Marauders.Rebirth

Желание вернуться в старый дом все-таки победило: всю неделю Хиндеру пришлось разбираться в старых вещах, собирать в коробки игрушки Александрии и одежду Терри, переставлять мебель, решать, что останется, а что - нет. Марк не хотел таким образом порвать со своим прошлым, он просто двигался вперед и пытался понять, что в его ситуации будет разумным - прятаться дальше в Лондоне, или же встретиться, наконец, с тем, что было так дорого и важно в Суонси.
Марк любил родной город - он был тише столицы и, собственно, статус города получил только 10 лет назад, да и здесь Марк знал каждую улочку, каждый дом, парки, выходы к докам, памятник Джеку - храброму псу... Здесь прошло его детство, здесь жили мать и брат - пусть и в тех районах, где селились магглы, а не здесь, у окраины, где можно было встретить в основном магов и сквибов. Сама атмосфера была родной, теплой, своей.
То, что он чувствовал, разбирая старые вещи, лучше не трогать. Эта смесь ностальгии, жалости, терпкой боли слишком тяжела для объяснения и еще тяжелее - для того, что бы это чувствовать.
В очередной раз Марк готов был сказать спасибо Гесси за то, что она составляла его нынешний мир. Без воспоминаний о ее спасении и том, как они вдвоем оказались здесь после, Марку было бы намного тяжелее. Он пытался вновь воскресить те чувства, что испытал, сидя подле раненой девушки - то спокойствие и радость.
Наконец, все было закончено. Теперь здесь, в доме, соседствовали новые вещи с теми вещами, которые аврор решил оставить. Оставил он на виду и несколько фотографий своей семьи - смотреть на радостные лица на фото стало намного легче. На полки вернулись книги, с которыми Марк не смог расстаться, уезжая в Лондон. Остался и полосатый бежевый диван в гостиной, а вот спальню мужчина переделал полностью.
Сегодня был первый день, когда Хиндер остался в старом доме на ночь - до этого он предпочитал уезжать в Лондон, ночевать там, затем отправляться на работу в Аврориат, а после уже аппарировать сюда. Гесионе он решил сообщить о том, что перебрался вновь в Суонси завтра, ну а пока... Пока его сморил сон.
Говорят, сны состоят из обрывков самых важных эмоций, из самых невнятных, но сильных желаний, из пришедших в голову мыслей, из впечатлений, которые набрались за день. Что же, сегодня у Марка было полно впечатлений...

Mercy! Like water in the desert
Shines through my memory like jewelry in the sun
Where are you now?

