Отправлено: 14.12.11 22:51. Заголовок: [You've been a very, very bad girl Vablatsky - 23.11, около 09:00]

Локация: Лондон, Министерство Магии
Персонажи: Пачули Ваблатски, Леон Яксли

 Отправлено: 15.12.11 04:26. Заголовок: Жизнь Пачули была се..

Жизнь Пачули была серой и скучной. В ней царила страшная апатия ко всему, ничего не хотелось делать. Максимально, на что она была способна - это целыми днями шататься по городу с подругами, пить пиво, вытирать руки о занавески и сморкаться в скатерть. «Ты деградируешь, ты превращаешься в обезьяну» - говорили в один голос ей сестры и нависали над ней, корча страшные лица. А Пачули только лениво отмахивалась от родных кровинок и томным голосом отвечала, что она пингвин, ей не нужно эволюционировать. Она, мол, и без работы прекрасное и совершенное создание. И страшно было бы даже представить, в кого бы панна Ваблатская в один прекрасный день превратилась. Наверное, действительно в пингвина. Или, не побоимся слова того, в свинью, раскрашенную под пингвина. А она и близка к тому результату была: к шпротам страшная любовь проснулась в ней. Но не допустил Мерлин падения создания своего. И ниспослал он на путь жизненный Пачули любовь. Любовь, что смогла внести свежее дыхание в спертый алкогольными парами воздух вакуума. Любовь, что заставила пересмотреть все имеющиеся у Ваблатской взгляды на все повороты судьбы. Любовь, заслуги которой можно было бы перечислять до бесконечности. Проще выражаясь - спасительная. Всякий раз, стоило Ваблатской узреть где-нибудь, хотя бы краешком глаза, бриллиант души своей, как сердце её принималось стучать восторженно марш. Как её вдруг обуревало желание запеть от счастья во весь голос, даже если бы она в тот момент находилась на важном совещании и слушала отчет да хотя бы самого господина министра. Дарованный самим Мерлином - и не иначе! - ангел спаситель её не давал ей оступиться. И куда бы она ни направила стопы свои, незримо находился он рядом с ней. И стоило Пачули только вспомнить лик его светозарный, стоило ей только вспомнить улыбку его ослепительную белозубую, стоило ей только вспомнить блики солнца на его волосах цвета платины, как и день становился краше, и ненормальной Полин Барри в нос чашку засунуть желание пропадало. Он учил её быть терпимее к людям. Только ради него она каждое утро с особой тщательностью вырисовывала косметикой свое лицо, следила за рационом, сводила к минимуму количество бантиков на себе и упаковывала телеса свои исключительно «по тенденциям». Только ради него изъяла она из лексики своей бранные слова и заменила их емким «амфибрахий» на все случаи жизни. А уж какой она дискомфорт испытывала, стоило ей только представить его реакцию, когда он узнает, что у неё на ляжке имеется шрам боевой. Шрам боевой, своими очертаниями четко копирующий оттиск челюсти одной ненормальной блондинки. Только ради него она занялась этим вопросом вплотную и под покровом тайны убрала отметину позорную. Чтобы не дай Мерлин он не задал при удобном случае вопрос «как так-то?» Потому что она и сама не помнила, как это произошло. Но помнила, что потом засунула Трелони в бочку с брагой, чтобы успокоилась и привела нервы в порядок, а также подумала о собственном поведении.
В общем, ладно. Не будем о грустном. А также не будем вспоминать сегодняшнее утро. Как Пачули очнулась с инструментом для чистки картошки в одной руке и чьим-то скальпом в другой в чужом доме среди кучи дико выряженных людей. Какой шок ей довелось испытать, когда она зашла в санузел и узрела там гладко-гладко выбритого мужчину, умудрившегося обернуться в три кольца вокруг унитаза. Как она попыталась прилепить скальп ему на голову, но, совсем отчаявшись, что не держится, смыла улики. Как она, стремительная и бесшумная, выскочила прочь из злачного места, а потом дала волю чувствам в сквере и разрыдалась, обнаружив, что сломала ноготь, а пилочки-то у неё с собой и нет! У неё вообще была идея остаться сегодня дома и посидеть в тишине и покое, но потом все-таки решила, что долг важнее всего. Мистер Уоррингтон не сможет справиться без неё с наплывом ненормальных членов с буквой «В» на мантии, со всякими ЛВ и ГБ, вдруг решивших, что судебный психиатр и помойка для мыслей - это, видите ли, одно и тоже. Она смогла взять себя в руки только тогда, когда приготовила себе коньяк с кофе. «Надо успокоиться», - подумала она, поправила воротничок блузки и вспомнила о Нем, открыв журнал.
О Карле Лагерфельде. Они жили с ним душа в душу, она восторгалась его талантом и свято верила: это мужчина её мечты. Но, так как дотянуться до него было, увы, делом невозможным, да и вообще - разница в возрасте неприлично велика, Мерлин послал ей вариант для устройства жизни семейной. Ну, как для себя уже прочно и надолго решила Пачули. Он ничем не уступал Карлу. Даже напротив, он был молодым, решительным, волевым, красивым до умопомрачения - глаз не отвести от мистера Леона Яксли, вот да! А как он умен! С ним, кажется, можно говорить обо всем, теряя счет времени. Он был её персональным Людовиком XVI, а она была его Марией-Антуанеттой. Только им никто и никогда не посмеет отрубить головы, право. Это они, скорее... Ну да, впрочем, опять же, не будем о жестокости мира сего, не будем. Лучше улыбнемся лукаво заглянувшей голове этого самого Леона Яксли, отбросим журнальчик в верхний шкафчик стола и быстренько-быстренько так пропесочимся в коридор к ненаглядному. Он, правда, еще не в курсе, что он ненаглядный, но куда ему деваться-то?
- Ох, хорошо, что ты заглянул, - выдохнула Ваблатская, поглаживая Леона по плечу в качестве приветствия. - Мне довелось пережить самое омерзительное утро в своей жизни. Просто самое омерзительное из всех возможных. Помнишь этого, с квадратной челюстью? Он теперь мистер гладкий. Совершенно гладкий. У меня приключился стресс, когда мне выдалось это лицезреть собственными глазами. - Поделившись наболевшим с доверенным лицом, от которого ни малейшей утайки быть просто априори не должно, Пачули, конечно же, поспешила поинтересоваться о не менее важном: - а у тебя как дела?

