Отправлено: 31.08.11 00:02. Заголовок: [i need some fine wine and you, you need to be nicer]

 Отправлено: 31.08.11 05:35. Заголовок: http://funkyimg.com..

Скрытый текст


5. Туалет снова затоплен, и Сибилла чувствует, что её ботинки на тонкой подошве промокли насквозь. Отражения кранов поблескивают в мутных зеркалах, и разобиженная Миртл поднимает фонтан брызг. Дверь и так болтается на одной петле, а от резкого удара и вовсе трещит по всем швам.
- Смешение стольких энергетических полей вокруг негативно влияет на моё внутреннее око, - довольно вяло произносит Трелони, на мгновение поднимая голову и вылавливая отражение Синистры в зеркале. Та возвышается над топями подобно древнему идолу, скале, исполинской колокольне, величественная статуя, своим мраморным римским профилем вызывающая чувство собственной ничтожности.
- У меня не получилось остановить напор. Я случайно превратила кран в орхидею и левитировала унитаз в стену, - уныло отчитывается она, срывая третий амулет с нитки и бросая его в мусорное ведро под раковиной. Амулет с резким звуком падает на дно. Как будто камень с плеч. Она снимает следующий. Дзынк. И ещё один. Дзынк.
Дзынк. Дзынк. Дзынк.

4. - Чем ты занимаешься? - Выпуклые бесцветные глаза Миртл изучают её со злорадной радостью. Её обдает холодом, она задыхается - и едва ли не садится на затопленный по щиколотку пол, успевая ухватиться за холодный край раковины. Некоторое время она не может говорить, просто молча смотрит то на спутанную перевязь разномастных ниток у себя в ладони, то на браслеты на запястье. Как выброшенная на берег рыба, беззвучно открывает рот, предпринимая безуспешные попытки хотя бы немного заглотнуть воздуха в легкие.
- Я не общежитие факультета, чтобы проходить через меня всяк желающему, когда ему вознамерится, - несколько чопорно дергает она подбородком и клацает зубами. - Последняя инстанция: Миртл разговаривает со мной, я разговариваю с Миртл. Следующий этап: я предсказываю приход Избранного под свидетельством Дамблдора, и тем самым зарабатываю себе должность преподавателя Прорицаний в Хогвартсе. Докатила-ась, - кручинилась над судьбой своей тяжкой Сибилла, сомнамбулой раскачиваясь над раковиной, готовясь вот-вот расшибить себе лоб об однажды истерично треснувшее от ежедневного лицезрения мерзких морд зеркало. Быть может, истину глаголила Макгонагалл - и вместо мозгов у неё кисель, и ей действительно пора найти себе серьезное занятие? Научиться, например, составлять сметы и уйти работать в секретариат Министерства? Нет, единственный способ разрешения всех проблем, высказанный Миртл - это не выход. Помирать при всяком удобном случае и до скончания веков реветь в заброшенном девчачьем туалете - далеко не выход. В конце концов, ей правда интересно было бы дожить до разрекламированного 2012 года и со скепсисом заключить, что да, Апокалипсис предсказывали дилетанты. А если все-таки приключится, то... На мгновение представилась почему-то Миртл, кружащая в невесомости и громко жалующаяся доктору Сатурну на то, что Юпитер обстрелял её астероидами.
- ... нашла, кому жаловаться. Тебе меня не переплюнуть в антисоциальности. Макгонагалл три года мечтала меня депортировать из Хогвартса за аморальное поведение и развращение молодых умов. Да при виде меня даже... Подождите... Да я же... - Из горла непроизвольно вырвался короткий смешок. - Да я же Сократ!
Она недовольно поморщила лоб, отбросила с лица прядь волос и протянула:
- Но я не хочу принимать conium maculatum и не хочу вынуждать Марьен писать опус наподобие «Апологии». Боже, что за бред я несу?

3. Марьен, наверное, могла бы быть птичкой певчей.
Прыг-прыг с ветки на ветку, зернышки там какие поклевать, и все. Или спрятаться среди молодой листвы, почистить ярко-желтые перышки, будто у канарейки, и запеть голосом чистым, как горный ручей, звенящим, довольно жмурясь на ярко слепящее солнце.
Или засекреченной разработкой усовершенствованного бронированного самолета. Руки поднять - и вот они уже стальные крылья. Ногами быстро отталкиваться от земли, поднимая в воздух клубы пыли, - и вот она уже не по берегу озера бежит, а мчится по шасси в не указанной ни на каких картах военного аэродрома пентагона. Вжух - и прямо к небеси, проделывая в облаках рваные дыры и оставляя за собой дымчатый след.
- Сейчас дождь будет, - хмуро супится Сибилла и на пригревающее солнышко, и на разлитую над головой голубизну, и на нагло прыгающую возле носка её ботинка птичку.
- Так небо чистое!
- Тебе надо готовиться. И мне тоже, - тоскливо вздыхает Трелони и упирает свой взор на раскрытый фолиант у себя на коленях. Сколько раз она проходилась по одним и тем же строчкам? Без особого энтузиазма фокусирует она свой взгляд на диафрагме, поясняющей движение астероидов, и вновь вздыхает.
- Успеется, - беззаботно машет рукой Милн, - о, у бабочки на крылышке рисунок в виде Дарт Вейдера в спасательном круге и утенком на цепочке.

2. - Неплохо, неплохо, - бубнит профессор, вертя в руках и так, и этак карту и поглядывая на листок пергамента, исписанный вдоль и поперек мелким корявым почерком. Порой у Сибиллы создавалось впечатление, будто бы исключительно в виду неразборчивости написанного куратор и относится лояльно ко всем её потугам писать сухим научным языком о пыльце на Марсе. Даже если бы она сегодня принесла ему лист с отрывком из «Войны и Мира», где имена героев были бы заменены на астрологические термины вроде «десцендент» или «секстиль» - профессор наверняка бы пробубнил свое «неплохо, неплохо», близоруко сощурившись на каракули и заприметив знакомые слова, и поставил в уголке размашистый росчерк. Это не «отвратительно» и не «превосходно». Так себе. Чуть больше середины. Не холодно и не жарко. Завуалированное «сойдет, но можно и аккуратнее». Зато карту бы вернул, по обыкновению своему, исчерканной красной пастой в знаках вопроса возле всплывших мистическим образом неопознанных космических тел. - Признаться, я удивлен.
Она давит из себя кислую улыбку, продолжая разглядывать кончики волос. Шея без движения начинала помаленьку зудеть. Поднимешь голову - упрешься взглядом в пушистые белые усы преподавателя и вряд ли затем сможешь отвязаться от галлюцинации моржа в мантии. Повернешь голову направо - резанет по глазам розоватой дымкой заката. Повернешь голову налево - узришь бренное тело Синистры. Э, нет, это лицо лучше не одаривать царственным вниманием. У этого лица такое выражение, что молоко в радиусе пяти метров мгновенно прокисает.
А голова и вправду болела. Марьен говорит что-то о взрывах на солнце и чувствительности. Однако какое это имеет отношение к тому, что давление крови слишком высокое, или как это там? Но она любит астрономию, Сибилла уважает Марьен, и поэтому… да, голова болит из-за вспышек на солнце. Болит и живот, ноет, словно ему что-то нужно, чего-то не хватает. Хотя, быть может, он заболел по причине близости нахождения с Авророй. Стоило сесть с ней за один стол - и в желудке пошли окислительные процессы. И отвратительная пустота внутри, покалывание, словно в волнении. Если можно обмануть свою так называемую впечатлительность, то организм не обманешь.
Голова не болела, голова раскалывалась на куски, долбила по вискам огненной импульсацией. В глазницы точно песок раскаленный насыпали, и каждый взмах ресниц давит чугунной тяжестью. Какого лешего он повышает свою восторженную тональность, растекаясь медовой слезой по коре в басне о тысяче и одном достоинстве Синистры? Когда он умолкнет в своем повествовании о своей педагогической доблести на посту преподавателя Астрономии, и безмолвие позволительно станет нарушаться разве что шелестом сгребаемой в охапку кипы бумаг со стола? Когда наконец можно будет снять уже ороговевшую маску вежливого интереса с лица и спокойно почесать нос?
- Поздравляю с новой должностью, - буркнула она, продолжая принципиально не глядеть в сторону Синистры и пихая в сумку работы. Работы, понятно дело, мялись, рвались - и в целом выказывали «фу» на подобное обращение к себе, но да какое дело? - Я могу удалиться, госпожа профессор?
Такое ощущение, словно она лодка, унесенная в открытое море.

1. Где ходит Филч, когда коридор медленно, но верно затапливает? Даже миссис Норрис не встретилось по пути. Подозрительно и навевает на мрачные размышления о том, что близится чья-то кончина. Или уже свершилась, а её не позвали.
- Вспомнила. Отец меня убьет, - неожиданно проговаривает она вслух вертящуюся вот уже битых полчаса мысль, и эхо её голоса гулко резонирует по туалету, отскакивает от кафельных стен и ошметками скрывается в унитазах. Отец её убьет, когда узнает, что она делает au revoir практике и планирует... Ничего не планирует.
– Почему ты здесь?
Миртл.
Губы Сибиллы складываются в ухмылку:
– Когда зовет природа…
Миртл оскорбилась.

***
У неё не получается разобрать так быстро, как хотелось бы. Ее пальцы торопливо двигаются. Острые края каждой фигурки протестующе царапают кожу тыльной стороны ладони.
Христианство. Ислам. Буддизм. Иудаизм.
Дзынк-дзынк-дзынк-дзынк.
Всё в мусорное ведро.
- Все пророки, Мерлин и панталоны Морганы - люди в них так неистово верят и так надеются на их помощь... Как будто они действительно где-то есть, обитают в неких высших материях и с готовностью рады помочь, - будничным тоном высказывается Трелони и стреляет амулетом в бутон громадной орхидеи. - Какая глупость. Ты хоть раз видела в телескоп лик Мерлина, выглядывающего из-за звезд? А, госпожа профессор?

 Отправлено: 12.09.11 21:01. Заголовок: Школа Хогвартс вся и..

