Отправлено: 22.11.10 21:42. Заголовок: [прогулки на Рождество]

цитата:

Детская привязанность - самая крепкая. Но люди взрослеют. И когда они встречаются, они говорят уже на равных, ничего не стесняются. Она смеется над собственным ребячеством, а он вспоминает отрывки из ее валентинок, а им на волосы нежными пятнами ложится рождественский снег.

Участники: Джеймс Ливерпуль, Миранда Глип
Дата: 25 декабря 1979 года, поздний вечер.
Место: улица рядом с домом, а потом и сам дом Миранды и Шарлотты Глип.

S O U N D T R A C K<\/u><\/a>

 Отправлено: 23.11.10 20:28. Заголовок: В тишине у окна Ты с..

В тишине у окна
Ты сидела одна,
За большие деревья
Садилась луна.
Падал медленный снег -
Вот оно волшебство.
А сквозь снег - ясный свет -
Вот оно Рождество. ©

Рождество... Сколько в этом слове спрятано чувств: радости, волнения, восторга. С детства любишь этот праздник. Наряжая елку, глядя на то, как тетушка с любовью и нежностью развешивает по всей комнате еловые ветки и венки, оплетенные красными лентами, лепя снеговика с соседскими магглами, играя с ними же в снежки, зажигая маленькие красные свечки на столе, на которых скатывающиеся капли превращались в маленьких голубей и выпархивали в форточку, чтобы направиться в холодное, но такое светлое небо, засыпая, чтобы наутро проснуться и тут же бежать вниз – проживая все эти счастливые моменты детства, Миранда Глип взрослела, но оставалась все такой же непосредственной, наивной и замечательной. С первого Рождества, которое она помнила, прошло уже четырнадцать лет, она выросла, стала более серьезной, но эта любовь к настоящему волшебству, не связанному с волшебными палочками и заклинаниями, которое не мог бы истребить даже в магглах сам Темный Лорд, осталась в ней и поныне.
Миранда вышла на улицу выбросить мусор. Их разрушенный в сентябре домик совсем недавно восстановило Министерство, там еще царил дух свежих заклинаний, но елка уже стояла в гостиной, наряженная ее собственными руками, а в доме было безупречно чисто. На улице было тихо и по-рождественски бело. Метели не было, снежинки медленно-медленно падали из воздушных небес, и сугробы, аккуратно (без магии уборка не обошлась) окружающие дорожку, ведущую от крыльца к калитке, искрились настолько нежно и ласково, что Глип улыбнулась из-под своего теплого шерстяного шарфа. Она умела видеть не только настроение солнца. Она чувствовала настроение этой тихой и нежной зимней ночи, оно пронизывало ее насквозь – ласковое, теплое, дружелюбное небо улыбалось ей свысока множеством искрящихся звездных россыпей.
Миранда вышла за калитку и открыла мусорный бак, бросила в него пакет и, разумеется, не попала, потому что глядела вверх, улыбаясь в ответ рождественским звездам. В такие минуты единения с зимой и Рождеством в храбром и самоотверженном авроре вновь просыпалась маленькая, наивная, добрая девочка-вегетарианка, которая писала любовные письма Нумерологу, частенько теряла нить рассуждений, начиная вместе заданного урока по Трансфигурации рассказывать о том, какие звезды в ту ночь были самые яркие, и без конца ела яичницу.

 Отправлено: 23.11.10 21:13. Заголовок: Под Рождество Ливерп..

Под Рождество Ливерпуль обычно запасался имбирным элем и шоколадными конфетами к чаю, потому что знал - гость может нагрянуть в любой момент. Гость - зверь диковинный; гость может поругаться с друзьями, родителями и второй половиной, испить до дна чашу одиночества да и завалиться в гостеприимную хибарку Ливерпуля в самый Сочельник, испить до дна чашу черного марроканского.
После Рождества Ливерпуль плелся пополнять свои запасы, потому что гость подъедал все, что находил. Приходилось вновь взваливать на себя фирменные запыленные бутыли, банки с мармеладом и жестянки с чайными листами и пытаться со всем этим добром трансгрессировать в нужном направлении. Это редко получалось, но Ливерпуль все же не оставлял надежды довести искусство перемещения предметов и себя в пространстве до совершенства. Но пока он был еще крайне далек от оного.
Он и сам не знал, где сейчас находится. Это была какая-то тихая заснеженная улочка, которая могла располагаться где угодно - на окраине Лондона, в в Миддлсексе, в Северной Ирландии, во Франции или в Австралии. Хорошо бы было выяснить, где он находится, и после этого уже думать, что же делать дальше. Хорошо бы оказаться в Британии и найти приветливый камин, подключенный к Каминной сети. Хорошо бы сейчас найти теплое помещение и откупорить одну из приобретенных бутылочек с элем. Уши профессора, который по своей привычке вышел из дома без зимней шляпы, начали краснеть, а снег густо присыпал воротник зимней мантии. Прикинув, как печально выглядит со стороны картина вмерзающего во льды хогвартского профессора, Джеймс понял, что сам бы первый посмеялся над собой нынешним лет двадцать назад, когда учился в школе. Ох это были деньги... они с Уинстоном много раз закапывали друг друга в снег по уши, пока более рассудительный Джордж стоял рядом и хихикал, глядя на приятелей - из сугроба каждый выбирался похожим на ожившего снежного монстра, раскрасневшимся, веселым, и даже не думал жаловаться. Конечно, эля тогда хотелось так же сильно, как и сейчас, но лишь потому, что из-за барных стоек на студентов взирали зоркие глазища барменов, не желавших продавать спиртное детям.
Воспоминания несколько развеселили Ливерпуля, и он браво зашагал по заснеженной дороге, оглядываясь по сторонам в надежде найти хоть кого-нибудь из местных жителей. Надежды его оказались не напрасны: через два дома от него возникла фигура с пакетом в руках, которая неспешно направлялась к мусорному баку. Ливерпуль прибавил ходу, и оказался у цели как раз в тот момент, когда фигура, на поверку оказавшаяся миловидной девушкой, с торжественной улыбкой опустила пакет мимо мусорного бака. Дисциплинированный пакет не развалился тут же, а преспокойно торчал ручками кверху, поэтому Ливерпуль не побрезговал поднять его и переместить в мусорку.
- Мисс, вы решили подарить вашему мусору на Рождество свободу выбора? - Усмехнулся профессор. Черты лица девушки показались ему очень знакомыми; по юному возрасту ее он мог предположить, что, будь она волшебницей и англичанкой, то училась бы у него, поэтому и казалось таким знакомым. Но рождественская лихорадка - очень заразная болезнь; в такое время все кажутся старыми знакомыми, которых хочется пригласить на чашечку чая и усадить смотреть фотоальбомы. Возможно, и Ливерпуль поддался ей, и принял совсем незнакомую ему девицу за свою старую ученицу.

 Отправлено: 23.11.10 22:39. Заголовок: Только через пару се..

