин. Если честно, она не ожидала, что слизеринец кинется тут же в библиотеку успокаивать девочку (во-первых, он слизеринец, а во-вторых, он не самоубийца, чтобы лететь прямо в лапы к Цири), однако де Трой рассчитывала как минимум на что-то неуловимое в глазах... Нет, не знаете ведь, в книгах пишут: "он промолчал, но взволнованный взгляд его очей выдал боль и переживание за хрупкую фигурку, что сейчас безмолвно стоит у окна и пустыми глазами смотрит в даль". Ну, во всяком случае так писали в романах, которые Тарлин подсовывала бабушка. Да и сама Линн считала себя девушкой крайне чуткой, так она смогла бы там увидеть переживания, боль Лето... Ну вы поняли, да.
Но Тарлин ничего такого не видела, и это поражало её более всего. Несколько месяцев назад она откровенно завидовала этому человеку, что тот сумел найти "ключ" к общению с Цириллой. Ибо Тарлин искала разные пути, пока не поняла, что они с сестрой слишком разные, и старосте гриффиндора остаётся лишь любить свою маленькую слизеринку. Просто так, за то, что она её сестра, а не потому что им нравится одинаковый фасон мантий, которые шьет их мама у себя в ателье.
А Лето удалось даже найти общие интересы с Цириллой. И, поверьте, тут было чему завидовать старшей сестре, потратившей не один год на то, чтобы Цири хотя бы перестала говорить ей в глаза, что Линн - самое тупое создание на земле.
- Я не думала... Я не думала, что ты будешь считать это "животрепещущим" зрелищем.
Пробормотала Тарлин. Возможно, фон Беляу даже не слышал, что она там пробормотала, а может и слышал. Просто девушка пребывала слегка в шоке от реакции слизеринца. Собственно, могла и бы и вспомнить вовремя, что Лето - сын Салазара, но как тогда объяснить ту теплоту и заботу, с которой он ранее относился к Цири? Да и не он ли говорил, что не все слизеринцы моральные сволочи и кретины, что Тарлин слишком предвзято относится? А ведь Линн вот уже месяц как готова была поверить: ей хотелось, чтобы Логан тоже был не моральным уродом. Но фон Беляу доказывал своим поведением, что слизеринцы не меняются.
Когда бывший друг Цири заговорил про "принцесс", де Трой не удержалась и покраснела. Ну да, она с самого детства представляла себя златокудрой принцессой (эх, волосы бы ещё подлиннее!) в башне, которую окружают дементоры, желающие выпить из девушки всё самое светлое и хорошее, и тут появляется принц на белом единороге (или даже лучше на драконе), который мчится сквозь тучи и дожди к своей любимой, по пути случайно убивает Того-Кого-Нельзя-Называть, истребляет всех дементоров, срывает с окна башни железную решетку без заклинаний, забирает Тарлин (напоминаем, по сценарию она - златокудрая принцесса) и уносит её в далёкие страны, где тепло, здорово и хорошо, и где их обязательно ждёт огромная семья.
Чёрт возьми, неужели всё это опять отразилось на её не самом миловидном лице? Де Трой вспыхнула от досады:
- Я обычная. И вовсе не принцесса. У меня куча недостатков, которые просто некоторые не желают замечать.
Кстати да, это была чистая правда. У Тарлин просто недостатки характера были не так выражены ярко: она занудлива, она требовательна к окружающим, она судит всех по себе, достаточно капризна и эгоистична. Можно недостатки Линни перечислять ещё долго, но наша задача не рассказать, какая она плохая, а попытаться передать обиду и отчаяние, которые её охватили. В "идеальности" девушку всегда обвиняла Цирилла, намекая на "слащавость" сестры. Тарлин и правда хотела быть лучше, иногда при этом перегибала палку, но ведь и правда хотела, и не находила в этом ничего плохого.
Ну а то, что Лето начал говорить дальше - это вообще был поток странных слов, смысл которых Тарлин отказывалась понимать. И тот факт, что он обвинил её...
Тарлин всегда была крайне мирным существом. Поэтому сейчас она попыталась взять себя в руки:
- Какой преградой?... Лето, ты бредишь. Я же в прошлый раз прекрасно поняла, что вы с Цири не встречаетесь, зачем прекращать общение? Я в состоянии понять всё со слов. Или ты тоже считаешь меня такой тупой?
