Отправлено: 12.10.11 02:44. Заголовок: [awawaw, my dear!]

 Отправлено: 21.10.11 22:46. Заголовок: Муха жужжала прямо н..

Муха жужжала прямо над ухом.
Упорная тварь какая. Ей спать пора, а она не желает; истинно черт какой в предрождественскую ночь, который не хочет возвращаться на насиженное местечко в ад, а греет руки до последнего на всяких людских гадостях. До последнего же будет и эта муха тянуть лямку нервов, а потом предсмертно попискивать уже из-под какого-нибудь учебника. То ли это существо - камикадзе, то ли ей просто лень скрыться от летящего сверху снаряда. И вот ведь теперь какая пакость – своим тельцем измазала хорошую обложку. Прямо суровая расчлененка. И, конечно, придется опять вспоминать чистящее заклятие. Ведь не портить же хорошую мантию ради таких несрочных надобностей.
Осенью все кажется каким-то пугающе неспешным. Даже облака плывут по небу отвратительно лениво; такое ощущение, что они нарочно тянут лямку перед тем, как закрыть солнце. А вот это было бы сейчас правда кстати, ибо пока Монтсеррат стоит возле лестницы и ждет ее возвращения в адекватное положение, чтобы попасть, все-таки, куда ему следует, солнце из маленького оконца почти под потолком бьет прямиком в глаза, заставляя неестественно щуриться и прикрываться многострадальным учебником. Готовиться к занятиям в библиотеке оказалось ужасно некомфортно; Васко уже давно обнаружил, что даже гостиная Слизерина отличается большим удобством, нежели это помещение с кучей истертых лавок и галдящих вопреки всем запретам и просьбам первокурсников. Итак, он направляется все-таки в гостиную; но чертова лестница все не возвращается и не возвращается на законное свое место, а стрелки часов упорно приближаются к семи вечера.
- И кто только придумал эти своевольные лестницы, - пробурчал недовольно себе под нос Монтсеррат, страдальчески сморщив физиономию, как только по глазам опять скользнул вечерний луч. После чего задумчиво помотал головой, даже встал на цыпочки, вглядываясь в другой конец коридора, и с крайней радостью обнаружил, что еще одна лестница вполне может помочь ему попасть в вожделенную гостиную. И чуть ли не на крыльях любви понесся навстречу мягкому дивану.
Да, помимо расчлененной мухи на учебнике сегодня был подозрительно спокойный день. Именно неспешный какой-то.
Нет, конечно, в библиотеке подрались какие-то первокурсники, однако это была не проблема Васко. На уроках никто его не дёргал, дали возможность какому-то очередному шедевру литературного искусства затянуть его в свой омут с головой; еда прошла, как всегда, великолепно; жаль было только, что рядом уже два года как не было Фредерики, способной поддержать беседу на тему кулинарного искусства. Короче, все было как-то очень мирно, тихо и спокойно; не сказать, что это настораживало – Васко вообще был не из той породы людей, которые настораживаются: им обычно все события бьют просто наотмашь по башке, и при этом, хотя были предсказуемы, все равно очень удивляют – но просто, ничто, как говорится, не предвещало.
И это было как-то отвратительно скучно.
На самом деле Монтсеррат и раньше был не привычен к тому, чтобы в его жизни что-то происходило ежедневно из потрясающе захватывающего и событиями насыщенного, но он все-таки не думал, что целый месяц подряд ничего интересного так и не появится на горизонте помимо нового меню в столовой и нового свитка по УЗМС. Обычно что-то обязательно раскрашивало жизнь событиями или хотя бы новыми интересными trololo faces, которые было занимательно изучать поближе; но сейчас все как-то на самом деле удивительно затихло, так, что Васко даже почти разочаровался в новом учебном году. Артур Римбо со своими наивными разговорами, в которых обязательно надо было морально гладить его по голове и поддерживать его чисто хаффлпаффские доброжелательные мотивы из серии «да-да, добро победит зло, и вообще все буде чудесно», был изумителен, но – увы! - не удовлетворял внутреннюю тягу тихого юноши со Слизерина Васко Монтсеррата к экшну. Опостылело наигрывать на кофейной гитарке старые, как мир, мотивы; надоело писать письма родным, рука уже устала выводить строчку «все хорошо»; и даже Мальсибер уже не так был интересен со своей жареной курицей, к тому же сам Мальсибер, явно это поняв, как-то тоже уже стушевался.
В общем, наш Штирлиц шел по коридору и размышлял о том, как скучна стала его жизнь, и что давно пора бы уже случиться чему-нибудь эдакому, чтобы потом еще целый месяц вспоминать и рассказывать в красках тем, кто еще не был осведомлен о столь захватывающем случае из жизни. При этом на губах отплясывал чечетку странный мотивчик вроде «парам-пам-пам», и вообще Васко имел на данный момент вид крайне решительный и целеустремленный: размазанная по учебнику муха свидетельствовала о его серьезных намерениях сесть, наконец, на желанный диван возле камина как нельзя ясно.
Но тут появилась Она.