Только через пару секунд мирного глядения на звезды Глип осознала, что пакет, в общем-то, не самовыбрасывающееся тело, и опустила глаза вниз, где вышеназванное тело тихо покоилось на искрящемся снежном покрове. Она уже готова была со вздохом, означавшим «возвращается шестнадцатилетие» или что-то вроде того поднять мусор и отправить его на законное место, но тут ее прервали.
А шестнадцатилетие и правда возвращалось.
Она бы узнала это лицо из тысячи близнецовых. Если бы ее ночью разбудили сотрудники магической полиции, она бы в точности описала каждую черту этого лица, безумно улыбаясь, а скорее всего – прогнала бы полицию прочь, чтобы она не смела трогать своими грязными лапами этого прекрасного человека. Эта открытая улыбка, искрящиеся добротой серебристые глаза, темные волосы, вечно растрепанные, щетина... А голос, голос! Этот знакомый голос, всегда на ее памяти объясняющий формулы, таинственные математические руны... Она не слушала формулы, она слушала голос. А как он тогда отчитывал ее за плохой свиток! Она кивала, старательно стыдилась, но на следующий день прислала ему анонимку. Так и понеслось.

Dear James!
From the first second, I heard your voice, I understood, that I like you very much, that I want to see you again and again. I wish you fortune and happiness.
Anonym.
14.02.1974

James!
I love you! Be happy and healthy! Happy Birthday!
Anonym.
18.06.1974

My dear James!
I’d like to be beside your everyday, but I can’t. It’s awful. I wish you a Marry Christmas and a happy New Year.
Your loving Anonym.
25.12.1975

И так далее.
И вот он сейчас стоит перед ней, улыбается, шутит, и она тоже улыбается, но не просто потому, что день такой и что она все время улыбается, а потом, что это он, он, он...
Джеймс Ливерпуль, ее профессор Нумерологии.
Миранда Глип открыла рот и выронила мусорный пакет во второй раз. Его тут же подобрали и чинно уложили в бак.
Вот тебе и подарок на Рождество!
- Решила... – томно прошептала Миранда, окончательно превращаясь в ту самую шестнадцатилетнюю Глип, говорящую с придыханием, ляпающую себе на мантию яичницу и дважды ломавшую волшебную палочку...
- Вы меня узнаете? Я Миранда Глип, помните? Я училась у вас в Хогвартсе.
Она тут же с ужасом затаила дыхание. А вдруг она все-таки обозналась? Нет, этим человеком может быть только он, и только им он может быть, но вдруг? Вдруг это, в конце концов, Пол Маккартни, случайно забредший к ним в Переулок Фей?! Они же с ним так похожи...

 Отправлено: 24.11.10 14:38. Заголовок: Джеймс с облегчением..

Джеймс с облегчением вздохнул. Ну надо же! Из сотен тысяч улиц, на которые он мог упасть, он выбрал именно ту, на которой жила его бывшая ученица. Не какая-нибудь старая маггла, которая любила все сверхъестественное, и не ушедший в отставку оборотень, и не папуасы из Новой Гвинеи, которые, по поверьям, съели его тезку капитана Кука, а юная ведьма, которая к тому же его помнит и наверняка согласится помочь.
С припоминанием ученицы у него возникло куда больше проблем: за годы своей работы в Хогвартсе он выпустил множество студентов и студенток, и некоторые из них даже были миловидными блондинками. Но вовсе не всех из звали Мирандами и далеко не все писали ему записочки с признаниями в любви. Нет, конечно, профессор никогда не знал, от кого поступают ему все эти записки, и каждый раз забавлялся, разворачивая очередную, но его любовь к загадкам подсказала сверить почерк: и в работах Миранды он оказался самым похожим. Хотя сложно было сравнивать простые английские буквы с цифрами и рунами, которые он задавал, но вот двойки (а тайная воздыхательница всегда ставила дату) были очень похожи. Не решаясь на более откровенные разговоры, Ливерпуль махнул на это рукой. Да и что бы он сказал? Что влюбляться в преподавателя нехорошо? Что у него никогда и ничего не может быть со студенткой? Кто бы ему поверил после той истории с одной польской ученицей, приехавшей на конференцию иностранных школ! Джеймс решил не придавать этому большого значения. В конце концов, кто в свое время не влюблялся в преподавателя!
Вот только сейчас он не знал, что и сказать. Существовал один шанс из миллиона, что девушка окажется сумасшедшей, которая до сих пор ждала своего нумеролога на белом интеграле, и сейчас его возьмут за руку и поведут под венец. Но здравый смысл (а Ливерпуль все-таки руководствовался здравым смыслом) говорил, что Миранда просто рада его видеть, к тому же он сильно замерз и с радостью бы воспользовался ее камином, чтобы попасть домой.
- Миранда? Припоминаю! Я еще журил вас за свитки, - с улыбкой ответил он, чуть помедлив. - Сколько времени прошло, а вы все также витаете в облаках! Я немного заблудился, со всем этим... - он неловко взмахнул пакетами, - было несколько неудобно трансгрессировать, и я попал сюда. Вторая попытка, думаю, будет лишней и занесет меня куда-нибудь еще. Я... - Ливерпулю было немного неловко, но уши уже совсем замерзли, поэтому он продолжил, - я ищу какой-нибудь подходящий камин, чтобы попасть домой. А то Рождество в этом году выдалось ухх! - холодным. - Он поежился, показывая, какое Рождество холодное и как это несправедливо.

 Отправлено: 24.11.10 19:46. Заголовок: Какая замечательная ..

Какая замечательная удача! Трансгрессировать, попасть не туда, и не в какой-нибудь замок Иф, не в Азкабан, не в Австралию или Антарктиду, что, наверное, было бы интереснее, но совсем не принесло бы радости никому, а именно в Переулок Фей, Кардифф, Уэльс, Соединенное Королевство, Миранда Глип, индекс неизвестен, ключи под ковриком. Ее бывший воздыхаемый был одет очень-очень легко, видно, не собирался оказаться под Рождественским снегом на улице, а в руках у него красовалась целая гора пакетов, в которых покоились до поры подарки, подарки, подарки. Глип быстро достала волшебную палочку, оглянулась, сделала пару пассов, и на шее Ливерпуля аккуратно завязался теплый белый шерстяной шарф с помпошкой. Миранда улыбнулась.
- Мой камин подойдет? – спросила она уже более нормальным голосом, возвращаясь из безоблачного детства в мир, в котором она видела уже пять смертей и всосала в палочку столько луж крови, что и не пересчитаешь. – Могу так же предложить согреться чашку чая, горячего. Могу даже чего-нибудь горячительного, - она усмехнулась, закрыла бак крышкой и, открыв калитку, за которой виднелась выметенная тропинка, ведущая к крыльцу, сделала этакий вот оригинальный жест рукой, приглашающий Джеймса, дорогого Джеймса, ее дорогого Джеймса в дом.
Дорогой Джеймс был не против.
Глип с немного безумным от настигшего ее счастья лицом провела гостя в чистенькую прихожую, всю вдоль и поперек увешанную рождественскими венками. Тетушка отправилась за покупками (она всегда вовремя), а младшую Глип оставила в доме хозяйкой. Миранда разделась, указала гостю на вешалки, сунула ноги в розовые пушистые тапочки эпохи возрождения, и на ходу крикнув «Проходите в гостиную!», безумными темпами взбежала по ступеням наверх, где на кухне одиноко ждал ее прихода маленький белый чайник. Миранда не могла ждать свиста чайника на газу. Она вскипятила воду заклинанием, потом рассыпала по полу чай пополам с тростниковым сахаром, расплескала заварку, напугала своего сыча по кличке Леденец, неудачно подняв кипяток в воздух, но, в конце концов, целая, невредимая, волнующаяся и растрепанная, оказалась внизу с торжеством в глазах и подносом в руках, на котором трепыхались в ее дрожащих ладонях две чашки, два блюдца, ложки, сахарница, чайник с кипятком и еще один чайник с заваркой. Как смешно. Она старалась сделать все возможное, чтобы угодить своему бывшему преподавателю. А ведь он наверняка знал, что это за ненормальный аноним писал ему такие же ненормальные письма.
- Вам сколько ложек сахара? - почему-то с волнением в голосе вопросила Глип.