Фыркнула староста гриффиндора, удивлённо и обижено глядя на Лето. А тот продолжал нести бред. И уже такой бред, что Тарлин невольно посмотрела на фон Беляу как на человека, потерявшего способность нормально мыслить.
- Ты болен, Лето?
Как-то неуверенно и уж точно без сарказма спросила Тарлин. А что ей ещё оставалось, собственно говоря? У неё и так проблем хватало в последние дни: Цирилла плачет, последний год обучения, нападения пожирателей, Логан и его куча баб... Вообщем, очаровательное времяпрепровождение для Линни. И теперь слизеринец, обвинивший её во всех смертных грехах.
- Я не виновата в том, что тебе явно нечем заняться в последнее время. Лето фон Беляу, ты же совершенно нормальный юноша, нормальнее и воспитаннее большинства своих сокурсников. И ты... Дементор.
Вырвалось изо рта де Трой ругательство, и она закусила нижнюю губу, не переставая смотреть на Лето. Девушка считала, что заставить Лето пойти и попросить у Цири прощения будет явно легче. Она обхватила голову руками, пытаясь собрать мысли в порядок. Нет, с этим пора что-то делать.
Тарлин уперла руки в бока, рассеянно посмотрела куда-то в сторону, словно подбирая слова, после чего наконец как можно спокойнее обратилась к Лето:
- То есть ты считаешь, что я не могу встречаться с другом своей сестры, но могу встречаться с тем, кто был её единственным другом, а потом бросил ради меня? А ты ещё говорил что я хорошая. Да, судя по твоей логике, я ничем не отличаюсь от самых гадких людей этого волшебного мира!
Наконец перешла на повышенные тона Тарлин. Между прочим, про "луну с неба" было очень мило. Только де Трой всё мечтала, чтобы кто-нибудь другой сказал ей об этом. Кто-нибудь конкретный, кто сейчас наверняка пропадает на тренировке по квиддичу своей команды.

 Отправлено: 06.09.11 22:03. Заголовок: :DDDD - Именно живо..

:DDDD

- Именно животрепещущее зрелище, - Лето кивнул. – Я видел как она лила слезы. Один раз, причем довольно давно. Тогда мне пришлось рассмеяться, а она больно врезала мне по спине, разживаясь на крик. Но почему-то тогда она подхватила мое веселье и быстро переключилась на смех.
Точно сказать почему Цири плакала – это очень сложно, но если Лето рассуждает правильно и хорошо помнит прошедшие события, то слезы тогда полились из-за квиддича и несправедливости матча, который рассудили не в пользу слизерина. Его миловидная подруженька не удержалась и ударила кому-то в зубы, сбила кого-то с метлы и ловец был дисквалифицирован. От таких ненормальных избавляются удалением, а вторая игра на памяти девочки была очень важной, ведь играли против гриффиндора. Лето ударился в веселье только потому, что Цирилла выглядела очень смешной когда плакала: красные глаза, дрожащие губы, красные пятна по всему лицу и бесконечный поток обвинений. Еще страдали все вещи, до которых добирались ручки де Трой. Даже ее метла потерпела фиаско и была разломана, на что родители девочки отреагировали мило: прислали ей новую, еще лучше, приложив записку, с содержанием примерно такого рода: «сколько метел не ломай – пришлем новые».
Лето с сомнением поджал губы и оглядел Тарлин с головы до ног. Девушка была не расположена к шуткам и рассказам о том, что оскорбляет и унижает Цириллу, но Лето, как могла и должна выразиться Тарлин – Слизеринец. Каждый ученик своим характером доказывает принадлежность к тому или иному факультету. Раньше Беляу умудрялся выделяться из стада зеленых, умел быть другим, но переломные моменты в жизни есть у всех. А если душа требует чего-то в жизни, то почему не приступить к действиям применив при этом всевозможные варианты.
«С таким поведением я похож на отца», Беляу дернул плечом и скривил губы, недовольно сопровождая мысль, «ну что ж, по крайней мере, он был бы очень доволен».
