Отправлено: 09.10.11 18:40. Заголовок: [riddiculus!!!111]

Gabriel Baddock vs. Gingema Kutuzoff
1.11, 7.11, 22.11.1979; MM, different places of hunt

Рано или поздно он должен был придти.
И вот пришел... на ее голову.

 Отправлено: 09.10.11 19:30. Заголовок: Мы познакомились с т..

Мы познакомились с тобой позапрошлой весной.
Уже на следующий день ты привела меня домой.
Я понял: это намек, я все ловлю налету,
Но непонятно: что конкретно ты имела ввиду?

1 ноября. Новый месяц, не забыть получить зарплату, а после работы зайти в Гринготтс - побеседовать по поводу кое-каких вложений и дивидендов.
Сегодня у Габриэля Бэддока был обычный, ничем не примечательный день, один из целой многолетней череды других дней - таких же никаких и таких же ноябрьских. Все у него проходило четко по расписанию: в девять - начало рабочего дня, в час - ланч, в шесть - конец, можно идти домой. Ну или по дороге завернуть куда-нибудь, как сегодня. Вообще мистер Бэддок вел настолько праведную жизнь, что некоторые особо подозрительные коллеги могли заподозрить его в заговоре против верхов власти. Посудите сами: у него в руках немалая власть, он контролирует работу практически всего бюро магического законодательства, знаком со многими влиятельными волшебниками, но при этом - ни рыба, ни мясо. Ест только когда одолевает голод, пьет только воду или чай, никакого кофе и тем более спиртного. На разгульных вечеринках не замечен, в нетрезвом виде никому не попадался, закон никогда не нарушал - подозрительно законопослушный образцовый гражданин, неправда ли? А тут еще и этот взгляд... Возможно, именно такой взгляд мог обеспечить Габриэлю карьеру в Визенгамоте, если бы он того захотел. Этот взгляд некоторые ненавидели, некоторые боялись, а кто-то за него уважал его обладателя еще больше. Взгляд, точно Бэддок все знает про того, на кого смотрит, имел свою определенную славу в бюро, не рискнув потягаться со славой розовых кофточек Амбридж или особенной мантии Фихте, а уж фирменная чарующая улыбка мистера Вэллона и вовсе затмевала любой "местный колорит". Министерство было действительно похоже на один большой муравейник, и Габриэль со временем усвоил, что держать ситуацию под контролем в таком немаленьком коллетиве удобнее, если у тебя в арсенале имеется такое вот выражение глаз. Честно говоря, он понятия не имел, как у него это выходит, а то, что именно так смотрит на людей, выяснял по меняющемуся у "объекта" выражению лица. Впрочем, Габриэля мало заботило состояние других, вызывает ли это у них какие-то переживания и так далее. Он жил в своем собственном мире, сократив за последние годы точки соприкосновения с миром внешним до минимума. У него не было друзей, у него не было потенциальной жены, только родители, и если задуматься, то работа и родители - для 32летнего мужчины это довольно унылый набор, который способен натолкнуть на определенные мысли. Именно поэтому Бэддок о таком никогда (или почти никогда) не задумывался и думать не хотел. Где-то в подсознании он понимал, что однажды проснется лет этак в 48 с бушующим кризисом среднего возраста, без семьи и перспектив, но сейчас казалось, что до этого так далеко, что тема автоматически была закрыта. Во всяком случае, на ближайшие годы.
Однако, в течении обычной жизни Габриэля Бэддока никогда или крайне редко встречались рифы, которые могли бы заставить его встряхнуться и выйти из состояния сна наяву. Если же все-таки встречались - он делал все, что только мог, чтобы их обойти. Это стало закономерностью, правилом. Но как известно, для любого правила существуют исключения.
В тот день столкновения избежать не удалось.
1 ноября, время ланча. Целый час с 12 до 13 министерские сотрудники прерываются и либо достают принесенный с собой "паек", либо идут в общую столовую, где кормят не так шикарно, как хотелось бы, но вполне сносно. Габриэль вышел из лифта и уже как раз направлялся к дверям вышеупомянутого заведения. Он только что занес большую папку с документами в департамент магического спорта, и теперь, освободив руки, спокойно направлялся на заслуженный перерыв. Как и в любой другой день.
Он вышел из-за угла и тут же наткнулся на молодую... девушку, женщину? Разглядеть ее он не успел, потому что в момент столкновения она как раз поворачивалась в его сторону, и они столкнулись. Она на мгновение взглянула на Габриэля, и взгляд ее отчего-то замер. Неужели снова? Как всегда?
Но нет, в этот раз эффект оказался куда сильнее.
Неизвестная героиня ловко отскочила назад, таким образом, преградив путь Габриэлю в столовую. Он попытался было пройти вперед, чтобы отодвинуть ее и пройти дальше, но не тут-то было.

 Отправлено: 12.10.11 22:33. Заголовок: И вот он настал, ден..

