Отправлено: 22.11.12 23:23. Заголовок: [Any questions? - 15.12, 13.30 am]

Локация: один из кабинетов в Аврориате;
Список персонажей: Mark Hinder - суровый отвечающий; Dander Gwyne - суровый вопрошающий; Amelia Bones пришла с чайком и психиатром; Damian Warrington пришел с чайком и попцом.

 Отправлено: 23.11.12 14:33. Заголовок: Когда Марк впервые у..

Когда Марк впервые услышал про допросы, он тяжело вздохнул. Потому что знал, что опять станут ворошить его историю о родне, его причастность к радикалам, его профессиональные качества поставят под сомнение, а еще не дай Мерлин появиться злорадствующий Уоррингтон, при упоминании о котором у Марка сводило челюсть, и только в одном случае от улыбки - в том, когда Амелия делилась новой шуткой про визингамотского мозгоизымателя.
"Опять, ну сколько можно!", - зло подумал Хиндер.
Почему нельзя оставить его в покое, наконец? Он уже не раз рассказывал свою историю, и черт побери, эта причастность к кругу ярых противников Пожирателей в который раз сыграла с ним дурную шутку. Он уже не раз успел убедиться, что плюсы того, что он в радикалах, уже давно закончились - убийцу своих родных он нашел, засадил в Азкабан, и предпочел скорее забыть о кошмаре, но и все, теперь он был каждый раз привязан к делу, если что-то касалось организации Вэллона, пусть даже Хиндер вообще понятия не имел, о чем речь. Дурацкие списки не смогли сильно подмочить его репутацию, и даже Грюм своего ученика в обиду давать не хотел, но раз за разом у правящей верхушки департамента возникали подозрения насчет Марка, пусть даже с должности его никто не собирался снимать.
Единственное, о чем аврор мечтал - так это о том, что бы от него, наконец, отстали.
Времена у него начались не самые светлые. Горе пусть и забывалось - Мерлин, как быстро пролетело три месяца, сколько всего поменялось! - но все равно жизнь Марка не становилась лучше. И даже то, что он попробовал шагнуть дальше, попытался завести новые отношения, все было, похоже, зря.
Последний разговор с Боудиккой многое расставил на свои места, и Хиндер не спешил ничего больше менять. Во-первых, потому что не был из тех, кто вечно мечется туда-сюда, в надежде что-то изменить и исправить. Во-вторых, потому что, хоть речи Боудикки его не обрадовали, он знал, что то душевное тепло, и та духовная близость, и та одна-единственная тайна, что у них есть - это важно, это сильные эмоции, это нельзя терять, нельзя упустить, а потому не желал ничего менять. В-третьих, он прекрасно знал, что эмоции - не очень-то хороший помощник, а потому продолжал жить так, как жил раньше - работал до потери пульса, обдумывал решения Вэллона и высказывал ему все, что о них думал искренне и без прикрас, загружал себя заботами о других, и разве что перестал писать свои записки для Боудикки - что бы лишний раз не напоминать.
И Марк не ожидал этого от себя - того, что он сможет вот так, спокойно существовать. Кроме того, что теперь он приходил в почти пустой дом - только кузен еще жил у Хиндера, да изредка заезжали мать и друзья, - все остальное оставалось на своих местах, текло своим чередом, и даже Боул, хоть и от боли порой сжималось сердце аврора, заставила его разве что взять себя в руки, а не пуститься во все тяжкие. Может быть, просто потому, что он вспомнил свое место. А может быть, потому, что считал, что не в праве бороться за Боул потому, что слишком низкий он для нее человек.
Но появилась хоть какая-то определенность в жизни - а ее так давно не хватало. И черт побери, Хиндер хотел бы, что бы так все и оставалось, раз лучше никак не получается! Но нет же, снова нападения Пожирателей - и на кого, на его друзей! - и снова допросы, которые просто-напросто оскорбляют Марка, хоть он и знает, что да, причастен к радикалам. Но кто это поймет?
Когда он покорно шел на допрос, он злился. На себя, идиота, на власти, и на Итана. Он ждал, что снова окунется во всю эту чертову бюрократию, снова увидит презрение и недоверие к себе. И Марк был удивлен тому, кого он увидел в роли своего строгого вопросителя. Это был Дандер Гвин.
Они были какими-никакими, но друзьями, и Марк прекрасно понял, если бы на лице Дандера появилось виноватое выражение - конечно, ему не намного уютнее самого Хиндера. Допрашивать по строгому уставу своего товарища, которого, наконец, просто уважаешь - неудобно, неприятно, даже просто противно. И впервые Марк подумал, что и "по ту сторону баррикад" все эти формальности не приносят никакой радости.
Он поздоровался, пожал Дандеру руку и присел за стол - туда, где полагалось сидеть допрашиваемому.
- Очередная старая песня о главном, - вздохнул аврор. - Давай свои вопросы. Быстрее начнем, быстрее закончим со всем этим.
Да, он прекрасно понимал, что не только Дандер будет присутствовать на этой издевательской процедуре. И, конечно, когда он увидел тех, кто "заскочил на огонек" еще... Против Амелии, конечно, он ничего не имел - это же Амелия, и тут впору вспомнить, как прекрасно она умеет играть словами, когда речь касается Уоррингтона, но... Но вот самому Уоррингтону, появившемуся в кабинете, Хиндер не обрадовался. Этот любитель полазить по чужим мозгам изрядно Хиндера достал. У него хобби, что ли, вечно изводить Марка своими провокаторскими вопросиками? А Хиндер и не сомневался, что парочку-другую от него сегодня услышит.
Поэтому Марк приветливо кивнул Боунс, а на Дэмиана кинул безразличный взгляд - дескать, есть и есть, знали, плавали.
Медаль, что ли, какую-нибудь заработать, что бы ему уже не могли не доверять?