- Нет, душа моя, - Лето подхватил руку девушки и положил свою ладонь на ладонь Тарлин. – У тебя не существует недостатков. Никогда прежде мне не доводилось встречать людей, столь идеальных и изящных. В тебе есть доброта, желание справедливости, смелость, решительность, ты полна дружелюбия. Вместе с этим я вижу в тебе только прекрасное. И за это я тебя безумно люблю.
Довольно спонтанно выдал слизеринец, при этом не смутившись. Он посчитал это верной фразой, а вот время подобрал не самое удачное. Сейчас Тарлин изменилась, пусть Лето этого и не замечал. Она злилась, была недовольной, приняла сторону, которая идет не с Беляу под руку, а вовсе наоборот. Девушка встала против него и боролась за благополучие сестры. Но благополучия Цириллы не будет, пока Лето не добьется своего. А когда добьется, Цири сама откажется от друга и заодно от сестры, потому что слизеринец знает ревность бойцового пса слизерина. Тарлин – это единственный человек в жизни Цириллы, который стоит выше нее самой. Она иногда может забыться, но потом всегда исправляется. Может быть, не просит прощения, но доказывает действием то, что очень любит свою сестру и готова жертвовать ради нее своим счастьем.
Беляу не ждал должной реакции от де Трой. Он наоборот вознамерился продолжить разговор, тщательно рассматривая пальцы девушки, медленно проводя рукой по ее ладони.
Девушка оспаривала свои слова. Но Лето помнит все, помнит, сколько раз мелькало имя Цириллы и сколько раз ему говорили «а как же Цири»? Часто хотелось заорать, что он – не педофил и маленькие смазливые девочки его не интересуют. И вообще, то Цири.
- Я говорю вполне осмысленные вещи. О которых ты говорила какое-то время назад. Упоминание о сестре было слишком частым, чтобы это забыть. «Лето, а как же Цири?», «Она же обидится!», - он мрачно напомнил Тарлин выдержки ее ответов и фраз, брошенных Беляу с последней яркой встречи на свадьбе.
Он очень удачно скопировал тон Тарлин, за что разжился на лице приятной улыбкой.
- А глупой я тебя не считаю, - ободрительно тряхнув руку де Трой, Лето отступил на шаг.
Он с трудом выпустил руку девушки, но все-таки пришлось.
- Я считаю иначе, Линн. Ты умная. Одна из самых умных и талантливых в школе.
Уверенно перебив де Трой, Беляу выпрямился и убрал руки за спину. Он любил излагать суть любого дела, именно убирая руки за спину. Простой жест, перенятый у отца, глупая привычка, засевшая в его голове еще с самого детства. Беляу все рассказывал таким образом, даже стихи на табуретке. Сейчас все разговоры со стихами на табуретке сравнить сложно, ведь он обязан выдать все свои мысли по поводу насущных проблем.
Слизеринец первый нарушил тишину. Голос у него был уверенный, тихий, но в сопровождении убедительного тона и понимающего взгляда.
- Позволь мне кое что тебе объяснить, - Лето оживленно махнул рукой и тут же вернул ее за спину. – Цири всегда будет одной, потому что ей одиночество нравится. В школе каждому нужны провожатые, те, кто будет играть роль временной игрушки, которая всегда слушает и изредка поддакивает. Ей нужен был кто-то в свое время. Видимо, судьба пихнула меня встретиться с твоей сестричкой. И знаешь…
Лето опустил голову, поджал губы, стараясь удержать улыбку.
- Я никогда не считал Цириллу другом. Больше тебе скажу, Линн, она мне неприятна. Всегда влезает в то, что ее не касается. Слишком бурно реагирует на оскорбления, хочет покалечить любого, кто взглянет на нее косо. Она не может быть другом никому, потому что эгоистичная маленькая идиотка. А теперь представь себе, - Лето все-таки хохотнул, - она нашла себе друга. Истинно стала считать меня близким ей человеком а здесь… ее бросили и кинули. Хочешь сказать, что это не урок маленькой задире, которая всегда считает себя лучшей во всей школе? Чушь. Я сделал то, что хотела сделать большая часть школы. Проучить де Трой младшую. Мне удалось то, что никогда не удавалось никому. Ты заметила, какая стала твоя сестричка? – слизеринец приподнял бровь и кинул вопросительный взгляд на гриффиндорку. – Она тихая, спокойная, отталкивает всех, кто к ней подходит, но не трогает. Одна, совершенно одна. Девочка принялась за учебу и плюс ко всему научилась слушать. Мне довелось видеть ее на тренировке. Девочка никогда не слушала Логана, а теперь она потакает ему во всем, старается исправиться в глазах каждого.