...Он оказался в парке. Да, тот самый парк в двух шагах от дома, где любили гулять Терри и Алекс. Сквозь зеленую листву пробивались первые солнечные лучи, небо было чистым, и только легкий ветерок нарушал тишину.
Сначала Хиндер увидел дочь. Девочка будто из ниоткуда появилась на середине дорожки, склонила голову набок и улыбнулась отцу.
- Алекс! - позвал Марк тихо, будто боясь спугнуть видение. Александрия, услышав его, подбежала и обхватила отца ручонками, а Марк, присев на корточки, пригладил волосы дочери и счастливо улыбнулся. Маленькое, хрупкое, родное чудо было в его объятьях - его дочь, его Александрия...
- Папа, зачем ты скучаешь? Я же здесь, - будто угадав его мысли, произнесла Алекс. Аврор не успел еще ничего сказать, но думал о том, как сильно ему не хватает дочери.
- Не знаю, солнышко. Наверное, я хочу, что бы ты всегда была со мной. Ты же мой ангелок, ведь мой?
Как можно дольше не отпускать малышку от себя - вот о чем заботился Марк, гладя ладонью хрупкие плечики девочки. "Мой ангелок" - он всегда называл ее так, а она всегда гордо отвечала, что да, она папин ангелок...
- Ангелам место на небе, - послышался знакомый голос позади Марка.
Аврор медленно поднялся, ухватив дочку за руку и обернулся: перед ним стояла Терри. На ней было ее любимое голубое платье, с ее распущенными волосами играл легкий ветерок, женщина тихо улыбалась, а ее глаза смотрели так тепло, что Марк в эту минуту отпустил всю свою боль и почувствовал, наконец, то забытое умиротворение, которое он всегда находил рядом с семьей.
Александрия дернулась, и Марк выпустил ее ручку, зная, что дочь не уйдет далеко, что она хочет побегать, поиграть рядом. Зато теперь мужчина сделал пару шагов к жене и прижал женщину к себе, путаясь пальцами в ее волосах и желая, страстно желая, что бы все это не было сном...
- Ты же сильный, Марк. Я знаю, что сильный, - шепнула Терри ему на ухо, а он зажмурил глаза, прижимаясь своей щекой к ее щеке, и ничего не ответил. Так хотелось остаться в этом мгновении, запомнить каждую крохотную эмоцию, что бы, когда Марк проснется, они согрели его душу, что бы они никуда не исчезли.
- Ничего не бойся, я всегда буду с тобой. Вот здесь, в твоем сердце, всегда буду. Я знаю, что ты никогда не забудешь меня, любимый. Но ты должен жить дальше. Слышишь?
Ее слова были горьки. Но Марк все-равно кивал на них, силясь улыбнуться шире.
- Мне здесь хорошо, здесь всем хорошо. Твое сердце пылкое, ведь именно из-за него я и полюбила тебя... Но ты можешь и должен идти дальше, Марк. Никогда не останавливайся, пока ты жив. Ты обязательно будешь счастлив, обязательно с тобой будет любовь. Слышишь? Я обещаю тебе, любимый...
Что ему сделать, что бы остаться здесь? Скажите, что? Умереть? Он же почти к этому готов... Марк с силой прижал к себе Терри, целуя ее шею, ее щеки. Зачем ей уходить и исчезать? Пусть побудет с ним еще, дольше, как можно дольше... Он закрывал глаза, касаясь губами ее лица, снова путался пальцами в темных кудряшках, улыбался сквозь выступившие неизвестно когда слезы. Весь его мир сузился до этого чудесного мгновения, все силы были направлены на то, что бы удержать в руках прекрасное видение...
- Не уходи, пожалуйста, - попросил Марк, зажмурившись и уткнувшись носом в шею женщины. Его губы коснулись ее плечика.
- Марк, ты чего? Ты чего делаешь? - почему-то голос Терри поменялся, но остался все-равно до боли знакомым. Ладони жены с силой уперлись в его грудь, отталкивая Хиндера. Марк, опешив, чуть отстранился и взглянул женщине в глаза.
- Гесси?.. - растерянно пробормотал он.

Марк проснулся, помня все в таких красках, будто привидевшиеся случилось с мужчиной наяву. Недоумение и растерянность остались с ним, когда растворились в воздухе остатки сна, и Марк, вскочивший со своей постели и подошедший к окну, пытался разобраться с ними и усмирить забившееся часто-часто сердце. Будто он проснулся после кошмара, а не самых счастливых ночных грез. А ведь мужчина никогда не придавал значения этим полуночным бредням, а сегодня вдруг все резко изменилось.
Что это было? Его тайные желания? Его нужда в том, что бы Терри и Алекс одобрили его нынешнюю жизнь, поняли его, дали свое разрешение двигаться дальше? И почему он видел Гесиону в своих объятьях, и даже целовал ее?
Может быть, прав был Ник, когда говорил, что так тесно мужчина и женщина не могут дружить? Может быть, был прав даже Уоррингтон, когда в своей неповторимой издевательской манере "женил" Марка с Гесионой?
Хиндеру было не по себе, и даже в чем-то стыдно перед Гесси. Не каждая симпатичная девушка может привидится тебе в таком сне, и почему он хотел целовать Гесиону так же, как мечтал целовать Терри? И почему Терри, сказав ему столько важных, столько успокаивающих душу и врачующих боль слов, обернулась Данн?
Одно ясно - Гесси лучше об этом не рассказывать, а то она просто-напросто испугается Хиндера. Или обзовет извращенцем - она может. Хотя какое уж тут извращение? Он - мужчина, она - женщина, причем привлекательная и очень красивая, а уж то, что Марк восхищается ей, давно понятно и так.
Марк испугался и запутался еще больше, не зная, что ему и думать: то ли то, что он и правда съезжает с катушек и влюбляется в Гесси, а то ли то, что его подсознание решило поиграть с ним в злые шуточки и выкинуло такой финт лишь затем, что бы спутать Марку все карты. А может быть, это и правда было послание от его родных? Или же Марк сам придумал себе сказочку для успокоения собственной совести?...
До утра он не уснет. А еще не знает, как будет смотреть Гесионе в глаза...