Marauders.Rebirth

Секунды... секунды не возвращаются, они как птицы, улетающие в черные дыры. Минуты канут в пространство бесконечного времени, часы потянут за собой сутки, ветром загонят их в канавы бессмыслиц. Дни летят незаметно, тащат недели, месяца, годы... Годы – десятилетия, века, тысячи лет... В каждом из этих отрывков неумолимые часы все стучат и стучат свою мелодию, а люди либо творят, либо живут бесполезно, как гладиаторы, единый раз приносящие забаву публике, так же бессмысленно проживающей свой жестокий и глупый век, тянущей свой бесконечный и занудный романс, последняя нота которого приносит не разочарование, не горе, а лишь облегчение. Все живут по-разному. Кто-то промелькнет яркой кометой, россыпью безумных цветов по небосклону, зажжет новую отрасль науки, создаст новый стиль музыки, сотворит великий шедевр... И если он канет в темноту другого мира, все запомнят свет, который он принес в мир. А другие люди сравнимы с некими шишками, которые как упадут в темном лесу, так и истлеют на черной земле, разве что дадут перегной и помогут расти будущим поколениям растений.
Каждый из нас хочет стать именно такой кометой, которая осветит путь многим... Однако все не просто. Тот кто горит, сгорает, не так ли?

***
Первый понедельник сентября. День, когда никто не хочет вставать после выходных. Жестокий день, жуткий день. Он ломает, он заставляет изгибаться в противовес желаниям и мечтам. Сломанные надежды – вот любой понедельник, а еще и первый понедельник сентября. Осень, какие-то птицы уже покидают Лондон и улетают в теплые страны. Как хочется сорваться, замахать руками и бросить это затхлое, заплесневелое от летних дождей местечко, где только родное поместье – место, где сердце как-никак чувствует себя приемлемо. Однако нельзя. Люди не умеют летать – без магии, а любой магический вид транспорта проследит Министерство. Оно догонит, скажет «атата» и вернет кого угодно на рабочее место.
И Монтсеррата бы вернуло, если бы тот не лег вчера пораньше, не встал утром и опоздал на работу, а то и трансгрессировал бы из Лондона к чертовой матери. Но – нет, наш учтивый молодой человек был как всегда вежлив, улыбчив, чисто выбрит и деликатен с зевающими подчиненными. Приемов сегодня было немного – люди просекли хорошую погоду и, если не было срочных дел, не совались в Гринготтс, а сидели себе на заднем дворе своего домика и попивали лимонад. Сегодня – пара посещений, а в основном, тягомотное сидение в кабинете, разбавляемое, пожалуй, только любимой книгой, ну и, понятное дело, посещениями гоблинов, которые вечно были чем-то недовольны и приходили в кабинет Васко, видимо, только затем, чтобы излить душу и получить порцию поддержки из уст самого лицемерного человека на земле.
Иногда он уже и сам начинал верить в свое благородство, да. Однако потом Лорд быстренько давал ему новое поручение по убийству – и Монтсеррат без сожаления убивал. Вот как неделю назад. Двое грязнокровок – мать и дочь Хиндеры. Отца, к сожалению, дома не оказалось, а то, наверное, уже не мозолил бы глаза Пожирателям, а мирно лежал со своей семьей на столе в морге. Однако Монтсеррата это не касалось. Хиндер и Хиндер, да господи, будто его когда-то волновали родственники убитых им людей. Когда Артур Римбо жаловался ему на пропажу сестры, Васко качал головой и только проматывал в голове события 14 марта, когда та самая сестра подверглась с его стороны Непростительному Заклятию.
Пожалуй, только встреча с Августом Руквудом, беглым Пожирателем, приятелем испанца, заронила в его голову некоторую тень беспокойства. Как Руквуд тогда сказал? «Хиндер не спустит это с рук просто так. Он попробует тебя найти». Невозможно, не так ли? Но чего в жизни не бывает. В конце концов, немного понервничать Васко может себе позволить, он же всегда так спокоен и сдержан.
Он ушел с работы чуть пораньше, потому что раньше проснулся и раньше явился на рабочее место. Настроение было неплохое, погода была чудесная, все немного портило то, что до самого вечера ему придется сидеть дома в гордом одиночестве. Мигель всегда засиживается допоздна в своем Мунго, Антония должна составить две полосы Пророка, старшие Лопес-Маркосы сразу после работы отца собрались посетить театр. Билетов было ограниченное количество, поэтому Васко не стал мучить отца просьбами достать еще один ему. Монтсеррат привык бывать дома один, и это его ничуть не смущало. Книги, ванна, письма какие-то нераспечатанные, хорошее вино – все это ждало его за этой узорной калиткой, которую он сейчас отворил.
- Добрый день, Марли, - с улыбкой поприветствовал Васко домовика. Он никогда не понимал, почему остальные Пожиратели так грубы с этими милыми ушастыми созданиями. Монтсеррат придерживался либеральных взглядов и считал, что домовики – такие же человеческие существа, как и люди. Просто немного меньше ростом. Старый домовик Марли, например, служил их семье за мизерную плату, однако никогда не щеголял перед гостями в наволочке, неприлично ведь, и был благодарен испанцам по гроб жизни.
- Добрый день, сеньор Монтсеррат, - на испанском отозвался эльф. Он знал два языка, Васко всегда очень уважал его за эту особенность быстро учить новые слова. Когда он, семилетний мальчишка, не знающий английского и имеющий множество комплексом по этому поводу, попал в Лондон, в родовое поместье дальнего родственника, умершего без единого более близкого наследника, ему было очень сложно привыкнуть. Не то что Марли, который уже через месяц знал идеальный набор слов, которого ему и поныне хватало для вежливого общения с гостями. Эльфам в этом плане проще – их мало кто замечает, в отличие от милого черноволосого и черноглазого мальчугана, которого все так и рвались потрепать по голове и что-нибудь спросить на кривом испанском. Наверное, нарочно учили фразы перед приходом. Странные они, эти лондонцы, но что поделаешь. Для них, небось, валенсийцы не менее странные.
- А к вам сеньорита, - добавил Марли, когда Васко уже вошел в дом, снял мантию с цилиндром и повесил на крючок свою трость с вороньей головой. Ему всегда нравился стиль 18 века, что поделаешь. – Сеньорита Адлер, я ее помню еще семилетней девочкой. Помните, вы раньше общались?
- Кэролайн? – одновременно удивленно и восторженно вопросил Васко.
- Она в гостиной, сеньор. Принести что-нибудь выпить?
- Я не знаю. Я потом тебя позову, может, она по делу, сразу как-то неудобно.
- Хорошо, сеньор.
Марли испарился, а Васко, быстро надев домашние туфли, влетел в гостиную, одновременно одергивая пиджак.
- Кэрол, дорогая, сколько лет! – воскликнул он со своим неизменным акцентом, подскочив к девушке и сжав ее в объятиях. Столько воспоминаний... Таких замечательных. Васко уже давно знал – замечательными он может назвать только воспоминания о своем детстве. Когда он еще не знал лицемерия и наивно клялся с Кэрол в вечной дружбе. Смешной испанский мальчик, стесняющийся своего акцента...
Нет, нет, сейчас он нисколько не лицемерит. Он рад ей, правда, рад. Он всегда рад людям, которые воспламеняют внутри него хорошие воспоминания.

Скрытый текст

У тебя пост великолепный, я в него влюблена)

а меня прости, я жуткая графоманка хд