И это ли не достижение? Лето перевел дыхание.
- Но вместе с этим я нашел еще один плюс. Ты видела, как страдает твоя сестра. Она плачет, просит тебя навестить меня и хочет, чтобы я поменял свое мнение, пришел к ней с извинениями. Этого никогда не случится, если ты не попросишь, - Беляу двусмысленно улыбнулся. – Но всему есть своя цена.
А вот оно! Слизеринская душа, гадкое сердце, сын Салазара Слизерина. Интересно, а Волдеморт тоже так крошил в школе? Хотя, говорят, что тот вовсе не имел друзей и не знал, что такое любовь.
- Счастье твоей сестры за просьбы. На протяжении почти пяти лет я шел к тебе, Тарлин. Мне надо было быть рядом с тобой, я хотел всегда поддерживать тебя, хвалить, окутывать исключительно комплиментами и дарить цветы. Но вместо этого ты предпочитаешь других. Всегда. Как бы ты жила с таким пять лет? С детства хранить верность, любить всей душой и сердцем, но при этом не ощущая никакой отдачи. Ты не говорила «нет», ты сомневалась, краснела, опускала взгляд и просто уходила. Двусмысленно, не так ли?
Лето совершенно не хотел излагаться в такой перспективе, но когда сердце просит…
- Гадкий из нас двоих только я. А ненависти во мне еще больше, так же, как и нежелания проигрывать. Ты ведь сможешь выбрать что-то, если я поделюсь с тобой условиями? – запальчиво протянул Лето, подбираясь к самой интересной части разговора.
Он замолчал, уставился в глаза Тарлин. Ни у кого не было таких красивых глаз, никто не мог сравниться с гриффиндоркой.
- Что ты предпочтешь в жизни, Линн? Личное счастье с одним из моих однокурсников, или простое счастье сестры, которая нуждается в друге. У нее нет больше друзей, кроме одного слизеринца. Она совершенно одна и даже тебе не доверяет так, как доверяла мне. Как действуют гриффиндорцы в такие моменты? – он качнулся из стороны в сторону, не сводя взгляда с девушки.
Слизеринцы выбирают первое, потому что слизеринцы знают, что в жизни пригодится больше.

 Отправлено: 14.09.11 23:29. Заголовок: Нет, ну, вполне возм..

Нет, ну, вполне возможно, что она просто сейчас застала Лето не в духе. Может, он с утра не с той ноги встал, или вообще летал во сне, свалившись поутру с кровати, после чего стал посмешищем для всех мальчиков его спальни. Или же с утра в толкучке при входе в Большой Зал какое-нибудь существо, или вообще Хагрид отдавили ему ногу. Или из-за него сняли баллы с факультета (хотя такой честолюбивый юноша вряд ли мог бы где-нибудь провиниться). Или он подрался с кем-нибудь. Или съел на завтрак что-то кислое, и на обед что-то горькое.
Почему Тарлин так думала?
Потому что не мог Лето так говорить о Цирилле. Да, пусть Тарлин всегда была слишком наивной, но она никогда не питала иллюзий по поводу отношения людей к ней и её сестре. А Лето был таким милым пару месяцев назад...
Впрочем, эти размышления мы уже как-то Вам выкладывали, включая все непонимания Тарлин значения слов фон Беляу. Может, всё-таки стоит вызвать мадам Помфри?
- Не говори так, Лето.
После долгого молчания и подбирания слов наконец бросила она в сторону слизеринца. Забавно, теперь в её мыслях слова "Слизерин" и "Лето" укладывались куда лучшем, чем часа два назад. А ведь ещё недавно она сама себе доказывала, что не все слизеринцы могут быть плохими, вот, например, фон Беляу. Ещё более забавно то, что доказывала она себе это для того чтобы успокоиться и начаться нормально общаться с Локстоном. Но Лето об этом знать необязательно, да.