Школа Хогвартс вся из себя такая крутая и престижная, принимает в свой коллектив только самых-самых преподавателей, ибо подготовка в школе очень сильная, позволяющая детям едва ли не сразу после школы занимать хорошие места в министерстве и больницах, а некоторым удается занимать еще и руководящие посты. Школа так разрекламирована, что ни словом сказать, ни пером описать. У всех на слуху, кого ни спроси все знают что такое Хогвартс, где это заведение находится и чему там учат. Все хотят там учиться и лишь немногих родители отправляют учиться в Дурмстранг или Шармбатон, из каких-то личных соображений. Сколько поколений чистокровных волшебников и сильных мира магического принимала школа за многие века существования, просто страшно представить.
Обстановка в школе типа шикарнее не представишь. Семейный уют, спокойствие и благодать, полное погружение в интереснейшие науки, приветливые преподаватели, высококвалифицированные завхоз, лесничий, библиотекарь, медсестра, дети все дружны как никогда и все всегда готовы прийти на помощь ближнему своему.
Идеальное место работы, ничего не скажешь. А главное ничего не скажешь до того, как попадешь в этот самый прекрасный коллектив и не начинаешь работать. Только тогда выпадает возможность узнать с кем и под чьим началом предстоит работать, кого учить, где жить и как жить. Коллектив здесь говнище, сразу скажу. На первый взгляд все такие милые, приветливые, а на поверку оказываются просто змеюками подколодными. Все дружат группками друг против друга и лицемерно заявляют «Ах, я так люблю своих коллег. Они лучшие коллеги во всем мире», а позже сидят и про тех же коллег гадости говорят, да слухи пускают. Обмен колкостями и перекидывания камней из одного огорода в другой здесь обычное дело.
Старая школа против новой – основные противоборствующие стороны. Одни держатся за старые традиции и устои, единодушно выдавая пафосные речи о наследии основателей школы, заветам которых они следуют. А другие тихим сапом пытаются устроить в школе переворот и сделать ее современной. Те же клубы Хогварста, созданные когда-то и кем-то что бы студенты не скучали во внеурочное время, всесторонне развивались и выплескивали свою энергию в мирное русло ныне являются мини-армиями тех самых двух сторон.
Клуб изобретателей и клуб будущих диктаторов дебатов это явно сторона старой школы. Они всецело поддерживают своих наставников, кидаются цитатами покойных основателей, которым все никак покоя не дадут и воротят носы (не все, но по большей части) от тех же девичьего клуба и игроков в плюй-камни. Девочки это вообще отдельный разговор. Они делают моду в школе избирают красавчиков, участвуют в организации школьных мероприятий и всегда в курсе последних сплетен.
А профессора МакГонагалл до скрежета в зубах раздражают эти напомаженные мадемуазели, которые воротят нос от школьных ботинок, громко цокают по каменным полам своими каблуками, носят юбки выше колен и являются олицетворением того, чего многоуважаемая Минерва не хотела бы видеть в своей школе. Но загвоздка в том, что школа пока не ее, а Дамблдора, а ей приходится довольствоваться должностью его зама и терпеть этих девчонок. Что удается ей с большим трудом и не видит это только ленивый, да дурак.
Кто там считает Минерву МакГонагалл прекрасным педагогом и чистейшей души человеком? Покажите мне его, я ему в лицо плюну, всенепременно. А кто придумал ей прозвище Стерва-Минерва и ставит открытую банку рыбных консервов под дверь ее спальни каждую пятницу? Я хочу пожать руку этому доблестному человеку.
Кто все еще считает, что Альбус Дамблдор самое светлое, чистое и доброе, разумное и вечное, что вообще есть во всем магическом мире? Спешу разочаровать. Он самый натуральный псих с маниакальной любовью к лимонным долькам и лакричным тянучкам. Хотя о чем это я, какой же он натуральный, уж про его ориентацию это точно нельзя сказать и он может сколько угодно строить из себя святую невинность, но такие штучки я за версту чую.
А Сибилла? Вот еще один яркий пример того, что бывает когда школой управляет псих. Только невообразимый глупец или окончательно тронувшийся умом человек мог пустить в школу эту девчонку, да еще и доверить ей обучение детей. Да ее от детей нужно как можно дальше держать. Вообще держать ее лучше в клетке, под парой-тройкой охранных заклятий, подальше от выпивки, французской травы, внучатой племянницы Стервы-Минервы Джоны и не совать руки между прутьями ибо может укусить и заразить бешенством.
Может только тогда она станет более менее адекватной и наиболее безопасной для окружающих. Хотя я что-то замечталась, она не станет нормальной и безопасной даже если превратить ее в апатичного тюленя и отослать в край вечных льдов. А там уже запереть в клетку, да еще и на цепь посадить. И предупредить пингвинов и морских котиков, что бы они близко к этой клетке не подходили, а лучше обходили ее стороной, как можно дальше и не смотрели в глаза этому чудищу, если по воле случая окажутся в недопустимой близости. В глаза ей смотреть нельзя, совершенно точно, потому что вполне можно услышать что-то вроде:
- Я кажется вижу что-то темное…мне вдруг стало так холодно и страшно, будто вся радость ушла, счастье ушло, осталось только горе…это не дементор…ЭТО ГРИМ, МОЙ МАЛЬЧИК!
Нет еще в мире человека, которому бы она не выдавала это пророчество. Самое идиотское в этом ее предсказании даже не само его содержание, а подача. Это просто надо видеть, что бы понять что заставляет меня изменять своему званию «Королева покерфейса» и взирать на этот ужас с соответствующим выражением лица. Она так картинно закатывает глаза, протягивает вперед свои трясущиеся когтистые лапы с которых свисают десятки браслетов и фенек, блестящих, уродских, да еще и звенящих. Запрокидывает голову, издает жуткий хрип и типа загробным голосом вещает. Первый раз это действительно пугает. Меня лично дико испугало тупостью и плохой игрой. Я потом еще неделю не могла отойти, а в театры до сих пор не тянет. Как представлю, что там вот такое вот можно встретить и сразу отпадает малейшее желание. А предсказания Трелони – вранье сплошное. Еще ни разу на моей памяти она ничего толкового не предсказала.
Да и вообще, не знаю как там у ее прабабки, а у этой психопатки никакого дара и в помине нет. У нее есть только явные психические отклонения, хронический алкоголизм и врожденное скудоумие. Хотя на счет последнего не ручаюсь, быть может разумом скорбной она стала после одного из своих феноменальных падений с кровати, по утру, после ночной попойки и якобы с падучим параличом. Дура ненормальная.
Пожалуй она меня раздражает больше всего и я буду очень рада когда в конце практики мне достанется должность и неплохое такое жалование, отдельный кабинет и почетное звание «профессор», а ее поганой метлой выгонят из замка под довольное хихиканье Стервы-Минервы.

***
Я профессор, у меня даже не отдельный кабинет, а целая башня. Директор подарил коробку лимонных долек и сказал, что я могу заходить к нему на чай когда захочу, предварительно послав сову с предупреждением. Добрый дядечка из министерства всецело одобрил мою кандидатуру, скептично похмыкал над работой Сибиллы и вообще отнесся к ней так, будто я единственный кандидат на должность, а она просто забавное приложение, так, ради шутки. Сибилла должность не получила, ей надо собирать чемоданы и валить на все четыре стороны из Хогвартса. Я должна радоваться, вопить от счастья, бежать к Стерве-Минерве за бутылочкой конфиската, дабы отпраздновать назначение. Но что-то меня терзает, мучает и я никак не могу понять что именно. Я должна радоваться тому, что избавилась от Сибиллы, но не получается. Можно сказать, что я привыкла к ней за это время и теперь не знаю как обойдусь без перебранок по утрам, когда она опаздывает на занятия. Кого я буду совершенно случайно бить телескопом? С кем я буду обсуждать жутких студентов, которым на Астрономической башне будто медом намазано? У кого я буду сигаретки стрелять? Над кем издеваться? Против кого и с кем дружить? Она дура редкая, никчемный профессор, на редкость вздорная баба и развращает молодые умы, а мой ум заставляет разжижаться и переть из ушей. И я не знаю почему, но мне кажется неправильным, что она уходит. Куда она денется? Она же глупенькая, она пропадет. И ее убьет отец. Жалко ее, хоть и дура, но своя, родная.

***
- На твое внутреннее око влияет то, что ты пьяница и дебилка. Только и всего. – Безжалостно заявляю я и брезгливо поднимаю еще выше полы своей новехонькой мантии, которые все равно успели намокнуть. Я думала, что Миртл снова завела нытье на тему того, что она никому не нужна и ее никто не любит, а заодно решила затопить пол школы, что бы пришел кто-нибудь, пожалел ее, сказал, что она не одна. Но видимо Миртл тут сегодня не хозяйка положения, а гость в театре одного актера имени Сибиллы Трелони. Залитый водой пол, орхидея в стене, осколки унитаза под стеной. Шикарные декорации, очень трагично, я прямо рыдаю.
- Утри сопли, клуша. Ты пробовала говорить с Дамблдором? Уж не знаю чем ты ему угодила, но ты ему, кажется, нравишься. Ну или он просто нашел в тебе родственную душу. Вы же оба психи со стажем.

 Отправлено: 16.09.11 04:24. Заголовок: Мне суждено было род..

Мне суждено было родиться под пагубным влиянием Плутона, что само по себе редкость, так как Плутон - самая дальняя планета Солнечной Системы. Однако, он движется по вытянутой орбите, и в определённый промежуток времени становится ближе к Солнцу, чем Нетпун, и тогда... Да, Плутон во всю мощь посылает на Землю свои негативные флюиды, и на третьей планете появляются судьбой обиженные младенцы, на чьих еще пока что не сросшихся родимчиках висит незримая печать уготованной участи «непризнанных», «непонятых»... Эпитеты, обрисовывающие натуры личностей подобного типа, можно было бы подбирать до бесконечности. Итог в любом случае, как бы ты деликатно не высказывался, подходил к единственному определению, которое и являлось наиболее существенным. Инфантильные неудачники, для коих выстроить в воображении свой собственный мир и скрыться в нем, точно ракушка в скорлупе при угрозе опасности, от вполне себе реального мира вокруг и реальных людей из плоти и крови - единственный способ существования. Это про таких людей высказываются нормальные люди: «живет - только небо дыханием коптит». Те же отмахиваются от скопившейся под носом кучи проблем, находя себе оправдание в «я родился под несчастливой звездой» или «судьба такая», более предпочитая не решать постепенно по возрастанию все свои бедки и невзгоды, а закрывают глаза и блаженно уносятся в свой всхоленный и взлелеянный мирок. Они, вроде, и физически присутствуют: и ходят, и руками машут из стороны в стороны, и даже что-то рассказывают, что не совсем понятно окружающим. Но мозги все равно крутятся там, где по-детски неуверенной рукой прорисовано несколько угловатое солнце желтым грифелем, а на башне не менее кривой крепости стрелки указывают всегда на полдень. Все, что нужно - просто закрыть глаза, и глаза под веками продолжают видеть нежные краски, следить за полетом птиц на лазурном небе, за мелкой рябью на прозрачной воде в реке, где у пристани качается привязанный к балке лунный месяц. Закрыть глаза и перенестись в то место, где сердце наполняется музыкой; где никогда не почувствуешь бремя усталости; где шаг невесом, а мысли распускают крылья и плывут по теченью ветра. Где ты гораздо лучше, чем в той, другой реальности: такой зыблемой; такой скоротечной, где краски то давят серостью, то внезапно бьют насыщенным красным по сетчатке, где не успеваешь переводить дыхание, прыгая то из огня, то в полымя; такой бренной; такой движущейся муравьем по бесконечной ленте Мебиуса; такой слишком реальной. И где ты вовсе не Томас-Рифмач, а все тот же инфантильный неудачник, витающий в облаках и который способен отключиться на середине фразы минут на пять, напрочь забыв, о чем шла речь.
И именно поэтому я, скорее всего, и смотрю то на орхидею в стене, то на прозрачное лицо Миртл, то на поднимающую полы мантии Синистру, совершенно не понимая, как я тут вообще оказалась и о чем вообще идет речь.

***
Помимо всего прочего, с непоколебимой уверенностью верила Сибилла, что наследие пагубного Плутона так же олицетворяется в звуконепробиваемом барьере вокруг разума. Который только что с легкостью и сопутствующей безжалостной бестактностью пробила своими речами Синистра. Привалившись спиной к раковине, Трелони вперила взор свой в образцово-показательную труженицу науки по мнению педколлегии и прочих с корнем «пед» и скривила губы в насмешливой улыбке.
- Твой вопрос поставлен неправильно, душа моя, - после некоторого молчания и внимательного изучения носа Синистры, соизволила промолвить дамочка с киселем в голове (гран-при'79 в номинации по мнению педколлегии и прочих с корнем «пед»). Она с показной задумчивостью на гордом челе подносит указательный палец к губам, а после тыкает им в сторону Авроры. - Он должен звучать так: стоит ли мне пробовать говорить с Дамблдором? И я тебе отвечаю: нет. - Почти что удовлетворенно заключает она и шаркает ножкой по луже. Утром еще кофейная гуща на дне чашки обещала ей неожиданный визит. Внутреннее зрение также подсказывало, что в ближайшее время у неё состоится весьма интересный разговор, а хрустальный шар даже не затруднился показать, с кем. В итоге, визит был не таким уж и неожиданным - и можно было со спокойной совестью на том и прервать беседу в лиричной обстановке и удалится восвояси искать граждан, способных поддержать такие животрепещущие темы, как: мировые религии и взаимосвязь потоков астероидов и аллергии на птополиный пух. Тем паче, последний омулет она несколькими секундами ранее стрельнула Миртл в голову - и тем самым, если верить приговоркам злых студентов, заработала пятьдесят очков. Но кто его знает, зачем Трелони, убрав осиротевшую нитку в карман мантии, нежданно-негаданно поддалась непонятному порыву и честно призналась:
- Я ведь сюда шла отнюдь не за преподавательским местом. Твоим бы взглядом рушить Иерихонские стены, но это место, без сомнения, твое. Может быть, у тебя получится вдолбить студентам ту простую истину, что Венера не населена львами, а Астрономическая башня построена основателями для занятий Астрономией, а не для того, чтобы бурно выяснять отношения или чтобы поедать бутерброды с колбасой из говядины - судорожно высказывалась Сибилла, обращаясь к заусенцу на большом пальце и отчаянно морщась при каждом слове. - А я сюда пришла по двум причинам. Первая причина заключается в том, что я не имела цели передавать свои знания. Я сюда пришла дополнить их. Ты прекрасный специалист, но у тебя нет самого важного, ради чего я и шла сюда: опыта, накопленного годами. Как я могу продолжать практику под твоим началом? Да и потом, всегда бы присутствовал личностный фактор. А ты меня не любишь, - совсем уж блаженным тоном едва ли не пропела Трелони. - Вторая причина куда более банальна: я всегда с пренебрежением относилась к магии. Я довольно посредственная волшебница. Вот тому наглядный пример, - широко ухмыльнувшись, повела она рукой в сторону орхидеи и осколков безвременно почившего унитаза. - Вполне логичным становится мое желание оказаться в Хогвартсе, если суммировать к сказанному опасения по поводу обстановки в стране, связанные с деятельностью Того-Кого-Нельзя-Называть и бездарностью действий Тех-Кто-Должны-Нас-Защищать, и тот любопытный факт, что под надзором Дамблдора... Или моего коллеги по неадкватности со стажем, как ты выразилась... замок является самым безопасным местом на территории всей Великобритании. Именно из-за этого родители отсылают в столь тяжкий период для нашей страны своих чад в Хогвартс, а не держат дома за семью замками под родительским крылом. Они ему доверяют: когда Дамблдор рядом - все должно быть хорошо.

***
Любая система стремится к хаосу, как бы того не отрицала Минерва МакГонагалл. Сие есть дух буквы второго закона магловской термодинамики. Социум есть ничто иное, как динамически усложняющаяся система. Космос. Занятно было бы хотя бы раз посмотреть на мир глазами стоящей прямо передо мной Синистры и понять, понимала ли она когда-нибудь что-нибудь подобное, сравнивала ли когда-нибудь изучаемые годами материи с материями нас окружающими? Понимала ли она, что чем система сложнее - тем больше энергии она требует для стабилизации, а если энергии недостаточно - она летит в тартарары? Что для стабильного состояния социума необходимо уменьшить вариативность поведения каждой отдельной его части - то есть усреднить показатели, составить четкие кривые движения, задать интервал каждому сегменту? Что чтобы ограничить действия индивида - необходимо использовать страх?