 Отправлено: 15.12.11 10:59. Заголовок: Каждый уважающий себ..

Каждый уважающий себя секретарь или личный ассистент знает, что если босс идет бухать, а с ним половина населения страны, их примеру следовать нельзя. Ни в коем случае. Потому что если напьется босс, напьется секретарь, напьются все, то кто же следующим рабочим утром принесет боссу антипохмельное зелье? Кто напоит его кофе крепким, да с коньячком, что бы несчастный ожил и взбодрился? Кто принесет боссу свежую мантию, выстиранную и выглаженную? Кто поможет привести себя в божеский вид, дабы в положенное время приступить к работе и начать принимать посетителей?
Это все обязанности секретаря, личного ассистента, да и просто хорошего работника. Все знают, что если ты пришел в том же виде, что и босс и не можешь ничего кроме как стонать лежа под своим столом и мечтать о смерти, потому что голова болит, значит ты хреновый работник и уж совершенно точно не хороший секретарь. Ты поганый секретарь, ни разу не прирожденный и место занимаешь чужое не по праву.
В общем примерно так думал Яксли накануне вечером, когда даже Брэнстоун на пару с миссис Элфиас отправились куда-то вместе пропустить по стаканчику. Яксли конечно представлял как это будет выглядеть в их понимании и знал, что ничего ужасного его утром ждать не будет. Брэнстоун вообще не из тех, кто ходит по питейным заведениям, так что он предполагал что пить они пойдут к ней домой и в качестве крепкого алкогольного будет выступать вино, ну максимум по порции огневиски выпьют и будут сидеть с лицами аля fuck yeah и все. Но тем не менее когда две мадам упорхнули по делам, в очередной раз в полголоса перемывая косточки несчастному мистеру Брэнстоуну, Леон закрыл кабинет Брэнстоун, предварительно убрав его и разобрав горы бумажек на столе начальницы. Потом убрал на своем столе, забрал стопку свежих журналов, закрыл свой кабинет и ушел домой. Пить он не собирался, наедаться так, как будто сегодня последний день, а завтра планета перестанет существовать, как обычно делала Делайла, тоже не стал. Он переоделся в свой стильный домашний халат, нацепил на волосы сеточку и первым делом сделал себе масочку огуречную на глаза. Что бы они отдохнули и после долгого и трудного рабочего дня не появились под ними синяки или того хуже мешки. А то вот ведь уродливым он станет, если такое появится. Потом он сделал себе йогуртовую маску, что бы кожа лица была мягкой и шелковистой. Принял ванную, сделал себе педикюр, простоял перед зеркалом часа полтора придирчиво разглядывая каждый дюйм тела, на предмет лишнего грамма жира и миллиметровой складки. И лишь убедившись, что по прежнему неотразим и прекрасен, и может дать фору хоть десятерым Апполонам, он успокоился, взял журналы и улегся с ними в кровать.
Часов до десяти читал о новинках маггловской и магической моды, слухи про знаменитостей, интервью и статьи на ту же тему. Заказал себе новые мокасины, а к ним в тайной мастерской министерства заказал пряжечки с выгравированными на них LV. Подумал о том что наденет завтра и какую мантию притащит для Брэнстоун, что бы заставить переодеться из той убогой в которой она придет.
А потом он выключил везде свет, зажег ароматическую палочку и поудобнее устроившись в кровати задумался а Пачули. О ее прекрасных глазах цвета не то шоколада, не то каштана. О ее волосах в которых золотятся блики. О бантиках на всех предметах ее одежды, которые странным образом не бесят, а умиляют. О ее доброй и милой улыбке, обнажающей белоснежные зубы. О плавно покачивающихся при ходьбе бедрах. О груди в которую хочется ткнуться носом, по примеру Сибиллы, которая тоже самое проделывает с Синистрой.
И когда он уснул прекрасная Ваблатски пришла к нему во сне. Они бегали по полям с единоросами и человеком-грызловым, который почему-то называл себя Логаном. Скачущие рядом единороги на тройке кентавров осыпали их розовыми блестками и разноцветными конфетти. Они всей дружной компанией прискакали на дивную поляну, где росли голубые цветы и вдруг все исчезли, остались только Леон и Пачули. Они легли на полянку, среди цветов, обнимались и молчала улыбались. И это молчание было красноречивее любых слов. Как и бешеные ритмы их сердец слившихся воедино.