Скрытый текст

я сильно извиняюсь; первый блин что-то туго у меня пошел, обещаюсь, следующий [блин] будет лучше))

 Отправлено: 24.10.11 00:49. Заголовок: - Ты меня уважаешь? ..

- Ты меня уважаешь?
Под испытующим взглядом Пачули Сибилла нервно сглотнула и отошла на шаг назад от ненормальной, обвешанной с головы до ног бантиками. И прижала покрепче к груди дымчатый и мурчащий комок шерсти, именуемый Дэмианом, и усиленно замотала головой, то вверх вниз, то вправо влево, тем самым выражая и согласие, и несогласие со словами Пачули. Которые, между прочим, несли собой совершенно дурацкий вопрос, на который ответ был просто очевиден, и скрытый смысл, который шел вразрез с моральными убеждениями Сибиллы.
- Послушай, если я сказала «нет» - это и значит «нет»! - Воскликнула Трелони, выставляя вперед кота. У Ваблатски не поднимется рука на беззащитное животное, она не посмеет его подвергнуть народному позору, расчищая путь к Сибилле. Она не посмеет выставить его на посмешище... Да как она посмела! Сердце пятикурсницы воспылало праведным гневом, когда Дэмиан издал полное протеста приглушенное мяуканье и принялся, точно ужаленный, извиваться у неё в руках, ища спасения от гнусных проделок Ваблатски. Острые коготки больно впивались в кожу, и на глазах у Сибиллы непроизвольно выступили слезы. Слезы катились по щекам, когда она отдирала с великомученической морды кота подорожник. Когда голос её, зарезонировавший истеричными нотками эхом в рыцарских доспехах, разрезал острым скальпелем воздух, клеймил Пачули прилагательным... в общем, прилагательным. Когда узкая бледная ладонь со сжатым в ней подорожником впечатывалась со смачным хлопком в лоб Пачули. Когда Пачули, в свою очередь, с непреложным спокойствием на гордом подорожнике... то есть челе извернулась и оцарапала нос листком алоэ. Когда Сибилла швырнула Дэмиана в Пачули с суровым наказом в будущие поколения «попомнит же буржуазия страдания пролетариата»... Слезы катились по щекам, когда они, обнявшись, тихо заходились в рыданиях, наблюдая за душераздирающей картиной, как кот Дэмиан, победоносно распушив хвост, покидал их. Покидал их, шествуя следом за Дэмианом Уоррингтоном, которого они тоже считали в некоторой степени котом и вообще - ах и ох! - был Самим Очарованием.
- Чем же мы займемся сегодня? - Гнусавым голосом вопрошала Пачули, скептически разглядывая свое лицо в маленькое зеркальце и проводя пальцем по тоненьким красным линиям на щеках - отметины боевой славы кота Сибиллы. Оригинальным ответом было бы утвердительное «мы пойдем за бадьяном к мадам Помфри». Однако Сибилла, с задумчивым видом потирая расцарапанный вдрызг нос, протянула совершенно иное. Не уступая ни в коем разе своей подруге в гнусавости.
- Тем же, чем и всегда: устраивать диверсии, подрывать спокойный и размеренный ход бытия социума и искать Джону, которая в это же самое время ищет нас...
Пачули оторвалась от созерацания красы своей и с молчаливым негодованием уставилась на Трелони. Видит Мерлин: она оскорблена до глубины души - это даже не нужно ощупывать сквозь сумрак ауру вокруг неё, чтоб понять.
- ... и, естественно, завернуть в теплицы и понаблюдать, как живописно цветут побеги молодой картошки, которую ты полила настойкой корня бодуна. Как же без этого? - С деланным энтузиазмом всплеснула руками Сибилла и моментально зависла, узрев пробороздившие её руки царапины. Пачули, впрочем, вполне устроил подобный ответ. И она даже удовлетворительно издала странный звук, похожий на кряканье. За что и удостоилась быстрого взгляда, точно намекавшего: «ты слишком насмотрелась на Уоррингтона, ты уже переняла его повадки и меня серьезно волнует твое психическое состояние». Пачули, впрочем, и этого не заметила. Или сделала вид, что не заметила, а только улыбнулась и томно стрельнула глазками из-под опущенных ресниц.
- Сегодня твоя очередь, - напустив туманности в голос, промолвила она загадочную фразу и легонько кивнула головой в сторону долговязого субъекта, целеустремленно драпающего по своим делишкам. Сколько таких вот вышагивало в гордом одиночестве по коридорам, бесшумно оттарабанивая себе под нос незатейливые мотивчики? Сколько таких вот с решительной походкой от бедра шествовало, даже не подозревая, что их засекли на своих радарах и избрали очередной жертвой гнусных инсуаций? Довольно пихнув локтем подругу в бок, Сибилла радостно ухмыльнулась и важно шагнула вперед, стоило субъекту поравняться с ними.
Дорогу преградила («очки забыла, дура» - безмолвно двигает губами Пачули из угла, но мы её не слышим), руки на груди сложила, взглядом зацепила расцветку галстука, с самым серьезным выражением подняла голову вверх, воззрилась очами своими зелеными на юношу - и понеслась, как по сценарию.
- Каков молодец: размазал муху по учебнику. А сколько ты еще размажешь, точно мух? Ты, наверное, рыба по знаку зодиака. Поэтому на тебя так много и вкусно станут влиять, делая тебя несчастным. Вначале родственник тебя толкнет в кисельную бездну, потом сам ты начнешь барахтаться, пытаясь выпутаться. Суженую по своей вине потеряешь, но и у тебя однажды будет покой, - баюкающе мурлыкала она только что придуманное, а под конец даже ласково заулыбалась и подмигнула для пущей таинственности сразу двумя глазами. - И я бы на твоем месте не спешила так: попадешь под обстрел Пивза навозными бомбами. Au revoir, да?