И вот он настал, день этот. То есть, тот день, первый в английском Министерстве на должности телохранителя и.о. самого министра, настал еще позавчера, однако сегодня был третий день, а третий день – он всегда один, равно как и первый. Логическая цепочка вилась-вилась и заворачивалась в непроходимую кривизну, однако можно было с уверенностью сказать, что наша мадемуазель радовалась бы сто пятьдесят четвертому дню в Министерстве, наверное, совершенно аналогично, вопрос в том, удалось бы ей задержаться на должности настолько надолго.
Работа сразу показалась ей неоднозначной. Хотя она, по идее, находилась всегда в самой гущей событий магического мира Британии, что сейчас начал усиленно вращаться вокруг этой новой перспективной персоны, ее начальника, работы было не очень много; Вэллона нужно было сопровождать лишь на каких-то определенных собраниях, а в основном он сидел в своем кабинете, и лезть в его дела Гингема не собиралась. Поэтому за эти два дня она успела изучить Министерство вдоль и поперек практически, шаталась по всем коридорам, которые находила, постоянно искала тетю, но пока не пересекалась с ней. Впрочем, людей хватало и без тети, и протискиваться сквозь толпы страждущих было явно легче одной, нежели чем болтающей парой.
Гингема была довольна собой. Она понимала, что эта должность неимоверно перспективна; но в то же время на ней лежала громадная ответственность, ответственность за судьбу практически правителя страны. Если она успешно будет охранять его на протяжении всего его правления, ее имя будет довольно-таки известно и спрос на ее услуги будет огромен наравне с ценой за них же. Гингема давно уже привыкла к традиции загнивающего капиталистического Запада – все плюсы считать от вопроса денег. Впрочем, был и огромный минус. Если ей что-то не удастся (не дай боже, но если), черное пятно ляжет не только на ее карьеру, но и на ее совесть, до сих пор в плане профессии чистую.
Она работала с крупными предпринимателями, в свое время ей даже пришлось столкнуться с какими-то мафиози – до этого года ничего не вызывало таких противоречий в душе, только сейчас Кутузова ощутила всю величину возложенного ей на плечи груза. Иногда ей просто становилось страшно, она вновь превращалась в наивную маленькую девочку, которая боится провалить экзамен, и хотелось просто лететь на крыльях к Министру дабы сообщить ему, что она отказывается от должности, увольняется. Но потом здравый смысл брал верх, фраза «Гингема, господи, это всего лишь еще один влиятельный человек, что ты так трусишь» возникала в голове бегущей строкой, и Гингема снова успокаивалась и, сидя в креслице, попивала крепкий до рези в глазах чай под тихое шебуршание маггловского телевизора. А на следующий день опять шла на работу, как будто и не было традиционных вечерних сомнений. Потому что вечером всегда какая-то мерзость накатывает.
И вот сейчас, например, Кутузова намеревалась, наконец, оценить самое важное заведение Министерства – столовую. Гингема любила поесть, любила селедочку в винном соусе и соленые крекеры, а также любила посмотреть на людей, которые едят. Когда люди едят, их видно насквозь, ибо пред едой все равны. Глава Аврориата, например, чавкает, как самый настоящий свин, а вокруг него все как-то по инерции аккуратно пережевывают, перекидывая из одной щеки в другую. Сразу видно, кому надо представлять себя в выгодном свете, а кому на это просто-напросто наплевать! Да и вообще, еда – это святое, как можно жить без еды. Гингема, например, с откровенным ужасом вспоминала первые два дня, когда пришлось закусывать в уголочке Атриума из термоса, а все потому, что столовая не нашлась.
Итак, она уже почти намеревалась поклониться храму пищи и вкусить там чего-нибудь полезного и, самое главное, солененького.
Но вот на самом интересном месте, почти перед алтарем, можно сказать, иконостасом, Гингема замерла в оцепенелости. Перед нею благополучно проплыл с самым отрешенным видом мужчина в костюме, и все было бы ничего, если бы мужчина этот не был страшным образом похож на ее... боггарта.
Безоружный.
Мужчина.
В костюме и мантии
Удивительно...
...Какой ужас!!!!
Гингема помотала головой. Гингема громко-громко фыркнула, так, что в итоге оплевала какого-то рядом стоящего маленького человечка, так же в мантии и костюме – но не того, все не того! И нет, тот мужчина не смотрел на нее, он просто двигался с ней параллельно, но - какого черта?! в ММ?! боггарт?! Тем более, среди такой толпы это существо вряд ли решилось бы появиться – они все в каких-то чемоданах да шкафах селятся, а тут… Силы небесные. Кутузова опять помотала головой, а потом потерла глаза. В нее впечаталась какая-то дамочка и с недовольным покашливанием двинулась навстречу пище. А мужчина, кажется, благополучно уплыл куда-то по течению толпы.
- Стой! Эй! Ты... вы! Стоп! Riddiculus! – возопила Гингема и понеслась вслед за своей жертвой, распихивая локтями и сумочкой каких-то неудачливых служащих. Догнав его в пару секунд, Кутузова бесцеремонно развернула мужика за плечо к себе лицом и ткнула ему своей «береза, жилы из сердца дракона, 15 дюймов» чуть ли не в грудь.
А нечего тут смуту сеять в рядах красной армии.