 Отправлено: 26.11.10 19:31. Заголовок: Ливерпуль, водворенн..

Ливерпуль, водворенный на гостевое место, втянул носом аромат чая.
- Кажется, это Дарджиллинг... его пьют без сахара, - улыбнулся Ливерпуль. Он угадал этот чай по крепкому и насыщенному запаху. Было удивительно, что у Миранды в доме оказался такой хороший чай; Ливерпуля всегда приятно удивляли дома, в которых держат хороший чай. С другой стороны, было не слишком приятно думать, что Глипы все это время портили такой прекрасный чай сахаром и другими добавками. Но ведь Миранда не знала, с каким почтением профессор относится к чаю и просто хотела быть вежливой: наверняка к ней не раз забредали олухи, которые называли дарджиллинг противным и горьким и требовали три, а то и четыре ложки сахара.
Миранда так заботливо суетилась вокруг него, что он чувствовал себя неловко. В конце концов, у него тоже были полные сумки, в которых можно было найти все, что угодно: чай, эль, ром, шоколадные конфеты с орехами, имбирное печенье в виде человечков, с глазурью, марципаны и маленькие манные кексы с изюмом, и это не считая пакетиков с развесной гвоздикой, корицей, тмином и прочими травами, с которыми он потом планировал варить глинтвейн и грог. Ему тут же стало стыдно за свое "профессиональное" замечание о сахаре, и он начал рыться в пакете, чтобы найти что-нибудь особо вкусное. Сегодня было Рождество, и имбирные человечки показались ему самым уместным лакомством: он выложил коробку, перевязанную праздничной красной лентой, на стол и улыбнулся:
- Вот, у меня с собой как раз есть человечки. Вы ведь не против откусить кому-нибудь голову, Миранда?
Ему было немного недоудобно, ведь он внезапно оказался в гостях у человека, который не числился ни в его друзьях, ни в его приятелях. Обычно в такой ситуации трудно найти тему для разговора, и Ливерпуль уже успел пожалеть, что сразу не влез в камин; суетливое внимание Миранды только убеждало его в этом, он понимал, что сейчас она начнет говорить всякую ерунду, лишь бы поддержать разговор, и что он сам не отстанет от нее в этом деле. Чтобы его ерунда не казалась такой уж глупой, Ливерпуль решил использовать самый английский способ поддержания беседы: побыть максимально вежливым и поблагодарить хозяйку дома за все, что она для него сделала.
- Спасибо вам, Миранда, за гостеприимство. Если бы я не встретил вас на этой улице, мне бы пришлось превратиться в сугроб, прежде чем я набрел бы на какую-то автобусную остановку. Разгулявшееся воображение - худший помощник мага, который собрался трансгрессировать, а я-то, наивный, всегда считал, что это мой плюс.

 Отправлено: 27.11.10 23:19. Заголовок: Зимний ветер, синий ..

Зимний ветер, синий вечер.
В звездной пыли растворились фонари... ©

Какой же он все-таки деликатный и культурный. И начитанный. И умный. И интеллигентный. Миранда покорно разлила чай по чашкам, аккуратно, стараясь не звякнуть (вроде это неприлично – или она ошиблась?), положила ложечку на блюдце Ливерпулю и села напротив него в кресло, не притрагиваясь к чаю, наблюдая, как ее бывшая любовь пьет какой-то Даркшиллинг. Причем тут «потемневший шиллинг», Миранда поняла прекрасно: Джеймс прекрасно разбирался в сортах чая, а ведь им порой давали такие смешные и нелогичные названия.
- Голову? – рассмеялась Миранда. – О да, конечно, я последнее время только этим и занимаюсь. У меня у самой... – она запнулась, хотела предложить Ливерпулю свежесляпанное печенье, но решила, что, во-первых, надо дать гостю проявить щедрость, иначе он застесняется, ему станет некомфортно и он уйдет, а во-вторых, Миранда пекла... не очень качественное печенье. И этот, названный вторым пункт, пожалуй, был решающим. Глип промолчала, взяла человечка и, посмотрев ему прямо в голубые глаза, пробормотала. – Ну что, представим, что это Волдеморт. Всю свою аврорскую жизнь мечтала об этом.
И она смачно, искусно и с размаху впилась зубами в тонкую и сладкую шею новоиспеченного Волдеморта, чувствуя себя самым заправским вампиром. Он жевался долго. Глип очень долго молчала, тщательно пережевывала пищу, потому что знала – правильное пережевывание пищи ведет к ее правильному перевариванию, и что самое главное – к продлению удовольствия. Но Миранде в голову неожиданно пришла мысль (историки, достаньте пергамент и перья, – запишите это), и она не дошла до катарсиса.
- Фкавыте... – Миранда проглотила человечка и продолжила. – Скажите, мистер Ливерпуль... вас кто-нибудь ждет дома?
Она осмелилась на этот вопрос очень просто. Ей как-то неожиданно стало смешно за свои предыдущие письма, анонимки, любовь... Прошли годы, она другая. И она может предложить ему дружбу. Простую дружбу волшебника с волшебником. Нет. Человека с человеком.
- Просто... – она все-таки смутилась. – Вы не подумайте... Я знаю, что вы догадывались про все эти глупости школьные, там, анони-имки... – она неопределенно махнула рукой, разумеется, задела пластмассовый елочный шарик, и он покатился по полу, расцвечивая своим стуком воцарившуюся тишину. Ливерпуль не хлюпал чаем, а внимательно следил за ее выражениями. Глип уставилась в свою чашку.
– Просто нас всего двое... Тетушка и я...
Она замолчала. Сейчас он решит, что она совсем свихнулась, пошлет ее со своим Даркшиллингом, заявит, что никогда не понимал, зачем эти анонимки, и... и...

Скрытый текст

Маразм крепчал. хд

 Отправлено: 27.11.10 23:44. Заголовок: Историки, возьмите п..