Откровенно говоря, тон юноши её не на шутку обозлил. Тарлин попыталась восстановить дыхание и унять сердце, которое стало биться слишком часто, но более всего на свете ей сейчас хотелось схватить палочку и выпустить в Лето какое-то мерзкое заклинание.
Тарлин была противником насилия в принципе своём, но она была чистокровной волшебницей, и никто не смел так относиться к её родным. Оскорбив Цириллу, Лето, прежде всего, оскорбил саму Линни. Или он намекает, что родители плохо воспитали дочь? Тарлин любит Цириллу и всю свою семью, как бы банально это ни звучало. Любит, и никому не позволит оскорблять. Однако она никак не могла придумать, какое бы заклинание досталось Лето, а тот всё продолжал говорить. Наверное, то, что он говорит, было бы приятно услышать. Только если бы говорил это не он.
Интересно, что Линн ответила бы, если бы Лето сказал ей это при других обстоятельствах и если бы все её мысли не занимал другой слизеринец? Хотя, после сегодняшнего разговора ей и впрямь начало казаться, что слизеринцы все одинаковые. Все. Исключений нет.
Де Трой позволила Лето взять её за руки, волнение было написано на её лице, однако это сложно было назвать счастливым волнением. Гриффиндорка слегка растерялась.
- М-м-м... Мне кажется, ты меня идеализируешь, Лето. Я обычная волшебница, во мне нет даже магии вейл, я совершенно нормальная девушка. И мне очень приятно... В смысле, нет, не приятно... Точнее приятно, но я бы сейчас не хотела это слышать, особенно в такой ситуации.
Врать Тарлин не умела, особенно в такой ситуации. Поэтому она сказала правду. Не в этой ситуации, не в этом мире, не в этой жизни. Собственно, староста Гриффиндора разволновалась как никогда. Она в упор смотрела на Лето, который продолжил говорить не вполне, кгхм, приятные вещи о её сестре. Мерлин мой, если бы Тарлин знала чем обернется её нарочное оправдание в тот вечер!... Да она бы больше никогда ничего не стала говорить.
Хотя о том, что она умная, ей говорят не так часто. Пожалуй, фон Беляу знал то, что важно сказать. И это несмотря на то, что следующие "объяснения" явно были лишними.
Тарлин гордо вскинула голову и в упор посмотрела на Лето:
- Цирилла - одна из смелейших и одареннейших волшебниц среди своего поколения. Она во много мудрее меня, она отлично разбирается в людях, она лишена иллюзий. Цири никогда бы не предала друга, а тебя она как раз таковым и считала. Я всю жизнь пыталась добиться того, что ты получил так легко. И то, что сейчас она сама не своя - твоя вина, фон Беляу. И я никогда не поверю в то, что ты сейчас говоришь. Пусть ты даже будешь трижды подлецом, но обижать де Трой просто так нельзя.
Едва ли не продекламировала Тарлин, внутри которой всё кипело от праведного гнева и раздражения. Как он может? Как он может говорить, что Цири - отвратительная и скандальная? Как он может так легко разбрасываться дружбой людей, которые по-настоящему готовы были за ним идти в огонь, воду, Азкабан и ещё куда.
- Чего ты хочешь?
Коротко спросила она, когда Лето что-то сказал про "цену". Втайне Линн верила, что на самом деле фон Беляу просто пугает, и сейчас просто проверяет Тарлин, насколько она любит сестру. Ведь не исключено, что сама Цири сейчас стоит за углом и внимательно слушает? Хотя нет, исключено. Цири бы уже давно хихикала, и это гриффиндорка точно услышала бы. Но Лето наверняка сам уже хотел вернуться и...
"Мерлин, какие пять лет?! Что он говорит?!" - мысленно впала в ступор Тарлин. Она не страдала от отсутствия мужского внимания, но фон Беляу всегда считала... Неплохим слизеринцем. Она считала его приятелем, с которым можно перекинуться парой слов, обсудить новое правило администрации Хогвартса или квиддичный матч. И о его, эм, чувствах она узнала лишь этим летом. Дементор раздери, мало ей проблем с Логаном, теперь ещё... Кстати, откуда фон Беляу знает про Локстона?