начал за здравие, закончил... мда :D

 Отправлено: 13.10.11 16:50. Заголовок: Определенно нельзя б..

Определенно нельзя было нарушать привычный порядок вещей и идти на ланч на час раньше обычного - к двенадцати.
Все-таки ему удалось миновать странную даму, но она, кажется, не собиралась сдаваться. Впрочем, Бэддок не обратил на это внимания, он уже достаточно давно, еще в школьные годы, научился абстрагироваться от внешнего шума, четко выделяя из общего потока шум, адресованный конкретно ему. В данный момент он был уверен, что от именно этой особы никаких звуковых сигналов ему быть адресовано не может. Поэтому все ее крики за его спиной пролетели мимо ушей. Габриэль уже практически добрался до заветных дверей, как вдруг его достаточно бесцеремонно, резко и грубо развернули, схватив за плечо. Мало того, Бэддок еще и был вынужден, без особого сопротивления развернувшись, встретить, что называется, грудью чужую волшебную палочку.
В мгновение ока все окружавшие их волшебники остановились. Габриэль встретил взгляд владелицы направленной на него палочки спокойно и бесстрастно. Он так взглянул на нее, точно знал все ее намерения наперед, и что немаловажно, это знание абсолютно не зависело от того, какие у нее в самом деле были намерения и были ли. Она просто читала в этих серо-зеленых глазах, что он все знает, но при этом все понимает и признает свою перед ней безоружность. У него в руках не было ровным счетом ничего, даже палочка была спрятана под мантией: сразу было ясно, что это сотрудник, в основном, занимающийся бумажной работой, посему как хит-визарды и авроры, маги, привычные к опасности и настоящим схваткам, обычно держат ее в каком-нибудь специально пришитом кармане, в рукаве, где угодно, лишь бы она извлекалась одним как можно более быстрым движением.
Как уже упоминалось, все вокруг замерли. И тем не менее, палочки выхватывать никто не спешил. Что это было? Страх перед возможной атакой Пожирателей Смерти? Глупость обывательская? Скорее всего именно последнее. Девица молчала, поэтому, выдержав эффектную паузу, сопровождаемую гробовой тишиной, которая вдруг воцарилась в коридоре, Габриэль заговорил первым.
- Признаться, я польщен, - разумеется, он не слышал того заклинания, которое она до этого адресовала ему, поэтому и трактовал ситуацию сильно отлично от того, что происходило на самом деле. - Это мое первое покушение, - почему-то стоило ему заговорить, мадемуазель, претендующая на лавры Шарлотты Бакстон и Фанни Калпан, мягко говоря, изумилась еще больше. На деле же в глазах ее отчетливо виделся страх, но в силу всех упомянутых обстоятельств Бэддок и это истолковал по-своему. - И что же вы станете делать? Убьете меня на глазах всех присутствующих?

 Отправлено: 20.10.11 16:38. Заголовок: прости меня, дорогой..

прости меня, дорогой. это худшее уг в моей карьере ><

...Привет, мама. Сегодня на занятиях мы учились бороться с боггартом. Знаешь, какое обличье у этого испражнения моего воображения, а?! Какой-то странный мальчишка, не поверишь! То есть, не мальчик – ну так, лет на восемнадцать, да. Если честно, я была в шоке. И добро бы знакомый – нет, какой-то бесцветный прыщавый пацан, и даже без оружия, без всего – стоял и пялился так внимательно, пристально. Глаза такие серые – или зеленые, я не рассмотрела, русенькие волоски – в общем, ничего примечательного. Я, конечно, поставила эту тварь на место, но мама! Я ничего не понимаю. У всех боггарты как боггарты, пчелы-змеи-пауки, а я как рыжая! Это существо даже облепленное кучей жизнерадостных карапузов продолжало приводить меня в замешательство. И сейчас приводит! Нет, ладно, честно скажу – меня пугает мысль о какой-либо взрослой, женской, замужней жизни – даже сейчас, хоть рано еще о такой ерунде думать, конечно, но... Да-а, задал же мне этот боггарт нехилую задачку.
На завтрак были сырники, на обед – гуляш.
Я сегодня оделась тепло, мамуль, не переживай.
И да, пришли мне, пожалуйста, фотографию Пашки Хамовникова; может быть это он, мой песочницевый кошмар вырос и превратился в такую страхолюдину?
Передавай привет папе, бабушке, дедушке и Мире. Я вас очень люблю и с нетерпением жду Нового Года.
Гингема.