Историки, возьмите пергаменты снова и запишите еще одну ремарку: имбирное печенье в форме человечков очень вредно для здоровья! Пока Миранда жевала только одно, Ливерпуль умудрился трижды поперхнуться чаем - первый раз, когда она окрестила печенье Волдемортом, второй - когда начала с хищнм видом пожирать его, а в третий - когда упомянула про записочки. Разберем все по порядку.
Ливерпуль, несмотря на всю свою любовь к миру и людям, не очень-то следил за тем, что происходит немного дальше его собственного носа. Имя Волдеморта он, конечно, слышал, но страшных ассоциаций с реками крови и слез у него не возникло. Наоборот, профессора заинтересовало, что же такого мог натворить какой-то разнесчастный темный маг, что Миранда готова так безжалостно расправиться с ним.
Далее, Миранда очень забавно ела печенье. Пристально смотря Ливерпулю в глаза, как будто это его шею она собирается сейчас прокусить, она смачно хрустнула имбирнм человечком, и при этом глаза ее блестели так, будто она и впрямь расправлялась с давним врагом. Интересно, не так ли выглядели знамените демонические женщины Мазоха? Нет, конечно, что за глупости - те дамы были увлечены собой, а не печеньем, и уж тем более не стали б так просто и добродушно грызть его на глазах у случайного гостя.
И, наконец, контрольный глоток чая Ливерпуль сделал в тот момент, когда Миранда заговорила об анонимнх записках - после этого он уже решил не рисковать и допить чай только после того, как девушк угомонится. На эту тему Ливерпуль не мог выдумать ничего кроме шуток, и сейчас он надеялся, что Миранда тоже шутила - или хотя бы внезапно, повинуясь особой магии снежных узоров на стекле, решила предаться лирическим воспоминаниям и рождественской ностальгии.
- Ну, знаете, если бы меня кто-нибудь ждал, я бы стремглав бросился к вашему камину, расталкивая по пути вас, стол, стул и вашу тетушку, - немного торопливо отозвался Ливерпуль. - И когда бы я испарился, вы бы с тетушкой были счастливы, что вы вновь одни и никаких непредвиденных гостей в вашем доме больше не появится.
Странно, что вы завели разговор об этих записочках. - Ливерпуль улыбался во все зубы, чтобы показать, как невероятно веселила его эта ситуция в прошлом и, разумеется, веселит сейчас. - Я складывал их в корзинку и порой перечитывал, это было достаточно... трогательно. - Он с трудом подобрал нужное слово. - Я думал - неужели я еще не настолько стар, чтобы в меня влюбилась ученица? Это теперь вы, наверное, смотрите на меня другими глазами и удивляетесь, как могли думать, что влюблены в меня, верно? - Ради последней фразы и была сказана вся эта тирада. Ливерпулю очень хотелось увериться, что внезапности больше не подстерегают его, по крайней мере сегодня.

 Отправлено: 28.11.10 00:02. Заголовок: И.... И он не послал..

И.... И он не послал ее. Нет, он, конечно, поперхнулся, но что ожидать от столь неожиданного слушателя, столь неожиданного гостя, и тем более – столь мало сталкивающегося с Мирандой Глип, одной из самых неоднозначных и самых гуманных мракоборцев, которая только с печеньем под именем Волдеморт могла расправиться столь кровожадно и получить от этого удовольствие. Никакого Круцио, никакой Авады Кедавры – максимум Ступефай и, в крайнем случае, Папилио – пусть Пожиратель(-ница) немного побудет бабочкой, почувствует ее легкое, не замутненное мыслями девственное сознание.
О, Глип сейчас изольет свою лирику. И про то, как она плакала над дурацкими письмами, и про то, как она никогда не могла понять себя, и про то, как ее чистая душа жаждала элементарного внимания, а получала взамен подножки, про то, как она испытывала блаженство, когда ее журили за плохие свитки – да, на нее обратили внимание, ее выделили, хотя бы в этом... И коварный вопрос в конце она не пропустила.
- Вы знаете...
Хлюп.
Миранда стала активно пить чай, чтобы иметь время собраться с мыслями – как бы не наговорить, как обычно, глупостей.
- Вы знаете...
Хлюп.
- Мне тогда правда казалось, что вы – мой принц на белом коне.
Хлюп, ха-ха, тихое, но отчетливое.
- Понимаете... Тогда меня никто не замечал, я была серой мышью с пятном от яичницы за ухом... – Глип рассмеялась. – Хотелось, как известно, чистого и светлого. Я и решила выбрать себе кого-нибудь... такого, который и не пошлет, извините за грубость, и не... не... отреагирует слишком правильно. Эх, так смешно это все...
Хлюп. Хлюп. Хлюп.
- Вы, если честно, замечательный человек... Я понимаю, что совершенно не умею делать комплименты, но... я сейчас сказала правду. И мне показалось, что мы с вами очень похожи... в чем-то. Не в замечательности, конечно, это не про меня... но в чем-то.
Хлю-у-у-уп.
Миранда зыркнула на Ливерпуля. Он слушал ее с величайшим усердием. Наверное потому, что чай свой он, кажется, допил. От страха.
Их, как бы его не обидеть... Глип никогда не умела говорить, лавируя, все прямо, четко, как в русском классицизме, этот герой – положительный, этот – отрицательный, и еще неплохо было бы иметь героя-резонёра, который в конце еще все разжует для непонятливых зрителей.
- Вот я и начала всю эту глупость... Или я это уже сказала? – Глип рассмеялась. Она не могла отделаться от ощущения того, что она сдает зачет по Нумерологии, и от последней фразы зависит оценка в СОВ.
- Давайте просто... э... будем друзьями. И... давайте вы отметите Рождество с нами. Я вас приглашаю.
Хлюп.

 Отправлено: 28.11.10 18:33. Заголовок: Давненько Ливерпуль ..

Давненько Ливерпуль не видывал такой трогательной сцены - еще в юности, когда они с друзьями смотрели у него дома настоящий маггловский телевизор, Винни в такие моменты обычно брал пуль и переключал на вестерн, где в это время как раз снимали скальп с очередного неудачника. До сего момента с таким лицом у профессора лишь впрашивали побольше баллов за свою никчемную работу, но вот только Миранда школу уже закончила, и ей не было выгоды разгрывать сценки с нежным признаниями и смущенно опущенными в пол глазками. Однако сейчас перед ним была вполне искренняя девушка, вернее, даже маленькая девочка, которой все эти годы было некому поведать о своей жизни, и вот теперь она рассказывает практически незнакомому человеку о том, что волновало ее когда-то давно.
Ливерпулю пришлось припомнить, какой же тогда он видел эту девочку: да, она довольно редко приносила ему достойные работы, редко хихикала с подружками по углам, записки, летающие по классу, редко приземлялись на ее парту, а если и приземлялись, то все знали - бумажка просто ошиблась адресом и предназначалась не ей. Но Ливерпуль знал, что школьные годы - вовсе не показалась всей дальнейшей жизни, и надеялся, что у невзрчной девочки все сложится хорошо. А ведь он не знал до сих пор, чем она живет сейчас, и окзалось, что ей тоже не с кем встречать Рождество. Как бы ни было это грустно, Ливерпулю отчего-то хотелось веселиться, и он ответил беззаботно:
- Друзьями? Миранда, ну это же звучит так, будто вы меня бросаете! - Он рассмеялся. - Не поймите превратно, я совсем не против - к тому же мне кажется, если я сейчас откажусь, вы меня выгоните, и никакого Рождества с примилейшей девушкой и ее любезной тетушкой мне не будет! А мне не хочется снова оказаться на улице за пару часов до праздника.
Он говорил с какой-то излишней бравадой, как будто бы все еще боялся вновь оказаться принцем; и в то же время ему хотелось развеселить Миранду, чтобы она перестала чувствовать себя прежней серой мышью и оглянулась вокруг, чтобы понять, как на самом деле прекрасна жизнь.