***
Куда противнее было признаться - да и кому, главное, - в страхе перед ответственностью. Сибилла крайне смутно отдавала себе отчет, каковая следующая реплика сорвется с её языка; но зато прекрасно понимала, что заставлять отца тянуть лямку ответственности по её бренную жизнь - самое натуральное свинство для двадцатичетырехлетнего лба. Может быть, из-за этого прежде дружеское общение со Стамп начинает постепенно давать крен в сторону приятного знакомства - да и о чем говорить при встрече, когда все разговоры Трелони ведутся возле карт, Хогвартса, старой фокуснице на должности замдиректора, которой намедни обрызгали дверь покоев валерьянкой и положили возле порога сардины на тарелочке - а старая фокусница в них чуть не вляпалась, и Апокалипсис едва не развернулся раньше положенного срока, и прочее, прочее, прочее? Любые разговоры о работе всегда и на всех навевали скуку, какие бы заинтересованные лица они при этом не творили. Общих точек соприкосновения становилось с каждым разом все меньше и меньше - и возникало странное чувство, что у неё что-то выскальзывает из рук. Воображаемый мир для инфантильных неудачников грозил помешательством рассудка, реальность давила требованием сконцентрироваться и обратить внимание на что-то одно - тогда, возможно, сотворится толк.
- Твои манеры и твое воспитание выставляются не в презентабельном виде, когда ты соотносишь по отношению ко мне понятие «дебил». Хотя бы по тому фактору, что мы с тобой так и не были представлены друг другу по всей должности, - чопорно заявила Сибилла и бросила полный недовольства взгляд на Синистру.

***
once upon a time

- Сегодня 1 сентября, по лунному гороскопу Луна находится в зоне влияния Венеры, что мешает мне четко формулировать свои мысли. - С ходу же поспешила предупредить при первой встрече темнокожую дамочку, с которой ей придется работать на ниве науки, Сибилла и тряхнула головой, словно надевая маску фанатичной гадалки.
- В день твоего рождения Марс, Сатурн и Меркурий встали в один ряд, а это говорит нам о том, что ты - карьеристка. Помимо научной деятельности ты могла бы с успехом заниматься торговлей, - певчей птичкой заливалась Трелони, с видом профессионала со страшным выражением на физиономии дыша на глазок телескопа и натирая его натянутым на запястье рукавом мантии. Стрельнув радостной улыбкой в сторону почти сливающейся со ночной тьмой этой самой Канистре, Сибилла грозно зыркнула на небесный свод с разлитыми по нему сверкающими кляксами и собралась было продолжить свою блистательную речь, как...
- Подо...ААААААААААА!!!!!
С дико позеленевшим лицом метнувшись прочь от телескопа и влетев в длинноволосого пятикурсника с Хаффлпаффа, Трелони затряслась кленовым листу на ветру и вполне членораздельно выпалила на едином дыхании:
- И оно воззрилось на меня своими омутами, и я в них прочитала страшное послание: от рыжих азъ есмь беда...
- Это бабочка, - пробубнел в усы профессор, заглядывая на прибор и снимая что-то с линзы. - Вот, посмотрите...
- Не надо! - Скукожилась Трелони, собираясь при первом удобном случае облить телескоп освященным спиртом и тем самым отогнать темные силы. Зато до конца занятия не проронила ни слова.

***
- Однако, сия оплошность легко решаема, - с непроницаемым лицом выдала Сибилла очередную пулеметную реплику, собирая волосы в хвост и завязывая их веревкой, на которой ранее болтались омулеты. - Моя имя Сибилла Трелони, я не люблю копченую колбасу, меня повергает в уныние деревенский пейзаж, в ближайшем будущем собираюсь собрать чемоданы и отправиться на Ямайку, чтобы целыми днями лежать под пальмой, смотреть на океан и крутить сигары. Потом дождусь, когда придет Избранный, который низвергнет Того-Самого, вернусь обратно в Великобританию и напишу опус о ямайских туземцах. Ну или что-нибудь в таком духе, - пробубнила с кислым видом Сибилла, метающая косые взгляды на отражение собственных ушей в зеркале, и снова обратилась к Синистре, умильно сложив ручки на груди и приподняв вверх правую бровь: - Так ты соизволишь остановить напор из трубы или я могу превратить остальные унитазы в кусачие эдельвейсы, гудящих трещалок и прочих представителей теплиц профессора Спраут?

 Отправлено: 30.09.11 00:30. Заголовок: Я вообще-то никогда ..

Я вообще-то никогда не хотела становиться преподавателем. Мне до окончания школы такое даже в голову не приходило. Я мечтала изучать звезды с отцом, стать главой в каком-нибудь планетарии или открыть свой музей звезд или полететь в космос. Да много чего хотела. Но о преподавательской карьере даже и не задумывалась, просто не могла представить себе, что буду работать с детьми.
Тем более в Хогвартсе. Не после того как там отучилась мучая учителей, зная на что способны маленькие спиногрызы с гуляющими гормонами запертые в замке почти на год. Это может дома они все маленькие и миленькие девочки с мальчиками, здороваются с соседскими старушками, шаркают ножками на светских приемах, обращаются к родителям на вы, читают сидя у окна и вообще выглядят лапочками и зайками. Но в школе, в окружении толпы сверстников, подстегиваемые миллионом глупых и не очень правил, под действием юношеских гормонов и с желанием показать всем вокруг свою крутизну они превращаются в монстров. Я сама была такой, делала конечно многие гадости исподтишка, стараясь так, что бы не заметили и на меня не подумали, подначивала сокурсников. Но таких как я не много, большая часть придурочных подростков предпочитают напоказ выставлять свое нежелание следовать правилам, всем нравится быть бунтарями. И тогда начинаются всякие приколы в духе заклинания вечного приклеивания профессорских тапок к полу или мантии к стулу, мандрагоры под дверью личных комнат, вымытые валерьянкой коридоры, блондин Филч, попытки сделать невидимой дверь в какой-нибудь класс или наоборот сотворить дверь там, где ее нет. И много других мелочей, которые для взрослого и здравомыслящего волшебника являются досадной мелочью исправляемой при помощи пары взмахов палочки, но все-таки приятного в них мало. Я это все знаю и я никогда не хотела быть преподавателем. Тем более я не люблю детей. Вообще. Совсем. Они меня раздражают, ужасно. Постоянно ноют, пытаются кому-то что-то доказать, кичатся любой мелкой победой, суют носы не в свои дела, играют во взрослых, устраивают сцены когда дело доходит до расставаний, хотя в их возрасте нормальными отношениями даже и не пахнет, так, ерунда какая-то и мокрые поцелуйчики на моей башне. А у многих хогвартских есть еще один заскок, который раздражает больше всего остального. Эта повальная мода тыкать всех подряд носами в свои родословные или неустанно напоминать о том у кого где родители отличились. Можно подумать, что их это каким-то местом касается. Подумаешь папа дружит с министром, а мама чуть ли не ежедневно гоняет чаи с главой какого-нибудь крутого департамента. Какая разница, мама с папой что угодно могут делать, ты-то сопляк малолетний ничего выдающегося в отличии от них не сделал, так какого-то ты тут выеживаешься. В общем я такой не была, против таких в школе боролась и сейчас мнение свое менять не собираюсь. Дети ужасны, никогда их не заведу, ни за что, даже если в старости мне некому будет подать водичку. В конце концов натренирую сову, почту она носит и стакан сможет носить, не развалится. А вот дети, неа, никогда, их я даже врагу не пожелаю, даже Сибилле не пожелаю. Хотя чего ей желать-то, она сама еще ребенок. Не по возрасту, не верю что говорю это, но даже не по уровню развития, а по поведению. Она никак не может повзрослеть и ведет себя как самый настоящий ребенок. Очень вредный, неусидчивый и активный ребенок с богатейшей фантазией. Ее фантазии даже я порой завидую, хотя мне это в принципе не свойственно и мне за это бывает стыдно. Завидовать Сибилле, фу, отвратительно, но факт, да. Фантазия у нее феноменальная. Одни только миллион ее оправданий чего стоят. Почему она пропустила урок или опоздала на него, почему от нее пахнет хересом, что она делала во втором часу ночи на опушке Запретного леса, почему стреляла из рогатки по сидящим на башне студентам. Не знаю почему ее до сих пор не поперли из школы, при том, что ее не выносит Минерва и постоянно капает на несчастную дуреху Дамблору, как бы между делом. И уж тем более не знаю как она выжила после неоднократных стычек с выше обозначенной Минервой. Но многие на ее отговорки ведутся аж так. Я бы не смогла так виртуозно врать и ни чем себя не выдать, как это может она. Может еще поэтому она меня бесит. Она для меня как одна из студенток, только та, которой с чего-то вдруг можно не посещать другие уроки, вести уроки и жить на этаже с преподавателями, а не в башне факультета.
Не знаю как я на это подписалась и как до сих пор не сошла с ума или не дошла до рукоприкладства, но пути назад нет. Теперь мне от этого не отвертеться.

***
- У меня случился приступ падучего паралича.
По мнению Синистры у ее скудоумной коллеги случился не приступ какого-то там паралича, а приступ небывалой наглости. Прийти за пятнадцать минут до конца урока, наврать с три короба и нагло так смотреть всем глаза, типа она ничего такого не сделала плохого, даже наоборот. Как будто она занималась спасением котиков от рук маньяков и поэтому опоздала. Или пришла так поздно потому, что спасла тонувшего ученика, а после сделала искусственное дыхание рот в рот и вернула бедолагу к жизни. Ну или еще как вариант отговорила от самоубийства старшекурсницу страдающую от неразделенной любви, которая собиралась свести счеты с жизнью сбросившись с Северной башни и последние полчаса Сибилла говорила с ней по душам и помогла чем смогла. А на паралич ссылается только потому, что она очень скромная и не хочет кичиться своими героическими подвигами. Молодец, да.
Вот только Аврора прекрасно знает в чем причина опоздания Трелони и знает, что из себя представляет упомянутый паралич. Просто надо пить меньше и перед сном раздеваться, а не ложиться спать в спущенных по колено колготках. По мнению Синистры Сибилла просто неадекватная тупица и ее нужно взашей гнать из школы, подальше от детей, которые и без ее пагубного влияния не представляют из себя ничего хорошего и толкового. А под этим влиянием совсем голову теряют. Поэтому неудивительно, что Синистра смотрит на коллегу с такой смесью недоверия и презрения на лице, потом правда берет себя в руки, возвращается к привычному покерфейсу и даже не удостаивает дуру ответом. Многозначительно цокает языком, закатывает глаза и возвращается к работе все оставшееся время до звонка посвящая размышлениям на тему того, как Сибилла дошла до жизни такой.

***
Я не люблю врунов, не люблю детей, ненавижу только что полученную должность и проклинаю тот день когда на свете появилась Сибилла. Мы с ней знакомы чуть больше десяти лет и все это время, с момента когда я ее увидела и поняла, что эта шмокодявка мне не нравится. В школе я изо дня в день представляла себе тот светлый миг, когда я открою однажды глаза и пойму, что в моей жизни больше нет Сибиллы. Нет идиотских высказываний, мерзко звенящих браслетов и слепящих своим блеском глаза шалей, которыми хочется удушить ее. Нет ее глаз на выкате, длинного и любопытного носа и самой ее нет. Я знала, что этот день станет самым счастливым. И такой день был. А потом она снова появилась и моя жизнь снова превратилась в какой-то фарс. Невозможно постоянно слушать бредни бешеной девчонки и при этом не сойти с ума самой. Невозможно полюбить человека, способного одной фразой и одной мерзотной ухмылочкой выбесить так, что весь оставшийся день студенты будут шарахаться от меня в коридорах, потому что контролировать я себя перестаю и лицо у меня не самое располагающее в такие моменты.
Порой я думаю, что ненавижу Сибиллу больше всего на свете и когда-нибудь так двину ей по голове телескопом, что все мозги вышибу. Я даже иногда пытаюсь это сделать, но каждый раз что-то мешает. Она воплощение всего того, что я не люблю и презираю в людях. Но черт подери, почему иногда мне так стыдно за все это и так хочется держать язык за зубами, что бы не наговорить ей гадостей. Я что, начинаю ее понимать? Она начинает мне нравиться?