- Riddiculus, - громко и отчетливо повторила Гингема. – Riddiculuus? – с какой-то очень вопросительной интонацией заявила она в третий раз. Можно было бы сказать, что время остановилось, когда она взглянула в эти внимательные и зоркие глазищи своего «боггарта», однако ничего подобного не произошло, просто вокруг стало как-то подозрительно тихо, и движение в святой храм еды приостановилось, замерев вокруг их весьма колоритно смотрящейся парочки. Кутузова обернулась, по-прежнему не отпуская палочку, которая по-прежнему же была воткнута мужчинке в грудь, и, узрев толпы жадных до зрелища больше, чем до хлеба, лиц, вяло цыкнула.
- Товарищи, отбой! – гаркнула она с самым что ни на есть суровым видом. – Цирк уехал, Колизей закрыт на ремонт! Ну, проходим, проходим, не толпимся, кому сказано-то!
Идиотское чувство. Нет, не в том смысле - она вовсе не стеснялась оказаться посреди внимательно глядящей на нее и мимо нее толпы – ей было не впервой, – и на всех этих людишек, жаждущих разборок, ей было наплевать с Колокольни Ивана Великого. Просто сейчас ее крайне волновал вот этот странный мужичонка с глазами - рентгеновскими лучами, который слишком уж часто вылезал из ее гардеробов в самый неподходящий момент, а потому имеет право потерпеть ответную наглость.
Может, этот сероглазый - просто маньяк и в свое время просто лазал к ней в гардеробы, чтобы составить личное авторитетное мнение о волшебной русской красоте?
Хм, хотя тогда как он забрался в коробку с лекарствами?
- Так, товарищ, - отчеканила Кутузова, разочарованная тем, что только что отпала такая чудная версия. – Не ваша забота, что я буду делать, ясно? Фамилию, имя, дату рождения, должность. Эгей, вы оглохли, или у вас склероз? Давайте поживее, я тороплюсь, и вы, вероятно, тоже. Очень хотелось бы знать... – кто подсматривал на меня из-под изъеденных молью платьев, вдыхая нафталиновый воздух полной грудью, - ...впрочем, это тоже не ваша забота.
...Да, дорогой сероглазик, мой боггарт изначально был обычным прыщавым дозговязым подростком, которого я не имела чести знать лично ни разу в своей, однако, немаленькой жизни. Пока я росла и менялась, он тоже рос и менялся; я видела его ежегодно и видела перемены в его лице, в его осанке, его манере стоять. Только выражение глаз его не изменилось нисколько за эти пятнадцать лет: по-прежнему такие же пристальные, подобные рентгену, пробивающие насквозь, как будто говорящие, да, я все знаю, тебе не скрыться. Может быть, именно это пугало меня.
Я не боюсь тебя, когда ты сейчас стоишь и смотришь мне в глаза. Ты человек, просто человек, и мне ничего не стоит с тобой справиться. Помимо палочки, у меня под мантией пистолет, который ты, наверное, не видел ни разу, и никогда не поймешь, как им пользоваться, если я сейчас выстрелю тебе в лоб при каком-нибудь неверном движении. Вряд ли ты мой будущий убийца, не так ли?
Но черт, я боюсь не смерти. Меня на самом деле пугает твой облик, и именно потому, что я не уверена в том, что в тебе самое страшное. Неизвестный. Предупрежден – значит, вооружен, а я до сегодняшнего дня понятия не имела о том, что ты вообще есть такой вот, сероглазый.
Короче, что я растекаюсь мыслию по древу. Говори мне, как тебя зовут, я наконец-то буду знать свой страх по имени.

 Отправлено: 21.10.11 21:30. Заголовок: http://funkyimg.com..