 Отправлено: 03.12.10 12:39. Заголовок: Deck the halls with ..

Deck the halls with boughs of holly
It's the season to be jolly
And be thankful for all that we have
All the lights and decorations
Put up in the anticipation
Of the joyful celebration
That's on its way
We're counting the days
'Til it's time for Christmas day
Oh and God bless us everyone
The good and the bad
The happy; the sad
Oh and God bless us everyone. ©

Миранда молчала и только хлюпала чаем, а также постепенно краснела. Он назвал ее премилейшей. Пожалуй, подобные комплименты ей делал только Лунни, да и то с какой-то мимолетной иронией. Лунни Краст, ее теперешний кавалер – первый и, скорее всего, последний. Миранда уже обожала его, каждый раз, вспоминая о нем, ее мысли утекали далеко в сторону от темы разговора, и возвращались только при толчке или крике. Он не мог бросить ее. Если он бросит ее, она никогда больше не сможет никому верить.
Спонтанные обещания, клятвы любви, тихий, добрый жест – положить голову на плечо юноше и замереть, внимая его дыханию и стуку сердца. Никаких поцелуев, никаких жарких объятий, - ничего этого не нужно. Это не называется любовью. Любовь – духовная близость, не телесная, и, если Лунни любил только ее, то Глип любила весь мир.
И она не была серой мышью – она была другой, другой, просто это описание – девочка не от мира сего – больше всего совпадало с той самой «мышью». Но не важно, кто как о ней думал, и хоть в Аврориате ее обожают, и даже Аластор Грюм при встрече (что уж совсем удивительно) вот так приподнимает брови, улыбается, вращает своим глазом, а потом вприпрыжку удаляется, важно не это. Важно то, как о ней думает Лунни, как о ней думает тетя. Лунни... даже важнее. Потому что тетя уже известна – вдоль и поперек, а Краст... Краст – это новый гость в заоблачном мире снов и мечтаний Миранды Глип.
Миранда последний раз подмигнула звездам, сиявшим с высоты далеких неземных небес ее мыслей глазами Лунни Краста, и вернулась в жизнь.
Нет, похоже, она все-таки его обидела. Да и он нервничает. Видимо, боится еще, что она его ка-ак цапнет, ка-ак покажет тетушке, а тетушка строгая, ну и начнет его пытать на наличие самых разнообразных действий в сторону ее любимейшей племянницы. А действий-то не было. Интересно, он и правда сохранил ее записки или все-таки их сжег? Нет, Глип не обидится, просто она хотела бы их... забрать, что ли. Или как там делают женщины в кино, если расстаются с мужчиной? Бьют по морде сковородкой, а потом требуют назад письма, попеременно вопя что-то вроде «Скотина неблагодарная! Я к тебе всей душой!»
Но она же не расстается.
Ох, у кино не всегда можно просить совета. Миранда в очередной раз хлюпнула чаем (ну не умела она соблюдать этикет, что поделаешь), потом звучно стукнула чашкой об стол и расплылась в своей фирменной улыбке до ушей.
- А давайте танцевать, мистер Ливерпуль! – она рассмеялась, вскочила с дивана, щелкнула пальцем в сторону магнитофона, и из динамиков понесся рок-н-ролл. – Тетушка скоро придет – но что зря время терять! До Рождества два часа, неужели так и будет сидеть и мучить друг друга разговорами «о былом»? Давайте о настоящем! Вот вы мне расскажите, как у вас дела, как жизнь, все ли хорошо? У меня вот все отлично! Я работаю в Аврориате мракоборцем, месяца три назад пыталась быть музыкантом, но меня уволили после катастрофы – Пожиратели Смерти напали на дом, и на меня он обрушился, представляете? Я месяц в больнице лежала, слава богу, ведь там я познакомилась с Лунни, Лунни Крастом, это мой лучший друг! Он сегодня хотел придти, но у него дела, он придет завтра... Что это я все о своем! Расскажите о себе! И давайте праздновать, давайте!
Из кухни по мановению руки Миранды прилетело три бокала и непочатая бутылка шампанского. Елка заискрилась, все вокруг засветилось, а она стояла посреди всего этого великолепия, разгоряченная, веселая, пропитанная духом Рождества, сама как душа этого светлого праздника, рассказывала о самых жутких моментах своей жизни со смехом и восторгом, а еще протягивала руку Ливерпулю.
В хоровод, мистер Ливерпуль, в хоровод!

 Отправлено: 06.12.10 13:17. Заголовок: Ливерпуль был очень ..

Ливерпуль был очень рад тому, что Миранда изменила ключ их беседы - он был еще не настолько стар, чтобы предаваться всяким поспоминаниям в рождественскую ночь. По правде говоря, он был вообще не стар, а очень даже молод - в его возрасте его прадедушки уводили жен у капитанов дальнего плавания и дрались в портовых пабах, а он сейчас пытается выглядеть взрослым и умудренным жизнью профессором, а все зачем? Рождество - время веселья, праздника и шампанского, Джеймс всегда это знал. Еще пару лет назал он спокойно ездил верхом на великом авроре Филдсе и пытался отобрать гитару у не менее великого аврора Уилберри, когда тот отказывался праздновать, сидя в углу и бренча что-то индийское. Вот дементор, кажется и сейчас тоже Ливерпуль предался воспоминаниям.
Прошлое кажется нам таким прекрасным почти всегда - наверняка нужно пережить что-то действительно ужасное, чтобы не вспоминать о прошедших годах с благоговением и обожанием. Но Ливерпуль всегда наслаждался моментом, а тут за пару лет разучился наслаждаться, и мог лишь вспоминать те деньки, когда у него это превосходно получалось.
А Миранда сейчас была просто лучиком света - интересно, смог ли бы сейчас победить ее настроение какой-нибудь заблудившийся дементор? Ливерпуль видел, что она счастлива и влюблена - его такое состояние не постигало уже давно. Ему были необходимы эмоции, радость, веселье, восхищение, наконец, а когда рядом были лишь озадаченные собственной судьбой в скоротечно меняющемся мире запуганные волшебники, Джеймс скисал и увядал. Да и сам он был не лучше.
Несложно быть веселым, когда у тебя есть молодость и шампанское, наверное. Но сложно быть веселым аврором, на которого свалилось здание. Или наоборот, если бы Ливерпуль выжил после этого, он тоже сейчас радовался бы каждому дню?
Наверное, его невероятная мещанская удача и ввела его в такое состояние: с ним никогда не случалось плохого, и теперь ему отвратительно все хорошее. Положительных сторон он просто объелся.
- А это отличная идея, Миранда! - Радостно ответил он, принимая от девушки шампанское и другой рукой увлекая ее в пляс. - Я конечно имею в виду танец, а не рассказ о моей жизни, но если вам все-таки интересно... у меня есть три друга, двое из них, как и вы, авроры, и вы наверняка их знаете - это Уинстон Филдс и Джордж Уилберри. Они тоже заняты в Рождество и оставили меня, но я не сержусь. Мой третий друг - Ричард Бетховен, лечит магических животных. У него есть своя клиника. А я, конечно, не такой талантливый, как они, но зато я могу позволить себе заниматься всякой ерундой, пока эти люди спасают жизни, - его самого развеселила эта идея. В конце концов, от него ничего не зависит, так почему бы не перестать дуться на жизнь и не попробовать вновь обрадоваться ей!