- При чем тут вообще Логан!
Вспыхнула и покраснела Тарлин, гневно глядя на Лето. Он не должен был касаться этой темы.
- Скажи просто, чего ты хочешь. Но ты должен понимать, что мы с тобой вместе не будем. Прости, что говорю, ты хороший, правда... - Тарлин прервалась, подумав, что заведя волынку про "на самом деле ты добрый" она только раззадорит слизеринца. - Прости. Но вместе мы с тобой точно не будем. Поэтому просто скажи что ты хочешь, я постараюсь выполнить это. Но Цири о разговоре не должна знать. Ты сделаешь вид, что не говорил со мной, а я скажу ей, что не нашла тебя.
Отрезала Тарлин и скрестила руки на груди. Она уже задумалась над тем, что легче убедить Цири, что фон Беляу её не достоин. Как быстро рушится мир, а?

 Отправлено: 15.09.11 21:37. Заголовок: Вполне возможно, что..

Вполне возможно, что Лето видит все не под нужным углом, где-то преувеличивает, где-то недооценивает или перегибает палку. Все предполагаемое имеет смелость быть реальным и самым настоящим, да таким, что потрогать можно. Но с другой стороны суждение о самой Тарлин и ее сестре просто не могло быть ошибочным.
Можно просто представить себе обычную игру в плюсы и минусы или же «найди десять отличий». Тарлин представлялась Лето полной всех положительных качеств, включая идеализированную внешность и потрясающий голос, так приятно сочетающийся со всеми плюсами. Она была для него настоящей гриффиндоркой и являлась его солнцем и звездами. Он не видел в ней чего-то отталкивающего, в любом минусе отыскивал плюс, который своей тенью закрывал недостатки или просто стирал их из памяти. Лето всегда преувеличивал рядом с Линн, но для него все сказанное являлось правдой. Раньше Цирилла могла разрушить его доводы о том, насколько прекрасна Линн, но это его не останавливало. Он говорил, что сестра Цири была очень смешной, а Цири, запихивая как можно больше булок в рот и плюясь крошками отвечала: «она занудлива, как моя бабушка, которая засыпает при рассказах о новых платьях». Или было что-то вроде заметки, которая подчеркивает элегантность Тарлин. Цири тогда обошла всех и вся, открыто ковыряясь в носу и рассматривая залежи: «чушь, в ней столько элегантности, сколько во мне». Она всегда спорила с Лето, но тот не менял предположений и держался единственных умных мыслей в своей голове.
А если брать в предмет изучения Цири… это проще опустить, засекретить и забыть. Лето имел смелость думать, что де Трой младшая явилась предшественником конца света или станет дочерью какого-то Князя Тьмы, дабы в будущем покорить мир и сделать рабами всех и вся. Однако чушь, но все равно они отличаются друг от друга.
Линн имела тягу постоянно поддерживать взгляды Цириллы и повторять о том, что она – само совершенство, только несколько эмоциональное. Как-то Лето упустил что-то в жизни, но вот оповещенный новой информацией, несколько удивился.
- Цирилла опять является сердцем нашего разговора? – бесцеремонно оставляя замечание пустым, хмыкнул Лето. – Если ты хочешь отметить главу про обиды, то стоит повториться: из вас двоих только ты достойна в жизни чего-то. Цири – это не человек, у таких людей нет совести и души. Они пустые, холодные. Больше чем уверен, что твоя маленькая сестра сейчас бегает по коридорам и гоняет кошку Филча, выкрикивая что-то нецензурное.
Беляу слишком хорошо знал Цириллу. Она так просто нервы не тратит и что точно умеет, так это всюду находить плюсы. И плюс ко всему, девочка не умеет горевать. Так, по праздникам вспомнит что-то, расстроится, а потом разозлится. Лето слишком хорошо знал Цириллу.
Устало вздохнув, Беляу оценил пейзаж вокруг, изучил гладь воды. Вспылившая Тарлин заставила его повернуться к ней лицом. Девушку Лето наградил удивленным взглядом, все-таки она слишком подпрыгивала и нервничала при упоминании Локстона. Не зря Цири того так не любила, что аж слюной брызгала при упоминании. И еще, как Лето знал, она всего повторяла на ночь свою персональную молитву. Что-то вроде мира себе и земли таким, на кого смахивал Локстон.