***
- То, что у тебя знаний с гулькин нос всем вокруг уже давно известно, так что первая причина меня совершенно не удивляет. Хотя чего там, вторая тоже не удивляет. Но знаешь, они крайне тупы. Сами по себе может и ничего, но не как причины устройства на должность практикантки в школу по предмету который знаешь так плохо, что просто противно становится. Не буду спорить, ты Астрономию может быть и знаешь, может я просто сильно занижаю твои великие познания, но за год, за целый учебный год ты этим богатством ни разу не блестнула. И вот вопрос который мучает меня вот уже три минуты. За каким хреном ты поперлась в Хогвартс практиканткой? Пошла бы помощницей завхоза или личным астрологом и гадалкой Дамблдора. Не сомневаюсь, что на подобную должность он бы тебя с большой охотой взял. А так, тупо. Просто очень тупо. То от чего ты пряталась в замке стало еще сильнее и бьет мощнее, так что вернешься ты сейчас в еще более опасный мир и можешь помереть не добравшись до собственного дома. Знаний ты тоже едва ли очень много получила, скорее много диагнозов из-за постоянного употребления алкоголя и травки. И не спорь, я не слепая. Разве все это того стоило? И разве стоит сейчас опускать руки? – Мне может и было бы наплевать, если бы я знала ее всего год. Но я знаю ее больше десяти лет и за это время просто невозможно не сродниться с человеком. Если быть честной с самой собой, а я с собой честна, я отношусь к ней как к младшей сестре. Тупой и вредной, но все-таки родной, требующей заботы. И если я сейчас просто уйду и не стану ничего делать, то она точно пропадет. Видит Мерлин, пропадет и ищи свищи ее по свету. – Так что давай, утри сопли и пошли к Дамблдору. Ну или сиди и дальше ной, можешь пойти напоследок напиться, не забудь только перед этим колготки натянуть, что бы завтра оправдание было, а я сама пойду к этому психу и все сделаю за тебя. Ты за какой вариант?
Если она сейчас начнет в очередной раз нести всякую несусветную ерунду и отказываться что-то делать, то я ее просто вырублю, запру в этом чертовом туалете с припадочной Миртл, а сама пойду давать люлей Дамблдору. Потому что она не заслуживает такого явного пинка под зад после года работы. В конце концов когда он принимал ее на работу, вторую практикантку, хотя это само по себе странно, он же на что-то рассчитывал. А если нет, то придется рассчитать сейчас. Ему конечно легко принимать решения и подписывать бумажки с назначениями. Он сидит в своем тепленьком кабинете, греет тощий старческий зад в шикарном кресле, ему не надо заботиться о своем будущем и возвращаться туда, где его не ждут с проигрышем, туда, где просто из дома нос высунуть опасно. Ему хорошо. А вот Сибилла в отвратительном положении. И если она не хочет его поправлять, то это сделаю я. Хочет она того или нет. Даже если я себя потом за это буду ненавидеть, все равно сделаю. Потому что она такого отношения не заслуживает. Она в сущности просто ребенок, а какими бы мерзкими дети ни были их надо беречь.

 Отправлено: 01.10.11 05:07. Заголовок: А действительно, чем..

А действительно, чем ты занималась вместо того, чтобы учиться, учиться и еще раз учиться, как завещал один политический деятель с рыжей бородкой и хитрым прищуром маленьких глазок? Давай, вспомни.

***
Отвратительное настроение в понедельник определялось наличием невероятно прекрасного настроения в выходные. С грехом пополам справившись с приступом зевоты, Сибилла отбросила прочь перо (которое она благополучно ощипала в целях выгадать любят её, не любят её, прижмут ли к сердцу или к черту пошлют, но потом вспомнила, что гадать подобное на Стамп - это как-то неправильно, а уж на всяких кентавров - так и подавно), уложила многострадальную головушку свою (такое ощущение, что это вовсе не головушка, а самый натуральный хрустальный шар, которым кто-то додумался поиграть в боулинг, а затем приставить Сибилле вместо головы на плечи) на сложенные на парте рученьки белые свои, уставилась стеклянным взглядом в одну точку на стене прямо перед собой и вышла за пределы разума. Трелони нравилось чувствовать себя взрослой. Ей нравилось, что у неё имелось право выходить за территорию замка в любое время, когда ей только приспичит. Ей нравилось, что никто специально не стоял у неё над душой и не зудел, что ей необходимо сделать и почему одинокий носок валяется посреди комнаты. Ей нравилось, что она сама себе была хозяйкой - и могла самостоятельно принимать решения, как ей собой сегодня распорядиться. Хочет - спит в заслуженные выходные до пяти вечера. Хочет встретиться с приятельницами в Хогсмиде - собирается и идет к Кабаньей голове. И никто ей и слова супротив не имеет права сказать.
Точно так же, как никто ничего не сказал, когда они залихватски заказывали третью бутылки огневиски в Кабаньей голове, а Ваблатски вполне безуспешно пыталась раскурить солонку и жутко удивлялась, почему ей ни разу не дало.
Точно так же, когда Стамп пририсовывала усы на колдографии своей двоюродной бабушки, а Ваблатски затем признала в усатой Минерве некоего Д'Артаньяна, что по её глубоким заверениям в белом и со стразами, и принималась зацеловывать колдографию до дыр, а затем лить крокодильи слезы, что Д'Артаньян поспешно скрылся из рамки вон.
Точно так же, когда Сибилла записывала Стамп и Ваблатски в свое удостоверение личности в графу «children» и называла их сердечно «дети мои».
Точно так же, когда Ваблатски дышала на очки Трелони и рисовала там сердечки.
Точно так же, когда Трелони пыталась снюхать соль, а Стамп грозно вопрошала: «ну ты совсем глупая, что ли?» - и подсовывала сахар.
Точно так же, когда Ваблатски ступала ногой своей в унитаз в Кабаньей голове и страшно удивлялась, почему она не смывается в Министерство, а Стамп с Трелони понимали: пора освежиться.
Ведь они были взрослые люди и принимали взрослые решения.
Да, они были жутко взрослыми и солидными людьми, когда заприметили издалека строгую фигуру в остроконечной шляпе и зеленой мантии в компании с длинной белой бородой - и закопались в сугробе.
Они были жутко взрослыми и солидными людьми, когда после вспомнили, что оставили Пачули в туалете. Та чувствовала себя не взрослой и не солидной, но дерзкой и бунтарской натурой, когда обзывалась на раковину страшным словом «амфибрахий».
Сложно сказать, кем себя чувствовала Стамп, когда Трелони закатила глаза и со страшным воем «за мной ведет слежку диктатор из Уганды» залезла Джоне под мантию и сообщила, что «театральная постановка лошадь на снегу - вынужденная мера, и будь добра, запахни мантию, чтоб меня не видно было».
Но они явно считали себя свободными людьми в свободной стране, где им никто не указ - и они вольны делать все, что им только заблагорассудится. Правда, Трелони так ничего и не смогла вспомнить, кроме того, что перед глазами все плыло и сливалось в странное разноцветное пятно, а кто-то выл с пола «twinkle, twinkle, little star».
А уж какой мужественной себя прочувствовала Сибилла, когда вечером в воскресенье проснулась от болезненного толчка под ребра и обнаружила себя в состоянии лежа и даже одетой. Не под, а на кровати. На которую неведомым образом умудрилось упасть еще десять тел. Из которых семь ей так и не удалось идентифицировать. А прямо перед собой склонившееся лицо Синистры, выражавшее добросердечное участие.
Какой серьезной, всепонимающей, всеосознающей и раскаившейся она себя чувствовала, когда Аврора тащила её за шкирку в замок и страшно кривила свой рот. Ничего, собственно, не выговаривая, но да и так все понятно без слов было.
А уж какой гениальной показалась сама себе Сибилла Трелони, когда ей сунули под нос записку, где её же рукой было начертано: «забери меня отсюда». Это ж какой у неё могучий дар - даже в бессознательном состоянии, как называется, зрит. Не дремлет!
Она все предвидела. И только после того, как дверь с грохотом хлопнула по косяку, Сибилла начала запоздало побаиваться, что Синистра поставит начальство в известность о её аморальном поведении в свободное время от практики.
Но та почему-то, по обыкновению своему, промолчала.
А Сибилла подумала: неплохо было бы подойти и сказать «спасибо».
Но почему-то, по обыкновению своему, так и не собралась.

***
- Ты, Аврора, вроде, дама ученая. А иногда высказываешь суждения, достойные дуры - то есть меня, - хмуро насупив брови, проговорила Сибилла. - Ну с чего, с чего ты решила, будто бы меня выгоняют? Просто... - Она взмахивает руками, точно пытаясь выцепить в воздухе наиболее подходящее выражение к своему «просто». Предложение изначально построено неверно, не по канону. Да и когда она, в общем-то, начинала свою речь с «просто», когда по ранее утверждаемым догмам все слишком запутано, затуманено и сопровождается предсмертными конвульсиями? К этому «просто» не приделать таинственного придыхания, к этому «просто» не приставить витеватого и не до конца понятного оборота. Все, что остается - пожать плечами и добавить жутко банальное: - ... так надо? Так правильно? Давно пора? Может, отправная точка?

***
Твой отец называет подобную манеру поведения «больно выросла». Не только отец. Вся родня относится к тебе со снисходительной улыбкой, потому что ты самая младшая - и мнения своего пока что априори не можешь иметь. Твои кузены привыкли считать все твои увлечения за очередную блажь. Даже твоя тетка Лейберсраутер всего-навсего покачивает головой - хотя вот уж кому-кому, а женщине со столь жизнеутверждающим корнем в имени и соответствующем кредо по жизни вернее было бы вообще понапрасну головой-то своей златовласой не мотать из стороны в сторону. Потому что тебя угораздило родиться в чуднОм семействе Трелони, где все умудрились чем-то выделиться из общей толпы. Даже тетка Лейберсраутер своим именем. Потому что тебя окружают необычные в своей обычности люди. Взять хотя бы ту же Синистру, которая изо дня в день мозолит глаза - и в той можно найти, чему поудивляться и чему позавидовать. Которую ты, между прочим, в быту первокурсницей и все той же теткой прозванной «кроликом» из-за длинноватых передних зубов, даже суеверно побаивалась рассердить случайно, потому что считала африканским магом-вуду. Ты тогда блуждала со своей подружкой в темноте коридоров - заплутали - когда из марроканской тьмы внезапно выделилась темнокожая старшекурсница и страшно завращала глазами. Ты тогда посчитала единственно верным решением брызнуть ей в лицо заряженной от темных духов водой из бутылочки и с визгом убежать.
И она тебе выговаривает.
И всякий зачем-то спешит указать тебе твои недочеты.
Потому что ты, в общем-то, обычная, заурядная - и действительно не знаешь, что бы тебе такого еще придумать, отчего у остальных вместо кривой ухмылки нарисовалось неподдельное удивление. Ты не знаешь, но продолжаешь совершенно по-детски уперто гнуть свое «хочу, хочу, хочу». И от бессильной злобы, от бессильной же обиды за собственную обычность сжимаешь ладони в кулаки, топаешь ножкой и не придумываешь ничего лучше, кроме как... Не придумала.
Но сейчас вот соплю намотаю на кулак - и обязательно покажу, как из кролика можно сотворить розового слона.

***
- А с какой это милости тебя вдруг начало волновать мое будущее, позволь узнать? С какой это радости тебя вдруг начало интересовать мое благополучие? Какова твоя печаль, что ты стоишь и распинаешься передо мной, а затем вдруг берешь по свою душу благородный жест пойти и наскоком пантеры устроить мне рост по карьерной лестнице? С каких это пор ты взвалила на себя ответственность решать, чем бы мне лучше заняться? Я никогда и ни при ком не ныла о своих проблемах, а ты не додумалась принести мне нечто, что следовало бы остаканить.
Пальцы усердно натирают краем мантии линзы очков, и Трелони даже не считает нужным поднять свою голову и посмотреть на Синистру. Нет, все её внимание скоцентрировано на куске материи и линзах, покуда она вкрадчивым тоном проговаривает, проговаривает, проговаривает моментально набежавшие вопросы. Зря, на самом деле, но остановиться уже невозможно.
- Тебя настолько пугает перспектива остаться тет-а-тет со студентами и звездами? Я могу несколько скрасить твое одиночество на Астрономической башне, оставив свою колдографию. Так у тебя появится возможность выпустить пар. Телескопом по темечку заехать не получится, однако ты всегда можешь порвать колдографию, а затем собрать обратно - и так до следующего сеанса. Или, быть может, тебя стращает перспектива, будто не найдется перспективного элемента, способного выводить тебя из себя своим поведением? Я готова каждую неделю посылать своей единственной и неповторимой мегере письма с детальным повествованием, где и с кем мне удалось посидеть, постоять, полежать и что со мной приключилось. Тебя какой вариант устраивает? Разговор достойно выдержан в одном стиле или достаточно?
Мать в детстве пыталась отучить Сибиллу от дурацкой привычки закусывать губу. Мол, кривой рот будет. Кому ты нужна будешь с кривым ртом - замуж не возьмут. Рот никуда не делся. Каким был - таким и остался в первозданном виде. Замуж тоже как не звали - так и не зовут. А дурацкая привычка так дурацкой и осталась. Стоит, щурится близоруко на Аврору, губу покусывает и дужками очков щелкает, как будто её только что осчастливили вопросом «заказывать кремовый торт или медовый?». Ощущала при этом Трелони паршиво, точно она по старой привычке только что пнула собаку. Собаку, которая до сего момента исправно на неё гавкала и скалила зубы, а тут вдруг решила на других погавкать. Мотивы же перемены поведения Сибилле казались унизительными. Дело действительно piece of shit and so is your face, если к тебе подчаливает с опекой человек, с которым ты и половиной слов не перекинулся, сколько за последние пять минут. Это настолько отвратительно понимать, что не находится никакого желания давить из себя улыбку.
- Как ты думаешь, хочется мне оставить к себе хотя бы какое-то подобие уважения или нет? Не вынуждай меня придумывать очередную глупость в качестве оправдательной записки. Это разговор ни о чем.
Дужки делают заключительный «щелк» и прячутся в кармане.
- Даже мне кажется странным, что мы общаемся в туалете у Миртл. Так рождаются слухи, Синистра. Мне кажется, идеальным вариантом было бы разойтись, - нарочито спокойным тоном вывела Сибилла и сделала неуверенный шажок к выходу. - Я как раз шла за кисетом, пока сюда не свернула.
Манечка сбросила с себя на минуту робость и вспомнила очень вовремя о кисете, где хранилась трын-трава, скошенная непугливыми зайцами в сложный час под полной луной в такт уханью сипух.