 Отправлено: 19.12.10 23:18. Заголовок: Show must go on. © Н..

Show must go on. © Нет, не must, просто should be. А еще шоу должно нравиться. В первую очередь тому, кто выступает на этом шоу – а иначе будет скучно и печально всем. Декорации, огни, зрители, свет должен падать чуть наклонно, чтобы не бить в глаза, микрофон должен работать хорошо и правильно, а если его нет – должна быть хорошая акустика, должны быть дорогие билеты и приемлемые гонорары, зрители должны любить своего героя и кидать в него не тухлые яйца и гнилые помидоры, а цветы, «браво», «бис», ну и, на худой конец, нижнее белье, что пошло, но тоже приемлемо.
А эта жизнь – тоже шоу. Со своими зрителями, сидящими в сторонке у телевизора за футбольным матчем и спокойно доживающими свой век, со своими актерами, наигранно страдающими на сцене, окруженные сострадательными людьми, со своими буфетчиками и буфетчицами, тихо и незаметно рыдающими в промежутках между антрактами, а в антрактах громогласно орущие на бестактных девушек в дорогих платьях... И в этом шоу есть свои прохожие, прохожие, бегущие по своим делам мимо театра. А есть охранники, которые не обращают внимания на спектакль, у которых дома больные дети и истерички-жены, но которые все равно за безопасностью равнодушных к их горю людей.
А еще есть такие люди, как Миранда Глип. Вечные герои-солнышки, герои-ёлочки, герои-белочки, у которых мало фраз, у которых фразы не заполнены никаким смыслом, на которых не смотрят, которых воспринимают, как декорации. Это маленькие, несостоявшиеся актеры, для которых честь – просто выйти на сцену и постоять там, вглядываясь счастливыми глазами в разношерстную толпу. У них в руках – маленькая, незначительная, серенькая жизнь того, кого они играют для окружающих. Но них над головой – свет фонарей. И за этой глупой, смешной ролью – они бесконечные люди. Бесконечные, безграничные души.
И это – их шоу. Это – их жизнь. Они живут. Они играют. Они смеются, танцуют, вокруг них вертятся другие вселенные, вокруг них смеются неземные компании, и вообще они не тут, они не здесь, они – неземные. И в их глазах, в их улыбках сияют звезды иных планет, и другими языками говорят их судьбы, и сверкающее небо их заоблачных снов зароняет им в души совершенно другие искры, и из рога изобилия разбрасывает совершенно другие мечты.

И она смеется. И она танцует. Он держит ее за талию, она кружится, и голова ее тоже кружится, и ноги переплетаются в неуклюжем танце, но она – легкая, она – весенняя, она – бесконечная. И вот в ее руке бокал шампанского задевает за елочную гирлянду, бокал падает, разбивается в мельчайшие крошки, по гирлянде пробегает заряд электрического тока, он вносится в розетку пулей, она не успевает остановить его магией... все лампочки лопаются, свет вырубает, музыка прекращает играть, и они остаются в полнейшей тишине и темноте.
Она стояла посреди темноты, водила руками по этому почти материальному мраку, чтобы найти своего партнера по вечеру, и, в конце концов, уцепила его за нос.
- Ой, прости... те, - рассмеялась она. – Сейчас я все исправлю. Видите, это, как всегда, моя великолепная уклюжесть. Ох.
Она похлопала себя по карманам. Палочка, конечно же, осталась на столе; Глип попробовала пробраться к заветному дивану, однако споткнулась о какой-то из пакетов Ливерпуля и чуть не рухнула на землю, которую она не видела – благо сильные руки быстро успели ухватить ее.
- Спа... спасибо, - выдохнула Миранда, снова расплываясь в полубезумной смущенной улыбке. В темноте, ясное дело, светились ее синие глаза, и Ливерпуль, наверное, немножко испугался, с чего это они так горят. Да просто горят, и все. Всегда горят, наверное. – Давайте лучше вы. А то я... сами видите...
- А с вашими друзьями я знакома очень хорошо! – продолжила она через секунду. – Уинстон, он такой смешной... мы с ним часто общаемся, он шутит, я слушаю, я люблю слушать, как другие шутят. И с Джорджем я знакома... Мы с ними по полной программе на «ты», - она рассмеялась.
Она хотела волшебства. Хотела огней. Хотела, чтобы елка зажглась разноцветными фонарями, музыка снова полилась из волшебных колонок, и они снова закружились в – пусть глупом и простом, но таком светлом и милом – танце.
Ливерпуль, побудь моим Сантой – немножко, всего вечер. Слепи мне праздник из этой рождественской темноты. Посади на верхушку моей елки счастья вон ту звезду, которая так ярко светит в окно. Окутай мое счастье гирляндами, приподними мягкие, совсем не колючие ветки руками и положи под мое счастье волшебный подарок – смех, радость, общение. У меня ведь было всего пять настоящих дней рождений, а остальные мы отмечали втроем с бабушкой в ночь с двадцать восьмого февраля на первое марта; на Новый год бабуля всегда уезжала к подругам, и мы с тетушкой всегда оставались вдвоем... Нет, я не жалуюсь. Я просто хочу волшебства и веселья.
Подари мне его, Ливерпуль.

 Отправлено: 21.12.10 22:02. Заголовок: О, не зови меня, не ..

О, не зови меня, не мучь! Скользя бесцельно, утомленно,
Зачем у ночи вырвал луч, засыпав блеском, ветку клена?
Ее пьянит зеленый чад, и дум ей жаль разоблаченных,
И слезы осени дрожат в ее листах раззолоченных, —
А свод так сладостно дремуч, так миротворно слиты звенья…
И сна, и мрака, и забвенья… о, не зови меня, не мучь!
Анненский, Электрический свет в аллее.

