Marauders.Rebirth

Летний вечер, теплый ветер, розовый закат, открытое окно, горшок с розмарином на подоконнике. Молодая девушка в легком платье сиреневого оттенка - почти такого же, как цветок рядом, забралась прямо на широкий подоконник и качает разутой ножкой, наблюдая за тем, как снуют по лондонской улице редкие прохожие: квартира Джонсов находится, пожалуй, в самом тихом районе города, будто Даррел специально выбирал место, которое ярче всего бы контрастировало с его рабочей обстановкой в Аврориате. Там - страх, опасность, шум, серьезность, предчувствие смертей, а здесь - только высокие створки окна, едва шевелящиеся от сквозняка белые занавески, тишина, нарушаемая лишь шелестом листьев дерева у дома и пением птиц.
Даррел на задании, как всегда. И, как всегда, с Кираном. Розмари привыкла к тому, что порой приходиться ждать их до поздней ночи, но она настолько уверена в своих храбрых мужчинах, что старается не волноваться.
Сегодняшний вечер - ее. Ей некуда спешить, у нее - каникулы, и ей всего семнадцать лет. Юная, романтичная особа, Розмари мечтает о том, о чем мечтают все маленькие женщины - конечно же, о любви. Только отчего ее вечер грустен?
Претенденты на роль прекрасного принца, конечно, были, и не один - взять хоть Роберта с Рейвенкло, они ведь даже целовались пару раз. И парень-то неплохой, добрый и внимательный, ухаживает красиво, валентинки пишет, цветы дарит... А Рози с ним холодна, как камень. Или вон Патрик, на курс старше, давно за Мэри ухлестывает, а она и глазом не ведет. И, наверное, ее уже готовы записать в неприступные, если бы только голосок ее не звенел, как колокольчик, а голубые глаза не смотрели бы на мир так наивно и бесхитростно. Тот, кто поумнее, наверное понял бы, что сердце Розмари Джонс уже занято... Эх, но знал бы кто, насколько безнадежно оно занято!
Это же нелепая мечта, и о чем Рози только думала? Она вздыхает и, подобрав ноги и обхватив колени руками, смотрит на цветущий розмарин...

- Я пожалуюсь брату! - кричит она соседскому парнишке, который только что толкнул бедную Рози в лужу.
- У тебя нет брата, мелюзга!
- У меня есть Киран!

- Тебе что же, не нравится Джордан? По-моему, она милая девушка...
- Это по-твоему, - упрямо твердит Розмари отцу, и тут же прикусывает губу.
- Она что-то плохое тебе сделала? Почему ты все время злишься? Ты должна вести себя воспитанно, Рози, - Даррел, строгий и грозный аврор, с дочерью всегда мягок и внимателен. Вот только она сегодня явно не в духе...
Почему?
- А что она сделала хорошего?
- Розмари, прекрати, это не красиво!
Замолчала... что с ней такое, с этой девчонкой? Совсем еще крошка, а уже с характером?

- Очень жаль, Киран, что с Джордан получилось именно так... Но это твоя жизнь и твои решения. Ты знаешь, что мы всегда тебе рады, и рады твоему возвращению. Уж Мэри-то точно...
Она только пришла, она стоит у приоткрытой двери в комнату, еще в верхней одежде.
Но эта фраза... С одной стороны, она правда рада - Киран снова будет рядом, это ведь для нее важно, но с другой стороны - у нее нет права радоваться тому, что рассталась красивая пара... Ведь Киран и его жена - правда красивая пара. А отец... Он порой такой прямолинейный. Не нужно было ему так говорить - что Розмари радуется разрыву отношений. Или не нужно было Мэри это слышать...
Она, тихо ступая, идет к своей комнате.

Глупости. Прошло уже два года с того момента, как Киран расстался с женой и снова переехал к Джонсам, но разве что-то изменилось? Скорее, просто стало так же, как прежде, только Розмари теперь старше, и мечты у нее больше не о новой мягкой игрушке.
Вот только заметил ли это сам Своффорд? Наверное, даже в свои семнадцать Рози для него все та же малышка Джонс... Ну посудите сами - женатый аврор, успевший разочароваться в браке, и юное, невинное создание, которое ничего толком не знает о любви. Она ведь ему совершенно не подходит - шибутная, наивная, простая, как пять центов... И он - такой сильный, такой размеренный, такой молчаливый.
Глупости.
Розовое небо темнеет, окрашиваясь в фиолетовый тон, а Джонс не уходит от окна, даже когда ветер становится холоднее. Это ее вечер, ее очередной одинокий вечер, когда молоденькой девушке вздумалось погрустить... Кто в свои семнадцать не грустил и не мечтал?