 Отправлено: 01.10.11 23:46. Заголовок: Есть такой тип людей..

Есть такой тип людей, к коим относится Сибилла, а так же ее верные подружки Ваблтаски и Стамп, которым свойственно нести всякую ерунду и свято в нее верить. Чем забористее травка, которую они курят, тем сильнее их вера в эту ерунду. А чем сильнее вера, тем больше они пытаются заставить нормальных и адекватных людей вроде меня в эту хрень верить. Их осуждать нельзя, у всех должны быть свои идеалы, что бы в них верить. Другой вопрос, что даже принимая в счет не желательность осуждения веры этих дамочек, я не могу этого не делать. Потому что я живу в реально мире, да, очень странном и не для всех нормальном мире, где есть место единорогам, волшебству и злу заточенному в высокой башне посреди моря, но все же реальном. А Сибилла витает в облаках, растрачивает время попусту и занимается тем, что спаивает и развращает молодые умы. Она не тот человек с которым я буду когда-либо с удовольствием общаться или видеться в выходные за чашечкой кофе. Она не тот человек, к которому я испытываю уважение и это едва ли когда-то изменится, мне не за что ее уважать. Она не тот человек, который имеет право передавать свои знания, работать с детьми, находиться с ними в непосредственной близости. Она не тот человек, которому бы я доверила свое чадо и знала бы, что он попал в надежные руки. Она не надежные руки. Она собой олицетворяет все то, что я не люблю и как бы я не хотела обмануть себя и заставить относиться к ней иначе, она едва ли перестанет меня раздражать и вызывать стойкое желание разбить что-нибудь потяжелее об ее голову. Но я не плохой человек, я верю в Бога, верю в то, что все люди должны получать помощь от ближних своих, когда придет нужда. Я не хочу думать и уж тем более верить в то, что Сибилла мне близка, но и отрицать это глупо. Если бы она таковой не являлась, меня бы сейчас не было. Если бы мне было на нее наплевать, я бы сидела сейчас в компании профессора МакГонагалл и мадам Помфри и попивала бы отменный огневиски перемывая Трелони косточки. И по хорошему этим и нужно было бы заниматься, тем более что в этом случае не пришлось бы мочить свою дорогую мантию, слушать туманные и глупые речи Сибиллы, терпеть ее компанию и искать пути решения ее проблемы. Но в тоже время я бы тогда не могла считать себя хорошим человеком, а это было бы не очень круто. Ведь иногда все-таки приятно считать себя классной женщиной, которой море по колено и любая проблема на один зубок, решаема за пять секунд. И я себя этого лишать не собираюсь, по крайней мере не из-за белой девчонки считающей себя умнее других.


***
- Я не вроде, а ученая, не опускайся до оскорблений, Сибилла. И открой наконец глаза, девочка, тебя выгоняют. Называй вещи своими именами, они так проще воспринимаются. Тебя выгоняют как надоевшую собачонку, а ты и не гавкаешь в ответ, хвост трусливо поджала и побежала в будку забрать любимую игрушку. Молодец, ничего не скажешь. Ты для этого в школу приходила? Что бы однажды получить пинка под зад и абсолютно неприемлемое к себе отношение? Что бы в конце концов, после года работы с этими сраными детьми, после ежедневных подъемов с утра пораньше, после неприятной компании кисоньки и ее порицающего взгляда, от которого кусок в горло не лезет? Да ладно, если это так, то ты просто наитупейшая дура. Мерлина ради, лучше бы ты в таком случае пошла работать в Министерство. Или открыла бы свою лавочку в Косом переулке. Продавала бы амулетики на счастье, да гадала по руке. И не смей говорить, что око не зрит по приказу, мне наплевать, сейчас не об этом. – Только сейчас, сказав про амулеты я замечаю, что их нет на руке Сибиллы и только сейчас понимаю, что в последние пару минут она говорит как нормальный человек. Не делает раздражающих пассов руками, не закатывает глаза, не говорит загробным голосом и выглядит вообще-то вполне нормальной и адекватной. Если бы я ее не знала, то не обратила бы на это внимания и не придала вообще этому значения. Но к сожалению я ее знаю и думаю, что в общем-то неплохо. Так что я прекрасно понимаю, что все это не нормально. Это не та Сибилла, такая мне не нужна. Уж больно жалко и печально она выглядит оказавшись вне своего образа великой и непревзойденной прорицательницы. И это как будто бьет по голове со всей дури. Я понимаю, что так не должно быть. Как угодно, но не так. Этой дурехе нравится думать, что у нее есть дар. У нее глаза светятся, когда она кому-то что-то предсказывает или в ужасе орет, что видит грима в чашке из-под чая. И светятся они по-настоящему, это не гениальная актерская игра, это то, что делает ее такой, как она есть. Я кайфую при виде звезд и начинаю дышать во всю ширь своей груди только ночью. Для меня небо и космос это все. А для нее все это гадания. И Мерлин ее знает, может у нее действительно есть дар, а мы просто не замечаем этого, потому что на самом деле слепы. Всякое может быть. Тогда единственное что мне остается это сделать то, за что я потом буду еще долго себя ненавидеть, а может и вовсе сброшусь с башни, когда надоест грызть саму себя за содеянное. Я не верю в то, что действительно это делаю, но пихаю в карман палочку и подойдя к мусорке под раковиной поднимаю ее и переворачиваю на пол, а потом как черт знает кто роюсь в отвратительном мусоре и собираю амулеты и фенечки, которые раздражают меня только фактом своего существования. Я даже не ленюсь подняться и сполоснуть их под бьющей из крана струей, потому что не надевать же Сибилле грязные, не гигиенично это. Потом их сушу палочкой и протягиваю ей с таким лицом, что она должна понять, отказывать мне не стоит. Но блин, она так смотрит и это так бесит, что я не выдерживаю и все-таки отвешиваю ей подзатыльник. Нет, ну а чего она устроила тут? Из-за нее я промокла и теперь точно простужусь. И она простудится, и будет чихать в соседней спальне, а мне это все слушать. А она точно останется в соседней спальне или Дамблдор лишится своей бороды, а может и еще чего куда более важного. Не тягаться белому чокнутому старику со злой чернокожей женщиной. Видит Мерлин, я надеру ему задницу, что бы знал с кем имеет дело и как это плохо выгонять девчонку из школы.
- Не будь дурой, Сибилла, хотя бы на час превратись в здравомыслящего человека, по хорошему прошу. А то в следующий раз получишь не подзатыльник, а по носу. Обещаю, что я тебе вломлю так, что мало не покажется. Надевай свои фигульки, напусти таинственности на морду лица, закати глазенки и пошли к Дамблдору. Прижмем старика к стенке и призовем к ответу.

 Отправлено: 04.10.11 04:16. Заголовок: - Трелони предпочита..

- Трелони предпочитают сами уходить, - с твердой, просто непоколебимой убежденностью в семейных традициях - в которых сам черт ногу сломит, если так посудить - отчеканила Сибилла и важно задрала нос вверх. Но тут же и опустила обратно, уперев взор свой упертого барана почему-то в область правого полубюстия Синистры - единственное, с чем её глаза были вровень. Она не помнила, намекала ли когда-нибудь этой черной женщине так ненавязчиво или нет, что вообще-то девушке просто неприлично быть такой каланчой. Чай, не в загоне для лошадей. И не Пизанская башня, чтоб шею ломать, чтоб полюбоваться на личико. С таким ростом - как с именем Лейберсраутер - идеальным вариантом являлось бы преисполненное могущества и величия молчание. Однако, подобного от Авроры Синистры едва ли возможно ждать ближайшие лет сто - а Сибилла не сомневалась, что ни годом меньше чисто из вредности проскрипит эта черная женщина, которая специально выстраивает свои фразы так, что последним делом станется промолчать. Она точно нарочно провоцирует бесконечный диалог ни о чем в духе «тяни-толкай», когда Сибилле принципиально жаждется занять противоположную точку зрения и самой уводить Синистру в такие речевые степи, о которых она ранее даже и не помыслить не могла. - Не дожидаясь торжественного приглашения на улицу или в места поэпатажнее. - Почему-то посчитала своим долгом отметить Трелони и переминулась с ноги на ногу в луже, точно цапля где-то на болоте в ожидании, когда же жабы высунутся из-под кувшинок - и их можно будет поклевать. Подошвы ботинок, как и следовало того ожидать, подозрительно захлюпали, но Сибилла точно и не обратила внимание на сию маленькую неприятность. Приподняв брови и наморщив лоб, она продолжала буравить жутко серьезным взглядом теперь уже воротничок мантии Синистры. Не хватало только ткнуть в сторону Авроры экспрессивным движением кисти руки с костлявым указательным пальцем для полноты картины. Трелони бы так и сделала, если бы не опасалась за сохранность своей несчастной конечности. Ибо кто знает, кто знает, из какого конкретно африканского племени вышли предки её собеседницы. Может, из тех самых, вешающих высушенные головы побежденных противников на колы во дворе своего шалаша и собирающих пальцы все тех же несчастливых противников себе на ожерелье в качестве показателя несокрушимости своего рода. Лучше не рисковать - и продолжать греть ладони под мышками.
- Гадание на руке, - громко фыркнула Сибилла - и это фырканье весьма театрально зарезонировало по владениям Плаксы Миртл. Акустика здесь имелась просто великолепная для подобных преисполненных драмы монологов, коими они забивают друг другу уши сейчас столь удачно. - Чем-то подобным я уже однажды занималась после выпуска. Знаешь, магглы - очень наивные и действительно верят во всю эту бурду. Ты им: «ооо, вижу, вижу», а они тебе: «ооо, что там, что там» - и как на иголках. А ты им: «не могу ничего поведать точно... Но еще несколько фунтов помогут Оку разглядеть получше...» - Скакала Трелони по тональностям. Бросаясь то вдруг в таинственный шепот - и закатывая для антуражу глаза, разыгрывая роль блаженной гадалки. То вдруг начинала подпрыгивать, изображая нервозного посетителя, крайне озабоченного наличием дамы пик. - И они, как миленькие, отстегивают Оку материальную помощь - им ведь интересно, чем же там рассказ закончится, - довольно жестко обрубила пантомиму Сибилла и мрачно ухмыльнулась. - А потом я поняла: неблагодарное это дело - разводить на деньги магглов. Как можно обогащаться за счет тех, кто придумал строчки i'm singing in the rain и i'm laughing at clouds? Да и мой родитель будет жутко недоволен, если я когда-либо вернусь к подобному занятию. Да, он был жутко недоволен тогда.
Она недовольно поджала губы. Да, да, да. Кто не знает о честности мистера Трелони, уже давно перешагнувшей черту адекватности. Для него честное имя - превыше всего. Респектабельность, педантичная аккуратность, взаимоуважение - вот три кита, на которых держится личность её отца. Воспитанный в викторианских традициях, он так и оставался до седых лет скупым на жесты джентльменом, чье время уже давно прошло. Он даже свое отеческое наставление «займись толковым делом» проговаривал, точно по часовой стрелке помешивая чай. Если бы не он и не его «обрети ремесло, которым ты в будущем смогла бы прокормить себя», она бы и носа не сунула в Хогвартс. Астрономическая башня являлась бы полноправным владением Синистры - и да, Сибилла бы не чувствовала себя сейчас, как совершенно справедливо выразилась Аврора, полной дурой. Потому как не стояла бы на территории, где пубертатные подростки имеют обыкновение терзать свои слезные железы и подвывать в такт заунывным рыданиям вечной неудачнице Миртл. Почему-то сама мысль о возможности иного времяпрепровождения вместо бездарного торчания в замке выводила более всего. Раздраженно дернув головой, Сибилла шмыгнула носом и понеслась дальше на всех парах. Не хватало еще внезапно озариться мыслью, что тогда бы она ни за что в жизни не выцепила из серой будничности Джорджину и Марьен - и впасть в еще одну разрывающую изнутри мозг депрессивную соплепароварку.
- Око, око... О чем ты говоришь, моя милая? Око - вот оно, - она оттянула веко, дабы Синистра могла получше разглядеть темно-зеленый зрачок, - а все остальное - занятная ерунда, - рука стремительно рассекает воздух и возвращается в исходную позицию, - которую я придумала, чтобы отбивать от себя заумных зануд с извечными «почему?», «откуда?» и «это тебе Министр сказал?»... Синистра, душа моя, тебе плохо? Аврора?
Ага, очередной скачок вибраций в голосовых связках. Моментальная градация от разгоряченных обличительный речей культа неоцененного провидца до неуверенного «Синистра, душа моя» с падением вниз. Ротик, кажется, на добрую минуту замер буквой «О», а прежде живая мимика точно окоченела, пока Сибилла изумленно пялилась на переворачивающую вверх дном мусорку Синистру. Некая мысль медленно доходила до бюро обработки. Медленно ползла, надо сказать. Куда быстрее слетела совершенно иная:
- Блаженная, ты что творишь? Там же размножаются микробы. Ты же запачкаешься. Это же негигиенично... - Что-то в таком духе бормотала Трелони себе под нос, с благовейным трепетом поглядывая Аврору, пребывающую, по её мнению, в декаде временного помутнения разума. И осторожно начала пятиться назад - тихоньчко-тихонечко, делая маленькие шажочки к двери. Кто знает, как там с психами себя вести? Что-то ей подсказывало, что лучше не раздражать их чуткую нервную систему резкими движениями... Да... Не успела Сибилла окончательно перепугаться, как эта самая астрономическая багира нежданно вырисовывается рядом и протягивает ей нечто извлеченное из мусорки. Да еще и подзатыльник ни за что влепила! Что за диктаторские замашки! Сибилла моментально возжелала поплеваться, что после рукоприкладства Синистре зазорно качать права про мистические оскорбления в свой адрес. Но затем Трелони сфокусировала глаза на мусорные дары и жалобно сморщилась. Как не получить черепно-мозговую травму, когда ненормальные нормальные делают все для того, чтобы ты почувствовала себя окончательно запутавшейся и ничего не понимающей? Когда ты гремишь бусиками, издаешь при каждом шаге перезвоны браслетов и напускаешь на себя экзотичность - это им не нравится. Когда ты пытаешься говорить серьезно и смотреть трезво на мир - это их тоже не устраивает. Где золотая середина и как её добиться, когда антураж должен соответствовать манере поведения? И вот спросишь - покрутят у виска или еще раз потрогают несчастный больной затылок тяжелой ладонью. Чертовы извращенцы.
- Если ты думаешь, что я сейчас разрыдаюсь, то спешу огорчить, что я не стану этого делать, это отвратительно - рыдать в туалете Миртл, мне не пятнадцать лет... - Подозрительно засипела Сибилла, а кончик её подозрительно зарозовевшего носа, который по ощущениям самой Сибиллы вообще по-предательски защипал, не менее подозрительно задергался. Безропотно распихивая под прямо-таки сверлящим взглядом по карманам бренчащие «фигульки», Трелони, впрочем, бессовестно пыталась сделать вид, что это она так часто ресницами своим длинными чудесными хлопает исключительно потому, что астральная пылинка в глаз попала. И она ни разу не жаждет с удовольствием разреветься, как первокурсница, которой Минерва влепила первое «Отвратительно». И потом, если бы неизбежное все-таки случилось, Сибилла вряд ли бы смогла членораздельно выцедить объяснение, почему она льет крокодильи слезы: то ли от подзатыльника; то ли от от того, что ботинки промокли; то ли от того, что просто порыдать захотелось; то ли от того, что ей нравилось считать, что Синистра ужасна, чтобы знать, какой же она прекрасный человек. И все слова- сплошная иллюзия. Если мост не переброшен, мир навсегда остается отделенным от «я» линией собственных очертаний этого «я». Как-то так забавно получилось, что одной из структурирующей этого «я» выявилась и Синистра - и диким образом вдруг станет казаться невозможным зарисовка весеннего туалета с некой иной персоной. И вряд ли при ком-либо ином Сибилла с абсолютно серьезной физиономией закрутит легким щелчком в воздухе монетку и ловко словит её, прикрыв ладонью на запястье.
- Орел или решка? - Будничным тоном спросит она, а потом тяжко вздохнет, убирая ладонь, подцепляя пальцами монетку и демонстрируя Синистре её со всех граней. - Всегда орел.
А потом снова вздохнет и аккуратно опустит в карман мантии Синистры монетку, вяло растянув губы в улыбке, и взмахнет руками в стороны, отходя чуть поодаль.
- Давай так: я тебе обещаю, что до декабря я вернусь за этой вещью к тебе в замок, а ты перестанешь играть в армию спасения клуш и преспокойно отправишься в учительскую к партии консерваторов согреваться конфискованным огневиски, предварительно зайдя к себе в комнату и переодевшись в сухое? Мы договорились?
Она делает еще шажок назад на случай, если не договорились - Сибиллу несколько будоражит перспектива, что сейчас ей эту монетку в ноздрю засунут по африканской-то страсти - и, чувствуя, будто бы её нос находится в шаткой безопасности, куда более раскованно улыбается, тем самым напуская на себя вид непроходимой идиотки, наверное.
- Ты там бережно относись к этой штуке. На ней изображен Уилсон Трелони, которого Кассандра так достала своими предсказаниями, что он ушел в лес, построил шалаш и жил в нем, питаясь белочками. Я абсолютно серьезно. Вот увидишь: я со всем разберусь. Я тебе обещаю.
Меня терзает странное ощущение, что если я сюда вернусь, то вряд ли уже смогу выбраться обратно. Наверное, кажется, но не скажешь же об этом Синистре.