И сейчас Ливерпуль наблюдал знакомую картину: его отец, настоящий маггл из анекдотов про магглов, любил проливать на гирлянду эль, особенно когда слишком его наберется. Был один памятный случай, когда Джеймс с друзьями праздновал Рождество в доме отца: старший Ливерпуль танцевал ламбаду перед елкой и окропил гирлянду пуншем, которым размахивал слишком неосторожно. Током его, конечно, не дернуло, - и то по счастливой случайности. Но вот свет в доме вышибло полностью. Ливерпуль с трудом оттащил веселого отца от щитка, в который тот планировал залезть, даже не обесточив его, и долго соображал, что же нужно подкрутить, чтобы все заработало. Хотя думать там было нечего - пробки сгорели, и пришлоись по морозу тащиться за ними в круглосуточный магазин, где приятели обнаружили, что не взяли с собой маггловских денег, но дух Рождества помог им уговорить продавца обменять нужное им на магический галлеон. Убедившись, что он золотой, торгаш спрятал его в карман, но Рождество все равно пришлось встречать при свечах: как вкручивать пробки, никто не знал, а магию Ливерпулю и товарищам тогда еще изпользовать запрещалось. Зато потом Джеймс обрел бесценный опыт починки электросетей, который впервые за столько времени мог пригодиться.
Но он поступил иначе - неужели нужно портить такой прекрасный момент какими-то бытовыми делами? На то они и волшебники, чтобы поддерживать волшебство даже тогда, когда маггловские устройства портят настроение: и Ливерпуль взмахнул волшебной палочкой, и по периметру потолка комнаты вспыхнули золотистые магические огоньки, которые создали в комнате приятный приглушенный свет. Наверное, это и есть часть того волшебства?
- Миранда, неужели в с тетей пользуетесь этими маггловскими штучками? - Удивленно сказал Ливерпуль. - Я, конечно, тоже люблю такие классные вещи, как телевизор и кофеварка, но видите, что может случиться... мои огоньки не пьянеют от одного глотка шампанского, как ваша гирлянда. - Он засмеялся, будто довольный своей собственной шуткой. Ему было очень весело - как будто вместе с электрическим светом исчезли все те печали, которые терзали его весь предыдущий год.
Один болгарин как-то рассказал ему, как в их семье празднуют новый год: в полночь на пару секунд гасят свет, и каждый может поцеловать того, к кому испытывает романтические чувства. А дети в этот момент воруют со стола конфеты, которые им не разрешали есть в больших количествах. Так вот, этот самый болгарин вспоминал, как праздновался Новый год во время войны: он и его пятеро младших братьев и сестер ждали, пока пока выключится свет, чтобы украсть немного еды из посылки, которую мать должна была отправить на фронт. А мать знала это, и специально оставила коробку открытой - и не включала свет до тех пор, как не убедилась в том, что дети перестали в ней копошиться и хоть немного поели.
Свет выключают с разными целями, - думал Ливерпуль. И уж конечно невообразимо, когда свет выключается сам собой. Нет, все-таки маггловские изобретения имеют одну любопытную особенность: нельзя предугадать, что с ними случится в следующий момент.

 Отправлено: 25.12.10 21:24. Заголовок: И на елку повесят цв..

И на елку повесят цветные шары,
На зеленые ветви положат гирлянды.
И на улице ночь, и горят фонари
И луна озаряет твой маленький мир...
Ночь уйдет, но вернется обратно. © me

Свет, приглушенный, мягкий, тягучий свет волшебных огоньков не резал глаза, не заставлял опустить веки, как лампочка. Он манил, притягивал к себе взгляд, этот свет, такой нежный, почти божественный. Рождественский. Волшебный.
Миранда ласково улыбнулась, глядя на эти огоньки, а потом воззрилась на своего нового друга. Другом для Миранды Глип был такой человек, которому она доверяет, с которым ей приятно находиться, которому она может рассказать все. К таким людям с недавних пор относилось 70 % ее знакомых – остальные 30 % отделились от стопроцентной массы в сентябре, во время катастрофы, и были Пожирателями смерти. Точная, точная математика любви. Ливерпуль тоже улыбался, шутил, говорил про маггловские приборы.
- Это... долгая история, про маггловские приборы, - рассмеялась Миранда, одновременно стаскивая палочку рукой со стола и засовывая ее в карман – на всякий пожарный случай, мало ли что она опять разобьет или разольет. – Я же полукровка... у меня бабушка - маггла. Но она считает себя колдуньей, ворожеей... тут не суть. Мой папа... убедил ее и мою маму в том, что он – самый адекватный и скучный человек на свете. Мама через пару лет жизни с ним в этом разуверилась... нашла зелье какое-то, что ли, ну и уехала, кажется, в Америку куда-то... А бабушка вот до сих пор считает, что мы скучные представители скучного социального круга. Вот... Папа, когда мама ушла, сказал мне, чтобы я вела себя тихо и палочку его бабушке не показывала, потом к нам приехала тетя Чарли, ну и стало очень сложно... Он не выдержал, и бросил меня. Он сейчас в Австралии, он как-то раз написал... Он женился второй раз, кажется, на аборигенке. Вот... А мы с тетей до сих пор бабушку не разочаровываем. Поэтому и пользуемся всем маггловским, она же приехать может в любой момент. И газет магических не читаем... Вот.
Она как-то виновато улыбнулась, мол, что поделаешь, вот такая дурацкая у меня жизнь. Глип плюхнулась на диван, невежливо, но расслабленно – танец ее ужасно утомил, каким бы дурацким и неуклюжим он ни был. Она схватила свою чашку, быстро допила чай, снова расплылась в улыбке, бабахнула чашкой об стол и заявила:
- Знаете, мистер Ливерпуль, под Рождество же, вроде, рассказывают истории, так? – корявая фраза несла в себе весь ее азарт, все ее возбуждение от встречи, от праздника, от приглушенного света фонариков, от тихой музыки, по мановению волшебной палочки Ливерпуля тоже полившейся из магнитофона... – Давайте я расскажу вам сказку! Вы будете слушать, или я вам уже надоела? А давайте вместе сочинять сказку! Вы не устали от меня?
Чередует, чередует. Ее захлестывает восторг, ее окрыляет атмосфера, и говорит она вразнобой, мысли путаются и теряются в калейдоскопе слов.
- Ааа... жила-была маленькая... девочка. Ее звали...
У нее появилось настойчивое желание назвать девочку Гвинет. "Благословенная" по-уэльски. Так ее хотел назвать папа, но "Миранда" показалось бабушке... адекватнее.
А Гвинет Глип звучит, правда?

Скрытый текст

прости меня, Плин. хд

 Отправлено: 08.01.11 13:06. Заголовок: До заветного рождест..