Пачули томно вздыхала, утыкалась носом в плечо Леона, гладила его по волосам, а он обнимал ее и чувствовал себя самым счастливым мужчиной на земле.
Проснулся Леон с теми же мыслями и мог с уверенностью сказать, что мысли о Ваблатски были лучшим началом дня и прекрасным способом поднять настроение. Леону было так хорошо и спокойно, что вместо привычной серо-серебристой гламурной мантии, что он носил в министерстве, он надел мантию которую ему на прошлое Рождество подарил Гилдерой. Нежно-голубого цвета, цвета незабудок и весеннего утреннего неба. Цвет этот удачно подчеркивал красивые глаза Яксли и его светлые волосы, и навевал мысли о Пачули. Как о сошедшей с небес богине Деметре. Он позавтракал палочкой сельдерея, морковкой и свежевыжатым соком из шпината и огурца и почувствовал себя еще прекраснее. Тут же он смог наконец выбрать цвет мантии для Дейзи, среди тех что висели в его шкафу для вот таких дней, когда начальница не сможет сопротивляться, наденет то что он скажет и он целый день сможет ею любоваться. И его не будет тошнить на лестницу при виде той одежды, что она сама себе выбирает.
Придя на работу и выполнив свою программу максимум по превращению бесполого зомби с мочалкой на голове в свою не такую уж и страшную начальницу. Навертев ей на голове невообразимую красоту и даже накрасив, пока она задремала. Он отправился в курилку, дабы набраться сплетен посвежее и с ними навестить свою богиню. Сплетен он послушал не мало, многие заставили его ужаснуться, например весть о том, что якобы Дервенты собираются женить Лисандера на красе экзотической Флоренс Булстрод. Флоренс Леон немедленно пожалел ибо представил себе умного, но молчаливого тюфяка Дервента, который Булстрод вообще не подходил. Узнал, что Симона с самого утра ускакала к Вэллону устраиваться на место его личной ассистентки. Эта новость была хорошей и Яксли заранее порадовался за свою коллегу, которая шанса не упустила и должность тоже не упустит.
В общем новостей было много, всех и не упомнишь, да и Леон не старался, потому что думал о Ваблатски, в гости к которой и спешил. Она выглядела очень хорошо с новым бантом из шелковой ленты, которая прекрасно сочеталась с его сегодняшней мантией. Заглянувший в приемную и взглянувший на нее Яксли понял, что вот ради такого стоит ходить на работу, да и вообще голову по утрам от подушки отрывать и глаза открывать.
А уж когда Пачули выпорхнула из-за стола, подплыла к Леону и делясь впечатлениями о вчерашнем вечере принялась поглаживать его по плечу, Яксли и вовсе растаял. Он широко улыбнулся, вслушиваясь в речь девушки и понял, что не понимает ничего, потому что главное прослушал залюбовавшись.
- Да, представляю какой тебе пришлось испытать стресс. Ужасно наверное, но ты не переживай, постарайся не вспоминать об этом. А если уж станет совсем невмоготу, поговори с Уоррингтоном, он тебе не откажет. - Леон даже улыбнулся, подумав о том, что сейчас очень удачно выкрутился. И продолжил в том же духе, даже не подозревая, что словами о внешнем видео кого бы то ни было будет очень близок к тому, о чем говорила Пачули. - Вообще завидую я тебе, у тебя вон начальник хоть хорошо выглядит, не то что моя, какой-то плевок в душу моды, а не человек. Мне за нее ужасно стыдно. Сегодня выглядела не многим лучше горного тролля. На ее фоне даже Хагрид показался бы юной Коко. Кстати ты сегодня прекрасно выглядишь, в прочем как всегда.
Эх, знала бы Пачули как хотелось сейчас Леону обнять ее за плечи, прижать к себе, уткнуться носом в макушку в дохнуть аромат ее волос. А потом увезти куда-нибудь далеко-далеко, где будут только они вдвоем. В место похоже на поляну из его снов.