 Отправлено: 08.10.11 02:29. Заголовок: Конечно я не думала,..

Конечно я не думала, что Сибилла согласится со мной и смиренно поплетется следом в кабинет Дамблдора, что бы там устроить форменную истерику и добиться своей цели. Но и не думала, что она откажется так завуалировано. Я ни на секунду не поверю в то, что она сама может разобраться в своих проблемах, потому что она и в себе-то самой не может разобраться, что уж говорить об остальном. Тем более я не верю в ее обещания. Это же Сибилла, девушка для которой важнее вовремя выпить настойку пустырника и прилепить на лоб подорожник, чем заполнить до конца важные документы или помочь с проверкой работ. Сибилла, которая придумала падучий паралич, связь с внешним миром по средствам гадальных шаров и не один десяток прозвищ для Минервы начиная с разнообразных кисонек мокрых или сухих и заканчивая такими словами, что в слух лучше не произносить. Сибилла носящая штук эдак двадцать, а то и тридцать фенечек и браслетов от сглазов, порчей, проклятий и прочей лабуды, которую она же и придумала. Сибилла выглядящая как большая-пребольшая стрекоза настроенная на волну зла. Сибилла, взгляд сквозь очки которой способен парализовать жертву и обречь ее на недели кошмаров во снах. Сибилла, которая ничего, ни каплюшечки, ничего-ничего-ничего не смысля в педагогике продержалась целый год на своей должности в одной из лучших магических школ. И все благодаря своей фантазии, изворотливости и умению врать не выдавая себя потливостью, покраснением морды лица и нервным тиком. Трелони в общем не тот человек, которому стоит безоговорочно верить и ждать, что она выполнит свои обещания. Я это понимаю более чем ясно и от этого-то как раз и становится тошно.
Не хочу что бы она уезжала.
Трудно в этом признаться, но она действительно много для меня значит и после года вместе с ней, в течении которого мы разве что в выходные и по ночам не проводили вместе время, расставание дается особенно трудно. Еще девять месяцев назад я бы не придала значения ее уходу и во всю радовалась своему назначению. Злорадствовала, ждала когда можно будет проводить Сибиллу счастливым взглядом свесившись с Астрономической башни, полностью принадлежащей мне. Тогда мне было бы проще сказать ей какое-нибудь стандартное прощальное слово и уйти куда душе угодно. А теперь противно от одной только мысли о том, что уже к выходным у меня пропадет соседка, коллега и единственный человек, которому можно высказать абсолютно все, не тая, не скрывая, не приукрашивая. И в ответ получить тоже правду, всю-всю-всю, а не что-то такое отдальнно ее напоминающее, прошедшее проверку на вшивость профессорским составом и годное к произнесению в слух. Сибилла Трелони девушка странная, порой пугающая, раздражающая, вредная, склонная к алкоголизму. Но в то же время умная, хотя и страдающая откровенной ерундой заставляющей усомниться в том, что у Сибиллы есть мозги. Интересная, необычная, честная. Значащая для меня гораздо больше, чем я хотела бы и могла подумать.
Как же это все сложно.
- Правильно, если ты начнешь ныть, я снова тебя тресну. – Невозмутимо говорю я и думаю о том, что стукнуть ее еще раз по голове было бы очень приятно и несколько проще чем самой не растрогаться, а то и вовсе расплакаться. Хотя я вообще не должна ныть и расстраиваться. Я должна веселиться, ну или на крайний случай пытаться отмыть руки от тех микробов, что успели на них собраться пока я копалась в мусоре собирая фигульки Сибиллы. А она этого даже не оценила, я рассчитывала на слезные благодарности и признание в том, что на самом деле Трелони меня уважала, любила и побаивалась в хорошем смысле. Это было так чудесно, но похоже ни одной моей мечте не суждено сбыться пока рядом ошивается Сибилла. Она как будто отталкивает от меня удачу и делает все, что бы моя жизнь была лишена радости от сбычи мечт. Вот сейчас тут не я сильная жестокая женщина склонная к садизму, а Трелони. И это даже бесит немного. Но я стараюсь держать себя в руках, молчать в тряпочку, не комментировать слова девушки и вообще делать вид, что у меня все отлично и меня ничего не колышет. Хотя наверняка видно, что я волнуюсь как Скандар Гэмп за завтраком, всегда ожидающий гадостную посылку от своей родственницы, которая является еще и хорошей подругой Сибиллы. Отлично, вспомнила про это «черти что и с боку бантик» и теперь точно день не задастся. Каждый раз, когда в поле зрения появляется Сибилла одна или Сибилла с толпой таких же жестоких существ как и они сама, я начинала нервничать и это мне совсем не нравилось. Совсем.
Монетку из ее рук я приняла как какое-то сокровище.
Можно подумать, что эта монетка как-то сильно повлияет на решения Трелони и она из-за этих дурацких денег на которые и купить-то ничего нельзя, скорее всегда. Можно подумать, да, но я знаю Сибиллу и ничего не поможет, не повлияет, если Трелони уже решила, то будет именно так, как хочет она и больше никто другой.
- Я не армия спасения клуш, не Санта Клаус и не Мерлин всемогущий. Это я, просто я, такая, какой ты мня знаешь уже больше десяти лет. И я хочу тебе помочь, о близких всегда нужно заботиться, даже если об этом не просят. – Слишком много «я» для слов, которые по идее должны были заставить ее изменить свое решение и сделать так, как решила до этого я. Но поделать уже ничего нельзя, слов обратно не вернешь и я чувствую себя глупо. Опять. Дурацкая Сибилла, дурацкое ее пагубное влияние. Но зато уже свое, родное и вполне себе привычное. А потому я неуверенно улыбаюсь, как-то даже воровато, потому что рядом с Трелони привыкла держать эмоции под контролем и особе не проявлять их и по инерции поглаживаю карман в который Сибилла сунула монетку. – Не очень-то верится в твои обещания, но в конце концов тебе же дороже. Если не приедешь ты ко мне, то я приеду к тебе и тогда все будет плохо. Неплохая такая мотивация все-таки вернуться, да? И то, что я дальше скажу тебе следует немедленно забыть, и не смей никому рассказывать. Но в общем я буду скучать, да. Связывайся со мной через астрал, если получится, хорошо?

 Отправлено: 08.10.11 04:39. Заголовок: - Я не буду с тобой ..

- Я не буду с тобой связываться, это нелогично: сдавать все пароли и явки по собственной воле, - спокойно произносит Сибилла, продолжая так довольно улыбаться, что у неё начинают трещать щеки. Главное, кому? Это же Аврора-МНЕ-ЗА-ТЕБЯ-СТЫДНО-Синистра. Аврора-Я-ТЕБЯ-СТУКНУ-Синистра. Аврора-ПРЕКРАТИ-ПУСКАТЬ-ПУЗЫРИ-В-КРУЖКУ-Синистра. Аврора-СКРИПЕЖ-НОЧАМИ-ЗУБАМИ-ЗА-СТЕНКОЙ-Синистра. Аврора-ИДИ-АМИН-ИЗ-УГАНДЫ-Синистра. Аврора-ТЕЛЕСКОПЫ-МОЖНО-РАСЧЕХЛЯТЬ-Синистра. Аврора-НА-ЗАНЯТИЯХ-ПО-АСТРОНОМИИ-КОСТЯМИ-НЕ-ГРЕМЕТЬ-Синистра. Аврора-ЕЙ-НЕ-ОБЪЯСНИШЬ-ЧТО-ЗВОН-КОЛОКОЛЬЧИКОВ-ОТГОНЯЕТ-ДЕМОНОВ-ПОТОМУ-ЧТО-ОНИ-БОЯТСЯ-ЗВОНА-КОЛОКОЛЬЧИКОВ-И-ГОВОРИТ-ИДИ-РАБОТАЙ-КЛУША-Синистра. Очень замечательная Аврора, перед которой даже сейчас стыдно за то, что она думает о тебе куда больше, нежели ты о ней. Перед которой ты даже стесняешься говорить в ответ свое «я тоже буду очень скучать», хотя следовало бы. Хотя по твоим порозовевшим щекам, при особом желании и твоему же мнению, все это можно прочитать и так.
В конце концов, ты даже не прощаешься, так, машешь приветственно рукой и оставляешь и туалет плаксы Миртл, и орхидеи в стене, и Аврору у себя за спиной.
На небольшой промежуток времени.