Выводить девушку из себя совершенно не хотелось, но так была так прекрасна когда злилась. Лето тяжело вдохнул. Говоришь, делаешь, рискуешь, придумываешь, а тебя не понимают и даже не слышат.
Когда Тарлин сказала четко и ясно «вместе быть нет и отвали», Лето опустил взгляд, качнулся из стороны в сторону и хмыкнул. Он продолжал разглядывать каменный пол, сумел насчитать четырнадцать камушков и услышать пение трех птиц. И все потому, что с того момента как Тарлин замолчала, Лето думал. Он предпочел резким ответам тишину, а сам постарался правильно все понять. Так же требовалось успокоить себя. Видимо, гриффиндор в действительности глуповатый и смелый до слепоты, раз копирует поведение слизерина.
«Было бы проще натравить на Локстона Цириллу. Правильно сказала Рафка, когда утверждала, что я очень неудачник», Беляу потер затекшую шею, поднял взгляд и встретился с Линн глазами.
- Маленькая гриффиндорка, удивляющая меня все больше и больше, – слизеринец шагнул к Линн и опустил голову, чтобы была возможность смотреть хотя бы на ее заостренный нос, а не на золотистую макушку.
Он озадачился вопросом о том, что ему надо и предпочел выбрать. Хотелось многого, а еще больше – личного счастья. Но грех получать счастье с желания, всего приспичило добиваться.
- Ты никогда не выполнишь того, чего я попрошу, - Лето улыбнулся, обнажив ровные белые зубы. – Даже если счастье твоей сестры будет стоят в качестве приза.
Слизеринец положил руки на предплечья девушки и заставил ее опустить руки. Он нашел ее ладони и крепко сжал, затем прислонился подбородком к ее лбу и улыбнулся. Ему было легко и просто стоять рядом с девушкой, которая отмалчивается и ждет, пока выскажешь цену.
«Слизеринцы получают то, чего желают. Шляпа все-таки ошибается с выбором», Лето сжал губы и опустил голову, даже не отшагивая от гриффиндорки.
- Стоило просто попробовать. Извини меня, милая моя Тарлин. С Цириллой я поговорю сам и ты скажешь ей о разговоре все. Не ври ей никогда, она все равно пронюхает правду, потому что любит слушать. Я тебе ничего лишнего не сказал, не солгал. Я ее не люблю, считаю такой, какой описывал. Но говорить с ней буду сам. Потому что каждый достоин слышать правду и никто не имеет права обманывать людей.
Беляу поднял руку Линн, поцеловал и поднял взгляд.
- Ты достойна большего. Но каждый сам выбирает свою судьбу, а заставлять… мы не в праве. Однако, - парень отпустил руку девушки, пальцами приподнял ее за подбородок так, чтобы она могла смотреть ему в глаза.
Лето встретился с Линн глазами. Он изучал ее нежный и особенно теплый взгляд.
- Я не хочу у тебя ничего просить. Но единственное…
И да! Беляу быстро чмокнул девушку в губы, затем отстранился, отпустил и огляделся по сторонам. Подхватив все книги с земли, Лето убрал их за спину, сжимая обложки книг настолько сильно, что белели костяшки пальцев.
Собираясь покинуть гриффиндорку, Лето остановился рядом с ней.
– Я многим тебе обязан. Нет, я обязан тебе всем. Мои мечты, жизненные цели, да что там, каждый мой день полон упоминаний о тебе. Я иду по коридорам и мечтаю с тобой встретиться. Я сижу за завтраком только ради того, чтобы увидеть тебя. Я с радостью спешу на занятия с гриффиндором ради тебя. Стоит еще что-то упоминать, если вся моя жизнь ради тебя. Прости, - Лето горько умыхнулся, - за все. Цири… я сам с ней поговорю. И никогда не ври ей. Потому что ложь ранит человека сильнее, нежели правда. Иногда стоит жертвовать чем-то ради другого человека.
Ну вот и Лето пожертвует мечтой, только чтобы Тарлин была счастливой гриффиндоркой со всем, что нужно ей в жизни.

ЭТО ФУФУФУФУФУФУФУФУФУФ