Скрытый текст


Как вдруг заклинание, слетевшее с губ незнакомки, вопреки ожиданиям не объяснило происходящее, а еще больше запутало Габриэля. А ее английский! Все бы ничего, но по некоторым вставленным в реплики оборотам складывалось впечатление, будто мисс, в то время как у других обычно имелись преподаватели, получала свои знания английского на улице. Непривычные, оттого кажущиеся неуместными аллегории и, конечно же, акцент. Однако, Габриэль в говорах не разбирался и не собирался определять место рождения девушки. Куда больше его заботило, почему она мешает ему идти в столовую и тратит его драгоценное время обеденного перерыва.
Вокруг кто-то действительно стал двигаться, кто-то еще глазел на двоих, которые продолжали стоять в той же позе, но Бэддоку было все равно. Основная масса разошлась, движение по коридору возобновилось, только теперь уже их обходили, но навязчивым вниманием более не одаривали.
Де-юре второй, а де-факто самый, что ни на есть, первый человек (или просто кое-кому нравилось так думать?) в Бюро Магического Законодательства еще не успел лично познакомиться с "новым Министром Магии". По работе в будущем им и так придется сталкиваться, если слухи в Министерстве верны, и парень действительно станет следующим. Поэтому отдельные церемонии Бэддоку были ни к чему. На званый вечер в честь выборов, на который было приглашено столько сотрудников (один Аврориат даже за вычетом "молодняка" составлял немалу ю численность), что было бессмысленно ходить на него "для виду" - его все равно могли бы не заметить, учитывая постоянно окружающую министра и его личного протеже - того самого Вэллона - толпу из "доброжелателей" и поклонников, а ходить на подобные мероприятия, чтобы поесть? - ну нет, Габриэль никогда себе подобного не позволял, считая затею идиотской и унизительной.
Однако, если бы он хоть раз внимательно посмотрел на свиту Итана Вэллона, наверняка он бы... да нет, ничего бы он не заметил, потому что тогда еще ничего не произошло. Зато сейчас, с ним - происходило что-то из ряда вон, и где-то в глубине он это чувствовал, но считал своим долгом проигнорировать глупое ощущение, заставляя его таким образом, оказаться неуместным и исчезнуть самостоятельно.
Габриэль так старался понять в данную минуту, что происходит, что еще пристальнее взглянул на незнакомую ему девушку, и от этого та, кажется, заговорила еще наглее и громче. Однако, он и бровью не повел. Что она вообще здесь делает? Ни манер, ни вкуса, а уж поведение...
- Судя по вашему акценту, - обстоятельно и подчеркнуто вежливо начал Бэддок, - вы здесь недавно, не так ли? Иначе бы знали не только, кто я, но и что это я прежде всего должен просить вас немедленно представиться, а также огласить цель вашего визита в Министерство Магии, так как посторонним на данном этаже находиться не положено, - он был так убийственно спокоен, но все же в его голосе чувствовалось легкое раздражение. Эта неожиданная и, как выяснилось, совершенно глупая встреча с какой-то полоумной выбила его из графика, и теперь он уже почти на пятнадцать минут отстает от своего обычного внутреннего расписания. Ей-Мерлину, не стоило идти на ланч аж на час позже!

 Отправлено: 01.11.11 20:09. Заголовок: Наверное, самой стра..

Наверное, самой странной чертой Гингемы, мешающей ей строить отношения с людьми на абсолютно позитивных тонах, была способность накаляться при малейшем прикосновении чего-то горячего и разъяряющего. Может, человек и не хотел обижать или оскорблять ее великолепного достоинства – а вот она, уже бурлит, шипит и кусается, как самый настоящий кипяток, молоко убегающее, которое, чуть упусти, так и зальет всю плиту пригарью. С ней в этом плане было ох как опасно шутить, а особливо иностранцам, ибо Гингема была не очень сильна в иностранных идиомах и запросто могла принять невинную шутку за нечто задевающее ее женское или просто достоинство.
Но сейчас речь была несколько о другом.
Каков индюк, а! Нет, ну вы гляньте, какая цаца! Гингему так и подмывало ткнуть ему в глаза пальцами, чтобы этот напыщенный индюк прекратил пыриться в нее своим пренебрежительным взглядиком, оценивая ее внешний вид и обшаривая с ног до головы! Ишь вылупился! И не таких видывали, а думаешь, новую мантию одел и все можно, да?!!
Какой акцент! Какой к чертям акцент, Гингема прекрасно разговаривает по-английски, и если что-то не нравится, оплати репетитора, болван! Надутый таракан, ничего из себя не представляющий! Так бы и размазала по полу каблучищем, ухх, бюрократическая свинья! Посмотреть бы, есть ли внутри тебя что-то кроме бесконечного воздуха, благодаря которому ты выглядишь таким самоуверенным и считаешь себя в праве издеваться над ней в столь нарочито вежливой и противной форме! Пфф, как раздулся – так и лопнешь, мячик, пустышка, шарик воздушный – лопнул, хлопнул, вот и все! - о Самуил, о Маршак, поклоняюсь тебе за возвышенную цитату! Неужели ты считаешь, что рядом со мной, только потому, что у меня какой-то не такой акцент, ты можешь позволить себе, вот так, вот так ве...
Так. Гингема. Спокойно.
Если ты убьешь его здесь, плюсов будет немного помимо удовлетворенного чувства чести, а вот минусов – выше крыши. Во-первых, ей будет неловко оттого, что он забрызгает стену – или одежду кому-нибудь – кровью. А потом – она создаст этим убийством панику в рядах мирно едящих людей, а это, согласитесь, достойно кары, ибо еда – святое, и отрывать от этого святого процесса людей – истинное преступление, возможно, даже против веры.
Гингеме не уйти от Испанской Инквизиции!
А значит, надо успокоиться и прекратить пыхтеть, как Дарт Вейдер, а то выглядит это совсем не эпично, а даже наоборот; ибо эпичность – это не признак женщин с одышкой, знаете ли.
- Итак, - Гингема больно воткнула палку мужику в грудь и подошла настолько близко, что даже учитывая то, что он был конкретно ее выше, сцена вышла довольно захватывающая, особенно если учитывать крайне скептическое выражение лица Кутузовой. - О несравненный бугорок на гладкости всемирной магии, о душистый кунжут моих булок, о нежный нектар из моего мини-бара! Вы крайне утомили меня своим официальным тоном, о любезнейший, и потому я вынуждена прибегнуть к крайним мерам!
Крайние меры заключались в том, что Гингема благополучно залезла в карман мантии к мужику и к великой своей радости вытащила его визитку.
После чего, наградив его презрительным взглядом, внушительно удалилась.