До заветного рождественского часа еще оставалась уйма времени, и Ливерпуль еще бы не раз успел вернуться домой, а так же вытащить за шкирку Филдса с опасного задания и пойти распивать с ним огневиски. Но мятущаяся душа поэта до того устала от этих постоянных гулянок, что требовала хоть одного, крошечного денечка в отдалении от друзей. В обществе кого-нибудь столь милого, как Глип.
Всю свою сознательную жизнь, лет с одиннадцати, профессор праздновал Рождество по одному и тому же сценарию: сначала неуемные шуточки Филдса над соседями, потом - угрозы соседей вызывать полицию, если они праздновали в доме Ливерпуля, или сообщить в Департамент урегулирования магического правопорядка, если они забирались в какое-нибудь другое менее гостеприимное место. Затем - долгие извинения Уилберри перед соседями и его обещания, что Филдс больше никогда так не будет, а сегодня он просто перебрал\недопил\женился\развелся и имеет на это право. И соседи, как заправские лопухи, каждый год велись на россказни Джорджа. Далее следовало эпическое появление Рича с бутылками, потому что он всегда приходил последний, но с наибольшими ценностям; а потом все друзья садились за стол, потребляли принесенное и шли на улицу колядовать, после чего соседи присоединялись к ним в их "колядках", то есть распитии пьяных песен на всю округу. Наутро Ливерпуль засыпал в коробке из-под хлопушек, Винни - под елкой, Джордж - прямо за столом, и лишь один Бетховен, как наибольший любитель комфорта, предпочитал встречать рождественское утро на диване.
А сейчас всего этого нет - по расписанию Филдс уже должен был привязывать старый веник к двери мисс Суорр, а он вместо этого машет палочкой где-то далеко отсюда. Виной тому не внезапно проявившаяся тяга к разнообразию или трудоголизм вышеуказанного товарища: наступили темные времена, в которые просто невозможно вести такую жизнь, как раньше. Жизнь стала сложнее, и Ливерпуль это осознавал. Но он всегда бежал от негативных эмоций, пытаясь заместить их чем-то светлым, радостным, сказочным, если угодно. Поэтому он и пошел в нумерологию - абстрактнее науки не было на земле.
Миранда, светлая девочка, вчерашняя школьница - вот, пожалуй, единственный человек, который сейчас понимал его. Она, пожалуй, и сама того не желала, но у нее получалось воспроизвести ту атмосферу, которой так недоставало Ливерпулю: рождественскую сказку, при которой пить что-то крепче шампанского - настоящее кощунство.
- Гвинет, - что-то подсказало Ливерпулю это имя. Когда-то давно, а именно два года назад, у него была талантливая студентка по имени Гвинет, в один прекрасный день они разнесли холл Хогвартского замка, просто вычертив какую-то фигуру и попытавшись добавить к ней четвертое измерение. Тогда профессор чувствовал себя просто прекрасно: и осколок в руке, и прочие неприятности были ничем по сравнению с тем эффектом, который произвели они на публику. А теперь ни публики, ни таинственной рогатой геометрической образины, но Ливерпулю почему-то вспомнилась именно эта девушка, а через секунду профессор понял, что с именем он угадал.
- Не правда ли, замечательное имя? По секрету скажу вам, устать от вас невозможно. С вами столько сюрпризов - то свет погаснет, то сказка начнется. Не кажется вам, что вы просто символизируете собой рождество? Миранда - настоящий рождественский эльф... или нет, почему не сделать эльфом героиню нашей сказки? Представьте себе, на самом деле нет никакого Санта-Клауса, но есть горные эльфы, существа, которые рождаются от союза вейл и гоблинов (Ливерпуль сам не понимал, какую чушь сейчас нес). Они унаследовали внешности матерей и рачительный характер отцов, могут создавать удивительно точные механизмы и все делают в срок... именно эти ангельским созданиям и поручили подготовку к Рождеству, и один из них, прекрасная эльфийка по имени Гвинет, - кстати, вы на нее очень похожи, - внезапно... а дальше выдумывайте вы.
Ливерпуль, конечно, подозревал, что от Винни он заразился тем, что на английском языке лаконично именуется twisted mind, но не знал, что вот так вот извратит дух Рождества своим стремлением к научной селекции видов. Впрочем, Миранда, судя по всему, была не против подобного бреда. Да и потом, это же сказка, а в сказке может происходить все, что угодно!

 Отправлено: 23.02.11 19:32. Заголовок: Дети любят сказки. Д..

Дети любят сказки. Дети любят, когда им рассказывают истории – про шапочек, про волков, про страсти-мордасти, которые их ничуть не пугают, а только веселят – ухухуу, ужасный серый волк съел парочку, а потом ему вспороли брюхо, и девочка с бабушкой вышли из его чрева, как пророк Иона из чрева кита, живые и невредимые – ликуйте, господа, как прекрасно! После чего волка, вероятно, обратно зашили, чтобы он и дальше продолжал выполнять свою функцию санитара леса, а лучше, нашел себе какую-нибудь зашитую волчицу и устроил с ней семейный уголок с десятком зашитых мутировавших волчат.
Миранда тоже любила сказки. В детстве она, воодушевленная папиным телескопом и кучей созвездий, сочиняла рассказы о городках звезд, в которых жили разные звездочки – маленькие и большие, хорошие и плохие, тусклые и светлые... А впрочем, это было лирическое отступление. Девочка росла, она набиралась глупостей в школе, хотела влюбиться и не влюблялась, страдала от приездов бабушки, а, оставаясь одна, просто смотрела на звезды в окно, не думая ни о чем, не размышляя на философские вопросы, не беседуя сама с собой и ни в коем случае не плача о том, что ее все бросили и никто ее не любит, как это бывает в таком возрасте. Она редко вспоминала о родителях, которые по порядку размеренно оставили ее с тетей, потому что она была любима. Ее любили – и бабушка с ее неповторимой странностью, и тетя, оптимистичная женщина с доброй иронией в глазах, и все в школе, если она не делала глупостей, пытаясь им помочь... Только вот все равно она была очень одинока. Но и это ее не смущало. У нее было другое предназначение – нести людям солнце, давать им надежду, уверять их в том, что даже в самый ужасный момент жизни можно быть счастливым – хотя бы потому, что жизнь есть.
И вот сейчас она сидит рядом с едва знакомым человеком у нее на диване и радостно лопочет что-то... про свет... про эльфов... про чудеса...
И нет, он сейчас не расплачется, и не скажет, что он ее отец, потому что так не бывает. Да и глупо это, согласитесь. Лучше так, как дело пойдет сейчас... Это гораздо, гораздо лучше...
- И внезапно... Внезапно рождественские подарки Санты украли злобные... люди в масках, потому что они не любили Рождество, потому что они не хотели, чтобы кто-то кроме них праздновал его, им было жалко волшебства для других... И Гвинет вскочила, - Миранда вскочила, - на оленя и поскакала, - Миранда пронеслась вокруг дивана Ливерпуля, размахивая печеньем, - и, вытащив из ножен волшебный меч, который светился неземным светом... Нет, нет, она... она...

Они еще долго смеялись, рассказывая эту историю – такую наивную, детскую, но чем-то очень поддерживающую в эти страшные годы, когда не знаешь, что будет в следующий миг – разобьется ли бокал или обрушится на голову дом, погребя под развалинами молодую девушку с едва знакомым ей человеком, с которым они впервые в жизни по-человечески поговорили. Ливерпуль чувствовал себя младше на лет эдак двадцать, а Миранда просто не замечала, не желала замечать того, что она повзрослела. Они ели печенье, они загадывали желания, они сжигали бумажки в бокалах, с благоговением слушали бой часов, они зажигали и выключали огоньки на елке, они разлили три бутылки шампанского, неудачно открыв их, они выстрелили пробкой в телевизор и в люстру, но приборы все равно не работали из-за замыкания, а потому обидно и не было...
Какой все-таки хороший это праздник – Рождество.

И тогда ты поймешь, что детство – лучший подарок богов,
И тогда ты поймешь, что значит беспечная ясность снов,
Ты не можешь иначе, ведь ты забудешь все это за миг,
Но пока этот миг не исчез, ты заглянешь за кромку небес. ©