Скрытый текст

 Отправлено: 29.11.11 21:16. Заголовок: facepalm, yeah :D Т..

facepalm, yeah :D

Так не бывает: чтобы мечта вот-вот собиралась бы взять и сбыться, и чтобы все было прекрасно и гладко на пути к ней. О, нет! Тернист путь к сбыче мечт, тонок и извилист, и пропасти лежат по обе стороны от него, и чувствуешь ты себя не иначе как акробатом, ступающим по хрупкой ниточке событий, боящимся сделать всего один неверный шаг для того, чтобы полететь в Бездну Отчаяния И Бессилия! И ангелы шелестят крыльями, мешая сосредоточиться, и демоны подстрекают сделать осознанный шаг, и тут и там – призраки прошлых неудач и обид, и тут и там – вечность и время, которое тоже сбивает с толку и заставляет... заставляет...
Ах, это мы что-то увлеклись, м-да.

year 1969 AD
- Васко, что ты делаешь?
- А? Я?
- Ну не де Гама же.
Сложно было заставить Лопес-Маркоса очнуться на волшебных и интереснейших уроках Прорицания, и сейчас он опять впал в то прекрасное состояние полугипноза-полусна, которое профессор обыкновенно принимала за благоговейное внимание. Сегодня темой занятия было гадание по кофейной гуще, и на данный момент, вместо того, чтобы пытаться увидеть, что же такое загадочное сформировалось на дне его чашки, чем, в общем-то, и занимались все остальные более-менее прилежные студенты, на свою беду аристократически подкованный Васко смаковал кофе.
- Он вкусный, - заметил Лопес-Маркос чуть громче, чем следовало бы, без малейшей тени иронии, обратив свои кристально-честные глазищи на Фредерику. – Зря ты его выпила залпом. Сегодня он получился неожиданно удобоваримый.
- Я выпила залпом, у меня уже на дне зонт, и это значит, что я защищена; а что это значит конкретнее - не моя проблема. Вуаля, я свободна на все оставшееся время! – шипением своим громогласным возвестила Крэбб, характерно взмахнув ручками в разные стороны. – Ты только зря тянешь лямку. Это же тебе не кофейня, милый.
Васко только пренебрежительно хмыкнул: мол, что ты понимаешь в кофейнях и кофе, - ибо уж он-то, кто как не он, знал в этом толк – и опять принялся за свой кофе, который, к сожалению, уже очень скоро закончился и не дал испанцу доказать Фредерике свою крайнюю принципиальность во всех отношениях.
Итак, бинго! На дне было нечто бесформенное. Такое вытянутое, с хвостиком, с пупырышками - а может и не с пупырышками - как... как непонятно что. Васко сощурил один глаз и крайне подозрительно уставился в чашку, чтобы рассмотреть странное пятно получше, но пятно явно не желало демонстрировать ему даже примерное значение своей бесформенной конфигурации.
- Что там? – вопросили у него над ухом. Васко вздрогнул и от неожиданности воткнулся в чашку носом - между прочим, очень неприятно.
- Какая-то... какая-то чертовщина, - буркнул он и сунул Крэбб чудо кофейного искусства. Молчание вновь воцарилось, пока девушка сосредоточенно высматривала в гуще что-нибудь хоть примерно напоминающее предмет.
- Это... тыква? – с надеждой произнес Васко. Когда Фредерика задумчиво качнула головой, он продолжил следующим, уже, в общем, больше ассоциативным рядом: - Это баклажан? Огурец! Патиссон?.. Кабачок?!