Скрытый текст

 Отправлено: 23.11.11 12:34. Заголовок: В тот момент, когда ..

В тот момент, когда неизвестная удалилась, Габриэль не почувствовал ничего кроме облегчения. Визитная карточка показалась сущим пустяком, если брать ее в качестве платы за то, чтобы эскцентричная леди с жутким акцентом удалилась, наконец, позволив своим исчезновением с горизонта Габриэлю благополучно отправиться на ланч. Так даже и лучше. Пусть знает, кто он. В следующий раз воспользуется простым советом "подумай еще раз".
Однако, Бэддок и понятия не имел, с кем только разговаривал, он посчитал, что данный факт не представляет для него ровным счетом никакого интереса. И, конечно, по закону жизни или подлости (кому как нравится больше) он ошибался. Подумаешь: какая-то карточка. Казалось бы.
Ровно неделю спустя Габриэль шел через Атриум в потоке других добросовестно трудящихся граждан, как вдруг уткнулся в толпу. То есть толпа-то возникла не вдруг, неожиданной ее появление оказалось только для Габриэля, который имел обыкновение проделывать нехитрый путь, скажем, от магазина до дома в режиме полусна. Тело двигалось согласно привычному маршруту, а разум отдыхал, блуждая где-то далеко-далеко от серого ноябрьского Лондона. И вот - толпа.
А дело было всего лишь в поклоннике некой Зои Винг, серенады красоте и уму которой и распевал соблазнитель, сидя в фонтане. Видимо, поклонник уже получил не вполне удовлетворяющую его реакцию от своей обожаемой девицы, поэтому громко и горестно вещал свою драматическую историю любви всем и каждому, желающему и не очень, объясняя причины "забастовки".
Поскольку подобное вызвало у Бэддока одно лишь раздражение - ведь продираться через толпу сочувствующих, запруживающих Атриум, то еще "удовольствие" - Бэддок не пожелал вникать в то, что тут происходило, а принялся лавировать между участниками столпотворения.
Все шло отлично, и он уже почти добрался до края толпы, собираясь протиснуться и пройти через это собрание развесивших уши романтичных дураков. На пути оставалась лишь одна девушка, и Габриэль протянул руки, намереваясь отодвинуть ее за талию. Однако, в последний момент девушка отодвинулась сама, что поспособствовало тому, что торопившийся Бэддок выбрался к лифту, но двери оного захлопнулись практически перед его носом.
Что ж, разве то беда? Что мешает подождать другой?
Именно по той причине, что Габриэль в числе первых ждал другой лифт, он в числе первых в него и вошел, но народу на площадке к тому времени набралось столько, что его буквально прижали к самой дальней стенке, заставляя задуматься о том, что было бы неплохо, если бы все эти люди вышли где-нибудь по дороге на его этаж.

 Отправлено: 28.11.11 15:24. Заголовок: «Габриэль Рочестер Б..

«Габриэль Рочестер Бэддок... Габриэль Рочестер Бэддок...»
Мысль вилась и путалась, и падала куда-то в дремучую пропасть черного, бодрящего кофе, пока Гингема, сев по-турецки на кровати в одной просторной ночной рубашке, облизывала губу, как будто пытаясь достать языком до носа, и вертела в руках злосчастную визитку таинственного мужчины из недавнего безумия. Если бы этой визитки не было, она бы, проснувшись, опять решила, что все это было лишь маленьким недоразумением ее больного сонного воображения – вместе с тем эпичным эпизодом, когда мистер Вэллон в трусах супермена бегал по какой-то свалке за бабочкой с сачком и никак не мог ее поймать, после чего пришлось придти к нему на помощь. Однако визитка со злополучным именем лежала возле кровати, смятая и жалковатая в этой своей смятости, и с нее по-прежнему нагло и уверенно улыбалась противная рожа Габриэля Рочестера Бэддока с развевающимися коротенькими волосиками.
Гингема плюнула. То есть, не то чтобы смачно и в постель, а просто резко сказала «Тьфу», смяла визитку в шарик и бросила ее в телевизор.
Телевизор включился и заверещал о прогнозе погоды гнусавым голосом явно простуженного ведущего.
- Габриэль Рочестер Бэддок, заместитель председателя международного бюро магического законодательства, отдел международного магического сотрудничества, Министерство Магии, - как скороговорку типа Маши и шоссе гениально исполнила Гингема и бросила в телевизор гостью кусочков сахара. Телевизор печально погас. Гингема вздохнула и потянулась, после чего вздрогнула от неожиданно налетевшего сквозняка и, будто бы олицетворяя собой тремоло литавр, закуталась в одеяло.
Как всякий нормальный человек, Гингема не любила, презирала, ненавидела свою работу, когда на работу надо было вставать в шесть утра.