***
Пачули давно вынашивала грандиозный план порабощения Европы. Сама она его предпочитала называть как «Крестовый поход Еребуни». Ведать не ведаю и ведать не хочу, что означает это замысловатое последнее слово из рабочего названия, а посему долго и упорно отказывалась. Однако, после насыщенной недели в родных стенах отчего дома, куда за время моего отсутствия успела влететь не раз мною припоминаемая тетушка Лейберсраутер вместе со своим сыном - у неё «очень легкий характер», как выражается мой отец, а я благоразумно молчу, что результатом легкости поведения моей тетушки является мой шестилетний кузен Закари, по легкости-то все того же характера скинутый благополучно на попечение все того же моего несчастного родителя. В общем, возвращаясь к прерванной мысли, после насыщенной недели в родных стенах отчего дома, я все-таки хорошенько раскинула мозгами и благоразумно решила свистнуть. Я с уважением отношусь к традициям своей фамилии, люблю своих родственников, но тратить драгоценные минуты за объяснением какого-нибудь предмета, который я и сама ни в зуб ногой, несчастному Закари, заведомо заранее обреченному на домашнее обучение, мне совсем не хочется. Эгоизма во мне, наверное, все же больше почтения к семейным узам. И да, тетушка Лейберсраутер, наверное, весьма верно отметила, что «подружки важнее» для меня, нежели семья. Anyway, требование почистить картофель мне показалось последней каплей. До подобного извращенного в своем садизме издевательства над моей тонкой душевной организацией даже Аврора в свои лучшие моменты диктаторской активности не могла придумать.

***
- Моя милая, это точно не твоя родственница? - Задумчиво поглядывая то на картину, то на Пачули, вопрошает Сибилла. - Если тебя откормить хорошенько, то из тебя очень даже получится Мона Пачули.
Громко фыркнув, Пачули крепко хватает Сибиллу под локоток и уводит чуть поодаль.
- Слушай, возле этой картины такая очередь - наверняка это какой-нибудь маггловский шедевр. Если ты понимаешь, к чему я клоню, то у тебя без труда получится связать с данным фактом мою последующую мысль про безбедную старость, - шепчет она на ухо Трелони, убирая той прядь за ухо. - План таков: Джона оглушает охранников, ты... А где Джона?
- А кто-нибудь догадался её оттащить из античного зала от статуи Венеры Милосской, нет? - С блаженным видом улыбается Трелони и невинно хлопает ресницами. И это она еще промолчала несколько дней назад по поводу гениальной мысли Ваблатски отправиться в Булонский лес за грибами. Грибов они тогда не нашли, но зато наткнулись на странных размалеванных девиц в колготках в клеточку и в высоких сапожках. За каждым деревом - по девице. Ваблатски, кажется, так тогда ничего и не поняла, а Сибилла с каким-то странным остервенением хихикала и симафорила Стамп. Стамп тоже явственно не понимала, чего от неё хочет Сибилла, но на всякий случай разумно заинтересовалась шишками под ногами, делая вид, что она не замечает ни Сибиллы, ни девиц, командиру в мохнатой шапке которых Ваблатски что-то сдавленно доказывала и пихала под нос пучок редиски.

***
- Мы уже неделю в Дрездене. В Дрездене, ты понимаешь?
Сибилла на мгновение останавливается и с явным непониманием смотрит на чей-то чулок, возникший мистическим образом из ниоткуда у неё на пути.
- Мы даже близко не подбирались к галерее, но зато побывали на всех фермерских ярмарках, какие тут только имеют место быть, и даже за каким-то чертом отправились на экскурсию по волшебному сельхозу. Да, вместо того, чтобы восторгаться мастерством маггловских живописцев, мы разглядывали гигантский турнепс. Не говорит ли это о нашем уровне культуры, мои яхонтовые?
Сибилла нависает грозовой тучей над развалившейся поперек кушетки Джону и сурово супит свои тонюсенькие бровки. На Джону, впрочем, особого впечатления подобные демонстрации внутреннего состояния Трелони особого впечатления не произвели, как и учительский тон. Недовольно поведя плечом в сторону, Сибилла вновь принялась вышагивать.
- Мы целых семь дней в Дрездене. Семь!
Она зачем-то слюнявит указательный палец и поднимает его вверх, точно моряк, вычисляющий, с какого же края дует ветер.
- Из которых три мы сидим взаперти, жрем всевозможную дрянь, уподобляясь свиньям во хлеву, лакаем местное пойло под видом дегустации и бездумно пялимся в ковер. Мы остановились в развитии! Мы деградируем! - Тяжко вздыхает Сибилла и заводным волчком крутится по периметру того самого помянутого цветастого ковра, размахивая руками в воздухе. Пачули насмешливо щурится на неё и демонстративно трясет из своего угла пакетиком, дотуга набитым «натуральным продуктом».
- Могу я расценивать твою речь как отказ от великолепного, с любовью... - Проникновенно тихим голосом - просто змий искуситель с бантиком - заговорила Пачули и...
- Нет, нет! - Тут же перебила её Сибилла, попрыгунчиком подскакивая на месте и торопливо подсаживается под теплый бочок к Ваблатски. - Я совсем не против такой деградации, - миролюбиво заключает она и хлопает в ладоши.

***
Какой немецкий, о чем вы. Мы с трудом-то иногда и на родном английском все втроем разъясняемся. Боюсь, на поставленный вопрос «ну, каковы успехи в постижении incognito lingual mater» у меня получится лишь загадочно улыбнуться и соврать, что прекрасно. Не стану же я признаваться, что единственное слово, каковое мне удалось с успехом выучить, было scheisse. Перевод этого слова служил четким определением моего настроения, стабильно державшегося на протяжении всего культурного времяпревождения на материке и усугубленного стрессом от поездки по проселочной дороге в устройстве, названным Джоной «маггловозкой». Самое интересное, что мне даже написать об этом некому было. Все те, кому я писала, пока я находилась в Хогвартсе, - вот они, сидят рядом, периодично тыкают меня под ребра и советуют, куда необходимо посмотреть и чему надобно удивиться.
- У тебя такое лицо, как будто тебя заставили съесть хрен, - отмечает Ваблатски, где-то между восторгами про свежий ветер и упадническим заявлением, что зря они сунулись ради интереса посмотреть, что такое район «Красных фонарей».
- Откуда эта фраза: «born to those who have thrice defied him, born as the seventh month dies»? Из какого это произведения?
- А откуда ты это взяла? - Вопросом на вопрос отвечает Ваблатски - я всегда подозревала, что у неё в роду все-таки мелькали евреи, как бы она того не отрицала - и удивленно поднимает брови.
- Не знаю. Крутится в голове и крутится, а вспомнить никак не могу.
У меня, наверное, окончательно поехала крыша, но иногда мне хочется, чтобы мне хорошенько заехали телескопом по темечку и в принудительно-добровольном порядке отправили заняться чем-нибудь продуктивным, нежели тупить над всякой фразой, наверняка выдранной из греческой мифологии.
Верхом глупости посчитается, если я вдруг вспомню сейчас «связывайся со мной через астрал» и скажу, что я, пожалуй, тут немного подустала и, в общем-то, даже серьезно чуточку соскучилась по «меня раздражают твои фигульки, твоя прическа и твои очки, встала и ушла отсюда, Трелони, встала и ушла».

***
- Я не могу отделаться от ощущения, что это было мое место, - наконец выдавливает из себя Сибилла. Пачули некоторое время молчит, наблюдая за тем, как Трелони теребит пальцами листок пергамента, а после отбирает его и произносит довольно страшные по своей сути слова. Возможно, подай она их в более резкой форме, Сибилла, быть может, и попрекнула бы её, что так говорить не подабается. Но Ваблатски стелет мягко - и воспринимается оттого все на удивление легко.
- Брось, долго она не протянет. Ноябрь-декабрь.

***
Любое пророчество не имеет под собой истину, пока о нем не знают упомянутые в нем личности. Содержание пророчеств имеет обыкновение являться достаточно туманным, чтобы выглядеть правдоподобным - и тут всякий мастак трактовать бредятину, автор у которых, как мне всегда казалось, один и тот же. Какой-нибудь старый могущественный маразматик с длинной пушистой седой бородой, несколько пришибленный объемистым томиком саги о нибелунгах, например. Любое пророчество не имеет силы, пока в него не поверит прорицатель. Слова сами находят путь, освобождая от тяжкого груза - и печальный идиот вдруг становится счастливым. Он выговорил - и он с радостью забыл то, о чем он сказал. Сказала то, что может привлечь внимание Последней-Надежды-Великобритании-И-Меня. И - какое счастье! - выкинула из головы. Может быть, и правда, мы не зря поминаем Мерлина в ситуациях, в которых магглы поминают Бога?..
Занятно затем подставлять свою физиономию порывистому дуновению ветра, клацать дужками очков и думать, что за scheisse ты в очередной раз выдала, отчего вдруг приключился маленький переполох.

***
«У вас никогда не сбываются гороскопы? Значит родители вам врали дату рождения. Может, они сами ее не знали. Может, они купили вас у цыган».
«Смерть? Покойник? Фатальность? Уничтожение? Агония? Мучительная смерть? Смерть повсюду? Очень горячо, но по-моему ваши чаинки говорят нам о минус десяти баллах с Гриффиндора».
Наблюдая за тем, как губы Минервы МакГонагалл часом позже стремительно из задубевшего морского узла превращаются в недовольную ниточку, я, признаться честно, пребываю в тихом восторге. Понятия не имею, каковое мнение оставила после себя моя предшественница - нашедшая покой в мире ином - а спрашивать «was i good?» являлось бы верхом неприличия. Минерва МакГонагалл поджимает губы - и это действительно показатель высшей планки. Меня всегда радовала подобная реакция - значит, я все делаю верно.
- Ahhh, простите, профессор, но я вынуждена вас покинуть, так как может случиться ужасное, если в первый день последнего месяца после шести вечера разговаривать в дверях с пожилой ведьмой…
Самое главное - сохранить выражение торжественной серьезности и соблюсти все полагающиеся по канону интонации. И вообще - сдержаться. Хотя бы до первого поворота, а затем свалить сдавленный смешок на внезапное столкновение с мощным профессором Кеттлберном. Тот ко всем странностям привык - профессия у него такая - а посему спокойно продолжает свое шествие к замдиректору дальше. Мы к профессору МакГонагалл, видит Мерлин, тоже вернемся, если останемся целы и невредимы. Хотя посмотрим на настроение Внутреннего Ока. Ноги привычно несут на Астрономическую башню - мы предполагаем, а Мерлин располагает, что брести следует именно туда.

***
Скользнув пальцем по деревянной крышке парты, поддавшись невесть какому порыву и поправив осторожно чехол на телескопе, Трелони наконец предстала пред очами теперь уже полноправной хозяйки поистине царских угодий. Очки она все так же, как и тогда, вертит в руках - и так даже лучше, так вместо Синистры она видит перед собой исключительно очертания длинной темной фигуры. И реакции так, по счастью, вряд ли различишь. Старый трюк, выработанный под грифом «глаза б мои тебя не видели, базарная женщина». Сегодня же просто не хочется чрезмерной резкости и отчетливости. Хочется таких же мутных и непонятных образов, которые Трелони привыкла наблюдать всякий раз, стоило ей взглянуть в хрустальный шар. И истолковать по-своему. По своему усмотрению.
- So... Уилсон не убежал в лес, пока я находилась в отсутствии?
Есть много фраз, которые неуловимо крутятся в голове, начиная от «как дела» и «что было и что есть» и заканчивая «вот видишь, а ты говорила» и «рада тебя увидеть - могла бы и пораньше, но, сама знаешь, Та-Самая встретилась», однако ничего, ровным счетом ничего Сибилла из всего этого стройного ряда так и не произносит. Только браслеты бренчат, сползая вниз по руке, когда она потирает пальцами переносицу.

 Отправлено: 10.10.11 02:32. Заголовок: Я ненавижу своих уче..