- Ты вообще знаешь какие-нибудь предметы, кроме овощей? – Крэбб высунулась из чашки и скептически сморщила носик. Лопес-Маркос задумался и замолчал. Было четыре часа дня, и со времени завтрака прошло уже достаточно времени, чтобы его мысли начали крутиться вокруг обеденной сферы; а надежды на то, чтобы выбраться из этой проклятой комнаты до момента, когда он разгадает свое пророчество, становилось все меньше и меньше. Кофе же начинало уже по-настоящему раздражать. Васко выхватил у Крэбб чашку и пару раз усиленно в нее дунул. И еще пару. И еще. И даже чихнул от титанических усилий.
Куча стала еще страшнее, мощнее и непонятнее, она возвышенно насупилась на дне чашки и всем своим видом демонстрировала оскорбленное достоинство.
- Может, это абстракция? – высказалась Фредерика. – Вроде как, ты на перепутье, бла-бла-бла, куда идти, мысли смеша-а-ались... – в этот момент она апатично зевнула. Лопес-Маркос вздохнул, схватил кофейник, воровато озираясь, и налил себе еще кофе.

Нет, у него никогда не складывалось с предсказаниями. Впрочем... о, однажды на улице его остановила... еще одна Такая! Часы били ровно полночь... ну хорошо, было восемь вечера, фонари мигали, и в окна близлежащего дома долбился большущий мотылек. Это знак! – подумал он, когда шел в тот момент по улице из магазина с батоном хлеба и бутылкой кефира в руках и понял, что у него развязаны шнурки. Надо меньше так вот по вечерам бродить, - признался он себе той теплой летней ночью, когда перед ним возникло существо красоты необычайной.
Существо было неописуемое: оно было величественно, прекрасно в своем высокомерном благородстве и корчило рожу. У него был красный платок на голове и желтые турецкие тапочки; в руке оно держало водяной пистолетик. Существо медленно обошло вокруг него три раза, дважды топнуло ногой, закричало «Рыбааа!» и убежало в ночь. А через секунду, немного опомнившись, Васко понял, что шнурки у него завязаны, а кефира и хлеба в руках нет.
Вот такое волшебство, однако.
Говорят, история циклична. Или же эта вещая девочка имеет какую-то астральную связь с тем великолепным существом, что оставило его диетическую сестру без ее однопроцентного лакомства? Во всяком случае, когда маленькая прорицательница внезапно и очень опасно выскочила ему под ноги, Васко испуганно поднял руки вверх и чуть не уронил книгу, после чего на всякий случай зажмурил глаза. Мол, забирай мой учебник, чудище, только не развязывай шнурки.
Но девочка не трогала его шнурки (на этом месте католическая Испания могла бы прямо коллективно помолиться Господу во благодарение), она просто таинственно лопотала что-то о будущем, а Васко в этот момент раскрывал один глаз, дабы посмотреть, собираются ли его в итоге бить, или нет, а потом уже задумчиво почесывал двухдневную щетинку, пытаясь вообще вникнуть, что происходит. Склонил голову набок, как спаниель, сощурил черный глаз и, пока дитя астрала что-то говорит о Пивзе, задумчиво прикладывает ей к лобику ладонь и чрезвычайно заботливо осведомляется:
- С тобой все нормально? Тебя в Больничное Крыло не отвести? Я могу, мне честно не сложно.