***
«И почему Министерство Магии по утрам так похоже на советское метро? От чего уехали, то и получили», - злобно ругалась про себя Гингема, ногой отпихивая под коленку какого-то не в меру стремительного паренька, когда ее вместе с хвостом толпы заносило на поворотах, пихало, толкало, формовало и периодически чуть не заставляло пропускать нужные ей повороты. Самым страшным испытанием в данный момент обязан был стать лифт, а лифт – это как советский поезд, только еще меньше. Гингема мужественно стиснула зубы, морально сжала кулаки и мысленно сказала себе «Держись». Кутузова была сильной женщиной и не ломалась даже в такие страшные жизненные ситуации, полные жестоких испытаний, пыток, страданий, мучений и ударов судьбы. Она олицетворяла свою фамилию полностью – кроме, пожалуй (и слава богу), одноглазости и мужского пола. Даже в лифте. Даже в московском метро.
Толпа буквально схватила ее под мышки и понесла в лифт своей могучей массой, так, что Гингема едва успевала перебирать ногами – и хорошо, что этот дурацкий семенеж никто не видел из ее знакомых, ибо выглядело это, прямо скажем, несолидно. Ее закружило, занесло и вынесло приливом прямо в дальний угол лифта, и Кутузовой было очень занятно и интересно, каким образом она будет оттуда выбираться. Но, в конце концов, когда ее подводили сильные руки, локти и мощная, тяжелая сумочка?
Гингема прижала сумочку к груди: она не доверяла не то что своим соотечественникам на кольцевой ветке, она не доверяла даже этим, казалось бы, уважаемым людям, которые сейчас ее в угол загнали. А кто их знает, этих уважаемых людей? Доверяй, но проверяй, как говорится. Иначе не выжить в этой чертовой мясорубке: стащат галеоны, и ищи-свищи, и никакого кофе по утрам, и никаких походов в оперу, и никакого мясного рулета для Темпа, и... и... жизнь насмарку вообще.
А кто это там у нее так уютненько к карману-то прилаживается, а?
Нет, в кармане ничего не было. Из денег. Но там же были барбариски! Представляете позор: на глазах у изумленной публики, из кармана, вор, барбариски... Ужас! Публичная казнь! Лобное место! Гингема мужественно толкнула какого-то мужика и, оставив сумку в правой руке, левой сильно и больно сдавила ручищу неизвестному воришке.
А потом взглянула на него, и все запуталось еще сильнее.
- Ой, какие люди в Голливуде! – благостно улыбнулась русская и еще сильнее сжала Габриэлю Рочестеру Бэддоку, заместителю председателя международного бюро магического законодательства (отдел международного магического сотрудничества, Министерство Магии), его министерскую законодательную ручку.

 Отправлено: 10.12.11 21:55. Заголовок: Как уже говорилось, ..

Как уже говорилось, Габриэль Бэддок оказался зажат между дальней стенкой лифта и некой дамой, которая недвусмысленно прижималась к нему спиной, явно приняв его за ту стену, в которую пыталась его вдавить. Сперва он подумал, что она просто потеряла равновесие, когда лифт резко двинулся на один из этажей, но когда он почувствовал, что ее спина, прилагая вес тела, оказывает ощутимое воздействие на его дыхательную систему, он был решительно настроен вежливо объяснить незнакомке, что крайне непочтительно облокачиваться на живых людей и пытаться себе подобным кощунственным способом выиграть несколько лишних сантиметров пространства. Такая вежливость, которую собирался вложить в свою речь Габриэль, в устах умельца была способна была заставить женщину расплакаться от раскаяния и клятвенно со всей искренностью пообещать, что она больше никогда-никогда не станет опираться о стену, не оглянувшись - а не стоит ли там кто?
Впрочем, снова не обошлось без вмешательства Провидения (или банальной осенней простуды, от которой Габриэль попросту ленился избавиться, уповая, мол, "само пройдет"): в горле ужастно запершило. Просто как будто перцу насыпали.
Учитывая концентрацию волшебников на квадратный метр, Бэддок мужественно сдерживал кашель так долго, как только мог, то есть - около шести секунд. Глаза стали слезиться, кислород в легких заканчивался, вдохнуть не было никакой возможности, потому что кашель тут же вырвался бы наружу, горло жгло и щекотало, и через упомянутые шесть секунд героический Габриэль сдался.
Он только и успел, что сунуть вторую руку в карман, чтобы кашлянуть хотя бы в платок, но найденный карман почему-то невыгодно отличался от его собственного хотя бы тем, что платка в нем не наблюдалось, зато присутствовал какой-то мелкий одинаковый по размеру мусор. Пока Габриэль, почти позабыв от удивления о кашле, судорожно соображал, откуда у него в кармане это и куда девался платок, он почувствовал, как его правую ладонь сжали в цепкой, воистину медвежьей хватке, и было это довольно болезненно.
А потом мадемуазель обернулась, и все стало еще хуже.
Она сжала ему руку еще сильнее, а он со слезами в глазах (но увы, от кашля, а не от раскаяния) раскашлялся ей прямо в...вырез. Бедный Габриэль не мог больше сдерживаться, отвернуться в сторону было некуда (вокруг плотно друг к другу стояли другие сотрудники Министерства), а она... она... В общем, грудная клетка Гингемы Кутузофф и ее кофточка с весьма деловым вырезом приняли удар осенней простудной эпидемии на себя. Не самая приятная знакомая продолжала сжимать его руку, он рефлекторно сжал ее ладонь в ответ, продолжая кашлять уже так и столько, что это стало совсем уж неприличным, и на них с недовольством поглядывали все находящиеся в этом лифте волшебники. Бэддок не стал бы их осуждать, он и сам на их месте поступил бы так же, но сейчас он мечтал лишь о том, чтобы приступ наконец-то кончился или хотя бы лифт пришел на этаж, и народ начал выходить.
И свершилось: с характерным сигналом двери распахнулись, и женский голос возвестил: "Уровень семь. Отдел магических игр и спорта".
Габриэль наконец-то прекратил кашлять, но еще пытался протереть от выступивших слез глаза свободной рукой, толком не сознавая, чем, а точнее кем занята его вторая рука, и почему ему так неудобно.