 Отправлено: 09.12.12 17:12. Заголовок: Ну почему именно он?..

Ну почему именно он? Дандер задавался этим вопросом, пока его инструктировали, пока шел в кабинет, пока стоял у двери, решая сбежать или нет. Неужели нельзя было выбрать другого аврора? Мало их что ли в Министерстве? Но нет же, надо было выбрать именно Гвина, да еще и добавить: «Вы один из лучших. Это серьезное дело и абы кому мы не можем его поручить.» Да, конечно, он один из лучших. Сказали бы просто, что выбрали первого, кто попался на глаза, и тогда всем стало бы проще. Но кто такой Гвин, чтобы ослышаться приказов начальства, тем более, что оно само в лице Амелии Боунс прибыло на допрос. И если бы она пришла одна, то все было бы не так страшно, но с ней пришел еще и Уоррингтон. У Дандера не было проблем с мистером Я-съем-твои-мозги-одним-взглядом, но он его недолюбливал, ибо не доверял ему. Кто знает. что у этих мозгоправов на уме.
Гвин никогда не был мастером допросов. Он вообще не умел их проводить. Ему проще было выйти на поле боя, или броситься в горящий дом, чтобы спасти котенка, или еще что-то такое же безумное совершить, но не сидеть за столом, изображать из себя Мерлин знает, кого и монотонно заполнять бумажки. Он ненавидел бумажки, хотя его отчеты всегда были в порядке и ни одной лишней буквы, капли чернил, даже уголки никогда не были помяты. Глупая привычка держать все в идеальном порядке. Но не об этом сейчас. В глубине души, Дандер ненавидел эти бумаги, отчеты, рапорты и прочую дребедень, которую их заставляют заполнять. А сегодня помимо заполнений, ему еще предстояло перечитать все предыдущие записи о допросах и запомнить их, а потом снова задавать те же самые вопросы. Зачем? Да он и сам не знает зачем. Ему сказали что так надо, а значит, он будет их задавать и записывать каждое слово за мистером Хиндером. Именно Марка Хиндера Дану предстояло сейчас допросить. От этого становилось еще хуже. Дан уважал Хиндера, их можно было назвать добрыми приятелями, или даже друзьями. Дандер часто советовался с Марком в вопросах личных и потаенных, но никогда не думал, что будет в роли человека, который будет его в чем-то обвинять. Это выбивало из колеи и мешало настроиться на нужный лад. Но Гвина учили быть сильным и суровым, он же один из барсиков Амелии Боунс, он должен сделать то, что ему приказали. Поэтому Гвин глубоко вздохнул и таки начал свое дело.
Сидя напротив Марка, аврор видел и Амелию, и Дэмиана, которые тихонько устроились в уголке в тени и о чем-то там шептались, хотя Боунс периодически поглядывала на них с Хиндером. Дан даже пару раз поймал на себе порицающий взгляд, означающий, что он должен уже начинать, а не тянуть волынку.
– Мне это также неприятно, – нервно пробубнил Дан, когда Марк выдал раздраженную фразу. Конечно, он его понимал. Он когда-то и сам был на его месте, и знает, каково Хиндеру сейчас, поэтому Дандер старался держаться в рамках и побыстрее покончить со всем.
– Итак, – сказал он уже громче и спокойнее. – Сразу к делу. Вы состоите в радикалах? Я знаю, что вы отрицаете причастность к ним. Но еще знаю, что вы с мистером Вэллоном находитесь в, если можно так сказать, дружеских отношениях. Он вам доверяет. Да и по свидетельствам мистера Уоррингтона, вы отзывались о Вэллоне достаточно уважительно. Может быть, пора сказать правду, чтобы избавить и вас, и нас от неприятных процедур допросов.
Аврор крепче сжал карандаш, так что пальцы побелели, и приготовился записывать. Он прекрасно знал, что Марк ему расскажет, ибо читал это в его предыдущем допросе, но по правилам он должен был задать этот вопрос. И еще тучу других вопросов, которые ни Марку, ни ему не доставят удовольствия, да и вообще будут совершенно бесполезны. Гвин был уверен, что половину из радикалов после недолгих мучений допросами отпустят на свободу с чисто совестью и забудут об их причастности к этой шайке. Ну, может, некоторых из них отправят к Уоррингтону на консультации, но чисто для формальности.
Мерлин, сколько же идиотских вопросов придумали эти глупые работники безопасности. Почему нельзя прямо спросить, причастен или нет? убивал или не убивал? и все было бы проще. И меньше времени тратилось бы на бумажную волокиту и люди бы не мучились.