Я ненавижу своих учеников, своих коллег, свою работу, свою никчемную жизнь и даже не пытаюсь этого скрывать. В школе за работу в которой я когда-то готова была убить и зубрила уже известную мне информацию по двадцать часов в сутки, я мечтаю лишь о том, что бы на Астрономическую башню случайно приземлился метеорит и убил меня к чертям собачьим. Или в следующие выходные, когда я буду давиться паленым огневиски Аберфорта, в Хогсмид наведается Тот-Кого-Все-Боятся-Называть-Воландемортом и убьет меня. Ну или как вариант я упьюсь в своей комнате до состояния «в дерьмо», начну раздеваться, упаду в процессе на кровать и усну, во сне заболею падучим параличом и в попытке утром подняться с кровати упаду вниз головой и потом мои гениальные мозги будет собирать тряпочкой придурок Филч.
Это будет чудесным избавлением, правда, меня все так достало, что я просто схожу с ума. Я здесь всего полтора года не в качестве ученика, а уже готова прибить всех вокруг. Когда я еще была маленькой неразумной девочкой и искренне считала, что все мои сокурсники придурки, префект задавака и козел каких поискать надо, а декан жирный морж с предрассудками и образом жизни отъявленного представителя нетрадиционно ориентированных, я считала это место лучшим во всем мире. На летних каникулах я засыпала и просыпалась с мыслью о том, что хочу обратно в школу. Я считала ее своим вторым домом, который вполне может заменить первый, если туда забрать родителей и личный телескоп подаренный в честь моего поступления в Хогвартс. Мне нравилось вставать по часам, нравилось ночами зависать на Астрономической башне со старым и противным профессором похожим на маньяка любящего маленьких девочек. Нравилась еда эльфов, честно говоря они лучше мамы готовили и это не могло не нравиться. Я любила здешнюю библиотеку и робела (!!!) перед вечно суровой Пинс, которая мне тоже нравилась. Черт возьми, мне даже Минерва тогда нравилась. Я считала ее лучшей из профессоров, одной из тех, кому на роду написано преподавать, преподавать и еще раз преподавать. И еще больше нравилось ее отношение к делу, предмету и вверенным ей ученикам. Никаких любимчиков, ко всем факультетам одинаковое отношение, со скрипом, но все-таки периодическое снятие баллов с Гриффиндора за проступки, небезрезультатные попытки привить ученикам любовь к Трансфигурации. Это подкупало. Хотя иногда МакГонагалл перебирала с образом суровой тетки и это бесило. Но все минусы перечеркивались плюсом и я каждый год летела в Хогвартс на всех парах, проводила все каникулы в Замке и мечтала о том, что бы можно было оставаться здесь и летом.
Только оказавшись здесь в роли практикантки, а потом и преподавателя, посмотрев на свою любимую школу с обратной стороны, я начала понимать, что это гиблое место для любого нормального человека и работа здесь доводит до палаты в Мунго. Надо действительно оказаться «по ту сторону», что бы понять каково быть преподавателем в Хогвартсе. Это почетно, это круто, это дает возможность казаться очень умным, успешным и классным в глазах окружающих, это достойная зарплата, это шикарные личные комнаты трехразовое питание и куча конфискованной выпивки десять месяцев в году. Но при том, что это так круто и так классно, что просто сдохни, но получи ту или иную должность, это еще и полная лажа. Надо быть Ирмой Пинс или Минервой МакГонагалл, ну или наконец Альбусом Дамблдором, что бы искренне наслаждаться своей работой, которая привязывает тебя к толпе несовершеннолетних остолопов, большинство которых являются счастливыми обладателями куриных мозгов, тупым пунктиком «нарушь правила или будешь посмешищем в глазах окружающих», гуляющими гармонами и шаловливыми ручонками. Меньшая же часть этих детей представляют из себя закомплексованных ботаников обреченных на вечное одиночество, запах пыли от учебников в которые врастают за семь лет обучения и в один прекрасный день становятся любимой грушей для битья своих пустоголовых товарищей по несчастью.
Плюс ко всему работа полностью лишает личной жизни. Не подумайте, что это реально совмещать семью и работу в Хогвартсе, молодого человека или девушку и работу в Хогвартсе, секс на одну ночь и работу в Хогвартсе. Последнее конечно осуществимо, если очень постараться, но попробуй выбраться из школы когда даже после уроков и в выходные на тебе целая куча работы, которую надо разгребать, пока не оказался погребен под кучей непроверенных карт, по крайней мере половина которых окажется заполненными на Т или максимум О. А если удастся каким-то невероятным образом сделать всю работу, проверить все карты и работы, поменяться с кем-то ночным дежурством и под носом у кисоньки улизнуть из школы, единственное что захочется сделать это лечь спать. И упаси Боже от того, что бы лечь с кем-то. Восьмичасовой сон в полной тишине и темноте это мечта всех профессоров Хогвартса. Да и даже если как-то справиться со всем этим и уделить себе сутки, едва ли кто-то очень захочет проводить ночь с всклоченной теткой с синячищами и мешками под глазами, которая вздрагивает услышав детский голос и выглядит так, будто только что спустилась с гор, где было не до приведения себя любимой в порядок.
А без личной жизни, с хроническим неудовлетворением и неимением возможности нормально от всего и всех отдохнуть, не долго стать полнейшим психом. Полнейшими психами я в Хогвартсе считаю всех преподавателей. Просто у всех это по-разному проявляется и порой сложно заметить, если глаз не наметан. И я тоже псих, за то, что работа со мной это сделала я ее ненавижу и проклинаю сраного профессора, который решил, что должность должна достаться мне, а не треклятой Сибилле. Если бы не он, я бы сейчас работала где-нибудь в Министерстве или может писала бы статьи в какой-нибудь научный магический журнал, у меня был бы молодой человек, а может уже и муж. Планы завести детей, купить домик за городом с садиком и будкой для красивой пафосной собаки, на показ, а не от большой любви. Я была бы нормальной, не сбегала завидев только на другом конце коридора ученика или какого-нибудь преподавателя, не просыпалась среди ночи в холодном поту увидев страшный сон о десятой пересдаче экзамена у какого-нибудь безмозглого ребенка. Я знала бы что такое выходные, здоровый сон, регулярный секс, питание когда захочется, а не когда есть время, знала бы что такое приятное и желанное общество, а не толпа молодых или престарелых психопаток с оравой тараканов в головах. А Сибилла бы была на моем месте и отлично вписалась бы в это психически нездоровое общество анонимных алкоголиков и мечтала бы записаться на курсы «как справляться с агрессией» вместо меня. Но она, стерва, сейчас где-то очень далеко и наслаждается жизнью, ничего не делает, пьет в свое удовольствие со своими дурацкими подружками и бед не знает. И даже ни единой записочки мне не прислала, хотя я, наступив на горло своей гордости, попросила ее об этом. Велика конечно вероятность, что фразу «связывайся со мной через астрал» она поняла буквально и делает попытки связаться, но что-то мне в это слабо верится. И это злит, просто невероятно злит. Но больше всего злит понимание того, что даже при всем моем желании сбежать подальше от Хогвартса, написать заявление об уходе вотпрямщаз, я этого никогда не сделаю. Ни сейчас, ни завтра, ни на следующей неделе, ни через месяц, ни через год, ни через десять лет. Я приросла к этому месту. Я не представляю жизни вне Хогвартса. И какой бы чудовищной ни была жизнь в стенах этого замка, только здесь я чувствую себя правильно, это целиком и полностью мое место. Со всеми проблемами, истериками в закрытой заклинаниями комнате, с десятками выпитых порций огневиски по выходным, с раздражающими коллегами и ненавистными учениками. Мое.
Я привыкла к образу жизни здесь, я привыкла к тому, что каждую субботу Минерва собирает всех дамочек в своей комнате и устраивает чаепития с имбирными тритонами. Все ходят к ней и улыбаясь благодарят за приглашение, хотя всех, включая саму Минерву, уже тошнит от этих тритонов и не смотря на то, что все знают, что МакГонагалл собирает людей для того что бы обсудить как все вокруг неправы и что не так они сделали за прошедшую неделю. Все слушают, давятся тритонами, шумно отхлебывают мерзкий мятный чай и улыбаются. А Стерва-Минерва говорит, говорит, говорит и чем больше она говорит, тем меньше ее речам внимают. Но кого это интересует? Действительно, главное что все знают, что по мнению превосходной профессора МакГонагалл они все невообразимо глупое и недостойное своих должностей дерьмо. А она богиня и все должны на нее ровняться. Но все это так мило, так завуалировано, что я порой начинаю подозревать, что только мне ее речи видятся с этой, плохой, стороны. Может на самом деле она и не говорит ничего такого, и может тритоны ее имбирные не так плохи, а мятный чай действительно успокаивает, не бесит, и может на самом деле коллеги любят друг друга и уважают. Может это я одна, такая злая и мерзкая стерва, вижу все только в плохом свете, ненавижу всех вокруг и заставляю себя думать, что все остальные делают так же и думают в том же ключе. Но к этому я тоже привыкла. Еще привыкла к вездесущности Миссис Норрис и привыкла не думать о том, почему и за что ее так любит Филч. Привыкла к его постоянному недовольству, морде лица как будто ему какашку под нос сунули и любви наказывать учеников, при этом громко расстраиваясь, что отменили телесные наказания. Привыкла к завтракам под галдеж студентов, привыкла к обмену последними сплетнями за столом преподавателей. Привыкла смотреть со стороны на драмы разыгрывающиеся между студентами. Привыкла даже не смеяться над ними, потому что когда-то сама была такой же, влюблялась, вела себя как последняя дура, ради прыщавого тупицы могла поссориться с лучшей подругой. Привыкла и не знаю что делала бы, если бы не Хогвартс. В сущности я не знаю ничего так хорошо, как звезды и небо у меня над головой. И нет места лучшего чем Хогвартс, для того что бы проводить сколько угодно время у телескопа, делиться своими знаниями с другими и при этом получать не малые суммы денег, которые можно бездумно тратить только на себя. К этому привыкаешь и другая работа уже не интересует. Как я успела заметить, большая часть преподавателей не уходит из Хогвартса, как бы плохо или неинтересно им здесь было. Они проводят здесь почти всю сознательную жизнь и уходят разве что на пенсию, или когда очень надоедает. Или, как в случае с должностью преподавателя ЗоТИ, из-за проклятия, о котором только ленивый не знает. Но эти несчастные не считаются. Если забыть о них, то получается, что все тихо бесятся, сходят с ума и мечтают расстаться со своей работой, но не делают этого. Сидят в школе до посинения и даже не пытаются изменить свою жизнь. Потому что просто не представляют чем еще могут заниматься. И вот, пожалуйста, доказательство тому, что я права. Декабрь, за окном чудеснейшая погода, ученики (почти все) на каникулах. Замок практически пуст, в Хогсмидских кафе появилось дивное рождественское меню, работы, если не лень было делать ее вовремя, почти нет и можно заняться чем угодно. Но профессора, по большей части, сидят в замке. Минерва гоняет чаи с кошачьей мятой в своем кабинете, я ее видела, когда поднималась на башню. Филч слоняется по коридорам со своей мерзкой кошкой. Спраут протирает листочки какого-то дико крутого и ужасно уникального цветка, который выглядит как ершик для унитаза. Новый профессор ЗоТИ шныряет по замку в поисках боггарта или еще какой-то дряни для уроков. Хагрид еще за завтраком доверительным тоном поведал всем, что весь день будет проверять замки и ключи в школе, типа ревизии, это ж его должность, как-никак. Вектор вообще за завтраком не появилась и Минерва, очень довольная профессором объяснила, что милочка решила подготовиться к урокам заранее и что-то там считает уже вторые сутки. Флитвик писал учебный план на следующий семестр, когда я заходила к нему несколько часов назад. А я сама уже второй час проверяю работы дурацких учеников, которые до сих пор думают, что не Плутон самая дальняя планета и что на Венере очень холодно.
Но это все ничего, не так круто, есть одно доказательство моим словам, прямо вот неопровержимое. И в данный момент оно находится в моем кабинете и даже разговаривает. Не прошло и полугода как Сибилла вернулась в Хогвартс, хотя у нее был шанс начать нормальную жизнь. Она не начала, она вернулась, она, как явно недовольная Минерва поведала нам на вчерашнем педагогическом собрании, новый преподаватель Прорицаний. Ну и дура.
- С чего бы ему убегать? Нет, даже не думал об этом, как мне кажется. Мисс Пирсон больше не думает, что на Венере действительно живут львы, как ты говорила. А мистер МакДауэлл все реже горюет о том, что в башне больше не появляется крутая чикса похожая на стрекозу, которая, внимание цитата «плодотворно влияет на него и заставляет его сердце биться чаще, а разум порождает воистину гениальные идеи». Ну а я совсем не злюсь из-за того, что ты не написала ни одного письма, ни одной крохотной записочки, ни слова ни чиркнула, нихрена. Нет, совсем не злюсь, неа, ни капельки. И да, кстати, твоя монетка, держи. – Мне конечно ужасно хочется выйти из-за своего стола, подойти к Сибилле и засунуть ей эту монетку в нос, что бы сразу было понятно, что я о ней думаю. Но это было бы слишком, поэтому я просто встаю, подхожу и отдаю ей эту монетку в руки. С совершенно невозмутимым лицом. На этот раз я буду держать себя в руках и ни за что не скажу, что без нее в этом замке я чувствовала себя самым одиноким на свете человеком. Скучала по ней и считала дни до Рождества едва ли не впадая в истерики от мыслей о том, что она может и не вернется, как обещала. Но я все равно рада. Безумно рада, что эта чокнутая вернулась в замок и наконец-то появится человек, который без лишних дум и с удовольствием будет доставать Минерву и скрашивать мои будни своим бредом.