 Отправлено: 11.01.12 19:53. Заголовок: Она еще ни разу не л..

Она еще ни разу не ловила вора на месте преступления!
Был повод восхититься собой. Но тут у Гингемы начался какой-то откровенный ступор. Она держала вора за руку, она держала его настолько крепко, что если бы он вырвался – то только без руки; ей достаточно было, кажется, пхнуть какого-нибудь хит-визарда, околачивающегося поблизости, в бок и заявить ему, что, так и так, вот этот вот ко мне вот сюда и вообще, зараза такая. По крайней мере, в Москве, поймай она какого-нибудь воришку в метро, она бы так и сделала. Но тут все настолько запуталось и смешалось в кучу, что это логичное, вроде бы, действие казалось глупостью неимоверной. Во-первых, что он собирался у нее украсть? Намерение найти то, чего не было, у нее в кармане – еще не доказательство того, что он вор. А во-вторых, какого...
- А позвольте поинтересоваться, какого лешего заместителю главы международного бюро магического законодательства (так и оттарабанила, да, как скороговорку) понадобилось шарить в моем кармане? – решила Гингема не ходить долго вокруг да около, а выспросить у самого виновника торжества, так сказать, всю суть проблемы. – Не хватает денег на обед? – Как мы помним, Кутузова не отличалась английскими джентльменскими манерами, чтобы не издеваться над побежденным – а во-вторых, она была женщина, а женщинам можно все.
Хотя непонятно, кто в этой ситуации был побежден. Потому что Кутузова, например, была абсолютно сражена непониманием того, что ей надо делать дальше. А также потому, что...
О Мерлин, о болотные шарики-ширяики, он же сжимает ее руку!
Они же ДЕРЖАТСЯ ЗА РУЧКИ, как в детском садике!!111
Ничего глупее этого сравнения Кутузова просто в голову взять не могла, но на ее лице тотчас проявилось такое идиотское выражение, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Она повернулась к Габриэлю и воззрилась на него истинно глазами, полными суеверного ужаса, такого примерно, какой появляется в очах существа, приносимого в жертву, ну и заодно (для правдоподобности описания) обкуренного какими-то благовониями для анестезии. Вот сейчас Гингема была готова упасть в обморок от переизбытка чувств и, между прочим, очень пожалела о том, что она сильная женщина, и даже изобразить такое у нее совести бы не хватило: ибо потом бы всю жизнь до самой старости вспоминала и краснела. А краснеть в старости Гингема не собиралась: с самого детства она, как истинная русская женщина, жила честно и достойно, не воровала у соседских мальчиков солдатиков и ела кашу по утрам, чтобы потомки могли вспоминать ее с гордостью – примерно так же, как вспоминают сейчас девятое мая сорок пятого. Не сказать, чтоб Гингема хотела стать чем-то вроде флага над рейхстагом, но ей бы хватило и этой мизерной чести.
Но сейчас речь шла не об этом.
- Э... М-мистер Бэ-бэбэддок... А чего это вы... руку мою держите? – Гингема не была уверена, но в какой-то момент ей четко показалось, что она все-таки покраснела, да так, что ее пунцовые щеки теперь сияют на весь лифт и озаряют путь на выход всем страждущим.