 Отправлено: 28.01.13 00:56. Заголовок: Началось. Похоже, пр..

Началось. Похоже, пришло время, что бы во всем сознаться. Но, прежде чем ответить Дандеру, Хиндер ненадолго умолк.
Нужно было все обдумать, во всем разобраться, но на это у Марка оставалось всего несколько минут. Чего отпираться, он должен это сказать, ведь если не он, то это подтвердят другие - да, аврор Марк Хиндер состоял и состоит в наших рядах. И тогда будет уже другой разговор.
И, при ближайшем рассмотрении, не все получалось настолько плохо.
Во-первых, Хиндер пришел в радикалы не потому, что поддерживал их взгляды, а потому, что ему нужна была информация. Он хотел знать то, что знал Итан - имена Пожирателей, собранные по крупицам сведения о трагедиях, и, в частности, о трагедии первого сентября. Он хотел знать, кто убил его родных, хотел докопаться до самой сути. И больше ничего ему не нужно было - когда Итан приходил вербовать Марка в первый раз, Хиндер и вовсе отказался. Согласиться в последствии - это была вынужденная мера, необходимая плата. И Марк это прекрасно понимал. Да и не собирался никого другого винить в своих собственных решениях, но, все-таки, не стоит забывать о причинах, его на них сподвигнувших. Марку было неприятно этим бровировать, но и не стоило об этом забывать: он потерял двух своих самых близких людей - жену и дочь.
Во-вторых, и это многие подтвердят, Марк не молчал о том, что был против взглядов радикалов. Он высказывался об этом открыто, заставляя остальных задуматься о том, что они творят. Он не хотел, что бы эти люди уподоблялись такой же злобе, что вела Пожирателей. Не хотел, что бы они стали такими же зверьми. И его споры с Итаном наверняка не раз заставили Министра задуматься и притормозить.
В-третьих, и, наверное, в главных, Марк Хиндер никого не убивал. И это могут проверить, выудив заклинания из его палочки и напоив его хоть сто раз сывороткой правды. И даже этого хлыща-Васко, которому Марку следовало бы желать смерти больше всех, аврор привел под грозны очи самого гуманного и самого честного суда. И теперь Васко томился в Азкабане, честно заработав себе своими поступками эту несладкую участь. И Марк хотел скорее об этом забыть и от всего этого отвязаться. Это было больно. Страшно было об этом думать. Потому, что Марк не хотел жить злобой на весь мир и злобой на мальчишку. Месть ничего не докажет - сколько раз твердил он себе. Трагедия выдернула почву из-под его ног, но Марк не хотел бы зависнуть в этом состоянии навсегда - он отправился искать то, на что снова можно опереться. Судьба не дает нам больше страданий, чем мы можем справиться, так считал Марк. И Хиндер пытался справляться.
В-четвертых, принадлежность Марка к радикалам спасла многие жизни: там, в сражении с Пожирателями, 14-го ноября. Если бы не серебристый мотылек аврора с просьбой о помощи, радикалы бы не пришли на подмогу, и жертв было бы больше. И, если они тогда и не победили, то гораздо больше авроров унесло ноги целыми.
