Marauders.Rebirth

Кто сказал, что русские – ребята необщительные? Ну да, заперлись за железным занавесом, но ведь это же нисколько не отменяет ни «широкой души», ни «загадочной русской души», ни «вечного поиска», ни вопроса «Что делать?» и великолепнейшего ответа на него современной опошлившейся молодежи – снимать штаны и бегать. А вот у Гингемы Кутузовой на этот вопрос был свой, не менее великолепный ответ. Если делать нечего, найди себе, что делать.
А вот сейчас была как раз такая ситуация: делать нечего абсолютно. Она сидит в кафе, приглашенная какими-то зелеными журналистами, которые еще не уяснили себе, что опаздывать на интервью нельзя ни в коем случае, и терпеливо ждет. Другая бы на ее месте уже давно разъяренно расплатилась за так и не початый чай, но Гингема не такая. Она тихо свирепеет, ест свои любимые соленые крекеры и тихо ругается, разумеется, по-русски.
- Ядрена вошь, да где же эти два придурка?
Гингема злится; она встает из-за столика и идет в туалет, предварительно взяв с собой сумку – и хоть в кафе гарантируется безопасность личных вещей, сказывается русская предусмотрительность и явное недоверие к тому толстому бармену с пивным пузом, чьи заплывшие глазки недвусмысленно перятся в ее лицо уже в течение получаса. Она ставит сумку на парапетик рядом с зеркалом и сосредоточенно поправляет макияж волшебной палочкой. На фотографиях она должна выглядеть стильно, а то весь имидж телохранителя года будет насмарку.
Да-да, как это не по-идиотски звучит, она телохранитель года. Вторая – ее напарница, подруга и просто замечательный человек, товарищ по русскому происхождению, Алана Суворова. Никогда Гингема не подозревала, что есть топ телохранителей, но она попала на самую верхушку. Это был очень удачный год, смертей не было ни одной, и, хоть на Геме появилось несколько новых шрамов и ушибов, она была очень собой довольна, заказчики были ей довольны и журналисты были ей довольны, потому что получили новый предмет для сплетен и россказней. Гингема не уважала «Ежедневный Пророк» за его ненормальную тягу к сенсационности; они, наверное, могли не побрезговать совершенно грязными фактами о жизни своей бабушки, чтобы получить историю номер один. Однако в своем отношении... грязных фактов у нее в жизни было немного (почти не было, хотя – из мухи слона раздуть легко, была бы муха), а даже если они их откопают, будет интересно почитать, что же о ней там понаписали.
Гингема довела черную стрелку, поправила рубашку, покрутилась на месте, помотала головой, встряхивая прическу, и вышла из туалетной комнаты. Журналиста и фотографа до сих пор рядом не стояло.
- Заболотные ширяики, - проскрипела она зубами, настраиваясь на воинственный лад. Уж она этой девчушечке покажет. Раболепно извивалась по телефону, хлопала, наверное, глазками, просила дать интервью, а когда Гинги согласилась – на тебе, ей трансгрессировать вовремя сложно. И ладно бы была маггла, опаздывающая из-за пробок, но тут-то?
Уму непостижимо.
Гингема снова тихо ругнулась, села за свой столик, остервенело взглянула в сторону бармена, влюбленным взором наблюдающего за ней, яростно хлебнула чая, обожглась, скривила измученное лицо и продолжила есть крекеры.