Отправлено: 14.10.10 19:23. Заголовок: [дневники Эвмениды]

Кладу блокнот на стол, открываю его. Первая строчка пишется легко, дальше сложнее. Я тяну из себя чувства. Тяжело... Никогда раньше не делала этого...

Запись на оборотной стороне обложки:
Давно уже хотела завести личный дневник. Когда опишешь словами то, что чувствуешь, легче становится, наверное. Не рассказывать же обо всем первому встречному. Это неправильно. Совсем недавно я это уже сделала...
Первая моя запись датируется двадцать седьмым октября тысяча девятьсот семьдесят девятого года. Может быть я брошу все через пару дней, но блокнота мне не жалко.

 Отправлено: 15.10.10 18:04. Заголовок: 27 октября 1979 года..

27 октября 1979 года.

Весь день сегодня чувствую себя странно. Наверное, это все из-за Джереми. Надо, наверное, описать его, чтобы вы меня поняли. Хотя к кому я обращаюсь – на вы? К самой себе.
Он замечательный, не побоюсь этого слова – замечательный. В первую очередь всегда ценила в мужчинах ум. Красота – это не первое дело. Однако помимо того, что он прекрасно эрудирован, что у него чудесное чувство юмора, что он заботлив, чуток, - он еще и красив. Ох, я чувствую себя безнадежной дурой, описывая его в дневнике. Как будто героиня дамских романов! Вздыхаю, как ненормальная.
Да, говорила же, что странно себя чувствую.
Джереми пригласил меня в кафе в Косом переулке. Наверное, стоило подумать, но я почему-то сразу согласилась. Мне пришлось отпрашиваться с работы раньше на полчаса, и вообще мне это было неудобно – но я не смогла отменить встречу. Пришла вся растрепанная и кудлатая – с моими кудрявыми волосами надо причесываться, а я просто не успела. Джереми меня уже ждал. Он пил чай за одним из столиков в углу; когда я вошла, он помог мне раздеться и сказал, что я сегодня, хоть и растрепанная, но все равно красивая. Ненавижу, когда мужчины льстят и лгут на благо своим отношениям – да и любые люди. А Джереми даже в этом похож на меня.
В кафе мы пробыли до восьми вечера. Сказать, что мы разговаривали обо всем – ничего не сказать. Последний раз я так чувствовала себя, наверное, лет десять назад. Когда ходила в школу, когда еще не была такой, как сейчас, когда...

Нет, нет, Хельга, все уже завершено. Круг замкнулся, и тот, кто напоминал тебе о точке начала, уже не в этом мире.

*Резкие росчерки на полях*

После Джереми проводил меня домой. Мы не стали трансгрессировать, тем более, что он сказал, что после травм у него трансгрессия очень неприятная. Мы гуляли по ночному Лондону, над головой искрились фонари и звезды, и казалось, что фонари, как и луны, как и созвездия, - на небе, а значит – мы тоже где-то там.
Домой я пришла примерно в десять. Мы шли не спеша. Бабушка и Лу не волновались: я позвонила им по телефону-автомату.
Странно я себя чувствую.
И все-таки, какой хороший день.

 Отправлено: 28.10.10 16:50. Заголовок: 28 октября Воскресе..

28 октября

Воскресенье. В воскресенье все всегда было хуже, чем в будни. Нет дела в руках, есть мысли. А мысли – это всегда хуже, чем дело.
Но не сегодня, только не сегодня. Сегодня самое великолепное воскресенье на свете. И, пожалуй, самый великолепный день. Даже погода хорошая, хоть и ветрено страшно.
Джереми пригласил меня сегодня на закрытие какого-то фестиваля народной музыки. Все говорили, что оно было менее интересным, чем открытие. Однако, если такое представление можно назвать неинтересным, то я безумно сожалею, что не побывала на том самом открытии. Музыканты, самые разные. Очень много норвежцев, не знаю почему, но, скорее всего, оттого, что мы всегда очень любили фольклорные мотивы нашей страны. Я, например, без ума от наших инструментов и нашей музыки, даже когда-то училась играть на лангелейке. Мама меня учила... Она всегда говорила мне, что даже в конце девятнадцатого века было сложно найти исполнителя на лангелейке, а наш род, уходивший еще к викингам (все смеются, а я верю, правда, верю), всегда считался лучшим на этом поприще.
Род... Боже мой, какое глупое понятие. Семья – это безумно важно, предки, потомки... Но род... Это же ничего не говорит о человеке. Можно родиться в семье рыбака и стать великим ученым. Можно быть сыном последнего подлеца и честным, сильным, волевым человеком. А можно быть из уважаемого древнего рода... и являться самым мерзким, самым отвратительным существом на земле. И кровь тут ни при чем. Все зависит от человека. Все зависит от души. Все зависит от воли.
К сожалению, я начинаю укрепляться в мысли о том, что лангелеечников осталось очень немного. Исполнители норвежской народной музыки не использовали этот инструмент. Норвежская скрипка, органный или виолончельный пункт баса – да, но не мой любимый щипковый инструмент. Жаль. Но все равно, концерт был прекрасный. Особенно мне понравились испанцы, у которых помимо музыки в программу были включены танцы.
Самое страшное и самое смешное было в том, что Джереми пригласил меня танцевать. Я растерялась, честное слово. Я никогда еще не танцевала. То есть вообще. Нет, у меня есть мой детский колдоснимок: мне восемь лет и я танцую степ, видимо, под папину пластинку. Но с того времени – никогда. И дело даже не в том, что я не помню – точно никогда.
На виду у всего народа Реми стал учить меня. Мне всегда было плевать на мнение других, но сейчас я почему-то страшно стеснялась. После пары неуклюжих танцев, когда я совсем отчаялась, Джереми сказал мне, что я очень пластична, и что он будет обязательно учить меня.
А потом он меня поцеловал.
Я всегда думала, что если мужчина поцелует меня без моего согласия, я влеплю ему пощечину, да такую, что навсегда запомнит. Но сейчас... Я почему-то было на седьмом небе. Мне было хорошо. Странно и как-то неадекватно я себя последнее время веду. Я покраснела и... улыбнулась.
Это самое хорошее воскресенье на свете. Самое замечательное.