Вот такой был расклад. Без козырных карт, но не с самыми худшими.
Корабль тонет, и уж если Марку довелось оказаться на его борту, причем не просто пассажиром, а одним из виноватых матросов, то не стоит бежать, как крысе. Стоит, наконец, принять те наказания, которые должны последовать за твои ошибки, Марк. И ты всегда кичился тем, что умеешь отвечать за свои поступки. Вот и настало время отвечать.
Хиндер знал, что некому за него замолвить словечко и заступиться - ну и пусть так. Он не побежит ни к кому и не будет умолять, например, того же Грюма. Тем более Грюма.
И да, он может лишиться своей работы. Сам виноват, так тому и быть, если это случится, и все то, что ты делал правильно, не сработает и не обеспечит тебе "спасения". И ты можешь получить наказание куда суровее, чем просто отстранение от должности - да пусть, черт возьми, разве тебе есть, чего терять? Будешь идти дальше - как-то, где-то. А сейчас - ни семьи, ни цели, и даже та, в ком ты усмотрел надежду, Боудикка, пусть уходит, потому что ей не нужно быть с тобой - ты знаешь это сам. Не нужно. Нельзя. Все сломалось, и ничего не исправить. Как-то так.
Может статься, Хиндер ко всему в этот момент подходил топорно и не умел юлить. Но юлить сейчас и не хотелось. Он устал, и хотелось какой-то определенности: накажут - пусть накажут, помилуют - пусть помилуют. Одно только удерживало Марка сразу все выпалить - больше всего ему не хотелось видеть триумфально-снисходительную улыбку мистера Уоррингтона. Он-то оказался прав. Все, что он доказывал Марку при их встречах, оказывалось ровно так, как Дэмиан и говорил. Он победитель, если Марк все скажет сейчас. И Марк знал, что его гордость будет уязвлена этим проигрышем больше, чем позором быть выгнанным из авроров.
- Давай избавим от неприятных процедур, и правда, - улыбнулся Марк Дандеру, но взгляд аврора оставался серьезным.
"По свидетельствам мистера Уоррингтона"... - стучало в голове Хиндера. Как же хотелось выкинуть какой-нибудь финт ушами, что бы досадить этому господину - Марка раздражало одно его присутствие в комнате допроса. Но это было бы, пожалуй, мелочно. Не стало бы тем, чем Марк гордился.
- Доверяет или нет, уважаю или нет... Давайте так. Я во всем чистосердечно сознаюсь, все напишу, и мы не будем тут упражняться в красноречии и пытаться поймать меня на каких-либо не очень удачных оборотах речи.
Он устало потер виски. И попытался смотреть прямо перед собой.
- Так сэкономим больше времени. Которое можно будет потратить на то, что бы разыскать, наконец, и наказать тех, кто вчера устроил нападения. Закончившиеся убийствами. В этом будет больше толка, чем в том, что бы сидеть тут и разводить болтовню.
И вот, самое неприятное было позади. Теперь только вперед. Марк посмотрел на Дандера - так, брат, оно получается. Не такой уж я безгрешный человек.